Нен Йим, формовщица-адепт
"Баану Кор" стареет. Я стою рядом с рикйамом, мозгом исполинского корабля-мира. Его бесчисленные нейронные кольца скручены в бледные спирали, они прорастают сквозь коралловую оболочку, тянутся по всему исполинскому живому кораблю, проникают во все уголки летающего мира. Именно рикйам поддерживает жизнь корабля. Он отвечает за передвижение в пространстве и сокращение мышц, за выделение кислорода и переработку отходов в мау-луурах… за всё. Осторожно и бережно тянусь сквозь мембрану и отщипываю крошечный кусочек нервной ткани. Когда у меня будет рука формовщика… чувствую, как моя причёска завязывается узлом от предвкушения. Да, когда я отдам богам одну из своих нефункциональных ладоней и получу взамен ракообразную конечность, проводить формовку станет гораздо легче. Жаль, это случится ещё не скоро. Но сейчас и без анализов можно сказать, что рикйам заболел. Впрочем, что в этом удивительного? Достаточно пройтись по «Баану Кору». Люминесцентные микогены истощились и стали похожи на тряпки. Капилляры мау-луура покрылись сгустками мутировавших рекам-фортепов. Если заболел сам летающий мир – с чего бы это его мозгу быть здоровым? Мои волосы печально опускаются на плечи. Всё-таки, даже для корабля тысяча лет – колоссальный срок. Только боги могут формировать планеты, существующие миллионы и миллиарды лет. Творения йуужань-вонгов умирают куда быстрее. Надеюсь, «Баану Кор» протянет ещё немного. Когда наши воины сокрушат неверных в этой галактике – через полгода, через год? Если процесс покорения затянется, йуужань-вонгам придётся тяжко. По слухам, «Баану Кор» ещё неплохо сохранился. У нас есть летающие миры, находящиеся на грани смерти. Если время будет упущено, их жители задохнутся в космической пустоте. И последним, что они увидят в своей жизни, будут звёзды. Такие сияющие. Такие близкие. Такие недосягаемые. Воин, шедший мне навстречу, почтительно отступает в сторону. Видимо, я не удержалась, и позволила части эмоций отразиться на лице. Плохо. Вот только я ничего не могу с этим поделать. Летающие миры умирают. А мастера-формовщики, мудрые, знающие, посвящённые во все тайны Йун-Н’Шель – не делают ничего. Ни-че-го! Они вцепились в свои древние протоколы, и боятся изменить в них что бы то ни было! Любые исследования, любые новации, любые попытки использовать привычные методы новым образом немедленно вызывают обвинение в ереси. Мастера-формовщики верят, что новые знания можно получать от богов и только от богов. Всё остальное карается смертью. Поддавшись мимолётному приступу слабости, прислоняюсь к стене коридора. Я вспомнила лицо Йакууна Кваада – формовщика-инициата и моего напарника. Одно время мне казалось, что я чувствую к нему что-то... запретное. Но это чушь. Половое влечение – всего лишь результат повышенной концентрации гормонов, оно легко поддаётся корректировке. То, что объединяло нас с Йакууном, лежало гораздо глубже. Мы оба верили, что боги не могли запретить своим детям искать новые знания. Мы оба были… еретиками. Вот только он попался, а я – нет. Белек тиу, Йакуун Кваад. Я буду работать во благо моего народа. Меня объявят еретичкой? Пускай. Если ценой за исцеление рикйама станет моя жизнь – я согласна с такой платой. Зайдя в лабораторию, я приступила к анализу собранных образцов.***
Хм. Любопытные результаты. Ища причины болезни корабельного мозга, я проанализировала уровень гормонов в капиллярах «Баану Кора». Без руки формовщика это сделать сложно, но можно. От полученных результатов волосы шевелились на голове целую минуту. Худшего не произошло, эндокринная галерея не пошла вразнос… пока. Но вот проницаемость её осмотических мембран снизилась на порядок! После этого я, в полном соответствии с протоколом, применила разложение тии. И полюбовалась на результаты. Точнее, на полное их отсутствие. Целый день пыталась понять, что делать в сложившейся ситуации. В открытых для меня кортексах она не описывалась. Возможно, шестой или седьмой кортексы могли бы дать ответ… вот только они доступны лишь мастерам. Но в конце-концов меня осенило – протокол Вал Эг! Насколько мне известно, никто не применял его в эндокринной галерее. Но почему бы не попробовать? Хуже не будет. Хуже просто некуда. И сегодня я наконец-то получила первые результаты. Проницаемость осмотических мембран начала повышаться, а состав гормонов в капиллярной жидкости – восстанавливаться. Теперь осталось решить, что докладывать мастерам Йалу Фаату и Межань Кваад. То, что я сделала, не было ересью. Формально. Вот только согласятся ли с этим мастера? От двери моей лаборатории раздаётся шум. Хм, кто бы это мог быть? Подхожу к стене и активирую виллип. Префект Йарек Анор? Что ему от меня нужно? – Чем могу быть полезна? – Адепт, срочно необходима ваша помощь. Что-то в эндокринной галерее? Но ведь я была там всего час назад. Впускаю интенданта в лабораторию. Он взволнован, но паники не чувствуется. – Нен Йим, полчаса назад из тёмного пространства вышел корабль для перевозки рабов «Потомок боли». По нашим данным, он входил в состав эскадры праэторит-вонга. Праэторит-вонг. Я слышала о попытке нескольких префектов захватить галактику. Помнится, воины высказывались о ней весьма презрительно. – Как их занесло так далеко? – Не знаю, – ответил префект, теребя бахрому рассечённой губы, – но это и не главное. У них на борту – йаммоск. Как интересно. Выращивать военных координаторов – совсем не то, что разводить йорик-эт. Хорошо, что йаммоск праэторит-вонга уцелел. Или это его потомок? Неважно. Главное – данные о тактике неверных не погибли во льдах Хелски. Их передадут другим йаммоскам, и они выведут урок из поражения нашего авангарда. – Это хорошо. Но почему «Потомок боли» прилетел на «Баану Кор», а не к Цавонгу Ла? И зачем вам я? – Молодой йаммоск связался с навигационным мозгом корабля-мира и сообщил, что умирает. Ему нужна срочная формовка. А, понятно. Адепт-формовщик погиб на Хелске, и никто не сумел создать питательный бассейн для йаммоска и снабдить военного координатора надлежащей атмосферой. Странно, с таким протоколом даже некоторые интенданты могут справиться. Ладно, неважно. – Хорошо, проведу, – кивнула я, собирая необходимых симбионтов. – Вам нужна охрана, Нен Йим? – префект озабоченно потёр украшенный шрамами лоб. Формовщице? На корабле йуужань-вонгов? На корабле с йаммоском на борту? – Спасибо, Йарек Анор. Нет необходимости.***
Пройдя по стыковочному червю, я попала на борт "Потомка боли". Ротовая мембрана закрылась, и, судя по ощущениям, корабль отстыковался от "Баану Кора". Меня никто не встречал. Странно. Ладно, надо пройти к навигационному мозгу. Может, кораблём всего один воин управляет? Такое тоже возможно. Захожу в коридор. Кажется, удар по голове я всё-таки почувствовала.***
...а необходимость в охране, похоже, была. Лежу на спине. Голова болит. Это раздражает, хотя и несильно. Пытаюсь прикоснуться к голове... не могу. Промаргиваюсь, раскрываю глаза. Так. Я на корабле йуужань-вонгов. Но тогда почему мои руки и ноги сковывает блораш-желе? Поднимаю голову, оглядываюсь по сторонам. А вот и отпочковавшийся йаммоск. Выглядит плохо, он явно перерос эту стадию. Его ещё две недели назад надо было погрузить в бассейн с питательным раствором! Видимо, кто-то ухаживает за военным координатором с искренней симпатией, раз уж он до сих пор жив. Но если тут йаммоск – почему я в блораш-желе? Кто-то узнал о моём занятии ересью? Но тогда зачем такие сложности, подобные обвинения предъявляют открыто. Так. В присутствии йаммоска даже думать о ереси – нежелательно. – Привет. Меня Джек зовут. А тебя как? Замечаю в комнате... неверную. Очень странную неверную. Кажется, она принадлежит к расе "люди". Одета в узит, на теле видны татуировки, вместо одной из рук имплантирован боевой коготь. Второй рукой Джек легонько постукивает по уху – видимо, настраивает тизовирм. – Ты… неверная? – слова выговариваются с некоторым трудом. – Мне вознести хвалу Йун-Йуужаню, который создал вселенную из своего тела? Или в этой ситуации больше подходит молитва Йун-Н’Шель? Ничего не понимаю. – Где воины из праэторит-вонга? Джек улыбается. – С ними неприятность произошла. Они взяли и умерли, – женщина подходит ко мне, – Снять желе? Выкрутасов не будет? – Почему ты прилетела к нам, а не к Цавонгу Ла? Улыбка Джек погасла. – Так получилось. Не понимаю! Предположим, этой ненормальной удалось втереться в доверие в праэторит-вонгу, получить боевой коготь и угнать «Потомка Боли». Но как, во имя жестокости Йун-Йаммки, эта женщина похитила йаммоска? Ведь военный координатор должен был взять под контроль корабль и доставить его куда надо! Йаммоски не способны на предательство. При попадании в плен и невозможности возвращения – они всеми силами стремятся к самоубийству. Поворачиваю голову, смотрю на координатора: – Почему ты поддерживаешь её? :Потому что она – моя мама.: Йаммоск привязался к неверному? Тсуп!!! Да, при выращивании этих телепатов ключевое значение имеют доброта и забота. Чем искреннее любовь к йаммоску, тем сильнее будут его ментальные способности. Но неужели отношения к йаммоску как к ребёнку достаточно… достаточно для того, чтобы перебить базовые установки на верность? Не дождавшись моего ответа, Джек нахмурилась. Отошла. Где, где формовщики допустили ошибку? Никто не ожидал, что неверные способны настолько сильно полюбить военного координатора. Чтобы этого не происходило впредь, надо… Установить максимальную концентрацию эндорфинов, на которую способен реагировать йаммоск? Да, наверное. Это можно сделать с помощью протокола За Чег… :Мама, она уже размышляет, как переформировать меня!: – Тварь! – задумавшаяся Джек подскакивает и бьёт меня по лицу. Да, это можно сделать с помощью протокола За Чег. Вот только никто об этом не узнает. Интересно, как меня убьют? :Мама, успокойся!: – Малость погорячилась, – прошипела Джек, отходя от меня. Чувствую, как в животе образовывается липкий комок страха. Дёргаюсь – но, разумеется, вырваться не могу. Если бы у меня были установлены импланты мастеров… Вот только я не мастер. И теперь никогда им не буду. Одно хорошо – этот йаммоск не проживёт и недели. – Значит так, формовщица, – говорит неверная, – ты лечишь Ктулху, я тебя отпускаю, и мы расходимся, довольные друг другом. Лады? Молчу. Настраиваю себя. Жизнь, боль и смерть – три дара богов. Первый я уже получила. Что же, пришёл черёд познакомиться с остальными двумя. – Тааак… – неверная подходит к рыбообразному контейнеру, в котором я принесла свои инструменты, роется в нём. Контейнер лишь глупо хлопает глазками. – Ага, хорошо... – Джек достаёт иглокола. С его помощью я хотела проверить нервную систему йаммоска в самом крайнем случае. Если бы я знала, что этот случай настолько крайний... А неверная с раздражителем обращаться умеет. Видимо, сталкивалась. Прикрываю глаза, и прошу Йун Н'Шель принять мою боль. Джек сажает иглокола на шею и садится напротив. Себе на шею. Себе?!! – Чёрное – это белое, – чётко и ясно говорит женщина. Кричит от боли. – Вроде, работает, – голос женщины ощутимо дрожит. И она начинает рассказывать. Про другую галактику и про капитана Шепарда. Про разумные космические корабли и бесконечный цикл уничтожения. Про переработку живых существ в машины и врата в эту галактику. Про приближающуюся армаду Жнецов. – Так что, формовщица, если ты откажешься сотрудничать, то твой мастер войны останется в неведении. – Нен Йим. – Что? – Меня зовут Нен Йим, Джек. Зачем ты всё это говоришь? Ведь ты, твой корабль, твой йаммоск – вы все враги йуужань-вонгов! :КАК ТЫ МОГЛА ПОДУМАТЬ, ЧТО Я БУДУ СРАЖАТЬСЯ С ЙУУЖАНЬ-ВОНГАМИ, С МОИМ НАРОДОМ?: – телепатический сигнал йаммоска настолько силён, что я почти теряю сознание. Дышу глубоко, лихорадочно, пытаюсь насытить кровь кислородом. А йаммоск вновь думает. Только как-то слабо. Почти жалобно. :Мама, мы же не будем сражаться с йуужань-вонгами?: – Ну... – в голосе "мамы" тоже не слышится особой уверенности, – не будем. Наверное. Если они первыми на нас не нападут. Если честно, у меня нет особых причин вступать в тёрки между вами и этой самой Республикой. Тут бы выжить и с собой разобраться... Ну что, Нен Йим, оковы снимать? Выкрутасов не будет? – Не будет. Встаю, разминаю руки и ноги. Искоса поглядываю на Джек. Интересуюсь: – А если бы я напала на тебя? – Ну знаешь ли, – недобро усмехается неверная, – я отнюдь не беззащитна, – её тело окутывает странное голубоватое свечение. Посреди комнаты пространство сворачивается в миниатюрную чёрную дыру. – Как такое возможно?! У тебя есть способности довина-тягуна? – изумляюсь я. – Биотика. В этой галактикой её называют Силой. Только на вонгов она почему-то не действует. Как можно переписать воспоминания йаммоска? – На персональную касу, она у меня с собой. А что такое "Сила"? – Это то ли какое-то энергетическое поле, то ли некая субстанция, ещё не разобралась. Ею все джедаи владеют. Ладно, неважно. Ты лечишь Ктулху, создаёшь для него питательную среду, а потом он записывает на твою касу бой при Хелске и полученные от меня сведения о Жнецах. После этого "Рльех" вновь стыкуется с "Баану Кором", и я тебя отпускаю. Идёт? Сажаю иглокола себе на шею, отчаянно пытаясь найти решение. "Неважно", как же! Я про орден джиидаев лишь краем уха слышала, а про их способности – вообще в первый раз. Надо понять, с кем или с чем столкнулись йуужань-вонги! Возможности исследовать джиидайку потом может и не представиться. Ведь воины обязательно попытаются убить достойных соперников, а жрецы – принести их в жертву богам. К тому же даже мастер-формовщик может ограничиться лишь протоколом Ка... Вот только есть у меня такое поганенькое предчувствие: если я предложу Джек исследовать её джиидайские способности, она откажется. И погорячится. Сильно погорячится. Пока мои губы произносят слова обещания, я молюсь Йун Н'Шель. Ты же любишь своих детей, Создающая. Огради нас от новой напасти! И молитвы доходят. :Мама, – в мыслях йаммоска так и сквозит неуверенность, – я тоже хочу направлять Силу. Можно?: – Конечно, маленький, – безумная женщина преображается, садится на пол рядом с йаммоском и начинает его гладить, – я буду только рада! Но как это сделать? Ведь на тебя даже подъём не действует! :Ну... Если Нен Йим пересадит мне твою нервную ткань... Возможно...: Рука Джек замирает. Она оборачивается. И смотрит на меня уже не любящая мама – а бешеный гратчин. – Это. Возможно? – Не знаю, – спокойно встречаю её прожигающий взгляд, – надо изучить, как именно ты управляешь "Силой". В первую очередь, необходимо составить карту твоей нервной системы. Только тогда я смогу сказать, имеет ли смысл пересадка нервной ткани йаммоску. :Мама... пожалуйста.: – Это больно? Очень хочется солгать. Но нельзя. Нельзя. – Очень больно. Джек начинает что-то говорить, даже кричать. Тизовирм явно не справляется с переводом. Ясно лишь, что речь идёт о чрезвычайно запутанном межвидовом скрещивании. :Мама! Я не знал! Не надо мне ничего, обойдусь без Силы, Жнецы с ней! Жили же без неё йаммоски тысячи лет, и я поживу. Успокойся, мамочка. Я не хочу, чтобы тебе было больно.: Провал. Полный провал. Придётся ждать, пока кто-нибудь из воинов не доставит формовщикам экземпляр джиидая. Джек успокаивается. Ободряюще теребит йаммоска, встаёт, глядит на меня в упор. – Я согласна. Вытерплю.