Торжество остывшей крови

Ещё никогда радостная новость не казалась такой грустной. Вечер пятницы. Лифт. Молчание. Лира устала на хоровом классе – теперь их гоняли в преддверии отчётного выступления. Эдгар смотрел на табло, где сменялись номера этажей. – У твоего дома снова спокойно, – сообщил он. – Спокойно? – глупо уточнил Лира, заторможено осознавая услышанное. – Да. В последние дни я никого не видел. И одна наблюдательница также сказала, что в том месте их можно больше не ждать. Восстановление закончилось. Вот оно как. Лира медленно кивнула и улыбнулась. Потому что на такую новость положено отвечать улыбкой, разве нет? Только радости не ощущалось. Да, жизнь возвращается в прежнее более спокойное и безопасное русло. Не до конца: присутствие Лиры больше не ощущают, но шанс случайной встречи с последующим узнаванием остаётся. Да, можно вернуться к себе домой, а не доставлять неудобства в чужом. Всё так, но… – Отлично. Значит, завтра вернусь, – отозвалась с наигранной бодростью, не давая себе времени на сомнения. Потому что так надо. Она не для того за квартиру платит, чтобы там не жить. И у Эдгара дел хватает, помимо того, чтобы с ней таскаться. Отсюда до академии не то чтобы близко, лучше бы этот час не на дорогу тратил, а на отдых. Вот сейчас они поднимутся, он по-армейски быстро переоденется и тут же уйдёт. А мог бы обойтись без лишней спешки. Так не должно быть. Совместная жизнь с самого начала являлась временным решением внезапной проблемы. Лира с самого начала знала, что перебралась сюда ненадолго. Откуда же взялась грусть? – Будь осторожен! И тихой ночи! – Лира закрыла за Эдгаром дверь и села на пуф. Уставилась в пол ничего не выражающим взглядом. Они же не попрощаются. На самом деле мало что изменится, ведь дома пересекаться доводилось мало, а просто видеться никто не запрещает. Они всё так же будут жить в одном городе. Даже не в разных концах. Да и в патруле Эдгар ходит недалеко от её района. Нет смысла печалиться. «Лира, соберись. – Она хлопнула себя по щекам. – Да, мы не будем видеться каждый день. И что? В нормальных обстоятельствах мы вообще не должны были оказаться под одной крышей. Да и в ненормальных тоже, если бы я, как нормальный человек, к друзьям завалилась, а не сюда напросилась. Так что давай не будем теперь драматизировать». Лира встала и ушла готовить ужин. Нет времени раскисать – нужно начать собирать вещи, чтобы утром не суетиться и ничего не забыть. Это, конечно, хорошая причина напроситься в гости… Но зачем? Захочется – лучше прямо желание высказать, нежели обходные пути искать. И всё-таки, вопреки стараниям самовнушения, на душе было тяжело. Лира грешила на сон: он всё ещё вспоминался, отравляя чужими чувствами. После сцены горькой разлуки, и зная, что случилось после, прощаться естественно тяжелее. Особенно с тем же самым человеком. Иррациональная составляющая выстраивала неуместные параллели, приправленные гаденькими «а если вдруг». Будто подсознательно Лира боялась, что, один раз разойдясь, они больше не встретятся. «Но что в этом такого страшного? Неприятно, печально, но и всего-то. Мы не чужие, но и не сказать, что близки. Нужно лучше разделять чувства Амалии и свои. Я настолько ценные отношения построить не успела. Просто из-за чужих знаний и сама прониклась сильнее. Но ведь они устаревшие… И сейчас, возможно, неприменимы». Именно так. Поэтому надо держать эмоции в узде и не надумывать лишнего. Тем более перед сном – нет ничего хорошего в том, чтобы с час проворочаться. Вставать же рано. Не по причине какой-то необходимости, а из-за желания провести рядом ещё немного времени. В последний день нужно обязательно встретить с работы, привычно выпить вместе кофе и, спрашивая о ночи, внимательно осмотреть. И улыбнуться. Только, кажется, в этот раз получилось немного натянуто. – Всё в порядке? – уточнил Эдгар. Точно натянуто. Не то чтобы Лира сомневалась в его наблюдательности и способности улавливать чужие эмоции, но давал знать он об этом редко. – Да, просто… – Вдох-выдох. Лира провела пальцем по ободку кружки и снова улыбнулась – теперь уже неприкрыто печально. – Немного грустно оставлять тебя. Я быстро привязываюсь к людям, так что… Грустно. Да и к хорошему привыкаешь быстро. Знаешь, я всё же не слишком люблю жить одна. Поэтому, наверное, не нравится мысль вернуться в квартиру, где никого нет. Но всё, конечно, будет хорошо. Минутная слабость – не обращай внимания. Недолгий взгляд в глаза. Кивок. Только в нём не согласие проигнорировать чувства, а принятие чужого желания запереть некоторые эмоции внутри, сдержаться, не развивать тему, не провалиться в угнетённое состояние. – Ещё неделю мы будем видеться регулярно. Я предпочту провожать тебя, пока у Арнольда не закончится практика. Даже если за тобой не охотятся целенаправленно, ночи сейчас сложные. А учитывая, какие ты иногда принимаешь решения… Мне будет спокойнее знать, что с тобой есть кто-то ещё. Ты же не махнёшь на это снова рукой? – Пожалуй, нет… Не думаю, что молния два раза в одно место ударит, но… Жить я хочу. Желание дождаться спокойных времён и тогда уже с чистой совестью отлавливать Эдгара никуда не делось. Сейчас можно и не мечтать о долгих прогулках, посиделках с разговорами и прочей пустой, но приятной трате времени. Но ведь однажды… Однажды выпадет возможность гулять не только поздно вечером по пути домой и вместе пить кофе не только рано утром в часы между работами? Эдгар пошарил в нагрудном кармане. Меж пальцев тускло блеснул металл, и на стол лёг круглый серебристый жетон, немного похожий на те, что когда-то давно использовались в метро. – Что это? – поинтересовалась Лира, рассматривая монету. – Опознавательный признак. Если потребуется дать понять, что ты в курсе существования нелюдей, то вместо объяснений можешь показать жетон. Наши поймут. Можешь также предъявить его в «Глэстьяне», если столкнёшься со сверхъестественной проблемой, а связаться со мной не будет возможности или времени. «Глэстьян» – название сети баров, широко распространённой в Фогенриве и за его пределами. В Небелфлене же, по ощущениям, наткнуться на бар можно почти в каждом районе. А в особо тихих, совершенно не располагающих к местам распития спиртного, в последние годы появлялись кафе с таким названием. – Неужели эта сеть связана с ночной службой? – Вернее сказать, стала её началом, – кивнул Эдгар. – На заре местом собраний были бары. Они и сейчас являются местом, где нелюди могут забыть о скрытности, просто дав знать, что им нужно в специальный зал. – Хорошо, что у вас есть такое место. И спасибо за жетон. Надеюсь, использовать из-за опасности не придётся. «А вот другое применение… Было бы интересно испробовать». Тихо хмыкнув, Лира отложила в сторону жетон и встала помыть посуду. Нужно закончить сборы, вызвать такси и не оттягивать неизбежное. Пассивно посидеть унылой жабкой всегда успеет, а пока есть дела.

***

Дома Лиру встретила только скопившаяся на мебели пыль. Эдгар ушёл сразу после того, как помог занести вещи – выходной эту субботу назвать можно было с большой натяжкой. Да и Лире отдых не светил: разобрав сумки, она пошла на балкон за тряпками. Даже при отсутствии жильцов две недели без уборки бросались в глаза, заряжая бодрящим раздражением, тогда как сама активная деятельность хорошо прогоняла хандру. Сегодня руки дошли не только вытереть пыль в углах, на которые обычно забивала, но и перебрать стопку листов с заметками на столе, разложить по папкам нотные листы, рассортировать пакетики специй на кухне, попутно выкинув пустые, и вымыть осеннюю обувь. «И всё-таки глаза у нас одинакового цвета», – подумала Лира, протирая зеркало. И замерла. Именно что одинакового. На это удивительное сходство она обратила внимание ещё в начале, но в тот момент не знала некоторых подробностей. А теперь задумалась: связь у вампиров выражается гетерохромией, но как её обнаружить, если у обоих в паре глаза одного цвета? Редкость шанса не означает его невозможность. А ведь она из-за кого-то устойчива к гипнозу, но Арни тут ни при чём, с бывшим настолько сильных чувств не водилось. Никаких других вариантов из жизни на ум не приходило, а если замешано прошлое, должна быть гетерохромия. Если только не… «Нет. Прежде чем делать какие-то выводы, мне нужно умудриться узнать, в какой момент он потерял чувства к Амалии. Если всё-таки до обращения, то дальнейшие размышления смысла не имеют». Пускай связь ни к чему не обязывает, докопаться до правды всё равно хотелось. Хотя бы из интереса, ведь при всей любви и тяге к мистике Лира и подумать не могла, что связана с ней. Совсем чуть-чуть, но больше, чем никак! К тому же, возможно, в процессе удастся выяснить и причину снов. Удивило и напрягло, когда стало ясно, что они отображали реальность, но когда оказалось, что рядом есть человек оттуда, а его знания расходятся с увиденным… Слишком противоречивые ощущения, чтобы махнуть рукой. Закончив с зеркалами, Лира вернулась в спальню к рабочему столу и открыла нижний ящик – туда скидывалось всё подряд под рукой ненужное, и стоило бы перебрать, пока не дошло до стадии с трудом закрывающейся локальной свалки. Под листовками с мероприятий, нарядными упаковками из серии «выкинуть жалко» и жестяной баночкой с запасными пуговицами лежала тонкая книга, от вида которой стало тревожно ещё до того, как Лира осознала причину реакции. На обложке был нарисован анх. Сразу вспомнилась организация, о которой рассказал Эдгар. Совпадение ли? Хотелось бы, да только внутри речь шла о вампирах. Точнее, бегло пробежав по случайным страницам из разных частей книги, Лира пришла к выводу: в основном здесь тщательно и довольно умело продвигалась мысль о превосходстве вампиров над людьми. Нескольких абзацев хватило, чтобы усомниться в своём положении, в праве иметь равные возможности в обществе. «Если прочитать всё, не имея твёрдой позиции, очень легко начать искренне разделять идеологию “Анха”». Но почему книга оказалась в том доме? Если вспомнить о пакетах из-под вишнёвого сока и неестественной опрятности, на ум шло одно: там было место для собраний. Повезло же ни на кого во время прогулки не наткнуться. «Расскажи я об этом Эдгару, он обязательно одарит меня тем самым взглядом. И в чём-то точно будет прав: чудо в моей жизни точно способствует». Тихо хмыкнув, Лира посмотрела на закрытую книгу. Вариант ничего с ней не делать не устраивал, дёргать Эдгара сегодня не хотелось, а шило в нижних девяносто призывало действовать, тонко намекая: отложишь – снова забудешь. К кому ещё пристать можно? Единственное, что сможет сделать с этой информацией Арни – распереживаться. Других знакомых нелюдей не… «А, точно!» Лира вскочила из-за стола и кинулась одеваться. Пора наведаться в «Пылесборничную». Даже если сегодня смена не у Яльмера, можно заранее уточнить, когда он работает. Но лучше бы попасть на него. Заодно и шанс воспользоваться жетоном подвернётся. От спешки и нетерпения Лира чуть не забыла поставленный на зарядку телефон, потом не смогла с первого раза попасть ключом в замочную скважину, а на улице только чудом не навернулась. Зима ещё окончательно не вступила в свои права, не разбавила серость Небелфлена белизной снега, способного снизить градус уныния даже в этом погрязшем в хмурости городе. Однако ночи похолодели настолько, что недавно прошедший дождь позволил превратить дороги в каток. Даже в хорошей обуви пройти от дома до остановки без фигур высшего акробатического пилотажа оказалось задачей настолько непростой, что в автобусе сам собой вырвался облегчённый выдох. Лира заняла место у окна, надела наушники и только сейчас заметила сообщение от Арни: спрашивал, сможет ли зайти завтра. Да, я свободна. А что такое? Просто повидаться или дело какое есть? Праздновать окончание практики рановато, другие поводы так сразу на ум не приходили. Тем более неделю назад виделись, самое важное уже обсудили. Немного погодя пришёл ответ: Я хочу рассказать Адели правду. Всё-таки неправильно, что только она остаётся в неведении. Но одному как-то… Нервно. Я верю, что она сможет это принять, но с тобой рядом будет спокойнее. Не вопрос. Моё плечо всегда к твоим услугам. Честно говоря, Лире тоже не нравилось обманывать Адель, скрывать важные вещи. Так, она ни словом не обмолвилась о двух неделях в чужом доме – для адекватного объяснения пришлось бы много надумывать. Не могла толком пояснить, почему тоже переметнулась в лагерь «всё же ночью выходить надо осторожнее, а лучше бы и вовсе этого не делать». Потому что чувствовала – это не её тайна. Рассказ о сверхъестественном обязательно затронет Арни, а он должен сам решить, кому готов раскрыться. Годы дружбы – ещё не повод посвящать во все секреты, особенно когда вместо принятия велик шанс получить клеймо поехавшего. «Раз он решился, конечно, я поддержу. Если мы двое будем утверждать, что это правда, она наверняка поверит», – попыталась приободрить себя, краем сознания отмечая, что в крайнем случае можно попытаться свести всё к шутке. Хотелось, конечно, обойтись без крайних случаев. И снова обсуждать важные вещи втроём. И чтобы Арни мог положиться на большее количество людей, если новая сущность станет доставлять проблемы. Выйдя на нужной остановке, Лира ойкнула уже на втором шаге и поспешила засунуть телефон в карман. Передвигаться по старому кварталу можно было только держась за стены, фонари, перила… В общем, за что угодно достаточно устойчивое, настолько сложнее оказалось передвигаться по неровной брусчатке, до сих пор не посыпанной реагентами. Лира бы точно мысленно отправила пару ласковых вперемешку с проклятиями в сторону коммунальных служб, если бы не сосредоточилась на ловле равновесия через шаг. За ручку двери она схватилась, как за спасательный круг, а мелодичный звон колокольчиков переплёлся с совершенно немелодичными чертыханиями. Но стоило глянуть на прилавок, как недовольная гримаса сменилась улыбкой: сегодня работает Яльмер. Так ещё и посетителей сейчас нет – удачнее момента не придумаешь. «Не приспичило бы, я бы тоже воздержалась от игры в корову на льду», – недовольно подумала Лира, на ходу нащупывая в кармане жетон и сжимая тот в кулаке. – Привет! Давно не виделись, – радостно поздоровалась и облокотилась на прилавок. – Привет. Да, есть такое… С Хэллоуина, кажется? Лира кинула, примечая, как Яльмер поморщился на последних словах. Не лучший выдался праздник, тут не поспоришь. Особенно для пропавших. – Я хотела кое-что рассказать… – На монетницу лёг жетон. Яльмер сначала вскинул в недоумении бровь, приоткрыв рот для вопроса, но потом пригляделся к рисунку на монете. Недоумение, обеспокоенность, кивок. Окинув взглядом зал, он жестом предложил пройти в комнату для персонала. Лира согласилась, полагая, что ему виднее, какие действия допустимы, а какие – нет. Огибая прилавок, она сунула в рюкзак шапку и расстегнула куртку. За пять минут не закончат, а желание париться напрочь отсутствовало. – Прежде чем перейдём к теме, могу я кое о чём поинтересоваться? – спросил, отодвигая Лире стул, и сам сел рядом. – Конечно. Даже догадываюсь, о чём. – Как ты о нас узнала? «По неосторожности…» – Но чьей именно – ещё вопрос. Лира решила никого не подставлять и ответила слегка уклончиво: – Если упростить и свести к сути, то о вас мне рассказали Эдгар и мой недавно обращённый друг. И, да, я в общих чертах знаю, что произошло в «Сеймахте». – Эдгар? – переспросил Яльмер. – Впрочем, это же ты, – усмешка, – если вы пересеклись, то шанс избежать общения у него был минимальным. Полагаю, в таком случае и о ночной службе представление имеешь? – Кивок. – Понятно. Что же ты хотела рассказать? – В разговоре с другом Эдгар упомянул, что информация по твоей части, поэтому я решила, что будет уместно обратиться к тебе, – пояснила Лира, доставая книгу. – Я нашла её в начале октября, когда лазила с подругой по заброшенном дому. Сегодня вот вспомнила, немного ознакомилась… Смею предположить, крест на обложке связан с кое-каким другим анхом. Яльмер достал из рядом стоящего шкафчика виниловые перчатки, надел и осторожно взял книгу. Сначала внимательно осмотрел со всех сторон обложку, после заглянул внутрь, пробежал глазами по страницам из начала, середины и конца. Судя по сведённым бровям, предположение можно считать верным. – Могу я забрать книгу? – поинтересовался, изучая авантитул и титульный лист. – Конечно. Мне с этой сектантской макулатурой делать нечего. Раздался звон колокольчика. Быстро извинившись, Яльмер попросил подождать и вышел в зал. Лира решила воспользоваться моментом и осмотреться. На фоне остального магазина комната выглядела обычно, слишком соответствовала времени: светлые стены, растровый потолок, пара столов, достаточно современные шкафы и тумбы, куча ящиков, компьютер, принтер, микроволновка и небольшой холодильник. Лира не ожидала ничего сверхъестественного, но всё же представляла чуть более… Аутентичное место. И не такой яркий свет. Понятно, что тут работали и другие люди, но вспомнив, как морщились от света Эдгар и Арни, мысленно посочувствовала Яльмеру. «Я не спрашивала, но очевидно, что у вампиров глаза чувствительнее». Взгляд вернулся к раскрытой книге. Секта. Да, вот что напомнила манера изложения. Но есть ли смысл подавать так действительно справедливые мысли? Или всё-таки руководство прекрасно понимало, где не право, а потому прибегало к манипуляциям, чтобы заглушить здравый смысл? «Вот уж не знаю, хочу я узнавать, зачем им это, или нет. Сойтись во мнении нам всё равно не суждено». Яльмер вернулся достаточно быстро, снова извинился, убрал книгу в пакет и сел. – Вернёмся к теме, пожалуй. Ты помнишь, где находится тот дом? Лира задумалась. Два месяца прошло, да и за выбор места отвечала Адель. Но в пригород ходило не так уж много автобусов, так что восстановить в памяти номер нужного получилось быстро. Как и название остановки. – Примерно. Адреса не знаю, но дорогу отчасти помню. И у меня сохранились фотографии. Немного местности и самого дома. – Сможешь прислать мне всё это? Отлично, тогда вот мой номер… Добавив контакт, она отмотала галерею до нужного временного промежутка и начала отбирать более-менее информативные снимки. Вряд ли Яльмеру пригодятся патефоны, старые карты и ветки яблони крупным планом. – О, эти пакеты, – прокомментировал, листая фотографии. – Да. Нас уже тогда напрягло, что кто-то распивает столько сока в заброшке. Ну, теперь я понимаю, что нифига это был не сок… – Вам повезло не наткнуться на остатки тел. Не исключено, что при осмотре местности мы и такое найдём. А ведь правда. Останки возле заброшенного дома – не самая внезапная находка, но всё же неприятная, а иногда и верный признак, что лучше свалить поскорее. Вспоминая напряжение того дня, вызванное очередным подтверждением неслучайности образов из сна, Лира искренне порадовалась, что обошлось без трупов.