Защита Древних

      Ланая проводила взглядом незнакомца в солнечной мантии. Он чем-то напоминал ей Инвокера. Она хотела спросить ему вслед, зачем он не дал ей истечь кровью до смерти, хотя такая смерть была бы очень лёгкой, похожей на вечный сон в цепенящих льдах. Но её язык налился свинцом. Каждый её вздох превращался в сдавленный стон.       — Лучше бы я тут и сдохла… — вздохнула Потаённая, оставшись наедине со мглой. — Precantatio — Motus — Iter…       Ночная тьма упала на мою душу       Она трансгрессировала в Хайспайр, обратно в свою комнату. Сняв сапоги и плащ, она грохнулась на кровать и провалилась в сон. Ланая чувствовала себя призраком: драугом, лишённым счастья и света.              — Держи руку на груди. Двумя держи! Я сейчас… Я…       — Юрнеро, тебе нужно в-в… восстановить дыхание. Слышишь?       — А-ах…       — Выдохни… Вдохни… Ровно и плавно. Я сейчас переверну тебя на бок, чтобы ты не подавился своей кровью. Ты главное сохраняй дыхание, и, и… И покрепче держись за рану. Понял?              Юрнеро надрывал своё горло в истошном кашле. В агонии он пытался содрать кожу со своей груди. Его предсмертные крики перешли в изнурённый хрип. Ланая могла только держать его за руку и лить над ним слёзы. Пелена чёрного тумана окружала её.       Они стояли друг напротив друга. Ланая вытянула вперёд правую руку, длань которой продолжалась пси-лезвием. Юрнеро выставил вперёд левую руку с его мечом и большим пальцем приподнял нихонто из ножен на пару дюймов. Они скрестили клинки в намерении убить друг друга. В тот же момент плечи Чёрного Тэнгу дёрнулись, и голова Потаённой упала на траву. Ланая могла видеть, как её обезглавленное тело падало на колени и затем на плечо.       Далее Ланая видит, как Юрнеро срывает голос в истошном вопле отчаяния и скорби. Он рассекает себе живот в кровавом обряде сэппуку, и его потроха падают на траву рядом с обезглавленным телом его возлюбленной. Но жизнь почему-то не покидает Последнего с Авалона.       С растянутым от вопля ртом он начинает срывать с себя собственное лицо, как будто в сумасшествии он не может отличить его от маски. Он разрывает свой расколовшийся надвое лоб и стягивает скальп, но вместо крови за его оторванным лицом оказывается лишь пустота. Из неё ползут сонмы пауков. Ланая плачет и пытается перевернуть свою голову, чтобы отвернуться от ужасного зрелища.       Она проснулась в холодном поту и вопле ужаса. За окном стоял солнечный день.       Ночная тьма упала на её душу.       Ланая не помнила, как к ней в комнату забежала проходящая мимо Морти и тут же обняла, прижав к себе. Её утешительный шёпот был для волшебницы кусочком льда посреди сухой пепельной бури в сердце.       — Пришла в себя? — спросила сестра, вытирая её слёзы чёрным платком.       — Это ты, Морти? — с каменной миной ответила Ланая.       — А кто ж ещё? — грустно усмехнулась она. — Кошмар приснился, а?       — А по мне видно?       — Да тебе как будто кирпичом по лицу приложили! — усмехнулась сестра.       — Оставь меня одну.       — А?       — Что непонятного, Морти? — Потаённая вновь уткнулась лицом в подушку. — Уйди.       — Не-а, милая, так не пойдёт, — не желая мириться со внезапными переменами в своей младшей сестрёнке, девушка подняла её за плечо и хорошенько встряхнула. — Проснулись-потянулись! Давай, пошли обедать!       — Чтобы обедать, я ещё не завтракала.       — Эти два чудака на кухне сегодня такое приготовили, тебе понравится.       Морти тянула Ланаю за руку через светлые холлы, в которых чародейка не была уже неделю. Мимо иногда проходили лакеи и горничные, отпуская насмешки в сторону леди Монфор-Л’Амори младшей, которая выглядит, как леший. Время близилось к обеду, в столовой собирались обитатели поместья, готовящиеся к трапезе. Там были сам хозяин поместья Каель, мистер Аганим, дворецкий, эконом, парочка лакеев, а также новый гость, которого Ланая прежде не видела. Он сидел за столом в шлеме, полностью закрывающем лицо.       — Смотри, пока тебя не было, к нам пришёл этот странный тип, — Морти кивнула на гостя. — Его зовут сэр Аверно, но мы с тобой можем звать его Абаддон.       —…       — Знаешь, почему он странный?       — Леди Хайспайр, — обратился к ней сидящий за столом и читающий газету эконом. — Господин Аверно — аристократ.       — И чё?       — Если Вы продолжите так о нём отзываться, я начищу Вам рот с мылом.       — Ты такой нудный, мистер фон Аркейнвальд, — фыркнула Сестра Вуали.       — Ничего страшного, сэр, — ответил гость. — Я приложу все свои усилия, чтобы подружиться с госпожой Хайспайр.       — Говорю же, чудак-чудаком, — пожала плечами Мортред.       — А Вы, как я могу понять, и есть леди Монфор-Л’Амори младшая? — лорд Аверно обратился к Ланае.       — А? — встрепенулась она.       — Как Ваше самочувствие?       — Миледи, выглядите Вы и правда неважно, — подтвердил Рубик, читавший газету мистера фон Аркейнвальда с обратной стороны. — Вы хорошо спали?       — Сестрёнка устала после поручения Каеля, — ответила вместо неё Морти. — Старик, слышишь, ты чем мою сестрёнку заставлял таким заниматься, что ей ночные кошмары снятся?       — Что? — переспросил Каель, стоящий у окна. Он тоже как будто своими мыслями был далеко не в этой столовой.       — Сэр, я была в крепости Райто, — сказала ему Ланая безжизненным голосом. — Мистер Ямамото-сан принял Ваше послание.       — Славно, — ответил Инвокер. — Господа, леди Ланая будет сегодня отдыхать в своей комнате, прошу никого её не беспокоить. Тебя, Мортред, — он сделал на ней акцент. — Это касается в первую очередь.       — В смысле???       Ланая пожевала гренку, выпила пару глотков кофе и трансгрессировала обратно в свою комнату (чем заставила сидящую рядом Морти вздрогнуть и ойкнуть от неожиданности). До самых сумерек она лежала уткнувшись лицом в подушку. Время от времени она плакала.       Я не зря решил рассказать вам такую длинную предысторию об их с Юрнеро отношениях. Ведь теперь, я полагаю, вы понимаете, что творится у молодой волшебницы в сердце. Человек, который называл её своим «Резондеттром», обещал защищать, клялся в верности — после трёх лет томления, тоски, туманных надежд он приходит и отрубает ей правую ладонь. Увидев его тогда, Ланая на миг ощутила себя самым счастливым человеком на Сентинеле. Но потом она поняла, что она, отверженная, стала самой мёртвой среди живущих. Она как будто заперта в эмалированной клетке: ей стало так тяжело и невыносимо жить и дышать, что она была бы не прочь, если бы кто-нибудь её прикончил.       Дни       Так в Хайспайре прошла весна. Здесь был настоящий план света и покоя, в котором со временем усмиряется даже самая жуткая пепельная буря. Ясные дни сменялись дождливыми, дождь смывал следы грязи с тропинок в саду, после него пахло свежестью. Слуги поместья слонялись туда-сюда, суетились, как вялые, сонные мухи, или праздно сидели в саду или на ступеньках крыльца. Мистер Себастьян иногда делал другим замечания, но сам в основном был занят чтением книг за чашкой чая на своей веранде. Мистер фон Аркейнвальд не любил весну: он днями ходил хмурый, как злобный старик, и ворчал оттого, что все вокруг бездельничали. Повара тоже разленились, они часто сидели за чаем и сплетничали, ну или придумывали друг для друга новые наиболее остроумные клички. Мистер Рубик часто вытаскивал во двор фортепьяно с помощью Телекинеза и играл на нём что-нибудь задорное. Иногда к нему присоединялся Каель. Скажу по секрету, но Каель был непревзойдённым мастером игры на фортепьяно. Все его сонаты были безупречны, а звуки, разливающиеся по округе, были божественно прекрасны. Рубик безумно ему завидовал и хотел научиться играть так же красиво. Но все, кто бы ни слышал его игру, говорили ему, что он тоже замечательно играет. (Даже, к нашему с вами удивлению, дьяволёнок-Морти.) Лорд Абаддон бывал в поместье каждый день или каждые два дня. Его доставляли сюда с помощью трансгрессии Каель или Рубик. Втроём они праздно гуляли по саду и болтали о политике, философии или книгах, либо же они собирались в той круглой церемониальной комнате и стояли у окна, любуясь закатным садом. В такие моменты обычно рядом стоял мистер Себастьян и подливал им чай, тоже принимая участие в дискуссиях. Но Лорд никогда ни пил чай и вообще никогда не снимал своего шлема.       Иногда Каель с тревогой смотрел на окно комнаты Ланаи.       Поначалу Ланая выходила из комнаты только в туалет, раз в пару дней — в душ, а еду ей приносили и оставляли у двери. Она ни разу не смотрела из окна. Морти пыталась всеми способами попасть к сестре в комнату: лезла в окно, хотела взломать дверь шпилькой, даже просто выломать. Всё было бесполезно. Это продлилось от силы полторы недели, и затем Ланая всё же решилась выйти из комнаты. Мортред думала, что вскоре её сестрёнка успокоится, забудет то, что её так сильно огорчило (что бы то ни было) и вновь станет той лучезарной Ланаей, но шли дни, а Потаенная всё так же вела себя странно. Она если любовалась чем-то, то глядела слишком пристально и настойчиво, если смеялась — то чрезмерно сильно, будто выдавливала радость из себя, как из влажной тряпки выжимают каплю воды. Девушка часто зависала на несколько минут без всякого движения, регулярно долгое время смотрела в небо и «летала в облаках». Когда Морти спрашивала у нее, всё ли в порядке — а это было много раз, — она отвечала, что да и что ей не стоит беспокоиться. Морти не знала, как выпытать у неё, в чём же дело и что случилось с ней в том злополучном путешествии к крепости Райто.       Конечно, с этим же вопросом Сестра Вуали неоднократно доставала Инвокера. Архимаг был очень терпеливым эльфом, но он раз за разом объяснял ей, что на данный момент лучшее, что она может сделать для своей любимой сестрёнки, это дать ей спокойно пережить чёрную полосу в своей жизни. Конечно, что это была за чёрная полоса, Каель не объяснял. Поняв, что от старика ничего толкового она не получит, Морти говорила о Ланае со всеми подряд. Слуги, само собой, знали не больше, чем она; мистер Себастьян говорил, что Ланае будет нужна поддержка сестры, но не сейчас, а вскоре; мистер Аганим отвечал, что его тоже беспокоит вечно грустная леди Монфор-Л’Амори младшая, ведь если так отчаянно и беспросветно грустить, то можно взаправду подхватить и какой-нибудь физический недуг. Само собой, этим он Морти совсем не успокоил (даже наоборот).       «Яшу», с которой Ланая пришла, она куда-то спрятала. Сначала девушка очень много сидела в библиотеке, а Каель как-то заметил, что с полок пропали все книги про остров Масок: они перепрятаны на самую дальнюю, тёмную кладезь. На переплёте одной из них, где была изображена незамысловатая деревянная маска, на слое пыли нарисовано маленькое сердце.       Зачем-то Ланая каждый день срезала с клумб цветы целыми букетами и ставила себе в комнату, отчего аромат там постоянно царил такой резкий, что хотелось чихать. Она ежедневно выкидывала засохшие цветы: садовникам было не жаль, но и они не понимали, какой в этом смысл. Как будто Потаённая хотела окружить себя какой-то иллюзией из ароматов.       Она начала изучать Озкавош: Каель очень удивился, когда нашел на её письменном столе пометки с этим языком. Он сперва огорчился, что его светлая внучка взялась за такой гнусный и недостойный его крови язык, но потом решил, что пусть она хотя бы отвлекает себя этим, ведь она была из тех, кто не может хоть на секунду освободить голову и ни о чём не думать.       Ланая славилась в своём маленьком кругу именно тягой к знаниям. Она «проглатывала» книги одну за другой, как сладкоежка — пирожные. Она увлечённо, даже форсированно изучала труды «Тринадцати волшебников», причём, опять же, со странной фанатичностью: утром она сразу тянулась к рассказам Летарги, за обедом читала собрание правовых статей Харлека, а в сад не уходила без очерков Гастера. Если она не западала длительным взглядом во что-то, будь то облака на небе, фасад поместья или павший с древа лист, то, в большинстве случаев, читала.       Сэр Аверно занимался с Морти холодным оружием: он учил её обращению с мечом, шпагой, рапирой, двуручными — пикой и алебардой. Всё-таки в культе её мало кто учил именно сражениям, и она с энтузиазмом упражнялась с аристократом в фехтовании, в котором он был очень хорош. Они двое часто устраивали тренировочные бои на мечах в саду или в той же церемониальной комнате (если та была свободна), и Абаддон даже находил различные сентинельские, иберийские или веуморские трактаты по фехтованию с иллюстрациями. Они с Сестрой Вуали разбирали оттуда различные приёмы, Лорд учил её отрабатывать движения, чтобы она могла тренироваться и одна, если его не будет.       При этом Морти как ученица поначалу была ужасной: она часто капризничала, причитала на молодого аристократа и хотела всё делать по-своему. Но желание стать сильнее, чтобы она могла защищать свою сестру, мотивировало её на упорство и терпение. Кстати, именно терпение было одной из лучших черт сэра Аверно: он был непоколебимым, как лёд, и всё, что бы ни учудила капризная и своенравная Морти, он воспринимал лишь с лёгкой долей иронии. Поэтому вскоре их тренировки не только стали приносить свои плоды, но и превратились параллельно в непринуждённые беседы.       — Старайтесь не принимать удар на лезвие, мадемуазель, — посоветовал ей Абаддон в одном из спаррингов.       --Да? — ответила Морти, сосредоточенно дыша. — А что так?       — Повредите клинок, потом замучаетесь его чинить, — объяснил сэр Аверно, в это же время обмениваясь с ней ударами.       — Он что, стеклянный, чтобы его повредить?       — Это случается из-за того, что площадь лезвия много меньше площади клинка плашмя. Если у стали в мечах примерно одинаковая твёрдость, они оба повредятся от удара.       — Ты такой зануда, Ваше Величество.       — Ха-ха… Приношу свои извинения, миледи.       — Ф-ух… А если меч сделан, допустим, из берилла?       — Несомненно, берилл намного прочнее стали. Но Вы вряд ли встретите его у своих врагов.       — А если бы у меня, к примеру, был берилловый меч?       — Я бы всё равно советовал быть с ним аккуратнее. У берилловых мечей обычно делают сердцевину из более лёгкого металла. Например, тирсита.       — Это как?       — Его обычно куют двуслойным. Цельный берилловый меч весил бы килограммов пять, а двуручник и того больше.       — Бедные кузнецы, его же замучаешься… Ух… Ковать…       — Вы пытаетесь заболтать меня, миледи?       — Да не-е-е, ты чего.       — Это хорошо, потому что Вам стоит быть внимательнее.       Лорд изящным круговым движением вывернул меч из руки Сестры Вуали.       Если г-н Аверно приезжал на лошади, он обучал Морти фехтованию верхом. Та несколько раз звала с собой сестру, но Ланая будто заперлась от какого-то личного горя в ином мирке и не вылезала оттуда.       Боевые искусства Мортред перенимала с рвением, а вот попытки Каеля и в большей степени Рубика сделать её хоть немного похожей на леди — неохотно. Все знания, которые Архимаг пытался передать ей, она воспринимала неохотно и вяло. Часто даже в шутку пряталась от учителя среди холлов или терний. Мистер Аганим настоятельно убеждал ее в необходимости обучения, но, в отличие от г-на Абаддона, который был непоколебим в своём спокойствии, Рубик очень часто злился на непослушную Морти, что только раззадоривало её. Когда он очередной раз потерпел неудачу, он решил даже загипнотизировать упёртую девчонку, чтобы сделать её хотя бы немного податливее, но он, к своему удивлению, обнаружил, что Сестра Вуали имела очень сильную врождённую сопротивляемость к слабому телепатическому воздействию.       Сферы       А вот Ланая, несмотря на своё отчаяние и подавленность, по-настоящему оживлялась во время их с Каелем занятий. Ведь знания (не важно, какие, в самой своей сути) всегда были её слабостью, как и её неумолимое любопытство. Когда Каель начал заниматься с ней разными теоретическими исследованиями и обсуждениями, это немного развеяло её тёмные мысли. Это ощущал и Инвокер, и поэтому он уделял девочке много времени.       Они проводили занятия в той же церемониальной круглой комнате с куполообразным потолком и панорамным окном в виде полусферы из стекла и металлического каркаса. На полу в этой комнате был изображён замысловатый узор: круг, вписанный в равносторонний треугольник, вокруг которого был описан ещё один круг, через внешний круг проходили три дуги, касаясь всех трёх граней внутреннего треугольника. Таких фигур было три, одна голубого цвета, одна оранжевого и одна фиолетового, и они, будучи не более двадцати дюймов в диаметре, служили вершинами большого треугольника, занимавшего всю площадь пола, и у него также были вписанный и описанный круг и три дуги, точь-в-точь как у трёх фигур поменьше. Неизвестно, имела ли такая хитроумная фигура какое-то практическое значение для неких ритуалов над Сферами или же была не более чем символом.       Комната была просторная и абсолютно пустая, и в ней началось освоение Ланаей фундаментальных Сфер.       Тауматург начал с объяснения общей сущности. Сферы — это Краеугольные камни всех Аспектов, они отражают не только магию, но и бытие в целом. Всё в мире состоит из Аспектов, а каждая из трёх Сфер представляет собой сущность трети всех аспектов. Поэтому Сферы никак не могут пребывать в изоляции друг от друга, да и разделить их попросту невозможно фундаментально. Если одна из трёх Сфер каким-то образом исчезнет, то исчезнет треть всего бытия.       Каждой из Сфер, если говорить примитивными аналогиями, присущ некий определённый идейный спектр. Так, Куас отражает «Идею света», Векс — «Идею мысли», а Экзорт — «Идею силы». Поэтому во власти Куас находится порядок и жизнь в самой своей сущности, во власти Векса — сама идея интеллекта, а во власти Экзорта — идея силы и разрушения. В системе магии каждой Сфере присущ один из трёх элементов: для Куас это холод, для Векса — энергия (обычно имеющая выражение в молнии), а для экзорта — огонь и свет. Поэтому холод, молния и огонь в изучении элементной магии считаются тремя основными элементами.       (Когда мы с вами могли видеть битву Инвокера с одиннадцатью Потаёнными, вы могли заметить, что Каель блокировал атакующие заклинания молнии именно сферой Векс или, например, для помощи в заклинании «Гибельной дрожи» Садрона и его усиления призвал именно сферу Куас. В этом и заключается элементная направленность каждой из Сфер.)       Также у Сфер существуют свои сущности. Сами по себе Сферы вечны, трансцендентны и вездесущи. Если взять любой, даже самый небольшой клочок мира, он будет содержать в себе все три Сферы в той или иной мере. Но каждая из Сфер может проявляться в конкретном месте мироздания в своей сущности. Такая сущность обладает всей властью Сферы и по сути является этой же Сферой, присутствующей в каком-то конкретном месте. Каждая Сфера также представляет собой собственный определённый «план», в котором сущность (или сущности) этой Сферы находится, пока не пребывает в материальном плане. Эти три плана могут соприкасаться друг с другом и даже контактировать. Сущность Сферы может свободно переносить в свой план сколько угодно материи и так же свободно освобождать оттуда всё присущее материальному плану. Внутри своих планов сущности Сфер, по сути, предстают хозяевами, обладающими безграничной властью. Так как каждая Сфера отражает треть материального мира, на планы Сфер можно повлиять, только повлияв на само бытие.       Далее Каель перешёл непосредственно к самим сущностям Сфер. Это очень интересные и весёлые ребята, сказал он Ланае. Так, сфера Куас единолична: её сущность — это Куас Фригорис. Сфера Векс дуалистична, её сущности — это Векс Онейрос и Векс Магналектрос. Экзорт триалистичен, его сущности — это Радиант, Соларис и Гелиос. Но так было не изначально: в отличие от самих Сфер, их сущности непостоянны и даже способны к самоизменению. Не так давно, какие-то несколько миллиардов сентинельских лет назад, сфера Куас всё так же была единолична, но её первоначальной сущностью был Куас Эйрос. Своим оружием он разделил себя на Куас Горикса и Куас Фригорис. Здесь, подметил Каель, нужно сделать важное уточнение. Сущности Сфер могут покинуть свои планы только в том случае, если им прикажет это сделать Владыка Сфер — то есть он сам. Но после того как Эйрос разделил себя, Горикс каким-то образом смог покинуть свой план и попасть в реальный мир. Когда одновременно с ним появилась Фригорис, она была так расстроена действиями своего брата, что произнесла лишь своё имя, приняв после этого обет вечного безмолвия.       — Я могу показать это прямо сейчас, — сказал Каель и развёл рукой, садясь за свой стол. — Вот, смотри. Куас Фригорис.       Рядом с ним мгновенно появилась Сфера и приняла очертания девушки в синем платье. От неё тут же повеяло цепенящим холодом, от которого Ланая окоченела за пару мгновений.       — Не бойся, этот холод не способен нанести вред.             — Я помню, сэр, — с трясущимися зубами ответила волшебница. — Просто неожиданно.       — Фригорис, как твоё настроение?       Сфера повернула на него голову и кивнула, но ничего не ответила.       — Знакомься, Фригорис, это Ланая, — Каель указал рукой на свою внучку. — Она теперь будет для тебя второй хозяйкой.       — В этот раз Сфера кивнула с улыбкой.       — Каель, она улыбается мне… — немного растерянно сказала Потаённая.       — Ага. Ты можешь пожать ей руку.       Чародейка протянула руку, и сущность Сферы, приняв её, поднесла к губам и робко поцеловала. Это заставило Ланаю растрогаться.       — А теперь попробуй приказать Фригорис покинуть наш план.       — Э-э-э… — девушка смущённо посмотрела на сущность Сферы, и та лишь одобрительно кивнула. — М-мадам Фригорис, благодарю Вас за скромный визит, но теперь Вы можете быть вольны вернуться обратно в Вашу обитель… Э… Миледи.       Сфера ещё раз улыбнулась, но почему то предпочла не покидать комнату.       — Х-м… Странно… — озадаченно произнёс Инвокер и опёрся подбородком на ладони. — Попробуй приказать ей.       — Приказать? — переспросила Ланая с поднятыми от удивления бровями. — Н-н-но… Но я не смею…       — Хорошо, поступим по-другому, — Каель взмахом ладони изгнал Куас, а заместо неё призвал другую Сферу. Рядом с ними появилось жёлтое очертание мужчины в длинных одеяниям, держащего в руках фолиант. — Это Экзорт Гелиос. Гелиос, познакомься, это Ланая.       — Госпожа, — кивнул ей Экзорт.       — С-сэр, — растерянно кивнула волшебница в ответ.       — Спроси у него что-нибудь, — сказал Архимаг.       — Х-хорошо… Мистер Гелиос…       — …       — Мистер Гелиос?       — Миледи?       — Сколько электронов в атоме бе…       — Четыре, миледи.       — Что?! — удивлённо воскликнула Потаённая. — Но я даже не… Как Вы?.. Вы можете читать мои мысли, господин Гелиос?       — Нет, миледи.       — Тогда как?       — Прошу уточнить Ваш вопрос, миледи.       — Ладно, пока что этого достаточно, — вздохнул Каель и изгнал Экзорта обратно.       — Но сэр! — тут же возразила Ланая.       — Милая, — повёл ладонью он. — На сегодня тебе достаточно.       — Но я же почти ничего не узнала о Сферах!       — Ты узнала о них больше, чем любое другое существо, жившее когда-либо.       — Почему мистер Гелиос так немногословен? Почему госпожа Фригорис так мило улыбалась мне?       — Ланая…       — А… А ещё… — она вопрошала с таким воодушевлением, что аж согнула руки в локтях и сжала ладони в кулаки. — Почему Горикс покинул Сферы? Они с госпожой Фригорис — что-то типа брата и сестры?       — Возможно, но мы же с тобой всё-таки говорим о фундаментальных сущностях, так что…       — А Вы говорили, что у Векса есть ещё два проявления! Давайте познакомимся и с ними!       — Нет, только не сегодня.       — Госпожа Онейрос! Господин Магналектрос!       — А?! — внезапно раздался мужской голос, и в комнате появилось фиолетовое очертание мужчины в длинной мантии. — Что такое? Кто?       — М-м-мистер Магналектрос? — остолбенело проронила Ланая.       — Ты всё-таки догадалась… — разочарованно вздохнул Каель.       — А, это ты… Э-э-э… — Векс чуть не произнёс что-то лишнее, но осёкся, посмотрев на Инвокера. — Владыка, здравствуйте…       — Здравствуй, друг, — кивнул ему Архимаг.       — А кто эта очаровательная леди?       — Меня зовут Ланая, сэр… — неуверенно назвалась она.       — Вы родственница нашего господина, я сразу понял это. Я спутал ваш зов с приказом владыки.       — Магналектрос, тебе тут делать нечего, — сказал Каель с небольшой долей раздражения.       — Вы уверены, владыка?       — Как видишь. Я просто рассказываю девочке о Сферах.       — Тогда я удалюсь, если Вам это угодно, — покорно ответил Векс, но, прежде чем исчезнуть, обратился к Потаённой: — Госпожа, Вы можете позвать лю…       Внезапно его очертание растворилось в воздухе, это Инвокер вновь изгнал его.       — Сэр! — возмутилась волшебница. — Он же хотел что-то сказать! Это невежливо!       — Он не обидится.       — И всё же у меня ещё куча вопросов!       — Потерпи хотя бы до завтра. У меня есть ещё кое-какие дела.       Не дав своей внучке вставить слово, тауматург встал из-за стола и трансгрессировал.       Спускаясь по лестнице с третьего этажа, Ланая с головой ушла в свои размышления. Хоть она и смышлёная девица, даже ей сейчас не помешало бы пережевать всё то, что она только что узнала. О том, что Сферы, со слов Каеля, это отражение всего сущего, и что, управляя Сферами, ты, по сути, властен абсолютно над всем. Но тут есть два нюанса: во-первых, насколько правдоподобно то, что Каель ей поведал, и во-вторых, даже если допустить, что он рассказал чистую правду, в какой мере сам Инвокер может управлять Сферами? Он упоминал о неких приказах. Якобы он приказывает тому или иному проявлению Сфер явиться к нему в конкретное место и выполнить какие-либо действия. И какова в таком случае граница власти Каеля над Сферами? Ланая до мельчайших подробностей запомнила, как она разрешила сфере Фригорис вернуться обратно в свой план, но она не послушала её. Значит ли это, что и приказы Каеля Сферы тоже могут отказаться выполнять?       Благо, Ланая была не из тех, кому нужно объяснять о философии бытия, устройстве звёзд и о подобных весьма «абстрактных» вещах. У неё всегда было хорошо с чувством абстракции, чтобы иметь представление о том, что, например, такое «треть бытия» или «другое измерение». Хотя о том, что из себя представляют планы Сфер, у Потаённой всё равно остались некоторые вопросы. Если эти планы связаны с реальностью, значит ли это, что они находятся как бы внутри неё? То есть это какие-то локальные, относительно космических масштабов, измерения? «Карманные»? Или же они подобны прослойке между слоями? А может, они существуют абстрагированно от реального мира и связаны с ним некими законами? Тогда что это за законы? И по каким законам устроены эти «сферические» планы? А может ли сущность одной Сферы влиять на план другой Сферы?       И касаемо этих самых сущностей… Ланая не заметила, как она вышла на крыльцо и, по самую макушку погружённая в мысли, села на ступеньки. Впрочем, её дух явно витал где-то в таких измерениях, которые и представить-то сложно. Она размышляла о том, почему у сущностей трансцендентной силы такие примитивные и похожие на человеческие характеры. Если, со слов Каеля, Сферы — это квинтэссенция всех Аспектов, то они должны быть трансцендентны, недоступны для понимания и познания такой пылинки, как собственно сама Потаённая. Может, Каель где-то слукавил ей? Преувеличил? Или, может, это она всё это время неправильно понимала смысл слова «трансцендентность»? Ведь если некая трансцендентная сущность недоступна для понимания простым смертным, это отнюдь не означает, что даже самая ничтожная её часть, одна миллионная или одна триллиардная, также недоступна для понимания. То есть то, что Ланая видела в кабинете Каеля, это были далеко не Сферы, даже не их отголоски, а некое эхо от тени их отголосков?       Может быть, именно для этого сферам необходимы их сущности? Чтобы взаимодействовать с материальным миром без вреда для него? Ланая понимала лишь то, что она не понимала, насколько она маленькая и ничтожная по сравнению со всей вселенной. Она соорудила плот из своего любопытства, чтобы плавать на нём по бескрайнему океану тайн и вопросов, оставшихся без ответов. Чем больше ответов она получала, тем дальше на этот океан простирался её взгляд.       Инай учил её, что если слишком резко смотреть вдаль и вширь, то безграничная лавина загадок и вопросов может лишить рассудка. Ланая вздохнула: если не любовь, то уж любопытство точно сведёт её с ума.              Интересно, в архивах Фиолетового плато найдётся что-нибудь о Сферах?       Ничто не кончится с рассветом       Каель, как и обещал, продолжил занятия на следующий день. Вот только… мы же с вами прекрасно помним, какой у Ланаи характер? Когда дело касается изучений, разговоров, размышлений о мире, ей всегда всего мало. Если бы у неё было восемь глаз, как у паука, чтобы можно было читать по четыре книги за раз, ей бы и этого было недостаточно. Так что очень скоро разговоры о Сферах сменились бурными рассуждениями (и даже спорами) о чём только ни было. Об Аспектах, о телепатии и псионике, о тёмной магии, о таумической химии, об астрономии, об… В общем, Ланая с Каелем очень часто собирались в той полукруглой комнате и встречали закаты за умопомрачительными беседами.       Так протекали дни. Ланая заметно оживилась, других это тоже несомненно радовало, и Морти в большей мере. Теперь, когда у сестёр было много свободного времени, они могли, как в старые добрые времена, просто прогуливаться по саду или окрестным лесам. Они болтали о прошлом, вспоминали всё что ни попадя, разговаривали о разных праздных вещах, будь то газеты, сегодняшний завтрак, вино из хайспайрского погреба или то, какие наряды можно найти в шкафах различных комнат.       Параллельно Ланая за одним из обедов поближе познакомилась с мистером Аверно. Он рассказывал ей об истории своего феода, как его род столетиями управлял этими землями, воевал с нерубианскими скарабеями и выкручивался из политических интриг с Сентинелем и Валахией. Ведь не только жуки точили зубы на земли Аверно. Они с Потаённой с тех пор время от времени вели беседы о философии или политике (так как мистер Абаддон недавно стал правителем, разбираться в сентинельской и имперской политике стало его обязанностью). Ланая не могла не подметить учтивость и приветливость, с какой сэр Аверно к ней относился. Он был очень приятным человеком.       Ещё один обитатель поместья, с которым волшебница коротала время, был мистер Аганим. Он, как и мистер Аверно, тут не жил, но очень часто трансгрессировал сюда. Каель даже несколько раз в шутку называл его нахлебником. С Рубиком Ланая беседовала о различных таумических науках. Она отмечала, что профессор (он преподавал в сентинельской Коллегии) обладал пытливым умом, в этом они с ним похожи. Порой после насыщенных тяжёлыми мыслями занятий с Каелем ей нужно было поделиться с кем-то, разгрузить её переполненный мозг, и мистер Аганим отлично подходил для этого. С Морти, как вы понимаете, нет никакого смысла разговаривать о магии, только если это не анекдоты про то, как один волшебник подавился сыром, а другой споткнулся об энциклопедию весом в десять кирпичей. Сэр Абаддон был не очень словоохотлив для таких бесед (наверное, за таинственным и задумчивым молчанием он просто скрывал, что не понимает и девяти десятых из любого такого разговора). Ну а мистер Себастьян, хоть и разбирался в таумологии, причём неплохо для дворецкого, всё же часто был занят работой дворецкого (это другие так говорили, сам же он наверняка предпочитал общество кружки чая и хорошей книги). А вот с мистером Рубиком Ланая могла обсуждать то, о чём ей рассказывал Каель, и такое обсуждение нередко сопровождалось чашкой кофе и парочкой остроумных шуток от Рубика. Это здорово, когда ты можешь понимать шутки про магию.       Мистер Рубик нравился Ланае, он был весёлый, добродушный, немного наивный. Он одновременно напоминал своей наивностью недотёпу-Морти, а своим острым умом — Каеля. Да и для него самого волшебница, как она могла замечать, была не совсем безразлична. Их праздные беседы вошли в привычку, и после этого профессор Аганим всегда был идеально побрит, пострижен, в новой рубашке. Он был довольно молодым, около тридцати лет, может, чуть больше. Но Потаённая не могла позволить себе ответить ему взаимностью, в их отношениях она всегда держалась на небольшом расстоянии, не соглашалась на вечерние прогулки или бокал вина. Жизнь в Хайспайре была для неё рассветом после той ужасной ночи.       Но Ланая понимала, что ничего не кончилось с рассветом.              Теперь, когда у тебя появились новые друзья и семья, которые, хоть ты и сама этого не признаёшь, утешают тебя от печали, не думать о белой маске, фиолетовой розе и блеске лезвия нихонто стало намного легче. Печаль уже не давит таким тяжёлым грузом. Когда ты стоишь у окна в окутанной ночной тьмой комнате и смотришь на ночной сад… думаешь ли ты о том, что тот, кто дал тебе клятву три года назад, сейчас вероятно томится в одиночестве в своих поисках?       Стоит тебе об этом вспомнить, и ты сразу же хватаешься за правое запястье. Когда облечена обидой, очень просто не думать о чувствах того, кто некогда подарил свет твоей душе. Ты каждый день изучаешь звёзды и обсуждаешь судьбу вселенной. Какое тебе может быть дело до одного маленького и ничтожного человека? Для него ты была и богом, и жизнью, и всем миром.       А он для тебя — кем?       Одним днём Ланая постучалась в комнату Каеля рано утром, почти на самом рассвете. Она вошла, и за дверью долгое время раздавались всхлипы и шёпот. Не знаю, какие откровения в тот день Потаённая доверила Архимагу.              Куда могла деться Векс Онейрос?       То был обычный день июля, и на улице было жарко. Ланая сняла лосины, а вместо них надела поверх своего повседневного корсета тонкое облегающее платье из тёмно-коричневой ткани с орнаментом цветков и стеблей лотоса. Впрочем, смотреть есть на что: у неё очень милые и стройные ноги с изящной линией голени, колен и бёдер. А обувь она менять не стала, её привычные сапоги высотой почти до колена отлично подходили для прогулок по саду. Каель и Рубик тоже в кои-то веки поменяли свои громоздкие роскошные наряды на обычные штаны и рубашки, а Морти была в майке и закатанных до колен штанах. Прислуга, ухаживающая за садом, мучилась от утренней жары, а м-р Себастьян всё равно не снимал свой строгий костюм — вот у кого по-настоящему душа аристократа!       Этот день был одним из немногих, когда поместье посещал Харбрингер. Это был человек с серыми волосами, одетый в элегантный серый костюм. Каель говорил, что это его хороший друг, но более о нём ничего не рассказывал. Мистер Аверно говорил Морти, что господин Харбрингер на самом деле озкха, но всем вокруг было на это плевать. Этот тип всё равно ни с кем толком не разговаривал, кроме хозяина Хайспайра.       Позвольте мне ненадолго сместить фокус повествования непосредственно на этого мужчину в костюме. Мы-то с вами уже знаем, кто он такой на самом деле. Но, чтобы это не узнал никто другой, Каель и Харбрингер разговаривали в закрытой церемониальной комнате, причём в такие беседы за дверью не было совсем ничего слышно (наверное, Инвокер накладывал чары звукоизоляции, чтобы любопытные уши не подслушивали).       — Песочные часы, мой друг, — обратился к нему Предвестник спустя полминуты безмолвного стояния в комнате. — Ты же помнишь?       — Хочешь чаю? — безучастно ответил Архимаг.       — Я пришёл к тебе с серьёзным разговором. Я с досадой для нас обоих замечаю, что ты стал окружать себя питомцами, к которым рискуешь привязаться слишком сильно.       — О чём ты?       — Ты прекрасно понимаешь, о чём я. Я о твоих потомках.       — О внучках? Ну что ты, — усмехнулся Каель с таким легкомысленным видом, что Харбрингера (в его-то фальшивом теле) хватила настоящая дрожь. — Они же безобидные.       — Не делай вид, остроухий смертный, что ты не понял, о чём я… — в нарастающем гневе процедил Жнец и ухватил своего собеседника за шиворот.       — Успокойся, Харбрингер, — вырвав его руку, ответил Инвокер. — Ты же так много меня знаешь. Неужели ты и правда думаешь, что мне есть дело до смертных?       — Тогда в чём дело?       — В том, что Ланая — это исчезнувшая Векс Онейрос.       — Эта ничтожная смертная — это сама Векс Онейрос?       — Не называй её ничтожной.             — А что?       — Я чувствую себя уязвлённым. Она же мой потомок.       — Ты же сказал, что она Векс Онейрос.       — Так считают другие Сферы.       — Какие, например? — вопросил Предвестник, терпение которого висело на нитке.       — Тебя это не касается.       — Я спросил, кто из Сфер так считает? Назови мне их, и я лично у них спрошу.             — Харбрингер, ты забываешься, кто здесь хозяин дома и кто хозяин Сфер.       — А ты, Инвокер, забываешься, что на кону стоит будущее всего бытия! Если эти смертные тебе мешают, может, мне стоит пойти и уничтожить их?       — Может, тебе лучше успокоиться?..       Они повернулись друг к другу и встали лицами почти вплотную.       — Ты и сам не веришь, что она Векс Онейрос, не так ли? — бросил Жнец и резко отвернулся в сторону. — Придумал это, чтобы от меня отвертеться.       — Тебе всё-таки не помешает чай с ромашкой.       — Объясни мне, Каель, почему мы должны возиться с этими смертными? Ты меня посылаешь по каким-то идиотским поручениям — для чего? Я просто хочу знать, что у тебя на уме!       — Ты знаешь всё на свете, друг мой! — усмехнулся тауматург, разведя руками.       — Да, ты прав. Я просто хочу знать, что я ошибаюсь насчёт тебя.       — Ладно, ты же веришь только языку фактов. Смотри: нас покинули уже трое из сущностей Сфер. Знаешь, что это значит?       — Что они отбились от рук?       — Это значит, что я потерял власть над третью мироздания, старый ты каменный идиот! — внезапно воскликнул Инвокер, извергнув свой гнев. — Почему я постоянно должен тебе всё объяснять, тупой ты кусок камня?!       — Каель!       — Заткнись! — указал пальцем он. — Почему ты постоянно суёшь нос туда, куда тебе не должно быть дела?! Я устал с тобой бегать и всё тебе объяснять! Иди и дальше сиди в своей башне и пей свой чай, и во имя Творцов, не мешай мне решать мои дела!       — Нет «твоих» и «моих» дел, Каель! — ответил Харбрингер, не сдавая позиции. — Наше общее дело — разрешить Конфликт Древних!       — Ты ведёшь себя, как маленький ребёнок! Считаешь, что ты один знаешь всё!       — А ты — нет?       Потеряв терпение, Инвокер призвал три Сферы Экзорта и, ухватив Харбрингера за шею, размахнулся и… и с чудовищной скоростью швырнул его со всей силы через дверь в коридор. Он вышиб своей спиной дверь, пролетел через холл через всё поместье, пробил спиной стену и вылетел бы в самую стратосферу, если бы Архимаг, аппарировав, не поймал бы его.       — Каель… — проронил Предвестник, поднимаясь с пола. — Я слышал про волейбол, когда был в твоём измерении. Это ты его придумал?       — Да, друг мой, — похлопал его тауматург. — Назойливый предвестник вместо мяча.       — Сказал бы, и я бы просто отстал.       — Отстал бы, как же, — усмехнулся он.       — Ладно, пока что будем действовать, как и прежде. Я буду дальше искать фрагменты пророчества Чёрного Ветра. А ты разбирайся со Сферами.       — Вот и решили. А теперь проваливай.       Харбрингера окутало сферическое бирюзовое сияние, и он исчез, вернувшись в свой план. Оставшись один, Каель от ярости ударил по стене, разбив её в крошки. Он применил временную магию, пока ничего тут не обвалилось, и все разрушенные стены встали на свои места.       Он ушёл в свой кабинет, потратив несколько минут, чтобы вернуть утраченное спокойствие.       Ланая очередной раз прогуливалась по саду, когда её отыскал один из лакеев и передал, что хозяин желает видеть её в своём кабинете. Когда она пришла туда, там же была ещё и Морти, а сам Каель выглядел очень озадаченным. Он какое-то время просто смотрел на них обеих.       — Ну, что за дела, старик? — спросила Морти, разведя рукой. — В гляделки позвал играть?       — Морти, пускай, наверное, сначала ты.       — Что я?       — Видишь сервант? — кивнул тауматург.       Девушка обернулась: у стены за её спиной стоял стеклянный сервант, в котором хранилась всякая утварь.       — Ну? — хмыкнула Сестра Вуали и сложила руки на груди.       — Достань, пожалуйста, оттуда полотенце.       — Издеваешься? Подними свою жопу и сам достань!       — Ну пожалуйста, я очень тебя прошу.       — Нет!       — Морти, милая, мне очень нужно, чтобы ты достала мне оттуда полотенце.       — Ну так иди и возьми сам! Чего нас-то с сестрёнкой гонять?       — Ладно, извини. На самом деле, я хотел попросить тебя взять у мистера фон Аркейнвальда немного ветоши.       — А, ветоши взять? Да без проблем, — Морти пожала плечами, вышла за дверь, но сразу же заглянула обратно. — А что такое ветошь?       — Это тряпки, Морти, — ответила ей Ланая.       — А, поняла, — кивнула она, закрыла дверь, но затем открыла снова и вошла за порог. — Старик, я, между прочим, не умею телепортироваться! Задолбал уже, сам иди и бери эти свои ветки!       — Ладно, я так и знал, — невольно усмехнулся тауматург. — Извини, это была просто шутка.       — Просто шутка? — развела рукой девушка. — Ты придурок, старик! И шутки у тебя придурошные!       — Ну прости меня старого. Вот, выпей это, — он достал из стола бутылку со стаканом и налил.       — О, давай, — Морти резво взяла стакан и залпом выпила почти половину. — Х-м… Странный вкус. А что это?       — Это цианистый калий.       — Э? В смысле?       — Шутка, это просто вересковый эль из Галлоуэя.       — Ай шутник, — усмехнулась Сестра Вуали.       — Ладно, — вздохнул Каель. — Ланая, теперь ты.       — А? — отозвалась Потаённая. — Конечно. Что такое?       — Подашь мне это несчастное полотенце?       — Сейчас.       Она подошла к серванту, достала полотенце и протянула Архимагу.       — Спасибо, — кивнул он и взял его. — Теперь отправься к мистеру Булуфонту и возьми у него чайный сервиз.       — Сестрёнка, не вздумай! — удержала её за плечо Мортред. — Не позволяй ему вертеть тобой как угодно, мы будем бунтовать!       — Да мне не сложно, Морти, — улыбнулась Ланая и убрала её руку.       Она трансгрессировала во вспышке фиолетовых частиц, вернувшись через пару минут с подносом с фарфоровым сервизом. Она поставила его на стол перед Каелем.       — Ещё что-нибудь, сэр?       — Отправь меня в Сентинель, — без раздумий велел Инвокер.       — Для чего, сэр?       — Потом объясню. Просто отправь.       — Как Вам будет угодно, сэр. Дайте руку.       — Нет, отправь просто так. Я же учил тебя неконтактной трансгрессии.       — Хорошо, сэр.       Потаённая сконцентрировалась и простояла неподвижно несколько секунд, пока Морти, окончательно потеряв смысл всего, что тут происходит, просто смотрела на неё с глупым видом. Они исчезли в трансгрессионной вспышке, но появились спустя каких-то пару мгновений.       — Всё хорошо, сэр? — спросила волшебница.       — Да, — вздохнул тауматург. — Спасибо. Инвокер встал у окна с крайне озадаченным видом. Он дышал с таким видом, будто вот-вот снова потеряет спокойствие.       — Одна делает всё, что ни скажи, как кукла какая-то! — ворчливо воскликнул он, указывая на Ланаю. — Другая берёт в рот всё, что ни попадя! — он указал на Морти.       — Эй, это звучало двусмысленно! — возразила ему старшая сестра.       — Сэр, что произошло? — спросила младшая, хлопая глазами.       — Нет, извините. Вы можете идти, — ответил он и взмахом руки аппарировал сначала Морти, а затем и Ланаю в их комнаты.       За окном был яркий летний день. Наверное, один из самых ярких в этом году.       — Ну как, просто каким образом одна из них может быть Векс Онейрос?!       Думаю, действия Каеля нуждаются в некотором пояснении. Как вы можете помнить, Векс Онейрос хлебом было не корми, но дай попререкаться с владыкой Сфер в чём угодно, при этом сам объект пререканий не имел совершенно никакого значения. Если бы Ланая и правда была сущностью Онейрос, она бы повела себя точно так же, как Морти. Но и с Морти дела не сложились. Дело в том, что Онейрос в своём человеческом проявлении терпеть не могла настойки на вереске из Вайтстоуна. Вообще, она была большой любительницей закинуть пару стопок чего угодно крепкого, стоило лишь Каелю позволить ей принять человеческий облик. Но мёд и эль на вереске она ненавидела. Поэтому, если бы Морти и правда была сущностью Онейрос, она бы подсознательно выплюнула напиток и не стала бы делать даже один глоток.       Каель сейчас был в некоторой мере разочарован. Он надеялся, что Радиант и Магналектрос были правы и что среди всего этого хаоса с пророчеством и другими Сферами нашлась хотя бы эта непутёвая растяпа Онейрос. Но впереди было неспокойное время…       Изделие       Жара обещала стоять всю неделю, и обитатели Хайспайра продолжали справляться с ней кто как может. Нага с кухни не вылезала из ванны, а бледный эльф лежал под столом не в силах пошевелиться, из-за чего для остальных случились небольшие задержки с завтраком. Морти не отходила от самого большого пруда в саду, так как днём любой водоём активно поглощает тепло вокруг себя. Пруд не был столь большим, чтобы это было ощутимо, но Морти была довольна собой, что смогла придумать такую умную мысль. Мистер Рубик нашёл где-то веер и обдувался им каждую минуту. Мистер фон Аркейнвальд готовил освежающие напитки из содовой, мяты и льда для других слуг и гостей. Каеля вообще в поместье не было: повезло старому, он же может телепортироваться куда-нибудь в космос, где абсолютный ноль и нету такой ужасной жары. Мог бы, между прочим, и другим чуть-чуть холода принести!       Ланая была в библиотеке, обмахиваясь тонкой книгой, как веером. Тёмные мысли вновь подступились к её рассудку с самого утра, лишь утренняя прохлада перед дневным зноем помогала отвлечься от них. Перед волшебницей на столе лежал толстый клугфолкский фолиант о псионике. Вообще смышлёнцы в большинстве своём не занимаются изучением магии, а уж тем более такой типичной, как, например, стихии или хоть бы эта самая псионика.       Думаю, мне стоит рассказать, кто такие смышлёнцы. Это гномы, живущие в Клугфолке — землях к западу от Западного тракта и к югу от Кальвинских гор. Клугфолк — это большой город и прилегающий к нему округ. Его населяет низкорослый народ: смышлёнцы в среднем на полголовы или голову ниже сентинельских людей, они имеют худощавое телосложение и далеко не выдающуюся физическую силу, и при этом они не предрасположены к магии, как, например, монфорские эльфы. Однако гномы очень умны (оттого их и называют смышлёнцами), их острый ум делает их отличными мастерами и учёными: это нечто вроде их расовой особенности, как у троллей огромная физическая сила, у дроу — талант враждовать друг с другом, а у сентинельцев -- любовь к чаю. Развитый мозг у смышлёнцев стал причиной тому, что из них почти не выходит толковых волшебников: в нём сосредоточен гораздо больший процент магической энергии, чем даже у людей. При общем более малом её объёме среднестатистический гном быстрее расходует свой запас маны, а так как его подавляющая часть сосредоточена именно в нервных тканях мозга, дело обходится не только мигренью, оно может дойти и до кровоизлияния в мозг.       Поэтому немногочисленный, но весьма гордый народец предпочитает заниматься магией не непосредственно через колдовство всякими там формулами, а с помощью различных атрибутов: палочек, посохов, зачарования. В последние полвека они развивали инженерные технологии, изучая электричество, и среди научного сообщества Клугфолка есть одна выдающаяся личность. Это местный аристократ и по совместительству профессор клугфолкского отделения Коллегии — смышлёнец по имени Боуш. С ним связан недавний инцидент на Фиолетовом плато, где некогда он основал научный комплекс для изучения магии в её синтезе с передовыми научными открытиями. Эти исследования, окутанные дюжиной слоёв тайны, овеяны чем-то мистическим и очень жутким. О том, что творилось в подземных лабораториях этого комплекса, знают только двое: Творец и сам Боуш, который остался единственным выжившим после инцидента, но малость свихнулся. После этого гениальный учёный, который написал не один таумический трактат, совсем помешался на идее, что любая магия потенциально опасна, и перестал даже изучать что бы то ни было магическое.              Я сделал это небольшое отступление, потому что дальнейшие события напрямую относятся к Фиолетовому плато. С мрачными мыслями листая тот фолиант, Потаённая вдруг обнаружила в нём странный лист бумаги. Это не была вырванная страница из какого-то тома, напротив, это был рукописный документ, написанный на клугфолкском. Ланая хорошо знала этот язык, так как лично читала труды выше упомянутого мной Боуша, поэтому она с лёгкостью прочла найденный документ.       Это был фрагмент неких заметок по исследованию, а судя по содержанию, составлен и напечатан он был где-то в стенах Фиолетового плато. В них было описано некое «Изделие 63»:       Статус: проходит финальную фазу испытания.       Первая фаза: изделие №63 вышло гораздо крепче предыдущих прототипов. Корпус, выполненный из позолоченного берилла, обладает высокой прочностью и хорошей таумопроводимостью. Встроенные в конструкцию элементы золота компенсируют плохую таумопроводимость прочного берилла, благодаря чему повысилась стабильность непосредственно псионического поля.       Вторая фаза: нельзя не отметить идею Профессора использовать в сенсорных датчиках изделия слои из оксида сияния Манты. Этот таумический металл обладает хорошей электропроводимостью, благодаря чему боковые сенсоры изделия приобрели расширенный функционал. Однако это решение не возымело бы практического эффекта, если бы не новые золотые схемы, произведённые отделом электроники, благодаря которым нашим инженерам удалось добиться существенного сокращения времени на обработку сигнала от сенсоров до каких то долей секунд.       Третья фаза: существующая на данный момент система линз была существенно доработана лично Профессором. Хотел бы я хоть глазком взглянуть на его исследования… Теперь в конструкции изделия применяется принцип многократного преломления пси-материи, благодаря которому получилось существенно расширить функционал конечной пси-материи (далее — резонирующей). Изделие всё больше раскрывает своё назначение.       Четвёртая фаза, этап 1: разумеется, дела не могли вечно идти гладко. Фаза испытаний свойств резонирующей пси-дуги закончилась коллапсом в псионической структуре самой дуги. Изделие осталось цело только благодаря берилловому корпусу. Профессор заперся в кабинете вместе с изделием и не выходил оттуда несколько часов. Впоследствии он предоставил нам результаты калибровки линз, и повторный этап четвёртой фазы испытаний производился с усиленным экранированием.       Четвёртая фаза, этап 2: гениальность Профессора не знает границ! Не имея практически никакого практического опыта в изучении псионических линз и резонирующей пси-материи, он лишь опираясь на теорию сумел практически идеально откалибровать систему линз! Теперь изделие формирует практически безупречную резонирующую пси-дугу, единственным изъяном у которой является слегка нестабильная форма. Однако испытания показывают, что правильно откалиброванное изделие способно генерировать пси-поле определённых свойств.       Финальная фаза, подготовительный этап: суть финальной фазы заключается в том, чтобы наделить резонирующее пси-поле инновационными для псионической энергии свойствами. Мы с Профессором и всем коллективом не спим уже третьи сутки, держимся на кофеине и энтузиазме. Глаза Профессора пылают ярче, чем у кого бы то ни было. Только что разработан алгоритм новой калибровки, в котором теперь задействовано три линзы вместо двух. Мне уже не терпится записать результаты ключевого этапа финальной фазы…       За завтраком в своей комнате — чашкой кофе, выпечкой, несколькими грушами — Ланая изучала эти записи. Словами не передать, как она разочаровалась, когда заметки неизвестного учёного прервались на самом интересном месте. Но занятнее всего то, что чародейка не то что ни разу в жизни не слышала, что такое «Резонирующая пси-материя», но и даже представить себе не могла, в чём смысл такого изобретения. Она могла только догадываться… Судя по тем заметкам, что она прочла, некое «Изделие» должно генерировать какую-то пси-материю и придавать ей определённые свойства посредством преломления потока пси-энергии таумическими линзами… Вопрос, который возникает моментально: из чего сделаны эти таумические линзы? Далее, если «Изделие» каким-то образом генерирует пси-материю, которая в дальнейшем подвергается некоему резонансу, то как устроен этот «генератор»? Где устройство берёт ману для поддержания пси-поля? Входит в определённый контакт с пользователем? А как стимулируется создание псионической энергии? Через формулы? Для этого процесса смышлёнцы придумали особые формулы?       Вопросов было так много, что Потаённая твёрдо решила: она — не она, если не отправится на Фиолетовое плато снова и не отыщет там новые упоминания об «Изделии 63»       Внутри комплекса будет прохладно, поэтому Ланая, придя в свою комнату, вновь вернулась в свои удобные штаны и к тому же надела серый плащ. У мистера фон Аркейнвальда она взяла фиал с зельем «Ясности» (вероятно, это название уже встречалось вам прежде: это таумическое зелье, восстанавливающее запасы магической энергии, если его принять). Затем она трансгрессировала к Фиолетовому плато.       В одном из разговоров с Инвокером Потаённая говорила, что очень любит крокусы, которые там растут. Она часто там бывала, последний раз она посещала плато за пару месяцев до настоящих событий. Мы с вами видим его спустя около шести сотен лет после того, как последний раз тут были Каель и Харбрингер. Теперь же тут посреди фиолетового моря из крокусов стоял небольшой городок из четырёх- и пятиэтажных домов. Это был научный комплекс, построенный на средства барона Боуша фон дер Клугфолка. Теперь он был заброшен.       Отпив пару глотков от фиала, Ланая села на камень, чтобы восстановить силы после трансгрессии. Она уже бывала в том комплексе несколько раз, она искала в стенах тех зданий то, что могло успокоить её любопытство. Первый раз она была здесь со своим учителем.       Юной Ланае было немного неудобно, когда Инай попросил её обнять его. Оказалось, что он перенёс их каким-то особым заклинанием, и они стояли посреди фиолетовых цветов. Был мрачный июльский день, в небе сгущались чёрно-синие тучи, будто сама преисподняя тянула длани к этому месту. Волшебнице тут же стало не по себе, но её учитель приободрил её, похлопав по плечу.       — Ринтра ревёт, а, девочка? — усмехнулся он.       — Какая Ринтра, сэр? — вздрогнув плечами, спросила Тамплиер. — Сейчас вот-вот разразится ливень.       — Боишься простого ливня с грозой?       — Нет, господин. Просто не по себе.       — Ничего, я с тобой.             — Это меня и успокаивает, — улыбнулась она и выглянула из-за плеча Иная, чтобы посмотреть на комплекс.       — Главное, держись рядом и делай, что я тебе скажу, и тогда…       — У-учитель…       — Что такое?       — Т-там…       Ланая дрожащей рукой указала в сторону комплекса. Там между домами бродило огромное создание. Это было нечто из фиолетовой массы, похожее не то на жирафа, не то на… На овальном теле было пять очень высоких ног на копытах, от тела в разные стороны отходили полдюжины ртов с обнажёнными ровными зубами, как будто лошадиными. Спину и живот существа покрывала длинная шерсть, из которой выходило несколько извивающихся щупалец. Всё чудовище было тёмно-фиолетовым, кожа имела чуть более тёмный оттенок, шерсть — более светлый, лишь зубы были белыми.       — А, — усмехнулся Инай. — Ты про козлика?       — К-козлика?..       — Он безобидный.       — Что это вообще такое?.. — с ужасом прошептала Ланая.       — Ах, милая, — вздохнул магистр и, приобняв её за плечо, повёл к комплексу. — Твой юный разум так скован тем, что все называют здравым смыслом… Неужели ты никогда не видела необычных созданий?       — Таких — нет!       С тёплой улыбкой вспоминая их с Инаем маленькие и увлекательным экспедиции, Ланая смотрела, как «Козлик» всё так же гулял среди заброшенных зданий. Учитель рассказывал ей, что это существо, как и множество других, обитающих в комплексе с момента инцидента, пришло из мира под названием Класзурем. Это очень загадочный и зловещий мир, который лежит за гранью бытия. Инай тогда рассказывал, что смышлёнцы занимались здесь чем-то немыслимо тайным и таким же жутким… Только Творцы знают, что именно творилось под землёй в этом комплексе, ведь по итогу все жившие здесь учёные погибли. Но результатом их безумной деятельности стало открытие червоточины, которая разорвала саму грань между бытием и не-бытием.       Они вдвоём гуляли по опустевшим и разрушенным улицам городка, копались в зданиях, наблюдали за здешними зверушками. Большинство из них были безобидны, если смотреть на них со стороны. Инай очень строго следил, чтобы Ланая ни на шаг от него не отходила. Также в последующие их визиты он никогда не трансгрессировал прямо в комплекс, они с ученицей прибывали на плато и пешком входили в городок, таким же образом и покидали его. Учитель объяснял это тем, что, если трансгрессировать напрямую из города, то Бездна узнает, где они живут, а им это ни к чему. Ланая много раз пыталась узнать у него об этой самой Бездне (или Класзуреме, или Пустоте), но он всегда отвечал абстрактно.       Предаваясь воспоминаниям о былом, о захватывающих приключениях вместе с учителем, Потаённая смотрела на приближающийся с севера шторм. Погода была прямо как в первый день, когда Инай привёл её сюда. Пятилапое существо, которого они с Инаем называли «козликом», скрылось в западной части комплекса. «Козлик» всегда гулял только по часовой стрелке, никогда не останавливаясь и не меняя своё направление.       Вставая, Ланая тешилась сладостными воспоминаниями. С печальными мыслями она зашагала к комплексу.       Поднимался ветер, приминая к земле траву и цветущие крокусы. Чёлка и полы плаща волшебницы развевались в крепких порывах надвигающегося шторма. Она приблизилась к безмолвным серым домам, на миг остановившись, вздохнув и собравшись с силами. Она не первый раз приходила сюда одна, но ей всё ещё непривычно, что учителя нет ни справа, ни слева от неё… Усмирив дрожь в плечах, Потаённая пошла вдоль улицы с разрушенной мостовой. Стены домов, местами поваленные, поросли лозами, и повсюду лежали замшелые обломки стен из бетона и кирпичей. Некоторые окна были разбиты, в других же во тьме внутри мелькали незаметные тени. Их мог лишь едва уловить даже зоркий взгляд чародейки. Наверное, это были «мрачные лица» или пауки с человеческими рожами, а может, вообще призраки умерших учёных. Много чего жуткого и неизведанного таилось в этих забытых стенах.       Бродя от улицы к улице, Ланая держала свой путь к корпусу исследования псионики, что находился на севере, и так как она двигалась по восточной окраине, то ей приходилось торопиться, чтобы успеть не пересечься с блуждающим «козликом». По пути ей пару раз встречались причудливые обитатели этого города. Сначала ей перегородило дорогу странное создание, похожее на нечто вроде гиппопотама, но не имеющее передних конечностей, а только задние. У этого существа был широкий рот, из которого высовывались два толстенных, похожих на щупальца осьминога языка. Инай называл его «бегемотиком»: это неуклюжее создание имело очень пылкий нрав, и стоило только чем-нибудь его побеспокоить, как оно сразу же неслось к источнику шума и металось, буянило, крушило всё, что попадётся. Поэтому Ланая подождала, замерев, пока оно не прошло через улицу, и продолжила идти.       Свернув в переулок, чтобы немного срезать, Потаённая повстречалась с «мрачными лицами». Это очень неприятные существа, встреча с которыми может стать для любого новичка здешнего места последней. Эти существа походили на обезьян, у них было тощее и фиолетовое гуманоидное тело и небольшая голова с рогами и очень сильно выступающей челюстью, напоминающей лошадиную. Вообще все существа, что вышли из червоточины, имели фиолетовый цвет. Все без исключения. Те же, кого Инай называл «мрачными лицами», обладали поистине отвратительным поведением. Они любили прыгать на свою жертву со спины, пугать её своими пронзительными возгласами, похожими на цирковой тромбон, и тыкать в лицо мерзкой челюстью. Если жертва пугалась так сильно, что пыталась сбросить «мрачное лицо» с плеч, существо пугалось в ответ и принимало эти действия за угрозу, после чего оно могло просто перекусить несчастному горло.       То же произошло с Ланаей. Одно из «мрачных лиц» напрыгнуло на неё и провернуло свой излюбленный приём, но девушка лишь встрепенулась. Она уже привыкла к этим выходкам, после чего существо потеряло всякий к ней интерес и, спустившись с её плеч на землю, забралось на стену и исчезло во тьме здания. Потаённая лишь вздрогнула и раздражённо вздохнула: она тоже, как и Инай, терпеть не могла этих мерзавцев.       Придя к зданию корпуса псионики, Ланая огляделась по сторонам и применила формулу «Преломления», только затем шагнув внутрь через обвалившийся проём в стене. Внутри могли ползать пауки с человеческими лицами — это такие мерзкие насекомые размером с голову, которые любят прыгать из тьмы тебе на лицо и грызть его. Это же и произошло, не успев Потаённая шагнуть внутрь. Одна из этих букашек тут же упала сверху на её псионический щит и свалилась с него. Чтобы развеять тьму, волшебница наколдовала небольшую светящуюся сферу на своей ладони и прошла через комнату, бывшую чем-то вроде кабинета, в холл. Она ещё пару часов бродила в этом здании по всем его этажам среди кромешной тьмы, роясь в письменных ящиках, столах, папках, и среди кучи пыли находила много различных документов. Это были всякие отчёты по совершенно разным исследованиям, касающимся псионических формул. Странно, но волшебница не нашла совсем никакого упоминания об «Изделии 63»… И лишь спустя два часа, когда она решила уходить, ей в руки попала служебная записка от какого-то доктора некоему сотруднику о прошении доставить какие-то таумические линзы в некий «Нулевой корпус».       Что такое Нулевой корпус, Ланая не знала. Она лишь догадывалась, что это мог быть тот самый корпус, описанный в заметках неизвестного учёного. Но искать его среди всего города, когда снаружи бушует шторм… Вернувшись туда, откуда она пришла, девушка села на обломок стены и стала думать, пока снаружи шёл проливной дождь и гремел гром. Инай рассказывал ей о том, что в этом городке существуют различные корпуса: жилой, псионики, телепатии, зачарования, трансфигурации, элементной магии, таумической химии, отдельно для таумических зелий — и тому подобные… Но он ни разу не упоминал ни о каком «Нулевом корпусе», а значит, чтобы его найти, нужно отправиться в административный корпус в самом центре. А там живут обитатели, с которыми Ланая не очень хотела встречаться. С другой стороны, в записке упоминались линзы. Наверняка их изготавливали в корпусе зачарования, так что можно попытать удачу там…       Внезапно Потаённую отвлекло какое-то движение на улице. В пелене дождя ей почудились очертания фигуры в плаще и капюшоне. Но так как она не верит во всякое там «почудилось», чародейка тут же применила на себя делюминисцентные чары и проследовала за фигурой.       Подойди и возьми       Перед тем как продолжить повествование, мне нужно объяснить вам, что такое делюминисцентные чары, или невидимость. Это особая магия, косвенно относящаяся к псионике, которая покрывает тело заклинателя псионическим полем с такими свойствами, что это поле обладает отрицательным коэффициентом преломления света. То есть волшебник, находящийся под чарами невидимости, не отражает и не поглощает совсем никакого света, благодаря чему он и становится невидимым. Такое пси-поле покрывает всё тело заклинателя, кроме его глаз, потому что иначе он бы и сам ничего не видел. Со стороны это могло бы выглядеть жутковато: два глаза, парящие сами по себе…       Находясь под делюминисцентными чарами, Ланая наблюдала за таинственным чужаком со спины. Он нёс с собой длинный лук без тетивы и определённо куда-то шёл: не было похоже, что он что-то ищет или не знает, куда направляется. Иногда незнакомец оборачивался, в такие моменты Потаённая отворачивала лицо, чтобы не выдать себя, так что и его лицо она увидеть не могла.       Сильная буря слабела к вечеру.       Незнакомец огляделся и вошёл в небольшое здание через скрипящие двери. Как только он оказался внутри, волшебница сняла с себя чары невидимости и аккуратно подошла к дверям, чтобы посмотреть через щель, но увидела во тьме лишь завесу из серого дыма. Скорее всего, решила она, незнакомец применил особый таумический порошок, называемый «Обманным дымом». При контакте с воздухом он превращается в клубы дыма и накладывает на того, кто его применил, аналогичные чары невидимости на какое-то время.             Потеряв незнакомца из виду, Потаённая попала внутрь с помощью магии «Мерцания», чтобы не скрипеть дверьми, и тут же окружила себя псионическим щитом. Побродив немного среди коридоров, она обнаружила открытую дверь, ведущую на лестничную площадку. Лестница спускалась под землю на несколько пролётов, и Ланая поняла, что это и есть вход в тот самый «Нулевой корпус», о котором говорилось в записке. Ведь иначе что ещё могло находиться спрятанным под городом? Прислушавшись, чародейка услышала внизу еле различимые шаги того самого чужака. Этот тип точно не из простых, и он явно здесь не из любопытства. Теперь Потаённую интересовало, кто он такой и откуда знает про «Нулевой корпус»?       Следуя за ним, она спустилась в самый низ и вышла в коридор. Он был довольно протяжённый и ветвистый, и, следуя за шагами впереди, Ланая старалась запомнить все повороты, по которым она петляла. Она отмечала, что здесь намного больше всякой разной мелкой живности, некогда выползшей из червоточины. Помимо уже знакомых нам пауков, это были всякие щупальца, похожие на слизняков, напоминающие многоножек букашки, небольшие сонмы каких-то мух и множество различных созданий, которых даже описать-то трудно. Они ползали или рыскали вокруг, совершенно не обращая внимание на волшебницу, укрывшуюся под прозрачным сферическим щитом.       Внезапно Ланая услышала впереди какой-то хриплый рёв и топот ног. Она развеяла щит и отпрянула к стене, и через секунду мимо неё пронеслось какое-то двулапое существо, похожее на скелет рептилии. Во мгле она смогла разглядеть лишь его вытянутую пасть, напоминающую челюсть какого-то крокодила. Потаённая призвала пару пси-лезвий и запустила ими в монстра, но они просто отскочили от него. Она отпрыгнула назад, увернувшись от лязгнувшей челюсти, и при помощи «Мерцания» оказалась в паре десятков шагов от создания. Оно внезапно потеряло к девушке всякий интерес и стало просто бесцельно ползать, перекатываясь на своих коротеньких лапах из стороны в сторону.       Вздохнув с облегчением, Ланая пошла вперёд. Она окончательно потеряла незнакомца и нашла его только при помощи телепатии. Чародейка призвала импульс телепатической энергии, который резонировал с сознанием всех существ, встреченных на его пути, и к счастью, он не резонировал с созданиями из Бездны. Определив, в какой стороне находится незнакомец, Потаённая направилась к нему, вновь петляя по развилкам, пока не пришла в какое-то просторное помещение.       Коридор вывел её в широкий зал с высоким потолком, где царил сплошной хаос. Повсюду валялись обломки мебели, колонн — кое-где местами потолок был обрушен, — и всякого научного оборудования. В другом конце зала было какое-то светящееся фиолетовое пятно, а в его свете стояла фигура в плаще. Ланая подошла ближе и увидела, что это была девушка с длинными седыми волосами, которая держала в руках два золочёных устройства, похожих на наручи. Она разглядывала их с безразличным видом, будто бы стараясь понять, что она вообще держит перед собой.                    — Эй, — окликнула её чародейка. — Ваша карьера исследователя лабораторий окончена. Что Вы тут вообще делаете?       — А?! — испуганно воскликнула незнакомка и, выронив наручи, подняла с пола свой лук, на котором уже была натянута тетива. — Ты кто такая?!       — Тот же самый вопрос, миледи, — усмехнулась она и развела рукой.             — Ты следила за мной?       — Милое местечко, да?       — Проваливай, пока стрелу промеж глаз не получила.       — Remissio, мадам, но мне нужны эти штуки.       — Ты хоть знаешь, что это такое?       — Наверное, знаю… Это украшение?       — Это шестьдесят третий проект Боуша, тупица! Хотя ты и имя-то его не знаешь…       — Знаете, у Вас прямо за спиной стоит разлом в другой мир. Из него может в любой момент кто-нибудь выйти, так что глупо спорить в этом месте. Может, поднимемся на поверхность?       Потаённая вышла вперёд на несколько шагов, седая незнакомка подняла изделие и положила в сумку на своём поясе. Они встали друг напротив другаю       — Вы нашли устройство, которое создаёт резонирующую пси-материю. Попрошу ещё раз, отдайте его мне, и я даже заплачу Вам взамен, — сказала Ланая и протянула руку.       Её визави достала стрелу из колчана на спине и положила её на лук.

      — Хочешь эту силу? Так подойди и попробуй взять её!

      — Почему-то я чувствовала, что Вы так скажете…