***
Непрошенная улыбка то и дело проскальзывала на лице. При всём сочувствии и осознании важности момента, Лира не могла отрицать, что порою взволнованный Арни выглядел мило и забавно. Она пришла пораньше, несмотря на то, что Адель бы точно не заявилась до обеда – просто не проснулась бы в воскресенье раньше десяти, даже завись от этого оценка за диплом. Сказала бы, что жизнь на корочке не кончается, и перевернулась на другой бок. Однако Лира всё равно не хотела оставлять Арни с нервами наедине, а потому уже часа полтора наблюдала, как он то вскакивал из-за стола и начинал мерять шагами кухню, то тяжело плюхался за стол и зависал, глядя в одну точку. Вновь теребил какую-то несчастную трубочку, а иногда тянулся к телефону, только чтобы в итоге опустить руку, так и не коснувшись, будто боролся с желанием дать заднюю, отменить встречу, разговор. – Это ведь Адель. В худшем случае не поверит и решит, что разыграли. Но думать плохо о тебе – о нас – не станет, – попыталась приободрить, хотя на самом деле тоже переживала. – Да, я понимаю, просто… – Поставив локти на стол, Арни сцепил руки в замок и упёрся в них лбом. – Просто всё равно… Страшно? Не знаю, какое вообще тут слово подобрать. Знаешь, если бы ты сама тогда не пришла, не представляю, когда бы решился всё тебе рассказать. И вот вроде один раз уже сделал, сейчас должно быть легче… Но ситуация же иная. – Вздох. – Ты уже узнала о сверхъестественном, мне оставалось только пояснить. А тут я как бы должен… Сломать ей мировосприятие? – Скорее дополнить. Сам посуди: из нас троих Адель самая стойкая и гибкая. Да, некоторая ответственность на тебе есть, но если уж поверит, то довольно быстро свыкнется с новой картиной. Ещё и подкалывать начнёт. Арни сдавленно, нервно рассмеялся. Да, с Адели станется подкидывать при встрече гематогенки в особенно детских упаковках и двусмысленные шуточки про кровососов. Он согласен даже на самые смущающие, лишь бы отношения остались прежними. Дело ведь не только в вере: нормальная реакция человека – это не только сомнение, но также испуг. Если опустить нюансы, отношения вампира и человека всё же похожи на отношения хищника и добычи. И для добычи естественно бояться за свою жизнь, избегать встречи с хищником. «Однако нюансы есть. И совсем отбрасывать их нельзя, – подумала Лира, разглаживая пёстрый фантик от конфеты. – Адель не из пугливых. Так что… Ну, она ведь учтёт их в случае с Арни, да? Хотя и не могу осудить, если страх пересилит. Может, это просто я отбитая немного?» И получаса не прошло, как раздался звонок в дверь. Арни подорвался открывать, Лира отвлеклась на присланную Евой картинку: странный танец с подписью «дирижёр глазами всех». В ответ скинула шутку о том, как преподаватель, из-за праздника забыв подготовиться к паре, просто заставил учеников сдавать партии по одному. – О, так у нас общий сбор. – Первой на кухню зашла Адель и тут же заняла излюбленное место возле окна. – Что на повестке дня? Лира приветливо махнула рукой, другой отодвигая телефон в сторону. Арни тоже сел за стол и нервно потупил взгляд, а руки спрятал на коленях. Адель не могла не заметить этого и тут же отреагировала вздёрнутой бровью, но не с подозрением, а с беспокойством. В затянувшемся молчании она не выдержала, приподнялась и ткнула указательным пальцем в лоб, заставляя поднять голову, встретиться взглядами. – Ты так выглядишь, будто вот-вот признаешься, что роман с восьмиклассницей завёл. Не сдержавшись, Лира фыркнула. Да, пожалуй, если правды не знать, как-то так оно со стороны и смотрелось, раз уж из примечательных событий в жизни сейчас только педагогическая практика. Арни тоже коротко улыбнулся и отрицательно качнул головой. – Тогда не вижу причин настолько сильно нервничать. – Убрав руку, Адель подпёрла ею голову и наградила выжидающим взглядом. Вдох-выдох. Арни ненадолго прикрыл глаза, непроизвольно схватил всю ту же трубочку, и начал: – Думаю, ты помнишь, как я пропал в сентябре. На самом деле тогда… Он поведал, как ушёл в лес, сам не зная причин, едва отложившийся в памяти момент нападения и последующее пробуждение, после которого довелось узнать о существовании вампиров и своей причастности к ним. Лира всё это уже слышала, так что местами помогала продолжить рассказ, однако в мыслях в этот раз как-то особенно зацепилась за момент ухода. Арни упомянул, что тогда будто был под гипнозом – настолько потерял восприятие реальности. На ум сразу пришёл «Анх», пусть даже сейчас не получалось логически притянуть их причастность. Кроме пункта о заинтересованности в молодых вампирах. И чем выискивать таких, разве не легче поспособствовать их «рождению»? – В общем, как-то так, – закончил рассказ Арни и робко посмотрел на Адель, очевидно опасаясь реакции. Удивление на лице сопровождалось матерным бормотанием. Она перевела взгляд на Лиру, та кивнула с абсолютно серьёзным выражением, попутно подумав, а не использовать ли в качестве доказательства пакет с кровью. Такое-то точно шутки ради в холодильник не поставишь. Точнее… Подобные шутки совсем не в их стиле. – То есть ты вампир? – уточнила, будто ещё сомневалась в том, что правильно поняла услышанное. – Вот прям с клыками? А показать можешь? Ха! Клыки! От кого-то такая просьба уже поступала. Иногда складывалось впечатление, что у давних друзей мозг один на всех. Арни коротко рассмеялся, бросив взгляд на Лиру, которая ответила улыбкой и таки вырвавшимся смешком. Но ведь правда сложно удержаться! Если на сообщение о вампиризме не страхом реагировать, то чем ещё? Не на солнце ж выйти просить. – Девочки, вы меня в могилу сведёте, – пробормотал с облегчением, и даже из позы схлынуло напряжение. – Ну, технически, ты как бы уже… – Значит, ты веришь? – перевела тему Лира, рано пока позволять Адели вдаваться в сомнительные шуточки. – Конечно, сложно вот так сразу принять, но вам я готова верить, даже если начнёте утверждать, что Земля плоская. – Адель глянула в окно: на улице медленно-медленно падал редкий снежок, хмыкнула, покачала головой. – Интересно получается, конечно. Это что же, мои заказчики правда могут оказаться упырями? – Упыри неразумные, – уточнила Лира. – Эти тоже не всегда разумностью отличаются. – Секундная ухмылка сменилась серьёзностью. – В общем, Арни, если в моих силах будет чем-то помочь – обращайся. Если это ты, то согласна и едой побыть. Вроде не настолько ядовитая, чтобы несварение вызвать. Да, годы дружбы определённо давали о себе знать. В похожих словах, в доверии, в готовности реально отдать часть себя, и тут уже речь шла не только о крови, которая восстановится. Наблюдая за Аделью, Лира в очередной раз убеждалась: на самом деле в сентябре та тоже была в шаге от того, чтобы сорваться обратно в лес. Возможно, держала себя в руках только благодаря мысли, что кто-то должен следить за ещё более шебутной подругой. Но, случись худшее, Адель бы не смогла сохранить спокойствие и наверняка винила бы себя в том, что не доглядела, не остановила, не заметила пропажу достаточно рано, чтобы успеть найти. Тоже не приняла бы так просто, что «три» превратилось в «два». – Я бы предпочёл не есть друзей… Но спасибо. Понимаю, что именно ты имела в виду. И я рад. Правда рад, что у меня есть ты. Вы. Спасибо… – на последнем слове голос дрогнул, сорвался на шёпот. Судорожный вздох. Арни быстро спрятал лицо в руках. Девушки переглянулись, кивнули и одновременно встали, чтобы утянуть расчувствовавшегося друга в тройные объятия. Они никогда не акцентировали внимание на – воистину незначительной – разнице в возрасте, но сейчас чувствовали себя так, будто утешали младшего брата. Конечно, впереди поджидает ещё много проблем, по сравнению с которыми признание друзьям покажется сущей мелочью. И если вдруг собственных сил для преодоления окажется недостаточно, рядом будут те, кто готов поделиться своими. Кто примет вопреки здравому смыслу, просто-напросто для себя этот самый здравый смысл перекроит. Даже если теперь им отмерян слишком разный срок, а с годами это будет всё очевиднее, пока они вместе. И трудности одного готовы делить на троих. Когда стало заметно, что Арни смог совладать с чувствами, успокоиться, они вновь разместились за столом. Теперь стоило рассказать чуть больше о сверхъестественных существах в целом и об опасностях ночи в частности. И немного о тех, чья задача – уменьшать количество инцидентов. Вот только сложно с подобной темой не вспомнить о кое-чьих ночных привычках таскаться на крыши за мужиками. – Кстати, Лира… – Под заинтересованным и вместе с тем отдающим строгостью взглядом Адели захотелось съёжиться. – Так получается, что тот мужчина – Эдгар – тоже… – Он – да. Но то, что я к нему прицепилась, с вампиризмом никак не связано! – добавила спешно, будто подруга могла осудить за интерес к настоящему нелюдю. – На самом деле я узнала правду где-то месяц назад. И примерно тогда же про Арни. Ты не подумай, мы о тебе не забыли, просто момент подходящий как-то не… – Всё равно ж сказали. Позже, раньше – какая разница? – Адель махнула рукой. Лира с улыбкой выдохнула. Если Арни само собой больше волновался о том, как Адель отнесётся к правде, то Лире ближе было беспокойство, не случится ли обиды из-за того, что в неведении держали. Да, Адель обидчивостью никогда не отличалась, но нельзя всегда бездумно полагаться на чужое понимание: чем серьёзнее вопрос, тем выше цена недомолвок. И дело уже не в обидах, а в порядочности. «Но кстати об Эдгаре… Стоит кое-что попробовать. Если уж пытаться разобраться с прошлым, то пока это единственный вариант». – Арни, тогда в лесу с тобой ведь был ещё Мортимер? А потом упоминал, что он был наставником Эдгара. Логично же, что наставник может знать о прошлом подопечного? Причём о прошлом желаемой дальности, когда ещё существовал Ремберт. Помнит ли – вопрос хороший, но попытка не пытка. Потерпит неудачу тут, тогда и задумается о других вариантах. Или откажется от затеи, на деле имеющей мало смысла. – Да, всё так. А что такое? – Можешь дать его номер? Мне нужно с ним кое-что обсудить. Нет-нет, я ни во что не влипла. Просто хочу кое-что узнать, – поспешила пояснить до того, как Арни покоился с подозрением. – Хорошо. Тогда предупрежу его о тебе. – Отлично. Спасибо! И не смотри на меня так странно! Я не успела снова что-то натворить. Просто отношения строю. – Снова? – Конечно, Адель из всего словесного потока выцепила именно это слово. Пришлось под настойчивым прищуром неловко встрепать затылок и рассказать об очень короткой, но обременённой ощутимыми последствиями драке с вампирами, последующем преследовании и двух неделях в чужом доме. Кажется, в процессе Адель на мгновение закатила глаза настолько, что глянула на череп изнутри. И всё же не стала вдаваться в нравоучения, ограничилась просьбой не пренебрегать осторожностью и порадовалась вовремя проявившей себя способности думать головой. К сожалению, ещё через час пришлось разойтись: Арни требовалось подготовиться к занятиям, Лире – повторить спец и в целом допоздна не задерживаться, а Адель вспомнила о необходимости внести правки в диплом и снова отправить на проверку научному руководителю. Даже так, друзья были рады провести вместе хоть немного времени: пока неизвестно, когда такой шанс выпадет снова. Чем ближе последние числа декабря, тем ощутимее придавливал к учёбе конец семестра. Дома Лира не стала тянуть и написала Мортимеру, как только получила номер. Перед отправкой пару секунд помедлила, вдруг вспомнив, что, наверное, следует понервничать, связываясь с совершенно незнакомым и, вероятно, действительно старым вампиром. Нервы соблюдать правила приличия отказались: желание докопаться перевесило. В первом сообщении Лира просто поздоровалась, представилась и сказала, что Арни должен был предупредить, а вот во втором – после ответа – решила сильно вокруг да около не ходить. Собственно, почему я вас вдруг потревожила. С момента возвращения Арни я упорно и, насколько могу судить, довольно успешно развожу на общение вашего бывшего подопечного. И сейчас так вышло, что мне нужно обсудить кое-что важное касательно Эда. Его прошлого. Кроме вас, у меня нет на примете подходящих кандидатур. А поговорить с ним самим пока не могу. Потому что… Другое обсуждение и привело к нынешней ситуации. В ожидании ответа Лира задумалась, есть ли в запасе ещё какие аргументы, почему обсуждать прошлое она собралась с третьим лицом. Вызнавать о человеке, да и вампире тоже, за спиной довольно некрасиво. Но всё-таки в первую очередь она поговорила с самим Эдгаром! И предприняла попытки пробудить нужные воспоминания. Просто почувствовала, что не стоит давить сильнее. Однако сообщение Мортимера приятно удивило: Рад знать, что этому малому таки попался достаточно инициативный человек. Возможно, я смогу удовлетворить ваше любопытство. Но не будет ли удобнее обсудить это при личной встрече? Есть такое. Всё же не хотела бы заставлять вас мотаться, так что могу, например, позвонить. Мне всё равно нужно в город на неделе, так что просто выберите день. К тому же, я бы хотел кое-что проверить, а для этого нужно с вами увидеться. День, значит… Так как на новой неделе провожать всё ещё будет Эдгар, вариантов встретиться втайне и не бросаться для этого сомнительными отмазками немного, а говоря конкретнее – всего один: вторник. Лира может просто сказать, что проведёт его дома. Есть ещё выходные, однако до них слишком далеко, так что годились только на роль запасного варианта на случай, если Мортимеру совсем не подходит вторник. «Но тогда бы он ограничил выбор, разве нет?» Да. Так что они быстро согласовали время, а в качестве места Мортимер предложил Лире выбрать ближайший к её дому «Глэстьян». Или любой другой, если у неё есть любимая точка. Вариант с ближайшим более чем устраивал, так что Лира отправила адрес и с чистой совестью вернулась к учёбе. Старательно затыкая ехидный голосок подсознания, не преминувший подметить, что жизнь, видать, ничему не учит, раз она даже на секунду не задумывалась, соглашаясь на встречу с вампиром из спецслужбы, зная только имя и полтора факта из чужих рассказов. «Эдгар бы не стал направлять Арни к Мортимеру, если бы тому нельзя было доверять. В конце концов, он тоже принимал участие в спасении! Так что я просто не трачу время на пустые сомнения!»***
Чем сильнее сны обрастали деталями, тем сложнее было вспоминать о нереальности происходящего. В смысле, не так важна историческая достоверность, как то, что сейчас это не более, чем картинки в голове. Но чувства Амалии всё сильнее переплетались с собственными столь хитрыми узлами, что вскоре их останется только резать. И люди вокруг уже не безликие фигуры, ожившие фотографии, а близкие и знакомые, о чьей судьбе переживаешь. Даже когда всплывали уже знакомые эпизоды, теперь они воспринимались несколько иначе. Вот и подошло к концу лето. В очередной раз проводив Берта в город, Амалия возвращалась домой. Прощаться всегда грустно, и уже завтра она начнёт считать время до новой встречи и ожидать писем. Так уж повелось, что первым переписку начинал Берт: рассказывал о произошедшем в городе за время отсутствия. В городах всегда что-нибудь происходило – вот не умеют они жить спокойно! Постоянно торопятся, шумят… На такое интересно иногда посмотреть, но постоянно жить среди – увольте. Свихнуться ж можно. «И как Берту не надоедает вся эта суета? Уговорить бы его сюда перебраться… Ну чего он в этом Келде нашёл? А, ну да, семья… А если…» От мыслей отвлёк удар по лопатке. Амалия обернулась с возмущённым «эй», первым делом заметила небольшой яблоко рядом на земле, после – кинувшую его Сесилию. Недовольную и хмурую. – И как это понимать? – Амалия пнула яблочко, руки скрестив на груди. Не в первый раз Сесилия вела себя неуместно грубо, хотя обычно ограничивалась сердитыми взглядами и колкими словами. Причины же оставались загадкой: Амалия честно не припоминала, когда успела перейти дорогу, обидеть, просто дать повод так относиться. – Почему всё время ты?! – воскликнула Сесилия, подходя ближе. И взмахом головы так резко перекинула за спину длинную каштановую косу, что снова стукнула Амалию. – Что я всё время? Намёков твоих не понимаю? Ну так скажи! – Радом с Бертом крутишься постоянно! Как ни глянь, всё время вместе ходите! – Ну, потому что мы друзья? – Амалия нахмурилась, осознавая, к чему клонит Сесилия. – Какие у тебя претензии к нашему времени вместе? Я с самого начала помогала ему тут освоиться, конечно, мы и теперь рядом. Ах, а ведь в присутствии Берта Сесилия вела себя так мило и спокойно. Давно стоило понять, чем вызваны такие перемены, а не удивляться и искать причину в себе. Точнее, искать её так глубоко, ведь оказалось, проблема – само существование. – Сначала! Помогла – молодец. А теперь отклейся! Он не твоя собственность, другим подойти дай! – Сесилия ткнула Амалию пальцем в грудь, заставляя сильнее нахмуриться, отпихнуть руку и сделать шаг назад. – Во-первых, я к нему не клеюсь. Берт сам хочет проводить вместе время, не веришь – так спроси. Во-вторых, если не можешь подойти и познакомиться, проблема не во мне, а в тебе. Подходи, говори – я никому ничего не запрещаю. Ни ему, ни тебе. Ай! – Амалия взвизгнула в момент, как Сесилия схватила её за косичку и резко дёрнула. Бессмысленная, лишённая логики подростковая ссора из-за парня грозила вот-вот перерасти в драку. И переросла бы, будь Амалия в другом настроении. Но сейчас она наступила Сесилии на ногу, стукнула по руке и, воспользовавшись шансом, побежала к дому, игнорируя крики и летящие яблоки. «Чокнутая», – подумала, скрывшись за калиткой, и потёрла ноющую лопатку. Не хотелось портить отношения ещё сильнее, никогда же не знаешь, кого в будущем о помощи просить придётся, но и дальше терпеть необоснованную грубость желания не было. Оставалось действовать по ситуации, тая надежду на улучшение. Вот только… Конец истории уже известен. И в нём вражда никуда не делась.