Without umbrella

— Лили! Лилиан, остановись, пожалуйста! Нет, мам, не в этот раз. На улице льет прохладный дождь. Почему люди не любят его? Я бегу, что есть сил по ночной обочине, а мама кричит мне вслед из открытого окна авто. Наша с ней проблема, что мы слишком разные. Она не хочет понимать меня, а я ни за что не пойму ее. Почему бы ей не отбросить свое амплуа в сторону и не провести со мной это чертово мгновение, хотя бы раз в жизни, когда дождь барабанит по асфальту, пронзая тело острыми каплями. Я смеюсь, чувствую, что живу. Она — сидит в машине, пытаясь мысленно меня усмирить. Нет, мам, не в этот раз. Я просто хочу быть той, которая чувствует каждое движение этой жизни и не за что не собирается пропускать дожди. Мимо пролетают машины и я представляю, как странно выглядит в их глазах девушка, которая в коротком платье бежит по ночной дороге. Смеюсь еще громче. *** — Я действительно совершенно не понимаю, что происходит с тобой, и что вообще твориться в твоей голове? Конечно, я вернулась назад, когда получила удовольствие от момента, сижу промокшая до костей с ней на переднем сидении, а она начала пытаться промыть мне мозг. — Что это за выходка, объясни мне?! — Я просто люблю дождь, — я говорю совершенно спокойно, с легкой улыбкой каплям дождя на стекле, к которому прислонила голову. — Я тоже много чего люблю, Лилиан, но это не… — я обрываю ее, немного повысив тон, от подступающей злости. — Тогда почему ты не вернешься к нему? Наверное, я чуть переборщила. Но это то, что постоянно сидит в моей голове. Я не должна упрекать ее этим в ссорах. Она молчит пару минут, уже подумываю извиниться, когда она жмет педаль и добавляет скорость. — Ты же сама все прекрасно знаешь, — сказала тихо, как будто виновата. Нет, скорее это то, чего я уж точно не знаю. Не сижу у них в головах. Решаю промолчать. Отец уехал от нас несколько лет назад, они до сих пор не разведены официально, и это дает мне надежду, что мы когда-нибудь отметим рождество снова вместе. Он продюсер; поставил многое на одну начинающую группу из Австралии, и решил перебраться туда. Он звал маму, но она ни за что не оставила бы свою работу и то, чего достигла сама таким большим трудом. Не обвиняю, но и не понимаю. Она любит его, потому что часто в разговорах упоминает, что пока она пыталась усмирить меня, он там «развлекается со своими музыкантами», и глаза ее наполняются огромной обидой. Кого я поддерживаю в этой ситуации? Никого. Но больше не понимаю маму, она могла бы уехать с ним и сохранить семью, а он — остаться и не рушить. И каждый раз в этих раздумьях я понимаю, что мне от них досталось большое своеволие. — Сейчас не об этом, что мне делать с тобой? — А что не так, мам? — Твои постоянные выходки меня просто убивают! — она снова повышает скорость, и я чувствую ее злость. — Это просто проявление свободы, мам, — не кричу, не хочу ссор с ней сейчас. — Виски и травка, это твоя свобода?! — Хватит! Перестань меня постоянно отчитывать. Можно я сама разберусь? Смотрю на нее, жду ответа, а она набирает воздух в легкие и делает паузу. — Ты должна будешь уехать на лето к бабушке, — я наигранно засмеялась. — Ага, это не обсуждается, у меня тут вообще-то уже свои планы, если ты не заметила. — Постоянные гулянки?! — она срывается на крик, но крик это не ее стиль, поэтому переходит в более спокойный тон, пытаясь держать себя в руках, — Мне нужно будет много отлучаться по работе, я не могу оставить тебя одну. — Ты не забыла, что мне уже 17? — Именно поэтому ты не можешь остаться сама, Лилиан. — Я просила сто раз, не называй меня Лилиан! Мы уже подъехали под дом, чему я очень рада. Мама паркуется, а я пытаюсь босыми ногами нащупать свои туфли. Да, точно… Я забыла, что сняла их и отбросила, пока бежала. Ничего. Пусть кто-то обрадуется, что нашел туфельки еще одной Золушки, которую ему никогда не найти. Эти мысли заставляют меня немного улыбнуться, и от этого ловлю косой взгляд от мамы. Мы молча идем до лифта, ни слова от нее про мои босые ноги. Холодная сталь пола в нем пробирается наверх по телу, от чего приятно, но становлюсь на носочки. А дальше не менее холодная белая мраморная плитка ведет до квартиры. — Привет, бабуль. — Девочка, что с тобой?! — Мама, ты разве не привыкла к выходкам Лили? Кидает моя мама, запирая дверь. Вижу, что бабушка действительно удивлена моему растрепанному и мокрому виду. — Со мной не сладко, так что не советую соглашаться на то, чтобы я жила у тебя летом. Я улыбаюсь, она знает, что я люблю ее, и что не со зла это говорю. По крайней мере, не на нее. Я бегу вверх по лестнице, чтобы поскорее попасть в душ, во-первых, чтобы избежать разговоров, во-вторых, чтобы быстрее снова ощутить этот пробирающий холод от ледяной воды. Снимаю с себя мокрое платье, которое липнет к коже. Открываю воду и случайно замираю у зеркала. Тушь растеклась под зелеными глазами, и так они смотрятся еще больше, мой, всегда идеально выпрямленный и уложенный, черный волос — взъерошен. Лили… Лилиан Белл. Зачем нужно было называть меня Лилиан? Это единственное, чего я не переношу в себе — мое полное имя. А то, что я маленького роста — давно свыклась. Гага тоже ростом не выдалась, зато какая мощь в ее личности! А вот я целых 155, усмехаюсь сама себе в отражение, как еще не приходится подставлять стульчик, для раковин. Мама недовольна мной из-за образа жизни. Да, возможно я много себе позволяю для 17-ти лет. Но я расту, господи! Такова жизнь и каждый через это проходит. Хотя, думаю, не моя мама. Она такая правильная и требовательная ко мне, в детстве не давала продохнуть, поэтому я многое освоила: шахматы, рисование, танцы, языки. А потом устала, когда уехал папа. Проснулась обида, и пустила глубоко свои корни. И я решила жить так, как требует мое сердце. Ничего не будет вечно. Ни карьеры, ни отношений, ни семьи — дети вырастают, мужья уходят. Единственное, что вечно — этот самый гребанный момент, в котором мы живем. Ему и должны уделять больше внимания. Больше — ничему. Это и есть свобода. Я оторвалась от своего отражения и стала под холодную струю воды, я остро чувствую ее. Именно так и хочу прожить как можно дольше — остро ощущать жизнь. А какой смысл проживать правильную жизнь, как моя мама? Ты попадаешь под сплошное влияние рамок и законов. А я хочу освободиться от этого. Я не знаю, с кем я могу почувствовать себя более свободно, разве как сама с собой. Поэтому у меня и нет отношений. Парни перестали предлагать мне встречаться. Видимо, потому что не хотят, чтобы их в очередной раз послали. Я поворачиваю кран на горячую воду, меня обдает, и через мгновение выхожу, обматываюсь полотенцем и иду в комнату. Не успеваю повернуть дверную ручку, как слышу снизу, что мама настойчиво зовет меня. Не отвечаю, закатываю глаза и молча спускаюсь. — Да, что случилось? — Кажется, ты забыла и снова проторчала в ванной час, но сегодня ночью у бабушки рейс, и я сейчас отвожу ее в аэропорт. Да, я действительно забыла. — Где бабушка? — Одевается. Не пойму ее настроения, злость смешанная с загадочностью, как будто она сейчас же привяжет меня к самолету и отправит из дома. — Лили, надеюсь, что все-таки увижу тебя у себя, — бабушка, улыбаясь подходит и обнимает меня, я прощаюсь. — Разве что в конце лета мы приедем к тебе вместе. Я смотрю на маму, а та смотрится в зеркало. Вау, женщина. — Здравый рассудок восторжествовал? — Язви, но я уже обговорила для тебя другой вариант. Интересно, она наймет мне охранников? — - Ты, наконец, проведаешь отца. — Что! — ни в какие ворота. Я весь вечер пыталась изо всех сил не выходить из себя, правда пыталась. Но это последняя капля, — я не поеду никогда к отцу, ты знаешь. — Давай не устраивать истерик перед отъездом бабушки? — Правильно, просто скажи, что ты пошутила, — она молчит, — мам, зачем такие жертвы? Я спокойно справлюсь сама дома без происшествий. — Мы с тобой без происшествий даже в машине не ездим, Лилиан. Я уже хотела снова произнести «не называй меня так», но сейчас есть кое-что серьезнее моего ненавистного имени. Я не виделась с отцом с того самого дня, как узнала об его отъезде. Я не поехала даже провожать его в аэропорт. Холодные поздравления друг друга с праздниками через сообщения — все наше общение за эти годы. И сейчас они хотят, чтобы я, как ни в чем не бывало, поехала к нему на лето? — Этому не бывать, мам.