В хорошей компании

– У нее были желтые волосы, и она пела мне, милорд. Моя мать. Я рассказывал лорду Аррену и это, – мальчик остановился и посмотрел на Станниса. – Но лорд Станнис должен был рассказать вам, и все остальное тоже, – еще пауза. – Полагаю, вы проверяете мою историю. Увидеть, одинаково ли будет. Чтобы посмотреть, что я не выдумал. «По крайней мере, он хоть не дурак», – подумал Станнис. «Но возможно, слишком умен для своего же блага». Нед улыбнулся. – Я просто хотел услышать это от тебя, Джендри. Что за песни пела тебе мать? – Почему вы хотите, чтобы я это сказал? Вы не верите лорду Станнису? – ответил мальчик вопросом на вопрос. Станнис нахмурился и тяжело посмотрел на мальчика. Тот ответил своим тяжелым взглядом, прежде чем отвернуться и пробормотать. – Не помню. Песни про драконов и старых королей. Не о Таргариенах, а о тех, что были до них, со своими драконами. Старые старые короли, так сказать. Мальчик рассказал Неду все, что говорил Джону Аррену, и даже больше. В первый визит это удивило Станниса, что мальчик так доверился лорду Аррену, который ведь был для него абсолютно незнакомым человеком. Он выглядел мрачным, подозрительным ребенком, не говоря уже об упрямстве, и Станнис не принимал его за доверчивого. «Но может никто раньше не спрашивал его о матери», – подумал позже Станнис. Он никогда не имел возможности поговорить о матери, кроме как с Джоном Арреном, когда тот спрашивал его так по-доброму, по-отцовски. Станнис подумал, будет верно молчать все время визита, оставив расспросы Джону Аррену, решив, что так мальчик будет говорить посвободнее. Он не ошибся. – Я хочу теперь поговорить с твоим хозяином, Джендри. У лорда Станниса будет для тебя еще несколько вопросов, – сказал Нед. – Я рабочий человек, милорды. Я не могу весь день отвечать на расспросы, – мрачно ответил мальчик – Следи за языком, мальчишка. С тобой хочет говорить брат короля, – внезапно появился в двери Тобхо Мотт, мастер-кузнец. Он проводил Неда в другую комнату. Между Станнисом и Джендри повисла тишина, пока они разглядывали друг друга. – У тебя есть еще семья? Дяди, дед, бабка? Двоюродные, может? – наконец спросил Станнис. – Что? Зачем это вам, милорд? – Просто отвечай на вопрос! – Нет. Никого. Никого, кого я знаю. Моя мать никогда не говорила о своей семье, были ли они мертвы, или они выгнали ее. Из-за меня, и никто не знает, кто мой отец, – мальчик смотрел на свои ноги, проговаривая последнюю фразу, но потом поднял голову и проницательным взглядом посмотрел на Станниса. – Но вы знаете, да, милорд? О моем отце? Поэтому столько вопросов о моей матери. – Я здесь не для того, чтобы отвечать на твои вопросы. – Мне плевать. Я не хочу знать. И мне не надо знать. Если мой отец меня не хочет, зачем мне его хотеть? «Так даже лучше и безопаснее для тебя, если ты не узнаешь», – подумал Станнис. Джори ждал их с лошадями, когда Нед и Станнис наконец вышли из кузницы. – Я узнал кое-что, милорд, – прошептал он Неду. – Не здесь, – сказал Нед. Они проследовали к следующему пункту назначения. Станнис сказал, что его больше убеждает в отцовстве Роберта младенец в первом борделе, на счет двух во втором у него есть сомнения. – Но как ты можешь быть уверен, в младенцах? – Ты поймешь, когда увидишь матерей, – ответил Станнис, отказываясь объяснять. Нед сразу же понял, в ту же секунду, как увидел рыжую девочку. Так молода, явно была девственницей, пока Роберт не начинил ее ребенком. Черноволосый младенец сосал грудь матери, матери, что сама еще была почти ребенком. – Я больше ни с кем не была, милорд. Ни до, ни после. Он был единственным, – сказала она тогда Станнису и Джону Аррену, и она повторила эти слова теперь Неду. Они поверили ей, Станнис и Джон Аррен. Джон Аррен сказал, что ее слова не дают ему спать. Не из-за подтверждения отцовства, а от того, как юна она была. У двух матерей во втором борделе были золотые волосы, как у Серсеи. И все же, у той, что повыше, это явно не был натуральный цвет. Он видел темные корни, которых не заметил в первый визит. Черные. Или темно-каштановые. Это ее настоящий цвет. Черные волосы ее ребенка могли быть от нее, не от отца. Она заметила взгляд Станниса и промурлыкала: – Видите что-то, что нравится, милорд? Ваш брат всегда был мной доволен, – он немедленно отвернулся, хмурясь. Отцом ребенка может быть кто угодно, подумал он. Вторая женщина нянчила больного ребенка в своей комнате, сказал хозяин борделя, жирный омерзительный человек, которому Станнис не доверял с первого взгляда. Нед сказал, что они пройдут к ней, и он вел их коридором. Дорога показалась Станнису дольше вечности. «Если люди так хотят заниматься мерзостью и развратом, то они могут хотя бы прикрыть чертову дверь!» Его никогда не переставало изумлять это бесстыдство, даже гордость этим бесстыдством. Он тайно вздохнул с облегчением, когда они достигли комнаты. Эта, решил он, действительно родилась с золотистыми волосами. Точь-в-точь того же оттенка, что у Серсеи, подумал он, прежде чем обдумать свои мысли. «А откуда я знаю? Откуда я могу это знать?» – Его величество не оказывал нам честь своим посещением со смерти лорда Аррена. Это горькая утрата, могу я сказать, милорды, – болтал владелец борделя, сопровождая Неда и Станниса к выходу. Ни Станнис, ни Нед не ответили. – Но его сквайр здесь бывает. Я подумал, возможно... позвать одну из моих девочек в замок, но к сожалению, нет. Он так делал в прошлом, король. Здесь или в замке, не имеет значения, мои девочки хорошо выучены. Очень хорошо выучены. Удовлетворение гарантируется, милорды. Удовлетворение гарантируется. Почему-то он смотрел на Станниса, когда говорил это, улыбаясь так, что Станнису захотелось его ударить. Нед вмешался прежде чем Станнис успел что-то сказать или сделать. – Который сквайр? И что он хотел? – То, что постарше. А что хотел, чего хотят все мужчины? Удовольствий, милорды, тех удовольствий, что можно найти только между ног женщины. Но я подозреваю, – зашептал он заговорщицким тоном, – я подозреваю, у него были другие причины приходить, чей-то приказ, узнать кое-что... конкретное. О моих девочках и их младенцах, возможно. Но увы, он такой зеленый юнец, его так легко отвлекают прелести и прикосновения женской руки. Или губ, – захихикал владелец борделя. Станнис бы хотел, чтобы мужчина не говорил столь вульгарным образом. И все же, он сообщал нечто важное. - Ты не сказал ему о тех двух женщинах, которых мы видели? И их младенцах? – спросил Станнис. Мужчина внимательно посмотрел на Станниса и Неда, прежде чем ответить: – Мои девочки – моя ценная собственность, милорды. Очень ценная. Я много времени и сил потратил на то, чтобы выучить их. Я не желаю им вреда. «Но если кто-то, например королева, предложит возместить ущерб от их потери...» Станнис вздрогнул при этой мысли. События развиваются быстрее, чем он думал. "Старший сквайр" – это должен быть Лансель Ланнистер. Королева послала его найти бастардов Роберта. Нед и Станнис не могли поговорить об этом до самого вечера, в кабинете Неда. – Одна мать с желтыми волосами, одна с рыжими, две с золотистыми. И все же, все дети черноволосы, как Роберт, – сказал Нед. – Нет, – ответил Станнис. – Одна женщина с золотыми волосами. У другой темные волосы. Видно темные корни. Нед был удивлен: – У которой? Я не заметил. – Той, что повыше, во втором борделе, – ответил Станнис. – Та, что... что заговорила со мной. – Мать, нянчившая больного ребенка, ее волосы точь-в-точь того же оттенка, что золотистые волосы королевы. Ее ребенок черноволос, не светловолос, как дети королевы, – продолжил Нед. Для Станниса было облегчением понять, что он не один это заметил. Нед тоже заметил волосы Серсеи. Возможно, это нормально для мужчины, замечать что-то такое в женщине. – Но она не Ланнистер, та женщина в борделе, – привел Станнис то же возражение, что когда-то приводил лорду Аррену. – Даже если мы найдем всех бастардов Роберта, и покажем, что неважно, какого цвета волосы их матерей, их дети все черноволосы, Ланнистеры всегда скажут, что эти женщины – не Ланнистеры. Они заявят, что Ланнистеры другие, что их кровь сильнее. И потому дети союза Баратеон-Ланнистер золотоволосы, как Ланнистеры, пусть дети союза Баратеона с любыми другими черноволосы. Наше доказательство еще не железное. – Вот что нам нужно! – обрадованно сказал Нед. – Если мы докажем, что дети, дети союзов между Баратеонами и Ланнистерами, кроме детей королевы, были черноволосы, то у нас будет наше свидетельство. – В этом поколении нет другого союза Баратеон-Ланнистер, – сказал Станнис. – В прошлом было несколько. Я спрошу моего мейстера, сохранились ли записи о них, о цвете волос их детей. Мне кажется это маловероятным, – задумался он. Внезапная мысль посетила его. – Возможно, такие записи были. Возможно, вот что за книгу брал Джон Аррен у грандмейстера Пицеля. – Я немедленно ее у него попрошу, – сказал Нед. – Нет, – ответил Станнис. – Слишком опасно. Королева уже подозревает, мы знаем это по ужину, потому что она отправляла Ланселя в бордель. Если мы попросим у Пицеля книгу, он скажет ей, я уверен. – Но как тогда нам достать книгу, если не спрашивать? – Нам придется придумать что-нибудь еще. Сейчас другое более срочно. Это дело с Ланселем. Королева явно ищет бастардов Роберта. Возможно, уничтожить доказательства. Доказательства, что ее дети зачаты не от Роберта. – Но даже если она убьет их, есть другие, вне Королевской Гавани, – заспорил Нед. – Она должна это знать. – Не думаю, что она знает о бастарде Роберта в Долине, очень немногие знают. Ходили слухи, что несколько лет назад Роберт был отцом близнецов в Кастерли Рок, где посещал турнир. Согласно этой истории, Серсея велела их убить. Что оставляет только Эдрика Шторма, – Станнис заскрипел зубами при этом имени. Он не забыл, как был зачат этот ребенок. – Единственный бастард, которого признал мой брат. Но один мальчик – не доказательство. Они могут указать на черные волосы Эдрика и сказать, что кровь Флорентов не так сильна, как Ланнистеров. Нам нужно вывести этих детей из Королевской Гавани. Детей и их матерей. Чтобы защитить доказательство. – И защитить их жизни, – мягко напомнил Нед. – И Джендри, – продолжил Нед. – Он тоже может быть в опасности. – Но мы не слышали, что королева отправляла кого-нибудь в кузницу Тобхо Мотта. – Да, но Джори сказал, что говорил с несколькими другими учениками в кузнице. Оказывается, всем известно, кто отец мальчика. Это повод для шуток и насмешек всех остальных. Сам мальчик, кажется, не знает, но все об этом говорят. Неудивительно, учитывая, как он выглядит. Королева тоже услышит об этом, если еще не слышала. – Да, значит Джендри тоже, – сказал Станнис. – Как мы их вывезем? – спросил Нед. – Владельцам борделей придется заплатить, конечно, – с отвращением сказал Станнис. – Или они не захотят терять свои вложения, – от этой мысли его замутило. Зависело бы это от него, они все отправились бы в темницу. Но он знал, что придется сделать. – Я послал за сиром Давосом, младенцев и их матерей отвезут на Драконий Камень. Возможно, самое безопасное для них место. Кто может заподозрить, шлюхи на Драконьем Камне, – Станнис горько рассмеялся. – Они матери, матери детей твоего брата, – строго сказал Нед. – Бастардов, – ответил Станнис, еще более резким тоном, чем у Неда. Они смотрели друг на друга, отказываясь сдаться. «Мы будем ссориться из-за определений? Матери или шлюхи? Дети или бастарды?» – Это не вина детей, как они были зачаты, – сказал Нед. – Но вина их родителей, – ответил Станнис. Кровь отлила от лица Неда. Станнис понял, слишком поздно, что разговор о бастардах касался не только Роберта. У Неда тоже был бастард. И он не только признал бастарда, но и привез его в Винтерфелл, и вырастил вместе со своими законными детьми. Станнис задумался, что об этом думает леди Старк. Они смотрели друг на друга, лица их были темные и мрачные. «Сейчас не время для ссоры». Станнис первым отвернулся, осознанно. – Нам просто придется признать, что в некоторых вещах мы не сойдемся, Нед. Нед поколебался, прежде чем ответить. – Конечно. Приношу свои извинения. – Нет, не извиняйся. Не нужно.. – Я был слишком резок... – Это просто разногласие, такое бывает... Они перебивали друг друга, говоря одновременно. Наконец, Нед рассмеялся, и даже Станнис не смог сдержать улыбку. Но улыбка исчезла в ту же секунду, как он вспомнил об их цели. – Как насчет Джендри? Тобхо Мотт не расстанется с ним просто так, раз ему заплатили за обучение мальчика. Не узнал, кто платил за это для Джендри? – это был вопрос, который Станнис и Джон Аррен не подумали задать, но Нед об этом задумался. – Нет, Тобхо Мотт сказал, что не знает его. Я ему поверил. Он описал человека, что заплатил за обучение, но я его не узнал. Если мы предложим ему больше, возможно, он отпустит мальчика. – Но захочет ли уехать мальчик? Он больше не младенец, а упрямый мальчишка. – Я поговорю с Джендри, – сказал Нед. – Возможно, так лучше. Не кажется, что он большой мой почитатель, – сухо сказал Станнис. – И мы должны что-то решить с Ланселем Ланнистером, – продолжил он. – Он не может больше быть сквайром моего брата, он явно под управлением королевы. Мы волновались, что кто-то ранит Роберта в схватке, но опасность может быть ближе. – Может, если мы скажем Роберту, что Лансель часто бывает в борделях... Станнис закатил глаза. – Это не поколеблет Роберта, он сам шляется по борделям. Он похлопает Ланселя по спине и скажет: "Молодец, мальчишка". – Ты прав, – сказал Нед. – Не знаю, о чем я думал. Я, наверное, устал. – Мы все устали, – мягко сказал Станнис, мягче обычного. – Но мы должны продолжать. Слишком многое на кону. Для королевства, для Роберта, для твоего сына. «Но как избавиться от Ланселя Ланнистера?» Он подумал о том, что однажды сказал Ренли. О жалобах Мейса Тирелла, что оба королевских сквайра Роберта были Ланнистерами. Дом Тиреллов – второй по богатству за домом Ланнистеров, они тоже одалживают короне, и при этом ни один из членов дома не рассматривается на пост королевского сквайра. Станниса передернуло при мысли о Тирелле в роли сквайра Роберта, воспоминания об осаде всегда были рядом. И все же он не мог придумать другого решения проблемы Ланселя. Так надо было сделать. Это единственный способ добавить козырей в карты Роберта. Не сыновья Мейса Тирелла, подумал Станнис. Старший был инвалидом, двое других уже рыцари. Лорас Тирелл упоминал правнука сира Морина Тирелла, дяди Мейса Тирелла. Лютор Тирелл. Он был в подходящем для сквайра возрасте. Он рассказал Неду о плане. Нед сомневался. – Королева и лорд Тайвин не допустят, чтобы сквайра из Ланнистеров смещали в пользу Тирелла, – указал он. – Пусть Роберт даст Ланселю Ланнистеру рыцарство, он в подходящем возрасте. Даже королева и лорд Тайвин не смогут опротестовать рыцарство. Скажи Роберту, что Мейс Тирелл не может больше терпеть, что его надо умаслить. Роберт знает, как я ненавижу Тиреллов, если предложу я, он что-то заподозрит. Нед кивнул. Он поколебался, прежде чем спросить: – Как ты заподозрил королеву и Джейме Ланнистера? Конечно, не из-за цвета волос. Ты видел этих детей с младенчества. – Из-за взгляда. Которым обменялись Джейме и Серсея. Однажды, на пиру. Роберт был пьян, лапал служанку, устраивал сцены, как всегда. Он упал и разбил несколько тарелок, опозорил жену, детей, всех. Джейме Ланнистер помогал ему сесть, и тогда я увидел, как они посмотрели друг на друга. – Как? С отвращением к Роберту? – Это было, сначала. Но, было что-то еще. Не проси меня описать, Нед, я не могу. Но я знаю этот взгляд, что он значит, я видел его раньше. На твоем лице и лице твоей жены, когда ты вернулся в Винтерфелл, когда мы победили Грейджоев. На лице Роберта, когда он говорил о Лианне. На лице моей матери, моего отца. Это не просто страсть, была бы просто страсть, это не было бы опасно или пугающе. Страсть проходит. Усмиряется, утихает с временем, когда вянет молодость, красота, очарование. Но эта штука... – Любовь, – тихо сказал Нед. Станнис кивнул: – Я не виню, что ты не веришь мне. Что Станнис Баратеон может знать о любви? Особенно о такой? – он снова горько рассмеялся. – Мы все способны любить, – был ответ Неда. Станнис внезапно почувствовал себя неуютно. Он хотел сменить тему, и все же, его мысли снова вернулись к любви. Он всегда хотел кое о чем спросить Неда. – Лианна любила Роберта? Так, как он ее? Я часто думал об этом. На этот раз неуютно стало Неду. – Мы не можем точно сказать, что на сердце у кого-то, даже у тех, кто нам близок, – наконец сказал он. Этого ответа Станнису было достаточно. Когда он уходил, он увидел Арью Старк в коридоре возле кабинета Неда, она балансировала на одной ноге, закрыв глаза, сосредоточившись. – Что ты делаешь? – спросил он. – Балансирую, – ответила она, все так же с закрытыми глазами. – Зачем? – Ну для моего урока танцев. Он приподнял брови, но ничего не сказал. Когда он уходил, он услышал ее слова. – Я сказала отцу. Про то, что смеялась за ужином. Он обернулся. – Знаю. Он тебя наказал? – Нет, – застенчиво ответила она, на этот раз глаза ее были открыты. – Вы не одобряете, я полагаю? Будь я вашей дочерью, вы бы меня наказали. Никаких уроков танцев целую неделю. Уроки вышивания с септой Мордейн два раза в день. «Будь ты моей дочерью, ты бы не была такой». – Отец просто сказал не делать так больше. И чтобы я была осторожна с королевой. Почему я должна быть осторожна с королевой? Она опасна? Что-то в выражении ее лица, когда она задавала этот вопрос, обеспокоило Станниса. Он почувствовал, что девочка знает больше, чем надо. – Дети всегда должны быть осторожны рядом со взрослыми. И обращаться к ним с уважением, – он знал, насколько это неправильный ответ, но выбора у него не было. Она вздохнула: – Иногда мне кажется, что вы не такой, как другие, и тут вы говорите такое. Септа Мордейн бы такое сказала. И мейстер Лювин. – Но они не плохие люди, верно? – Нет. Я их люблю. Даже септу Мордейн, когда она не выговаривает мне за то, что я не такая хорошая как Санса. Но от них я жду таких слов. А не от вас. – Не жди от других слишком многого, – ответил он.