***
Воскресенье. Последний день. Лира снова заявилась к дому, на этот раз намереваясь не уходить до полуночи. Если и признавать поражение, то только в последний момент. Всю неделю её съедала тревога, одногруппники начали обеспокоенно коситься, преподаватели то отчитывали за рассеянность, то справлялись о самочувствии. Не хотелось ни на пары вставать, ни на репетиции, ни заниматься работой, но если забить на рутину, останется только желание выйти либо в окно, либо в лес. Ночь тоже не приносила покоя: сны зачастили, досаждая чужими чувствами. Теперь они не перескакивали с грусти на радость, устраивая эмоциональные американские горки, а перекликались с реальностью: героиня тоже тревожилась и ждала, не имея возможности повлиять на ситуацию. Порою возникала мысль – не её ли чувства проскальзывали в жизнь? Но… Разве можно столь сильно проникнуться сном? Особенно тем, где всё чужое, безликое, безымянное. На некоторое время пришлось отлучиться до ближайшего кафе. Кусок в горло не лез, но доводить себя до голодного обморока не дело. Во время еды написала Адель: поинтересовалась, продолжает ли Лира ошиваться возле дома. Несмотря на бурчания, она придерживалась позиции «пусть лучше ловит простуду под дождём, чем срывается на поиски». Скоро пять часов. Есть время до конца дня, однако каждая минута казалась критичной потерей. Как вытекающая из раны кровь, которую долго не получается остановить. Лира вышла из кафе. Посмотрела на небо. Сегодня ещё не лило – скоро это упущение будет исправлено. Зонта с собой как обычно нет. Ладно, не сахарная – не растает. Из-за погоды темнело раньше. Но шатена, приближающегося к подъезду с другой стороны, она заметила и опознала сразу. Это же… – Арни! – крикнула Лира, едва не врезаясь в прохожих на бегу. Он! Это точно он! Глаза не могут так врать! Живой. Целый. Передвигается сам без проблем. Какое облегчение. И если раньше хотелось, чтобы случившееся оказалось сном, теперь она очень боялась проснуться. Но Арни, чуть не сбитый налетевшей с объятиями Лирой, ощущался совершенно реальным. – Откуда ты здесь? – спросил ошарашенно, обнимая в ответ. – Тебя ждала. Я хотела до последнего верить, что ты вернёшься. – Только не говори, что каждый день сюда приходила… Она подняла голову и серьёзно посмотрела в карие глаза – не говорит. Потому что действительно каждый день заявлялась, даже если ненадолго. Только после недолгих гляделок она заметила рядом мужчину. Высокого, мрачного, в чёрном плаще и шляпе, хорошо гармонирующих с атмосферой осеннего Небелфлена. Рассмотреть повнимательнее не удалось: он быстро удалился, перед этим наказав Арни держать связь. Лира посмотрела ему вслед. А этот человек… Определённо в её вкусе. С эстетической точки зрения, ведь она неровно дышала к эзотерическим образам с налётом мрачности. А тут прямо человек-ворон. Если повезёт снова встретиться, нужно постараться завести беседу. – Как насчёт пройти в дом? – предложил Арни, подхватывая упавшую на тротуар сумку. – Конечно. Давай. В квартире Лира тут же вызвалась помочь с уборкой: пыли за прошедшее время нападало достаточно, тогда как Арни выглядел не совсем здоровым. Пусть лучше не перенапрягается. Не то чтобы уборка в однушке очень утомляла, но спорить с человеком, полторы недели дежурившим подле дома, виделось бесполезной затеей. – Адель, ты не поверишь! – крикнула восторженно в трубку, параллельно пробегая тряпкой по полкам. – В то, что ты ушла домой, определённо. Но по голосу больше похоже, что ты выиграла миллион в лотерею. – Не угадала. Всё в разы лучше. – Теперь я действительно заинтересована. Что тебя настолько оживило? – Арни! Он вернулся! Я сейчас у него. – Буду через полтора часа. – Адель положила трубку. Уже сегодня их снова будет трое. Хотелось кричать, плясать, петь… В последнем Лира себе не отказывала, благо песен весёлых знала предостаточно. Она улыбнулась попавшейся на глаза фотографии: той, где они в средней школе и с предвкушением ждут летних каникул, из последних сил не забивая на учёбу. Повесив тряпки сушиться, Лира пришла на кухню. Арни уже успел сбегать до магазина и почти закончил раскладывать продукты. Не желая мешать, она села за стол и, поигрывая с конфетой, решила спросить: – Что на самом деле произошло? Арни застыл, смотря на упаковку с овсяным печеньем так, словно в ней запечатана вся земная и небесная мудрость. Вместе с правильным ответом. – Честно говоря… Я и сам не знаю. Не помню. В памяти осталось только, как собирался спать… А потом очнулся в доме лесничего. Его зовут Мортимер, а мужчину, которого ты видела сегодня, Эдгар. Они нашли меня лихорадящего и без сознания. До того места добраться сложно, поэтому чем мотать больного, привели в норму там. А когда убедились, что достаточно здоров, помогли вернуться в Небл. – Как сейчас самочувствие? – Нормально. Завтра вернусь на учёбу. Что-то в истории смутило Лиру. И в закинутой под стол ещё не разобранной сумке – по словам друзей Арни ушёл без вещей. Однако она отбросила эту мысль, ведь здесь и сейчас он в порядке. Остальное не её ума дело. Через полтора часа, как и обещала, заявилась Адель. Промокшая, взъерошенная, радостная и удивлённая. Первым её порывом было обнять Арни, вторым – отвесить дружескую затрещину. Ни в одном она себе не отказала. Ведь статуе уподоблялась в стрессе, а просто по жизни – коктейль из активности, непредсказуемости и наглости. В каких словах Адель выражала мнение об исчезновении – у неподготовленного слушателя уши бы в трубочку свернулись. Нет, она не обвиняла Арни, но саму ситуацию прокляла на шести языках, а в процессе активной жестикуляции чуть не снесла со стола чашки. Лира притихла, подперев голову рукой, с улыбкой смотря на друзей. Внутри остались лишь лёгкость и усталость. Шум дождя усыплял, и сама картина: оживлённая беседа на небольшой, слегка старомодной кухне с плохо разгорающимися лампочками – уютная и правильная, казалась подёрнутой дымкой сна. Даже так некоторые вещи привлекали внимание. Должно быть, дело в самочувствии, для всех непростых двух неделях – Арни казался напряжённее обычного, почти не притрагивался к любимому печенью, вместо него жуя гематоген, очень медленно пил чай. А предупредить о своей живости можно было и пораньше, хотя кто знает, как там со связью… – Ты сколько спала на неделе? – поинтересовался Арни, заметив, как Лира в очередной раз чуть не уронила голову на стол. – Мм… А это важно? Я спала, да. – Домой бы тебе пойти. Завтра в обед всё равно встретимся. Конечно, встретятся. Педагогический университет и музыкальная академия располагались по соседству, поэтому есть вместе стало обычным делом, не требующим отдельных договорённостей. Наверное, и правда стоит пойти домой, чтобы хоть завтра не ловить замечания из-за рассеянности.***
Жизнь быстро вернулась в прежнее русло. Уже в понедельник Лира без лишней тяжести вскочила на пары, в перерывах беззаботно щебетала с одногруппниками, а после занятий полная сил отправилась репетиторствовать. В прошлые годы она проводила много занятий, сейчас же из-за диплома и большей загрузки со стороны музыкального фриланса оставила только одну ученицу. Учить интересно. Творить – интереснее. Заскочив в автобус, Лира пристроилась у окна. Даже ясный день казался пасмурным. Не в первый раз приходила мысль, что именно такое место должно понравиться тем, кто вынужден избегать солнца. Во всём Фогенриве надо постараться, чтобы пострадать от него, особенно ближе к северу. Небелфлен – большой и довольно старый город, не особо старающийся сохранить исторический вид. Меж невысоких домов вековой давности расцветали современные кварталы с высотками, на солнце беспощадно бликующими в глаза панорамными окнами. Памятники архитектуры – величественные и хмурые – спокойно соседствовали с большими и яркими торговыми центрами. Его можно было бы назвать городом контрастов, если бы не общая мрачность, добавляющая ко всему серые краски и умело сводящая в одну картину даже самые несочетаемые элементы. Лира не знала, где ей нравится больше – здесь или в Клофхейне. Атмосфера похожая, просто родной город поменьше. Пониже. Потише. А здесь… С наступлением темноты казалось, будто иллюминация и оживлённость – мишура, скрывающая леденящие кровь тайны. Объективных причин для подозрений не было, так что Лира списывала всё на своё увлечение «мистической чушью». Хотя… Для Небла новость об убийстве – не новость, но многие говорили – для крупных городов такое норма. Чем больше людей, тем выше шанс столкнуться с неадекватами, а если где-то крутятся большие деньги – это всегда к беде. Может, отложенной, но неизбежной. «Поэтому нужно носить перцовку и не надумывать лишнего», – обычно думала Лира и поступала наоборот. В четверг последняя пара закончилась раньше обычного, так что Лира смогла отловить Арни и предложить вместе пройтись до его дома. Аргументы вида «мне по пути» или «до тебя ближе» не имели ни малейшего шанса – они жили на соизмеримом расстоянии от вузов, но в противоположных направлениях, так что осталось заявить прямо: «Меня всё ещё беспокоит твой вид, поэтому я хочу подольше побыть рядом, спорить не пытайся – себе в ущерб тут не действую, уступать не намерена». Оставалось смиренно махнуть рукой – он же совсем не против компании Лиры. Она это знала, потому и не видела ничего плохого в настойчивости. Помимо беспокойства хотелось поболтать о всяком. Наконец рассказать о концерте, о том, какая всё-таки классная новая дирижёрская палочка, о разобранной партии для арфы, интересной статье, прочитанной во время работы над дипломом. Ах, да, и о том, что миндальные круассаны в кафе возле его дома оказались на удивление вкусными. Да-да, вот в этом самом по пути, из которого она в тот день и вышла… И вот отсюда разглядела. Это место случайно не заколдовано на встречи? Потому что вон того высокого человека в шляпе и плаще не признать сложно. Даже если встреча вторая. При виде Эдгара Лира растерялась, запнулась. Потому что все эти дни нет-нет, да задумывалась: надо бы увидеться, поблагодарить за спасение Арни, просто познакомиться. И размышляя о том, как бы это провернуть, как бы пересечься, получить контакты, никак не ожидала банального столкновения на улице. «Если ничего не придумаю, неизвестно, подвернётся ли ещё возможность». – У тебя гости? – спросил, кивнув в знак приветствия. – Нет, просто вместе дошли. Снова кивок. – Я ненадолго. «Значит, сейчас задержать не получится. Тогда… Что бы предложить?.. Ладно, была не была!» – Эдгар! – Заторможенность спала, Лира выскочила вперёд. – Я… Я хочу поговорить с вами. – Он вздёрнул бровь, мол, говори, что мешает? – То есть… Подольше. Поэтому не сейчас. Я хочу поблагодарить вас нормально. Поэтому… В субботу. В двенадцать. В «Ведьмином закоулке». Вы сможете? «Антикафе – нормальное предложение? Если нет… Что ещё есть?» Эдгар с долей удивления перевёл взгляд на Арни. Пришла его очередь кивнуть с едва заметной ухмылкой. Вздох красноречивее любых слов выражал отсутствие хоть малейшего энтузиазма. – Вы иначе не отстанете? Ладно. А сейчас оставьте нас. – Да. Конечно. До скорого! Я принесу очень хороший чай, так что обязательно придите! Спешно попрощавшись, она ушла. Не самая дружелюбная реакция, не самый приветливый человек – внешность и поведение друг другу не противоречили. Но могло быть и хуже: игнорирование, отказ, посыл в пешее эротическое. С этим всем пришлось бы как-нибудь разбираться, а уж хмурое лицо Лира переживёт – и не таких разбалтывала. «Но зачем он пришёл? Понимаю, помог, но… Разве это повод? Или тоже беспокоится об Арни? Тогда он добрее, чем кажется. Может даже не укусит за навязчивость. А ведь Арни не выглядел удивлённым. Договорились заранее? Но почему не предупредил, когда предложила вместе пойти?» Лира обернулась. Мужчины ожидаемо успели скрыться в подъезде. Несмотря на растерянность, в этот раз удалось рассмотреть Эдгара получше. Около тридцати на вид. Волнистые чёрные волосы усиливали ассоциацию с вороном. Встрёпанным. Бледнющая кожа, резкие черты лица, тяжёлый взгляд, – так и ждёшь, что сейчас прикажет предъявить документы, отчитаться обо всех нарушениях. И ведь такому отчитаешься. А потом быстро уйдёшь, стараясь не оглядываться, и уж точно не словишь дурную мысль назначить встречу. Лира же назначила. То ли в самом деле дурная, то ли потому, что больше всего впечатлилась другой чертой – глазами. Их цветом. Прямо как у неё. Не просто тоже серо-зелёный, а будто бы идентичный. Странно. Интересно. Вместо того, чтобы направиться домой, Лира решила для начала заглянуть в «Пылесборничную» – магазин, где продавали антиквариат и стилизованные под старину вещи. Первый вид товаров для студентки не по карману, тогда как среди вторых частенько попадались интересные экземпляры. Она заглядывала сюда ещё до поступления в Небл, а после стала наведываться по несколько раз в месяц и успела запомниться продавцам. Благодаря этому в прошлом году получилось отснять страницы одного из первых экземпляров оперы «Крыло ворона младого», фантастические образы в хоровых сценах которой стали темой дипломной работы. А ранние версии как раз издавались с примечаниями автора. Магазин притаился в старом квартале. Узкие и неровные брусчатые дорожки, обшарпанные, местами зеленеющие стены, плохое освещение. Редкие вывески – либо очень неприметные, иногда пострадавшие от времени, либо неуместно новые. Очень легко не заметить коричневую дверь на углу, если не высматривать целенаправленно, но Лира бы не ошиблась и с закрытыми глазами. Мелодичный звон колокольчиков. Знакомый запах старины. Спокойствие, словно попал в безвременье – здесь не бывает толп и суеты, становится очень легко забыть о существовании неугомонного современного мира. За прилавком стоял улыбчивый молодой человек с непослушными русыми волосами, смешливыми голубыми глазами и нарисованными на скулах звёздочками. Он помахал Лире, она ответила тем же. – О, Яльмер. Не думала, что попаду на твою смену. Рада видеть. – Взаимно. Тебя полмесяца не было – уже обсуждать начали, что случиться могло. – Да замоталась немного. Что нового, что интересного? Яльмер ненадолго задумался, поманил её и нырнул под прилавок, начал копаться на полке. Вскоре он достал толстый альбом, обтянутый тёмной кожей с золотым тиснением. Лира осторожно перелистнула первые страницы. – Фотографии довоенного Фогенрива, – пояснил, тоже рассматривая снимки. – Чего-то уже не узнать, не найти. Такое к нам попадает редко, но здесь, похоже, не семейный архив, а заметки из путешествия. Довольно… Печально видеть людей в местах, впоследствии полностью разрушенных. Лира молча кивала, слушая краем уха. Потому что в какой-то момент кадры стали слишком знакомыми. Келдкенстейн – город существовал и ныне, но бывать там не доводилось. Хелён – деревня из той же области, как и написано под первым кадром с ней – стёрта во время войны. Но эти улицы… Дома… Как во сне. Лира нервно перевернула страницу, не веря глазам и внимательно всматриваясь в каждого замеченного человека. «А она? Она среди них есть?» Сложно узнать человека, чьего лица не доводилось видеть, и всё же в нужный момент не осталось сомнений. У знакомой калитки на скамейке сидела героиня повторяющихся снов. Амалия. – Всё в порядке? – Яльмер с беспокойством смотрела на застывшую Лиру. – А, да… Просто задумалась. Все эти подписи… Как ты и сказал, это… Производит впечатление, когда осознаёшь, что многие люди здесь, такие безмятежные, проживающие самую обычную, мирную жизнь, скорее всего погибли… Совсем не от старости. Я подумала… Этот альбом хорошо показывает, как тихо бывает перед бурей. И как мы перед ней беззащитны. – Да. Потому и нужно уметь жить здесь и сейчас. Прошлое не вернуть. Будущее может не наступить. Или перечеркнуть всё, что стало привычным. Поэтому ни в коем случае нельзя упускать настоящее. Лира поджала губы. Непривычно видеть Яльмера столь задумчивым. Конечно, у каждого есть сожаления, потери, ошибки, упущенные возможности. Ворох причин вспомнить о быстротечности жизни, невозможности исправить случившееся, предугадать грядущее. Но показалось, что сейчас он тоже заглянул в совсем другое время.