***
Я смяла простыни. Никак не находила ответа, что же не то было в моих словах. Что так не нравится мужу? Долг для меня превыше всего? Да, это так... Скажи, если в твоем сердце живет горечь и обида... Почему о Даине... Мягкий голос мужа так и звучал в моих ушах упреком. Горда... Это задевает его? Разве не должна его жена гордиться им? Не должна с честью преодолевать все трудности? Я же королева. Не так ли мне следует себя вести? Сильна... Так сильна... Я крутилась на кровати, не находя себе места. Ни о каком покое и речи не шло! После допроса я чувствовала себя измученной. Какая уж тут сила?! Сильна... горда... Так сильна... Будь той, что ждет заботы и защиты! Неужели ответ в этом? Неужели он обижен на то, что я не искала поддержки у него, когда это случилось? Я ушла к себе, как мне было велено. И когда он пришел, лишь сделала то, что полагается. Я даже не поговорила с ним. Но ведь мне казалось, что он обижен на меня. Что могла я сделать? Говорить ему, что все - ложь? Оправдываться, просить его защитить? Но я хотела, чтобы он принял решение. Как король и повелитель. А не как муж. Я не вправе давить на него своими мольбами, я не могу просить его, рыдать. Он же не только супруг. Он – судья и мой государь. Но, Махал, кого видит во мне он? Вопрос Арис донесся до меня не сразу. Я вовсе не замечала, что она давно пришла в комнату и пристроилась на стульчике у двери, боясь мне помешать. - Да, Арис, король скоро придет. Надо позаботится об ужине, но мне не хотелось ничего делать. Пожалуй, впервые в своей жизни я совершенно не желала следовать долгу. Я просто хотела отдохнуть. Но мысли одолевали, мешались в голове. - Арис, сходи к Оину, завари мне снотворных трав. Устала я. Девочка поспешила к лекарю. Я же чувствовала себя трусливой, глупой, изнеженной эльфой. Потому что хотела уснуть только для того, чтобы не разговаривать с мужем. Потому что он придет, и нам надо будет о чем-то говорить. Он будет заглядывать мне в глаза, спрашивать о моем самочувствии. Так мягко, ласково, сердечно, как он умеет… Хуже всего, что я знала, да, теперь знала, чего он будет от меня ждать, какого ответа. Он хочет, чтобы я дала ему понять, что мне тяжело, что мне нужна его опора. А я не могла ему это дать. Я старалась одарить его заботой. И не делилась с ним своими тревогами, не показывала чувств. Просто потому что не умела. Я никогда не была слабой, потому что мне негде было искать защиты. Даин обеспечивал меня, заботился столько, сколько это необходимо. Я выросла такой, какой требовал долг. И ему я всегда и следовала. Во всем...***
С того разговора прошла неделя. Дни сменялись днями. С Торином мы разговаривали мало. Специально ли он загружал себя важными делами, я не знала. Но появлялся он в спальне уже поздно. Ел с советниками или отправлялся в таверну в Эсгароте с Двалином. Повод погулять был, младший сын Фундина нашел себе невесту – гномку Арнфрид, одну из недавно прибывших из Синих гор. Девушку милую и скромную, в Синих горах она обучала малышей нашему языку. Чем уж она прельстила сердце старого вояки, огромными синими очами или слабой улыбкой с ямочками на щеках, я не знаю. Но и сама не отводила взора от Двалина. Стыдно признаваться самой себе, но я испытывала даже радость, узнавая, что Торин вновь будет поздно. Не сговариваясь, мы не отдалились друг от друга, но будто бы боялись близости. Наверное, он тоже не знал, как вести себя со мной. Впрочем, ведь именно это он мне и сказал, когда принес в покои. Я вместе с другими знатными гномками была занята приготовлениями к новому торжеству. И радовалась ему больше, чем своему. Нет, я не завидовала невесте. Она – другая, она в силах любить, она нашла того, кто закроет ее в своих чертогах, оберегая от всех забот. Я просто радовалась тому, что в Эреборе, теперь ставшем моим домом, вновь будут красиво украшены улицы. Что в этот дом придет настоящий праздник, а не тот спешный, что могли подарить мы, Торин и я. Я поддалась той радости, которой были охвачены все, мы улыбались друг другу, счастливые чужим счастьем. Мы все: кто давно был женат, кто был слишком юн для этого и кто был слишком стар. Так было и накануне свадьбы, когда мы собрались у невесты, соблюдая обряд проводов ее из девичества. Замужние гномки хихикали, обмениваясь колкостями и смущая девушку, которая толком не понимала, что с ней сотворят в первую ночь, но строить предположения тоже боялась, слишком ужасными они выходили. Я сидела чуть в стороне, покуривая трубку, вместе с Рунгерд, женой Глоина, дамой опытной, у нее уже и сынишка в воинский возраст входит. - Что скажешь, моя королева? - вдруг спросила она. - О чем? - улыбнулась я, ожидая начала какой-нибудь пустой беседы из тех, что ведут за трубочкой. - О тебе да короле, - нараспев произнесла Рунгерд. - Уж сколько времени прошло, как ты была невестой. Вот ждем мы все, когда Эребор получит не только королеву, но и наследника. Я слегка закашлялась, такого разговора я не ожидала. - Уж прости меня, Флоин, - продолжала она, - но муж-то с тобой часто ложится? - Ну, последнее время нет, - пробормотала я. - Нехорошо, - покачала головой Рунгерд, а затем вдруг озорно подмигнула. - Совет дать? Как шелковый будет. Мужику, будь он хоть рудокоп, хоть король, от нас немного надо. Чтобы суп был и ласки. Ты побалуй его, поласкай самое сокровенное-то губами да языком - он для тебя все за это сделает. Я поспешила выпустить побольше дыма из трубочки, чтобы спрятаться в нем, чувствуя, как щеки заливает румянец. Махал, стыд-то какой! Говорить о таком... - Ну отстаньте вы от девочки! - вмешалась я в разговор других. У невесты выпытывали, как они познакомились с Двалином и что она ощущает теперь. И я воспользовалась случаем, чтобы избавиться от своего смущения, спасая от подобного Арнфрид.***
Слова Рунгерд у меня крепко в голове засели. Но когда в спальне уже я услышала, как открывается дверь, то поспешила сделать вид, что сплю. Права ли Рунгерд или нет? Я не знаю. Но проверять это мне стыдно. Да и как это сделать? Просто полезть к нему с предложением ласк? Рассердится. Спросить? Да мне об этом думать совестно! А уж спрашивать как о таком, я и не представляю. Супруг мой, желаешь ли ты, чтобы я тебя одарила ласками... Ох, нет, я такое не смогу сказать. Торин захрапел. Я тихо вздохнула и тоже успокоилась. Завтра праздник. Мы будем веселиться. И будем счастливы. Мы все. И он, и я – тоже.