Харренхолл
Леди Анита Графтон хорошо помнила, каким увидела Харренхолл впервые, когда приехала из Браавоса — несуразно громоздким, тёмным и таинственным, окутанным, словно дымом пентоских благовоний, атмосферой жестокости и власти. Сейчас эти путанные, словно прорисованные тушью коридоры с высокими скошенными потолками и галереями стали её домом. Коридоры, по которым она шла решительным шагом, гремя массивными украшениями с драгоценными камнями, смотря только вперёд. Придворные дамы расступались перед ней с учтивыми лёгкими реверансами, а лакеи едва успевали открывать двери, склоняя головы в вышколенном жесте. С самого детства леди Графтон влекло к тому, что люди называли силой, к её символам и к людям, что являлись носителями таковой. Власть — это сила, и потому Анита была рада выйти замуж за приближённого короля, пусть он и был старше её отца. Её матери в Браавосе пришлось много работать: стоя на коленях и лёжа на спине, в кровь раздирая колени и локти, раз за разом глотая мужское семя и горький настой, что вместе с кровью вытравливал из неё нерождённых детей. Сытость, в которой воспитывалась Анита, была заработана потом и кровью и целиком и полностью зависела от того, насколько хорошо мать умела ублажать мужчин: как широко могла открыть рот или раздвинуть ноги, как много проглотить и как долго молчать. Им повезло, когда ею увлёкся господин Коррадо — купец и землевладелец, тот, кто принял Аниту, как родную дочь, и дал своё имя. Тот, кто подарил ей такое приданое, что она без труда смогла купить титул здесь, в Вестеросе, ибо после долгой Зимы многие лорды мечтали таким образом поправить свои дела. В тот год король устроил много выгодных браков для тех, кто заслужил его расположение. У него не было предрассудков о низком происхождении, и то же самое он поощрял в придворных. В моду вошёл союз новых денег и древних имён. Так произошло и с леди Оливией Редвин, что уже во второй раз была замужем за лордом, и не каким-нибудь, а Мастером над Кораблями, а ведь, говорят, что до того, как стать служанкой королевы, она была обыкновенной шлюхой в Староместе. Бейлиши всё переделали на свой лад. Понятно, что многим это было не по вкусу — тщеславным гордецам, у которых не было иных причин для гордости, кроме обветшалых замков и громких девизов. Но были и те, кто поддерживал Королевский дом, те, что смогли получить протекцию и усилить своё положение благодаря уму и честолюбию. Такие, как её муж. Такие, как она. С самого детства Анита Графтон знала, чего хочет: свободы и независимости, и она твёрдо верила в то, что сможет получить это через финансовую состоятельность и власть. Потому Анита имела независимый от мужа доход, который ни с кем не делила. Благо её достопочтенный супруг вполне сносно изображал сговорчивость и не покушался на её средства, но Анита хорошо понимала, что это лишь вопрос времени и необходимости. Она дружила с членами королевской семьи — принцессами и принцем и числилась любимицей короля, с которым волею судьбы была знакома ещё с детства. Сейчас они со смехом вспоминали эпизод с куклой, который она помнила весьма расплывчато, но его милость утверждал, что уже тогда ощутил её деловую хватку. Анита искренне поддерживала и любила принцессу Эйлин, видя в той большой потенциал. Про ту говорили: «Она дочь своего отца». Но не многие понимали, насколько это действительно было правдой. В молодости, в бытность работы на таможне Его Милость всего за год удесятерил доход. Принцесса управляла Долиной Аррен с пятнадцати лет, и за это время превратила и без того сытый регион в процветающий. Казна стояла переполненной, голода не было много лет, и многие стремились переселиться в Долину из других земель. Назначив Роберта на роль Десницы, Его Милость на самом деле пожелал приблизить дочь ко двору, ибо в высшей степени ценил её ум и другие способности. Порой Анита ощущала себя кем-то вроде цепного пса, являясь человеком принцессы, она рьяно стремилась защитить Эйлин Аррен и её власть от врагов и тех, кто притворялся другом. Таких, как лорд Хостер Талли. Терри вырос вместе с принцессой, и она считала его своим братом. Более того, Мастер над тенями носил негласный титул «любимого сына короля». Его милость в высшей степени ценил воспитанника, одаривая того богатством и властью, а также привилегиями, которые были доступны лишь членам королевской семьи. Во дворце лишь король, принцессы и Роберт позволяли себе сидеть в его присутствии. Прошлый Десница пытался отстоять это право, но Мастер над тенями быстро усмирил его пыл. Во время заседания малого совета, Хостер Талли всегда сидел рядом с королём — на месте Десницы. Муж рассказывал Аните, как однажды лорд Блэквуд попытался отстоять своё законное право. Повисла тишина, среди которой лишь король сохранял спокойное состояние духа. Мастер над тенями, явившийся последним и увидевший, что его обычное место занято, лишь дёрнул бровью. Он со странной весёлостью осмотрел лорда Блэквуда, враз побелевшего, и не сказав не слова, встал за стулом короля, прислонившись к стене и скрестив руки на груди. Тянулись минуты, шло обсуждение налогов или чего-то в этом роде, а они всё никак не могли забыть о лорде Хостере, молчавшем у стены, нависшим над ними, словно тень. Было видно, как нервничает лорд Блэквуд. Он запинался и то и дело прочищал горло, бледнея с каждой минутой и покрываясь красными пятнами. На беднягу жалко было смотреть. Должно быть, он и сам уже был не рад тому, что бросил вызов Мастеру над тенями. Вдруг, лорд Графтон, докладывающий в тот момент, осёкся, увидев, как что-то красное упало на бумажный лист по другую сторону стола. Он медленно поднял глаза от счётной книги и посмотрел в испещрённое глубокими морщинами лицо лорда Блэквуда, в котором читался неподдельный ужас. Десница растеряно пытался вытереть струйку крови, тёкшую из его носа. Лорд Графтон перевёл взгляд на Мастера над тенями, но тот, казалось, вовсе не следил за происходящим, вперив задумчивый взгляд в окно. — Лорд Талли, — вскочив, воскликнул Десница, — вам, наверное, не удобно стоять! Садитесь пожалуйста! Мастер над тенями посмотрел в лицо Лорда Блэквуда холодно и отстранённо, а затем тонко усмехнулся. Оттолкнувшись от стены, он подошёл к Деснице и, надавив тому на плечи, практически силой усадил того на место. Наклонившись к лорду Блэквуду, Хостер Талли проговорил: — Ну что вы... это же ваше место. Затем Мастер над тенями заботливо протянул испуганному старику платок. — У вас кровь, милорд, — с беззаботной улыбкой произнёс он. Члены совета вжались в свои кресла, и даже самому лорду Графтону, всегда держащемуся в стороне от Мастера над тенями, сделалось не по себе. Лишь король следил за этой сценой без страха, и даже более — с некоторым интересом, сверкающим в слегка прищуренных глазах. — Сядь, Терри, — наконец произнёс Его милость, бросая на белого как мел Десницу жалостливый взгляд. Мастер над тенями обошёл стол и сел на противоположном конце. Напротив короля. Именно в тот момент, как рассказывал муж, пройдясь взглядом по лицам присутствующих и прочтя в них один и тот же вопрос: «То было совпадение, или Талли сделал что-то, даже не прикоснувшись к Деснице?» Мастер над монетой понял, что ужасно было даже не то, что лорд Хостер мог отравить человека незаметно, или убить голыми руками, даже не переменившись в лице. Хуже было то, что способности и жестокость этого человека обрастали мистическими неправдоподобными слухами, а страх перед ним становился инфернальным. Мастеру над тенями даже не нужно было обнажать меч, чтобы заставить самых влиятельных людей в шести королевствах оцепенеть от ужаса. Он угрожал Деснице в присутствии короля, и это сошло ему с рук. Должно быть, несчастный лорд Блэквуд и умер в итоге от руки Мастера над тенями. Смерть тянулась за Хостером Талли, словно шлейф чёрного плаща, который он носил, не снимая. Он был не более чем высокородным палачом. Тем, кто делал всю грязную работу и за это получал благоволение короля и дозволение сидеть за общим столом. Но Анита не верила в верность Мастера над тенями. «Семья. Долг. Честь» — было высечено на щите лорда Талли. Но кто был его семьей? И как дорого стоила честь? Вырезать непокорных деревнями — это лорд Хостер считал своим долгом? Да, все они выполняли порой неприятную часть работы, играя роли, что король выбрал для них. Все они жили так, как им позволялось жить. Только вот Анита слышала, как скрежетали зубы Хостера Талли тогда, когда он изображал покорность. Она считала с десяти и до одного, ожидая, когда он сорвётся. Когда взбунтуется, попытавшись взять больше, чем ему полагалось. Ибо, как и все Бейлиши, Мастер над тенями хотел всего. Только вот он был не одной с ними крови и права. Любимый сын короля или лучший убийца шести королевств — его судьба была ограничена именем, полученным при рождении. Лорд Хостер Талли мог получить многое, но далеко не всё. Только вот разве, такой, как он, мог смириться?***
Мейденпулл
Принцесса Ашлинг Бейлиш никогда прежде не была в публичном доме. Тут было жарко, если не сказать душно, через небольшие окна, задрапированные золотой тканью, попадало совсем мало света, оставляя воображению дорисовывать детали обстановки. Полы были устланы затейливыми коврами, а вместо мебели по периметру возвышались узкие ложа с разноцветными подушками, на которых ожидающим увеселений полагалась сидеть. Именно сюда посадили принцессу и леди Оливию, которая, в отличии от Ашлинг, чувствовала себя более чем непринуждённо, болтая с одной из девушек. Ашлинг выпрямила спину и перевела взгляд на очень пышный букет, расправивший листья, словно крылья в массивной бронзовой напольной вазе. Она нахмурилась, испытывая странные ощущения. Её раздражала духота и вид размалеванных вульгарных девиц, но вместе с тем привлекала сила, что была в этих женщинах, чьи улыбки, театрально вымученные, били мужчин, словно кнуты лошадей, заставляя едва не вставать на дыбы. Она хотела обладать подобной силой. — Для нас большая честь, что вы посетили нас, принцесса, — обратилась к ней полная женщина с угольно-тёмными волосами и небольшим накрашенным ртом. Ашлинг взглянула на неё и сдержанно улыбнулась. Она не вполне понимала, как с точки зрения этикета должна себя вести. Женщина подала принцессе кубок борского золотого и продолжила: — Знаете, я знакома с вашим отцом ещё с Королевской гавани. Работала у него, когда была примерно в вашем возрасте. Он был строг, но — боги, как много понимал в удовольствиях... Принцесса поперхнулась, и леди Оливия бесцеремонно похлопала её по спине, заявляя: — Марта, это вовсе не то, что девочка хотела бы услышать. К тому же... помни, о ком говоришь, и прикуси язык. Женщина переменилась в лице и, заговорщически наклонившись к ним, прошептала: — Это же я так, между нами! Перед Семерыми могу поклясться, мы все любим короля! К тому же едва ли не каждую неделю принимаем Братство, если бы Мастер над тенями услышал тут неподобающие разговоры, остались бы, без языков. — Терри тоже здесь бывает? — уточнила Ашлинг небрежно. — Кто? — не поняла Марта. — Лорд Талли, — пояснила принцесса. — Да, — протянула женщина, упирая руки в бока, — но чаще мы посылаем девушек в замок. Мастер не любит толпу. — А что на счёт сира Сванна? — не унималась Ашлинг. — Которого из? — рассмеялась Марта. — Персиваля. — Да, он приходит, — качнула головой женщина, наливая вино и для себя. — А... принц Севера? Леди Оливия вскинула брови, переведя на принцессу весёлый взгляд. — Был один раз, как только приехал, — отпив вина, изрекла Марта, — но больше не являлся, видимо не очень понравилось у нас. Хотя готова поспорить, девочки и обстановка много лучше, чем можно найти на Севере. Ну что же... — с этими словами Марта поставила кубок на высокий столик. — Я потороплю девушек! У вас, верно, не так много времени! — Довольны? — тихо произнесла леди Редвин, легонько пихая Ашлинг в бок, едва они остались одни. — Я бы так не сказала, — поджимая губы, ответила принцесса. — Он мужчина, — сказала леди Оливия так, будто это могло объяснить что угодно. — Он не такой, как все, — ответила Ашлинг. — Не порите чушь, — фыркнула леди Редвин, качая головой. — Не бывает так. Не такой... Лучше бы вам сейчас выкинуть эти глупости из головы, в браке будет проще. Ашлинг обдала свою спутницу ледяным взглядом и хотела было объяснить, как мало нуждается в советах, к тому же от такого человека, но появление хозяйки борделя, заставило её осечься. — Все готово, дамы! — с неуклюжим реверансом очень громко возвестила та. — Пойдёмте. Они прошли вперёд по узкому коридору с красными стенами, и упёрлись в небольшую дверь, выкрашенную в тон. За дверью оказалась комната со столом из красного дерева, выглядящего не вполне подходящим к обстановке. Вся противоположная к двери стена была занавешена плотной бархатной гардиной цвета старой крови, отогнув которую, Марта пригласила их в тёмную нишу. Безмолвно указав на небольшие отверстия в стене, хозяйка предложила Ашлинг взглянуть на происходящее в комнате. — Помолитесь, чтобы там был не «не такой, как все» принц, — насмешливо прошептала Оливия ей в ухо. — Я больше вас с собой не возьму, — строго предупредила Ашлинг так же шёпотом. — Хотите прийти сюда вместе с отцом? Потому как одна точно не пойдёте. Принцесса сжала губы и, шумно выдохнув, отвернулась к стене. Спорить с леди Редвин можно было вечно, и кажется, ещё никому не удавалось победить. Принцесса же стремилась избегать всего, в чём не могла одержать верх. Она прильнула к стене и чуть было не дёрнулась, заглянув в отверстия. Но не могла же принцесса потерять лицо перед поданными: леди Редвин и шлюхой. В конце концов, она пришла в это место, чтобы научиться чем-то новому, и была преисполнена решимости осуществить задуманное. Потому Ашлинг медленно выдохнула и, изобразив невозмутимость, продолжила смотреть. По ту сторону стены пышная девица, чьи груди напоминали две огромные спелые дыни, ублажала волосатого рыжего мужчину, стоя на коленях. Это был дорогой бордель, доступный немногим, и потому принцесса без труда узнала сира Дейтона — телохранителя своей младшей сестры. «О, к Алейне я вас больше не подпущу, сир», — подумала было Ашлинг, но быстро поняла, что следуя этой логике, ей придётся выгнать из замка всех мужчин. Во главе с королём, который когда-то этот бордель построил. — Ну как вам? — весело спросила леди Оливия, щекоча шёпотом обнажённую шею принцессы. — Довольно отвратительно, — ответила Ашлинг спокойно. — На вкус может быть не так уж плохо, но большинству нравится кончать прямо в рот, и тогда лучше проглотить, — словно издеваясь, заявила леди Редвин. Ашлинг проигнорировала это заявление, и тогда дама продолжила: — ...но с другой стороны, вы ведь из королевского Дома, должно быть, ваш муж не возьмёт за труд омыться перед тем, как лечь с вами, в таком случае это будет вполне терпимо и даже приятно, учитывая, как вы любите власть. — В чём тут власть, — усомнилась принцесса. — Она ведь на коленях. В этот момент сир Дейтон, закричал, изгибаясь, запустив широкую руку в жёлтые волосы девушки. У него едва глаза не закатывались от удовольствия. — В этом, — резюмировала леди Редвин, весело улыбаясь. — Вы, Бейлиши, так любите управлять, вам должно понравиться. Марта хихикнула: — Ох, если говорить об ублажении ртом, я такое слышала о короле... — Марта! — шёпотом воскликнула леди Оливия. — Клянусь Семерыми, ещё слово и отрежу тебе язык! Ашлинг подняла руку, приказывая даме замолчать, и обратившись к хозяйке борделя произнесла: — Спасибо, госпожа Марта, это был ценный урок, но мне бы хотелось увидеть больше. И пожалуйста, не обращайте внимание на леди Редвин, я вовсе не такая нежная, как ей кажется.***
Где-то в лесах в Железных землях. (Бывшие королевские земли).
Та сосна была высокой и тёмной. Для того, чтобы осмотреть её полностью, требовалось закинуть голову вверх. Раскинув изумрудные ветви, словно когтистые лапы, дерево перекрывало солнечный свет и надёжно скрывало в своей кроне, словно в утробе, тени: Бастиена, Эйлин и Терри. Мастер над тенями, ловкий словно дикий кот, единственный стоял, а не сидел на ветке, скучающе вглядываясь в окрестности. Он не держался за ветку, балансируя на одних ногах, так как его руки были заняты перебиранием миндаля. Бастиену становилось не по себе от одного только вида Терри. Страх высоты давал о себе знать, и как юноша ни пытался совладать с собой, его мутило. С десяток раз он проверил верёвки, которыми был привязан к толстой ветви, на которой сидел, но этого было мало. Вжимаясь спиной в ствол, он успокаивал себя молитвами, которые знал в достаточном количестве для того, чтобы чем-то занять мысли. Но это едва ли помогало. Главное, не думать о том, как далеко находится земля. Принцесса Эйлин тоже была привязана, но вовсе не от того, что боялась или была недостаточно ловкой. Впервые на глазах Бастиена она применяла способности варга, паря над ними в образе ворона, чёрного, как зимняя ночь. Всё это казалось нереальным. Эти люди-тени и то, чем они занимались. Бастиен словно оказался в центре тревожного сказочного повествования. Среди тем, которыми детей пугают по ночам. — Они скоро будут здесь, — раздался за его спиной спокойный голос Эйлин. Бастиен невольно вздрогнул, уже привыкнув слышать карканье птицы, а не человеческий голос. — Хорошо, — проговорил Терри, небрежно пожимая плечами, а затем добавил, гораздо более заинтересованно: — Замёрзла? При тенях он никогда не позволял себе проявлять к принцессе заботу, оставаясь спокойным и порой грубым, только при Бастиене. — Немного, — ответила Эйлин. Пара ловких движений — и Мастер над тенями уже стоял рядом с ней, небрежно обращаясь к Бастиену: — Хочешь миндаль, Молчун? Юноша замотал было головой, но Терри, не дождавшись ответа, кинул ему горсть. Которую Бастиен, боящийся отнять руки от ветки, конечно же не поймал. — Спасибо, — поблагодарил он. Покосившись на брата и сестру, он тут же отвернулся, заметив, как Терри, греет руки принцессы собственным дыханием. Возможно, в этом жесте и не было ничего такого, сложно было судить теперь, когда восприятие Бастиена было испорчено подозрением. — Сколько там человек? — спросил Терри. — Не много, — качнув головой, ответила принцесса. — Они без труда расправятся с ними. — Расправятся? — уточнил Бастиен. Ему не понравилось это слово. Мастер над тенями не ответил ему, лишь тонко усмехнулся и выпрямился. Отогнув ветку, он посмотрел вдаль. — Если бы я мог летать, как ты, сестрёнка, то улетел был очень далеко и никогда не вернулся бы. — Быть птицей не всегда приятно, — возразила Эйлин. — Порой терпишь нападки хищников или непогоду, а набить живот можешь лишь всякой дрянью. — Не так уж сильно отличается от моей жизни, — сдвинув брови к переносице, проговорил Терри. — Ты всегда можешь отправиться, куда хочешь, — с улыбкой проговорила Эйлин, — только с большим комфортом. Мастер над тенями не ответил, притворившись, что увлечён точками, пляшущими на горизонте, но, словно читая его мысли, Бастиен услышал: «Я ничего не могу» Послышался шум, вначале вдалеке, а затем ближе, и юноша удивился тому, как сильно привык слушать лишь звуки леса и голоса Эйлин и Терри — вечно шепчущие на два тона ниже, сливаясь с гулом ветра в старых пнях. Мастер над тенями провёл рукой по голени, проверяя застёжки, к которым были прикреплены кинжалы. — Ты сам пойдёшь? — удивлённо уточнила Эйлин. — Да, — бросил Терри, — хочу размяться... — И добавил, подмигивая: — Не летай, пока меня нет, сир Джиойя едва может уследить за своим желудком, не то что за тобой. — Со мной всё в порядке, — воспротивился Бастиен, — и если необходимо... я могу... ну... Под внимательным взглядом Мастера над тенями он осёкся. — Эйлин не летает, пока меня нет, — отрезал Терри. Внизу послышались звуки боя, но Бастиен, уже привыкший к теням, с лёгкостью определил, что их не было внизу. Чаще всего Братство действовало так, что никакого боя и не было: они заманивали разбойников в силки, словно животных, топили в болотах, травили их еду и воду. — Кто это? — удивлённо спросил он. — Люди Баквеллов и наши давнишние знакомые, — ответила Эйлин. — Им необходимы деньги, поэтому они они попытаются отбить казну лорда Сэмвела. — Но мы им помешаем, — догадался Бастиен. — Чего же... тогда ждём? — Ждём, пока их побольше перебьют, — скрестив руки на груди, проговорил Терри, обратив своё внимание вниз, туда, где за густыми ветвями скрывался кровавый бой. — Но зачем? — удивился Бастиен, хмурясь. Он слышал крики умирающих и ужасающий залихватский свист, которым разбойники сопровождали атаки. — Чем меньше у этих лордов армии, тем лучше, — пояснил Терри. — Но... это же люди, — запротестовал Бастиен. — Это солдаты, — поправил Мастер над тенями, — они — ничто. Как, впрочем, и все мы, если дело касается войны. Не моя беда, если кто-то не научился сражаться. — И потому они должны умереть? Потому что сражаются хуже тебя? Они ведь нам не враги, а подданые короля. — В данном случае — хуже своего противника, — поправил Терри и усмехнулся. — Подданные короля.... Мы для них не лучше животных, если хочешь знать. Они бы не пришли к нам на помощь. А что до короля... я убил немало тех, кто улыбался ему в лицо, а за спиной шептал: «Золото и смерть» Бастиен замолчал, не вполне понимая, что ответить на это. Пусть другие считали его наивным, но юноша хорошо понимал, какими средствами приходилось орудовать тем, кто был приближен к власти. Да, пусть они сами выбрали этот путь, но, возможно, лишь потому, что никогда не видели ничего иного. Не всем повезло так, как Бастиену в жизни которого была любящая мать, покойная жизнь и счастливое детство среди розовых садов. Бесшумно, так, что юноша едва заметил движение, Мастер над тенями соскользнул вниз и двинулся в гущу боя, не вынимая клинка из ножен. Двигаясь в плавном смертельном танце, Терри орудовал кинжалами быстро и точно, словно жалом. — Не волнуйся, — мягко проговорила принцесса, обращая на него лучистый взгляд, — скоро поедем в замок. Сможешь наконец поспать на нормальной постели и поесть свежего хлеба. Бастиен нахмурился, вглядываясь в тёмное пятно, мелькающее среди ветвей. Терри мог бы расправиться с разбойниками быстрее, но теперь он, кажется рисовался. — В замок Баквеллов? Мы за этим спасли их казну? — Они не так лояльны к трону, как показывают, — кивнула Эйлин. — А то, что конвой так мал, а разбойники точно знали, когда он проедет, вызывает подозрение. — Думаете, лорд Баквелл пожертвовал бы своими людьми, чтобы спонсировать восстание? Это дико. — Да, — согласилась Эйлин, — и потому похоже на правду. Их разговор прервал Мастер над тенями, что почти взлетел вверх, разогретый азартом боя. На его лице сияла улыбка и свежая кровь. — Кое-кто заслужил обед в замке!***
Харренхолл
Раны Перси всё ещё не затянулись, и потому, не желая показывать слабость, рыцарь ограничил свои перемещения, предпочитая не покидать покоев. Дни тянулись за днями. Он наблюдал, как скользят лучи света по тёмно-багровому ковру, что соткали на заказ в самом Лисе. Сир Перси многое бы отдал, чтобы ощущать под ногами свежую, чуть примятую копытами лошадей траву, а не этот ворс. Леди Анита Графтон явилась без предупреждения. Облачённая, словно в доспех, в вычурное пышное платье рубинового цвета, украшенное драгоценностями, словно россыпями гранатовых зёрен, жена Мастера над монетой небрежно поклонилась ему и смело прошествовала вглубь комнаты, осматриваясь. Надменно поджимая пухлые, окрашенные алым, губы. У этой женщины была странная, свойственная, должно быть, всем нуворишам привычка, наряжаться всегда во всё самое лучшее. От леди Аниты пахло душными, насыщенными ароматами ладана и экзотических плодов. Она сама была похожа на тропический цветок — кричаще вульгарный. Прекрасно зная о неприязни леди Аниты, что досталась сиру Перси по наследству от старшего брата, сам рыцарь испытывал к женщине смешанные чувства. Анита Графтон была смела и решительна, словно мужчина, и это вызывало скорее уважение, чем раздражение, но в тоже время порой не видела меры и позволяла себе выходить за рамки, что не могло не беспокоить. По долгу службы, Перси вынужден был много думать о людях во дворце и тех проблемах, что они могли создать. Подойдя к столу, леди Анита внимательно осмотрела букет белых роз, что оставила его сестра, и без спроса взяла с бронзового блюда тёмную гроздь винограда. — Как вы себя чувствуете? — спросила гостья, не пытаясь изображать любезность. — Прекрасно, — соврал Перси, смотря прямо на неё. — Спасибо за заботу, — добавил он, и леди Графтон кивнула, как бы говоря: «Не за что». То было справедливо, ведь участия она не проявляла. — Вам здорово досталось, — заявила она, усаживаясь на стул. И бесцеремонно закинула ноги на постель. Перси внимательно осмотрел аккуратные женские туфельки, украшенные крупными жемчужинами, и перевёл вопросительный взор на лицо леди Аниты. Должна была быть очень веская причина. Не замечая его пронизывающего взгляда, леди Графтон аккуратно отломила от грозди и отправила в рот винную ягоду. — Я болела за вас на турнире, — заявила она, — и даже проиграла сотню драконов. — Мне очень жаль, — соврал Перси, не меняя каменного выражения лица. У него болело плечо, и чем быстрее они перейдут к делу, тем лучше. Леди Анита дёрнула головой и весело улыбнулась. — Вас не так просто смутить. Да? Вы такой цельный, каменный человек. Рыцарь не нашёл нужным отвечать на это. — Я всегда восхищалась вашими способностями, — продолжила леди Графтон. — Вы такой решительный, непоколебимый, могли бы служить в королевской гвардии, а вместо этого вступили в Братство и бегаете на побегушках у старшего брата... — Вы пришли меня шантажировать? — прямо спросил Перси, ощущая болезненную пульсацию в плече. Леди Анита непонимающе повела головой, но рыцарь видел, что прав. — Вы явились сюда без предупреждения, ведёте себя вызывающе, упоминаете мою принадлежность к Братству, которое презираете, хотя оно и обеспечивает вашу безопасность, и говорите о том, что я «бегаю на побегушках» у брата, хотя, видимо, хотите, чтобы я бегал для вас. Что невозможно, ибо не нужно мне. Значит — намереваетесь заставить. Очевидно, при помощи шантажа. Так, давайте же перейдём к делу. Скоро придёт моя сестра, мне пора менять повязку. Леди Анита присвистнула, даря ему восхищённым взглядом. — Так много слов за один раз я от вас никогда не слышала, — в притворном изумлении произнесла она. — Мне нет нужны с вами разговаривать. — В отличии от принцессы Ашлинг, да? — подмигнув, спросила леди Графтон и отправила в рот ещё одну виноградину. Перси усмехнулся. — Это лишь слухи. - Есть свидетель, что видел вас, а вот слухов никаких, напротив, не ходит. — Этого слишком мало. — Может быть, но король не будет в восторге от того, что вы бросаете тень на репутацию его дочери. — Да. Но это я переживу. В отличии от реакции Мастера, если он узнаёт, что я предал его доверие. — Боитесь собственного брата? Перси усмехнулся, окидывая гостью сочувствующим взглядом: её шантаж был груб и неумел. Как и попытки воздействовать на его чувства. — Только глупец или самоубийца не боится Терри. — А что если он узнает, что вы рассказываете о секретах Братства принцессе Ашлинг? — Это лишь ваши домыслы. — Но в нём зародится подозрение. — Он всегда всех подозревает, и если вы думаете, что я — исключение, лишь потому что прихожусь ему братом, то ошибаетесь. Леди Анита надула губы, и отвела взгляд в сторону, задумчиво отправляя в рот очередную ягоду, словно бы вспоминая что-то. — А что насчёт вашей сестры? — спросила она, резко обернувшись. — Розы? А что насчёт неё? — уточнил Перси, внутренне напрягаясь. — Она хорошая девушка, — зачем-то заметила леди Графтон. — И... такая несчастная. После той ужасной истории, что приключились с её женихом... сир Джозеф, так его, кажется, звали...? Сир Перси сглотнул, понимая, куда она ведёт, но всё ещё не веря в это. Никто не мог знать о том, что они с Терри сделали в ту ночь. — Я могу вас понять, — продолжила леди Анита, понижая голос. — Если бы кто-то так поступил с моей сестрой... Перси не сводил с леди Графтон взгляда, пытаясь разгадать, как много ей известно. Как много тайн скрывалось в этой надушенной головке? — Но ведь Роза просила вас, — пронзительно прошептала леди Анита. — И тот несчастный... он умолял на коленях... — Это ложь, — отрезал рыцарь. — Это правда, — сладко проговорила леди Графтон. — Мастеру над тенями, может быть, и всё равно, но вы... Вы не хотите потерять сестру. Вы цените свою семью и не станете причинять Розе боль, поэтому... — леди Анита встала и медленно подойдя к рыцарю, наклонялась над его лицом, обдавая сладким, удушающим ароматом, — ...поэтому Вы скажете и сделаете всё, что мне будет нужно. — Не боитесь, что я убью вас? — спокойно спросил Перси. Леди Графтон надменно поджала губы. — Есть несколько человек, которые знают об этом. Попробуйте — и посмотрим, как быстро вы лишитесь всего. Рыцарь посмотрел в тёмные, словно угли, глаза в попытке прочесть, ложь то была или правда. — Перси? — удивлённый голос Розы прервал эту немую сцену. Сестра стояла на пороге комнаты, держа в руках поднос с едой. — О, Розелин, — с улыбкой произнесла леди Графтон, выпрямляясь. — А я зашла проведать вашего брата. Роза бросила на рыцаря взгляд, который незнакомцу показался бы спокойным, но Перси прочитал в нём волнение, и кивнула. — Спасибо за внимание, леди Анита, — ответила сестра с лёгким поклоном, — но боюсь, Перси необходим покой. Надеюсь, вы понимаете. — О, — воскликнула леди Графтон, — разумеется, я уже ухожу! — Она решительно направилась к двери. — Выздоравливайте, сир Перси! — обернувшись, пожелала она, а затем добавила, будто спрашивая: — Я зайду к вам завтра? Рыцарь бросил взгляд на сестру, что сосредоточено раскладывала тарелки на столе. Пахло речной форелью, которую Роза приготовила специально для него. Она всегда так делала, когда кто-то сильно болел. — Да, конечно, — ответил Перси, переводя на леди Аниту нечитаемый взгляд. Леди Графтон победно сверкнула глазами и, резво развернувшись на каблуках, вышла вон.***
Замок Баквелл
«Гордость и Стремление» — таков был девиз Дома Баквелл, а герб в виде оленьих рогов на синем поле, казалось, лишь подтверждал негласное звание королей этих земель. Всё в обстановке родового гнезда говорило о том, что Дом не бедствует. На стенах, помимо чучел, висели гобелены и даже несколько портретов, а стол ломился от кушаний — дичи, пирогов и фруктов. Эйлин не могла сдержать улыбки, наблюдая за тем, как младший брат вгрызается в перепелку. — Разве Мейстеры не держат пост? — поддела Бастиена принцесса. Молчун смешно заморгал, как делал всегда, когда смущался. — Брось, я шучу, — улыбнулась Эйлин. — Это много вкуснее того, чем мы питаемся в лесу, так что стоит набивать живот, пока есть возможность. — Ты сама не так много ешь, — сказал Бастиен. — Чтобы не вывернуло, когда буду летать, — серьёзно сказала принцесса. И увидев, как Молчун переменился в лице, хитро улыбнулась: — Это тоже шутка. Переведя взгляд на Терри, она прищурилась, отмечая рядом с братом молодую румяную девицу — леди Бэт, дочь хозяина дома, что липла к Мастеру над тенями, словно упитанная пчела к меду. У леди Элизабет Баквелл было круглое лицо и румяные, словно наливные яблоки, щёки. А ещё крупные голубые глаза и вьющиеся светло-рыжие, почти пшеничные волосы. Она была в том возрасте, когда девицы или выходят замуж, или лишаются невинности с конюхом. На Терри было жалко смотреть. Он бросал на свою поклонницу холодные, заставляющие иных цепенеть, взгляды, но той было, кажется, всё равно. Леди Бэт всё теснилась к нему, прижимаясь бедром и, судя по лицу Мастера над тенями, даже пыталась трогать его под столом. Эйлин могла бы вмешаться, но эта ситуация выглядела слишком уж комично. Она не испытывала ревности или раздражения, прекрасно сознавая, что леди Бэт лишь зря тратит время и силы. Молодую леди Баквелл вполне можно было понять: если бы не репутация королевского цепного пса, Терри был бы завидным женихом. Знаменитый своими военными успехами, он также был умён, состоятелен и влиятелен, а ещё чертовски хорош собой. Что и говорить, иные девицы млели от тонких благородных черт лица и густых волос цвета воронова крыла, а манерами и способностью держать себя лорд Талли мог и вовсе сравниться с принцем. Рано или поздно ему придётся жениться. В том числе для того, чтобы создать союз, выгодный для их Дома и продолжить свой род. Эйлин всегда знала о том, что это произойдёт, но сейчас, ловя себя на этих мыслях испытала тонкую грусть. Пока была маленькой, она никогда не примеряла на себя герб брата. Никогда не произносила мысленно: Эйлин Талли. Только Бейлиш или Аррен. Принцесса всегда хотела быть хозяйкой Орлиного Гнезда, любя этот замок и Долину много больше Харренхолла. Но повзрослев, Эйлин стала испытывать непонятной трепет вышивая форелей на рубашках, что дарила Терри. Это была одна из множества вещей, что она делала для него. Даже тогда, когда он игнорировал её существование. Даже тогда, когда всячески пытался сломить её, он берёг и носил эти вещи. Таким образом любая вражда и отстранённость были словно не взаправду. Будто они всё ещё оставались детьми, но играли не куклами, а чувствами друг друга. Сейчас, вдали от дворца и всего, что из обременяло, среди полей и лесов, свободные, почти дикие, они были счастливы. Эйлин не нужно было обозначать то, что происходило между ними, ведь они были одни, и все были так естественно. Даже присутствие Бастиена мало обременяло их. Молчун не так уж много понимал, и не был склонен осуждать других. К тому же, разве они давали повод для подозрений? Разве не может брат, держать за руку сестру. Или сестра расчёсывать волосы брата? А то, что они ночевали в одной комнате, так это был вопрос необходимости, а не желания. В ту ночь, впервые за долгое время лёжа на мягких перинах, принцесса не могла уснуть. Осторожно выбравшись из постели, а затем и из покоев, она направилась в комнату Терри. Стояла глубокая ночь, и по пути ей не встретилось не единой души. Постучавшись, она вошла не дожидаясь ответа. Брат встретил ее удивлённым взглядом. Лёжа в постели, он читал при свете единственной свечи. — Тоже не спится? — тихо спросила принцесса, на секунду прижимаясь к двери и тут же отталкиваясь от неё, забираясь с ногами на постель. Эйлин отметила странный, очень тёмный взгляд, что Терри бросил в неё, словно камень. Уже очень давно она не испытывала ничего подобного. — С ума сошла приходить сюда? — угрожающе прошипел Терри. — А что? — удивилась принцесса, — ведь я не разбудила, я думала обсудить с тобой план действий. Брат заиграл желваками и резко отложил книгу. — Неужели? — Да, — просто ответила она, не вполне понимая, что именно так его разозлило. В лесу они часто обсуждали дела именно ночью, оставшись наедине. — Тебя могли видеть, — вскинув бровь, предположил Терри. — Меня не видели, — опровергла она. — В любом случае, — сказал брат, скрещивая руки на груди, — ночная болтовня не стоит такого риска. — А что стоит? — усмехнувшись спросила она, наклоняя голову в бок, всё ещё удивлённая столь холодным приёмом. Облизнув губы, Терри многозначительно посмотрел прямо ей в глаза и видя, что она не понимает или не желает понимать, фыркнул и, закатив глаза, хотел было что-то сказать. Но тут послышался тихий стук в дверь. Они оба замерли. Эйлин бросила на брата удивлённый взгляд: кто ещё мог навещать его в такой час? — Лорд Талли, — послышался тонкий девичий голос, и не успел Терри что либо сказать, лишь вскочить, как на пороге показалась леди Бэт. — Простите, если разбудила, — чувственно проговорила девица, раздевая взглядом и без того полуобнажённого Терри, а затем заметила Эйлин и стушевалась: О, принцесса, я не знала, что вы... что вы... Они молчали. Терри рывком закрыл дверь и прислонился к ней спиной. Леди Бэт сглотнула, столкнувшись с сочувствующим взглядом Эйлин. Видимо, в тот момент она всё поняла. Девушка обернулась и резко ударила Терри в живот. Не ожидавший такой прыти от леди, Мастер над тенями на секунду согнулся, шипя от боли, но тут же выпрямился. Леди Бэт раскрыла было рот, чтобы закричать, набирая в лёгкие побольше воздуха, но Эйлин, вскочив, почти прыгнула на девицу сзади, пережимая ей рот ладонью. Леди Баквелл была не робкого десятка, и к тому же довольно крупной комплекции, она отчаянно дёргалась и пиналась ногами, а затем со всей силы ударила Эйлин головой по лицу. Принцесса услышала хруст собственного носа и увидела звёзды, засверкавшие прямо перед глазами. На секунду выпустив девицу, она схватилась за собственное лицо и дотронувшись до губы, увидела на пальцах кровь. Леди Баквелл не успела закричать. Терри повалил её на пол и, сев сверху, несколько раз ударил девушку по лицу. Отрезая любую попытку к сопротивлению. Послышался хруст зубов и тихие всхлипы девушки, чудом оставшейся в сознании. Тяжело дыша, Эйлин посмотрела на брата, что заправил волосы за уши, и бросил на неё осуждающий взгляд. — Теперь придётся её убить, — сказал он. Леди Бэт попыталась дёрнуться, но Терри положил руку ей на горло и нажал, усмиряя. — Нет! — воспротивилась Эйлин, в ужасе раскрывая глаза. — У меня есть дурман. Просто опоим её, и она ничего не вспомнит. — А с лицом её что делать? — мотнул головой брат. — Отнесём её в лес, будто у неё там было свидание с кем-то. — Херовая и неправдоподобная история. — Всё же лучше, чем убивать ни за что! — возразила Эйлин. — Ни за что?! — взвился Терри. — Да она из меня всю душу выпила сегодня, не отходила ни на шаг! Эйлин осуждающе наклонила голову набок. — И даже если не это, — продолжил брат, — то она ударила члена королевской семьи. — Борясь за свою жизнь. Терри тихо выругался и выпрямился, всё ещё сидя верхом на хрипящей кровью девице. — Ладно. Где этот дурман? — У меня в комнате! — с готовностью ответила Эйлин. Леди Бэт снова рванулась, видимо, собрав последние силы, и оцарапала Мастера над тенями. Терри зашипел — скорее от неожиданности, чем от боли. — У тебя минута, — предупредил он принцессу, — затем я за себя не ручаясь. Эйлин не стала даже кивать. Не тратя времени, она выскочила в коридор и побежала. Их комнаты разреляли всего два коридора и лестничный пролёт. Она помнила в каком мешке лежал дурман. Ещё несколько секунд, чтобы найти сухое молоко, с которым его требовалось смешать, чтобы не спускаться на кухню в поисках коровьего или козьего. Живя среди Теней, Эйлин научилась передвигаться очень тихо и очень быстро. Едва оказавшись в комнате, она нашла дурман и сухое молоко, перемешала их прямо в мешке, выбежала обратно, почти взлетела по лестнице, едва касаясь ступеней, преодолела коридор и ворвалась в комнату брата. Пытаясь отдышаться, она поняла, что леди Бэт мертва. Терри, уже лежащий на кровати, расправив руки, бросил на неё небрежный взгляд, в котором не было и намёка на раскаяние, и произнёс: — Не смотри на меня так. Она напрашивалась весь пеклов день!