Please, wake up!

Мысли о том, кто может быть донором даже не приходили ко мне в голову. Всё было решено в одну секунду, в ту самую секунду как врач сказал, что Джону НУЖНА эта пересадка. Мне было не жаль себя, а уж тем более часть себя. У нас с Джоном всегда было всё общее: общие друзья, общие интересы и тому подобное. И я не видел ничего плохого, если у нас будет общая печень. Я был готов на всё ради Джона, если бы ему нужна была пересадка волос, я бы отдал свои, ничуть не сожалея об этом. А про сердце я вообще молчу! -И когда будет эта операция?- поинтересовался я опуская подробности. -Ну, сначала мы возьмём у вас анализы и примерно через 48 часов, а может и раньше, начнём операцию, если всё будет хорошо. -Всё будет хорошо.- Уверял я врача, будто не он, а я окончил медицинский институт с красным дипломом. Что может быть не так? Мы братья и кроме того БЛИЗНЕЦЫ. У нас одна кровь, одна плоть. И всё же я слегка заволновался. После того, как я подписал договор, и врач уже отпустил меня, я осмелился спросить то, что боялся спрашивать всё это время. -Я могу навестить его? -Ваш брат сейчас без сознания и его лучше не тревожить. -Разве я могу его потревожить?- я сделал «щенячьи» глаза и врач, шумно выдохнув, всё же дал мне разрешение. -Только прошу вас, осторожно, нам ведь не нужны проблемы? -Хорошо!- Произнёс я, одарил его своей улыбкой и стремительно вырвался из кабинета в направлении палаты Джона. Я зашёл в палату, нет, я влетел в неё, как ветер ворвавшийся в открытое окно. Джон, милый Джон, лежит, будто ничего не произошло. Словно спит, и ничего его не тревожит. Мне было приятно видеть его таким, умиротворённым, спокойным. Глядя на него, все проблемы словно улетучивались в неизведанную даль. Я подошёл ближе, сел рядом с кроватью и просто смотрел на брата. Передать словами то, что творилось у меня в душе, невозможно. Мне было ужасно больно от того, что с ним случилось, именно с ним. В мыслях я миллионы раз проклинал судьбу за то, что она сделала это именно с ним, а не со мной. Вот лежал бы я сейчас здесь, а Джон… А Джон сидел бы рядом и думал точно так же. Так что смысл остаётся прежним в любом случае. С другой стороны я был рад. Я был рад что это не так серьёзно, как я напридумывал себе, что уже всё в порядке и скоро он поправиться. А главное я был рад, что именно я ему помогу. Я взял его руку. Он всегда делал это, когда мне было плохо, когда я нуждался в поддержке, когда меня что-то тревожило. А сейчас я, взял его руку что бы успокоить его. Ведь он меня не слышит, но я уверен, что он всё чувствует. Чувствует что мне плохо, одиноко без него. Прошло каких то 20 с лишним часов, а ощущение что целая вечность. Я откинулся на спинку кресла, дожидаясь врача, который с минуты на минуту должен был придти. Ожидание было как всегда мучительно. Успокаивало лишь безмятежное лицо брата, который был совсем рядом. Правда выглядел он неважно и из его руки торчали сосуды, капельница. Он никогда не любил больницы. Спустя некоторое время пришёл врач. -Мистер Граймс, вы готовы?- спросил он меня, а я, не ответив и слова, подскочил с кресла как ужаленный.- Прошу, пройдёмте за мной. Вот я лежу на операционном столе. Напротив Джон, всё ещё такой спокойный. А я волнуюсь. Пытаюсь прогнать плохие мысли прочь, успокаивая себя, уверяя что всё хорошо. Суетливые врачи бегают из сторон в сторону, начиная раздражать меня. Когда всё это закончиться? Вот уже ко мне подходит медсестра, прикладывает маску к лицу. Раз, два, три…. Я очнулся в уже знакомой мне палате, правда цвета показались мне более блёклыми. Я ещё не отошёл от наркоза, поэтому состояние у меня было…как при наркотическом опьянении. Всё кружилось вокруг, а в голове гудело, будто мне на ухо орёт орангутанг. Но несмотря на все преграды я поспешил повернуть свою голову в сторону брата, вздохи которого не давала мне спокойно лежать. Сквозь весь этот бред, я увидел родные черты. На лице Джона блеснула улыбка, а затем открылись глаза. Это всё, что я хотел. Только ради этого момента стоило жить, что бы видеть что всё хорошо. Просто отлично. Джон попытался что-то проговорить, но безрезультатно. Он пытался поднять руки, пошевелиться, но все попытки оказались тщетными. Последнее что я увидел, перед тем как вновь погрузиться в сон, это его губы, которые произносили «I love you…»