Изнутри и извне

       – Что-то случилось?       Шедшая чуть впереди Нерин обернулась с вопросом так неожиданно, что почти застала врасплох.        – Нет, ничего, – Телдрин, не изменившись в лице, прибавил шаг и поравнялся с ней.       Кроме того, что ты, кажется, отрастила глаза на затылке.        – Но ты так долго смотрел…        – Всего лишь размышлял, –Телдрин с явной неприязнью поскрёб слишком сильно отросшую щетину. – Почему было не заночевать в Ривервуде, к чему такая спешка? Хоть отмылись бы.       Нерин дёрнула носом и промолчала, с огромным интересом уставившись себе под ноги. Под ногами были плохо прилегавшие друг к другу булыжники древнего тракта – не менее древнего, наверное, чем ждавший впереди замшелый Фолкрит. Столетиями дожди шлифовали старую дорогу, скругляя её камни и вымывая землю меж ними. Несколько раз Нерин на них уже поскользнулась.        – Ну?       Телдрин не собирался отставать, и она вздохнула:        – Не хотелось там задерживаться.        – Это я и так понял. Но почему? Ривервуд – довольно мирное местечко. Да и Гре… Гейр… Гр… Грёбаные нордские имена!        – Гердур?        – Она самая! – Телдрин с облегчением прищёлкнул пальцами. – Эта Гургур вроде была рада тебя увидеть. Так, наверное, и в ночлеге не отказала бы?       На лице Нерин мелькнуло замешательство – как и всегда, когда она слышала о чьих-то тёплых чувствах к себе. Телдрин внутренне застонал: глупая, глупая, как же тебя разубедить…        – Или ты хочешь сказать, что это притворство? И что эта милая женщина тебя обманывает?        – Милая? – Нерин кинула короткий пронзительный взгляд из-под ресниц – и тут же мотнула головой: – Нет, нет. Конечно, нет. Просто… – Она в задумчивости потёрла пересекавший губу шрам, подбирая слова. – Просто я… Я достаточно уже им задолжала – и ей, и её семье. А расплатиться по счетам не могу.        – Ты сейчас не про деньги, верно?       Нерин с грустной улыбкой качнула головой:        – Именно. Конечно, ни Гердур, ни Ралоф не будут от меня чего-то… требовать. Но снова принимать доброту и снова не иметь возможности ответить – трудно. Лучше бы им было вообще на меня плевать… Ай!       Телдрин дотянулся и решительно взъерошил её волосы, превратив воронье гнездо в, по меньшей мере, орлиное. Столкнулся с ошарашенным, почти детской обидой наполненным взглядом, нахмурился и легонько щёлкнул её по кончику носа.        – За что?! – наконец пришла в себя Нерин.        – За глупость. Вот уж точно Швабра – дерево вместо мозгов!        – Да в чём дело-то? – Она, насупившись, потёрла нос тыльной стороной ладони и уставилась на него своими огромными глазищами в ожидании ответа.       Телдрин ускорил шаг, чтобы не показывать лица, и пробурчал вполголоса:        – Тупица.        – Эй!        – Да не… Слушай, в общем. То, что кто-то тебя ценит… То, что кто-то хочет тебе добра, ничего не прося взамен, вовсе не делает тебя виноватой. Просто… просто попробуй это принять.       Тишину, повисшую между ними, разбавил начавший накрапывать мелкий дождик, и Телдрин поспешил натянуть капюшон. Хороший, широкий капюшон из плотной ткани. Позволяющий наверняка не встретиться взглядами.       Говорить о себе – пусть и не совсем о себе – оказалось сложно.       Погрузиться после этой отповеди в давящее молчание, которое Нерин почему-то не торопилась нарушать, было ещё сложнее.        – Ладно, с этим понятно, – заговорил Телдрин после недолгой паузы. – Ну а в таверне остановиться и помыться нам какие даэдра помешали?       Нерин запнулась на полушаге, и Телдрин, обернувшись, поймал кислейшую из её мин.        – Там… Честное слово, лучше бы даэдра. Давай я не буду вдаваться в детали? Хорошо?       Мольба в её голосе звучала так искренне, что Телдрин мгновенно сдался и вскинул руки в успокаивающем жесте:        – Хорошо, хорошо, никаких вопросов. Уговорила. – Он смиренно возвёл очи от стремительно раскисавшей дороги к сочащимся влагой небесам. – Иду, молчу и воняю. Никаких проблем. Ни малейших.