***
По комнате разносится мелодия, издаваемая синтезатором, слышится стук ноготков по клавишам. Я играю мелодию, крутящуюся в голове целый день, напевая себе под нос. Краем глаза вижу, что София замирает в дверях с двумя стаканами в руках и внимательно следит за каждым движением моих рук. Наконец отрываюсь от клавишных и поднимаю голову, чтобы посмотреть на подругу. Я сижу на кровати в позе лотоса, передо мной лежит синтезатор, подаренный Толей на мое пятнадцатилетие. Софи улыбается и, пройдя в комнату, ставит стаканы на прикроватный столик, а потом опускается в кресло-качели, подвешенное к потолку. Новая квартира, приобретенная Артемом пару лет назад, гораздо уютней той, в которой мы все вместе жили до этого. Здесь четыре комнаты, две из которых являются нашими с отцом спальнями, одна является гостевой, так как парням очень часто приходится оставаться друг у друга с ночевкой из-за поздней работы, и одна комната совмещена с кухней и является гостиной. Гостиная, наверное, самая большая комната в доме. Слева от входа висит огромная плазма, под ней стоит стерео-система, которую я включаю во время уборки, предпочитая подпевать любимым исполнителям во время этого занятия. На противоположной от входа стене расположены два огромных окна, перед ними стоит белый кожаный диван, точно такой же стоит напротив телевизора. Дальше все по классике: журнальный столик перед диванами, гитары в углу. Перегородкой между комнатами служит барная стойка с тремя светильниками над ней. Кухня достаточно небольшая: пара глянцевых тумб черного цвета, плита, холодильник и небольшой стол на четверых. Комната Артема чем-то похожа на ту, что была в старой квартире: черная классическая мебель: двуспальная огромная кровать, шкаф, кресло и синтезатор. Моя же комната очень сильно отличается от той, что была у меня раньше. Эта комната немного меньше предыдущей, стены нежно-розового цвета, на полу лежит светлый паркет. Кровать стоит прямо напротив двери, на стене над кроватью растянута светящаяся гирлянда, к которой прикреплены фотографии с самыми запомнившимися мне моментами. Кресло, в котором сейчас сидит София, висит справа от кровати, слева же стоит огромный шкаф. Синтезатор, который сейчас лежит на кровати передо мной, обычно покоится на столе около кресла, но сегодня для него там нет места: стол завален листами с заданиями — мы с Софи планировали заняться подготовкой к экзаменам. — Послушай, — говорю я подруге и снова опускаю пальцы на клавиши. По комнате в очередной раз разносится мелодия. Я напеваю слова уже чуть громче, периодически бросая взгляд на листок с текстом, лежащий около синтезатора. Слышу, как добавляется второй голос в исполнении Софии и улыбаюсь. Я обожаю петь с ней дуэтом, почему-то именно в эти моменты я чувствую себя свободной и способной практически на все. Счастливой. — Подруга, эта роль точно твоя! — Девушка приземляется рядом со мной и заключает в объятия. Я отвечаю ей широкой улыбкой, но она сползает с лица, когда я слышу просьбу подруги: — Расскажи мне, что у тебя за терки с Артемом? Сначала немного замявшись, в конце концов я выливаю на нее все: — Я для него теперь пустое место, — Софи сразу начинает переубеждать меня в обратном, но я прошу ее послушать: — С того момента, как в его жизни появилась Марина, я просто не могу не замечать того факта, что его внимания не хватает на нас обеих. Периодически он забывает о том, что обещал отвезти меня на занятия по подготовке к экзаменам, он либо сосредоточен на работе, либо отдыхает с ней. Я все понимаю, правда, понимаю, что он, скорее всего, и правда по уши влюблен в нее, и сначала я и правда думала, что это хорошо, что в его жизни появился кто-то кто любит его также сильно как я, но сейчас я не могу смириться с мыслью, что ничего уже не будет как раньше, — под конец я ощущаю, как по щекам начинают катиться слезы, и подруга заключает меня в свои объятия, отодвинув музыкальный инструмент в сторону. — Артем не вернется сегодня домой, ты можешь остаться, если хочешь, — она шепчет, что останется, а я пытаюсь перестать плакать. Спать мы ложимся в одной кровати, укрываясь разными одеялами. Я знаю, что эта кровать настолько большая, что мы даже не встретимся ночью и уж точно не помешаем друг другу, если у кого-то будут проблемы со сном. Утром я получаю смс от Артема, который извиняется, что не позвонил вчера, на что я отвечаю, что «все хорошо» и за целый день не пишу ему ни строчки.1
4 марта 2020 г. в 12:00
Минуты до окончания урока тянутся просто целую вечность. Я гипнотизирую взглядом часы над меловой доской, не обращая внимания на тихий шепот подруги относительно наших с ней планов на вторую половину этого бесконечного дня.
— Ты вообще меня слушаешь?
Я отрываю свой взгляд от дурацких стрелок, не меняющих своего положения, и поворачиваю голову в сторону подруги. Мы сидим на четвертой парте третьего ряда у стены, где на нас чаще всего не обращают внимания.
— Да, я прекрасно тебя слышу, — бурчу я. — Даже если бы не слышала, не сложно догадаться, о чем ты толкуешь уже полчаса.
— Это же такой шанс, Ди! — Слишком громко произносит девушка, от чего учитель недовольно косится на нас, но молчит.
Звонок с урока спасает меня от ответа, и я, вскочив со своего места, принимаюсь скидывать вещи в рюкзак. Не успеваю я выйти из класса, как телефон в моей руке издает вибрацию, заставив меня обратить на него внимание и остановиться чуть в стороне, выпуская счастливых одноклассников из помещения.
— Ты чего замерла? — В дверях показывается подруга, задержавшаяся около преподавательского стола.
— Артем приехал, — отвечаю я, печатая ответ на его сообщение. — Попросил выйти на улицу.
На школьном крыльце валяются рюкзаки школьников, затеявших какую-то игру на школьной площадке. Я немного ежусь, ругая себя за то, что не взяла ветровку в раздевалке, а вышла в одной кофточке на улицу, посчитав, что апрель в этом году выдался уж слишком теплым.
Стуча каблуками по лестнице, мы спускаемся с крыльца, и подруга тянет меня в сторону — она первая заметила джип Артема на парковке за воротами.
Я нехотя подчиняюсь и шагаю по направлению к выходу со школьного двора. Артем сидит за рулем и даже не думает выходить из машины, когда мы приближаемся, он лишь открывает окно и протягивает мне ключи от квартиры.
— Ты забыла дома, — объясняет он, когда я забираю вещицу у него из рук. Подруга стоит сзади меня, скрестив руки на груди, и нетерпеливо стучит ногой об асфальт. — Меня сегодня не жди, мы с Мариной едем в ресторан.
Я что-то ворчу ему в ответ и отхожу от машины, чтобы он не проехался по моей ноге.
— Классно выглядишь, Софи, — бросает он моей подруге, подмигивает мне и, закрыв окно, выезжает с парковки.
— Мы с Мариной едем в ресторан, — передразниваю я отца и, развернувшись на каблуках, иду в сторону школы. София, которую теперь уже не удивить комплиментом со стороны Артема, припускает следом.
— Когда ты уже перестанешь ревновать папочку к его новой пассии?
— Когда эта искусственная сучка перестанет перетягивать одеяло на себя, — огрызаюсь я, конечно, не желая обидеть подругу таким резким ответом на ее вопрос.
Мы поднимаемся на пятый этаж школы, и я толкаю тяжеленную дверь. Оказавшись внутри помещения, я на секунду замираю, оглядывая все вокруг. Мы стоим прямо напротив огромной сцены, левой рукой я могу дотянуться до последнего кресла в последнем, пятидесятом ряду. Сцена подсвечивается несколькими софитами, бордовые бархатные кулисы подвязаны золотистыми веревками. Сама сцена пуста, лишь далеко в ее глубине, почти у самого задника, можно увидеть кое-какой массивный реквизит.
Софи подталкивает меня сзади, и я ступаю на красный ковролин, которым выложен пол в зрительном зале.
— Два года уже учусь в этой школе, а до сих пор не увидела в ней ничего такого, что заслужило бы такой актовый зал, — шепчет мне на ухо подруга, громко говорить здесь почему-то не хочется.
— Это театр, милочка, театр, — слышится откуда-то сбоку, и мы вздрагиваем. Пожилая женщина лет пятидесяти выходит из подсобного помещения (уже позже мы узнали, что это вовсе не подсобка, а ее личный кабинет), к груди она прижимает толстую папку, а через очки разглядывает нас, так и замерших между тридцать четвертым и тридцать пятым рядами.
— Да, театр, конечно, — бормочу я. Старушка хмыкает и, гордо подняв голову, обгоняет нас и направляется к сцене.
Прошло лишь пятнадцать минут от окончания урока, поэтому я совершенно не удивлена тому факту, что в зале находимся только мы с подругой. София же уверена, что никому этот дешевый балаган не нужен, но когда ровно в половину четвертого через сразу обе двери, ведущие в зал, протискивается народ и заполняет помещение, она берет свои слова назад.
— Добро пожаловать в Храм искусства! — Восклицает женщина, возведя руки к потолку, как бы показывая, насколько сильно она боготворит данный «театр». — Меня зовут Елена Васильевна, и я руководитель драматического кружка нашей школы.
Дабы прояснить данную ситуацию: до вчерашнего дня я вообще не знала о том, что в нашей школе существует какой-то там «Драматический кружок», даже несмотря на то, что проучилась я тут уже три с лишним года. И, как ни странно, просветила меня об этом именно София, в девятом классе перешедшая к нам в школу. Не знаю, как я поддалась на ее уговоры пойти на прослушивание в мюзикл, который школа готовит на городской конкурс, но факт остается фактом — вот она я, Даниэлла, сижу в первом ряду рядом с дрожащей от предвкушения подругой и слушаю речь этой странной блондинки о важности театра.
— В этом году нашей школе выпала честь принять участие в конкурсе, победа в котором принесет невероятную популярность нашему учебному заведению. Также, мне сообщили, что непосредственно на самом выступлении будет присутствовать спонсор американской Академии Искусств, который сможет предоставить одному из вас уникальную программу обучения вокалу и актерскому мастерству в США.
Признаю, данная новость заставляет меня поерзать в кресле и конкретно ухватиться за ниточку, связывающую меня с мечтой.
Да, конечно, пару лет назад мне выпала честь поработать с Константином Меладзе, записать несколько собственноручно написанных песен и даже выступить на парочке концертов. Но я предпочла самолично отказаться от услуг продюсера, поняв, что это немного не то, чего я хочу в своей карьере.
— История будет рассказывать о скромной девушке, — тем временем продолжает преподаватель, — которая запуталась в себе. Она боится показаться миру, боится выйти из своего собственного мира в котором она живет до тех пор, пока не встречает человека, который помогает ей выйти из зоны комфорта и явиться миру. Но в один момент все меняется и теперь ей предстоит выбирать. Человек, в котором она нашла любовь, который поверил в нее, теперь вдруг перестал поддерживать ее стремления осуществить свою мечту — сиять на большой сцене, считая, что в современном жестоком мире слишком сложно показать себя. Другая сторона медали представляет собой стажировку с невероятно известным продюсером, готовым работать с ней, но для этого ей предстоит углубиться только в работу, забыв об окружающем мире.
Слушая описание каждого из персонажей, которые будут появляться в постановке, я мысленно представляю себя на месте главной героини, желающей осуществить свою мечту. Единственное, что я точно знаю, это то, что я бы уж точно не стала никого слушать на пути к своей цели. Ни Артема, ни Софию, ни Толика, ни Никиту, хотя и уверена, что они уж точно бы меня поддержали. Хотя сейчас я уже и сомневаюсь, что Артему есть до меня хоть какое-то дело. Все, что его сейчас волнует — это его подружка из «Дома-2», снявшаяся в абсолютно отвратительном и пошлом клипе Алексея Воробьева. Тема утверждает, что это «настоящая любовь» и уже готовится знакомить ее с родителями.
От этих мыслей меня передергивает, и я решаю все-таки послушать, о чем толкует эта женщина, энергично размахивая руками во все стороны. Послушать ее у меня так и не выходит, потому что мысли все уезжают куда-то в непонятное мне русло, и поэтому я, когда преподша начинает подзывать каждого, чтобы записать его на пробы, прошу подругу коротко описать мне всех персонажей, хотя сама уже точно знаю, что хочу главную роль.
— Что? Почему песня на английском? — Удивленно смотрю на подругу, поднимая взгляд с листка с песней, выданной для прослушивания. Мы только-только отошли от стола записи, где я записала свое имя напротив имени главной героини, а моя подруга — напротив имени лучшей подруги героини, как бы странно это не звучало.
— Ну, обещают, что видео записанных музыкальных номеров будет отправлено в эту Академию Искусств, — раздается за спиной, и мы оборачиваемся. Объяснения мне предоставил парень примерно моего возраста, но, как ни странно, на полторы головы выше меня. Он улыбается, держа в руках точно такой же листок с текстом. Я меняю позу, перенеся вес на одну ногу и скрестив руки на груди, а он продолжает:
— А так как они там по-русски совсем не понимают, решено сделать все музыкальные номера именно на английском языке.
Я усмехаюсь, смотря на то, как он горд собой, что смог объяснить то, чего я не знала, а потом выпрямляюсь, понимая, что он начинает приближаться.
— Я Павел, — он широко улыбается и протягивает мне руку для рукопожатия. Я слышу, как за спиной хмыкает подруга, а потом улыбаюсь ему в ответ.
— Даниэлла, — и пожимаю его руку.
— Надеюсь все-таки увидеть тебя на пробах, Даниэлла, — выделив интонацией мое имя, он несильно сжимает мои пальцы, после чего обходит меня сбоку и, подмигнув Софие, удаляется из зала.
— Ничего не говори, — буквально затыкаю я подругу и тоже двигаюсь по направлению к выходу, на что она лишь фыркает, и через минуту мы уже выходим из помещения.