Without umbrella

Morandi — Angels — Лили! Ты готова? Майкл кричал мне с первого этажа. — Да, я уже иду. И все же, не в моем стиле унывать и разбиваться из-за неадекватного поведения некоторых персонажей. Поэтому, немного погрустив, поплавав в бассейне и сбросив гнев на боксерской груше, я стучу каблуками по лестнице и спускаюсь к Майклу. По его словам, он отвезет меня в «лучший ресторан» Сиднея. Это заведение открыл отец его очень хорошего знакомого. И именно проводя время там, с ним, он научился многому в кулинарии. — Ты замечательно выглядишь. — Спасибо, Майкл, — ловлю смущенно комплимент. Садясь в машину во дворе, Майк придерживал мне дверь и в этот момент на нас обрушился злой и низкий голос Люка. — А куда это мы? — он подходил все ближе. — Мы с Лили отлучимся. В место того, чтобы спокойно упасть на сидение, я стою под его четким прицелом сверлящих меня глаз. В упор. Сделала надменное и равнодушное лицо, но дрожь пробрала все тело. Наверное, от страха, что этот ненормальный может опять устроить выступление и испортить нам с Майклом вечер. От его последующего холодного «удачи», мне все же стало не по себе. Хоть и совсем не показываю этого. Тон сменился со злого — в обиженный и раздраженный. Это новая игра? Он хочет внушить мне чувство вины? Признаюсь, почти получилось. Майкл захлопнул мою дверь, и пока он обходил машину, чтобы сесть за руль, я громко выдохнула на весь салон, будто удалось спастись от пуль. Но одна все же задела. Его обиженные глаза маленького ребенка стояли перед моими. Не знаю, что мной сейчас движет, но я готова выпрыгнуть из машины на полном ходу, побежать к нему и кричать во весь голос, «Люк, пожалуйста, хватит войны!» пока он не поймет. Это секундное. Снова в мыслях его злые выходки, но фоном предательски играет та песня. И я понимаю, что еще не сказала ни слова, а просто в упор смотрю в лобовое, пока Майкл, так же, не тревожа меня, спокойно едет. Неловко.  — Майкл, можно вопрос? — Конечно, — он улыбнулся. — Я недавно услышала отрывок вашей песни, и не могу теперь ее найти. — Напой, — издевается? Я вопросительно на него посмотрела, — серьезно. Какие там были слова? — Torn in two… — попыталась протянуть и дальше добавила «ла ла» с мелодией, насколько помню. — Не припоминаю, чтобы у нас она была. — Да нет, она ваша. — Лили, я знаю каждую букву наших песен. Я не стала дальше спорить. Хорошо. Тогда что он вечно поет? *** В этот вечер снова алкоголь пролился по моим венам; расслабление. Отдых от мыслей о конфликтном Люке, смех с Майклом и действительно вкусные блюда. Со смехом заваливаемся в дом. Снимаю обувь, немного шатаясь. Именно с таким настроением я хочу заснуть сегодня ночью. Но, кажется, его мне прямо сейчас подпортит Хеммингс. — Вы уже пришли? — уже на более спокойных нотах, подходит к нам; стараюсь не смотреть ему в глаза, чтобы опять не поймать жалость, — а в пакете что? — почему-то не сопротивляясь, мои руки сами отдают ему этот пакет, — яблоки? — Да, Лили захотела яблоки, — я смотрю на Майкла и тихо смеюсь, то ли от алкашки, то ли, чтобы досадить Люку. — Я их просто очень люблю. И мои слова он проигнорировал, положил пакет на пол, и холодно бросил «Доброй ночи», и поднялся наверх. «Доброй» — произнесла я в своей голове. *** Я должна отблагодарить Майкла за вчерашний прекрасный вечер, поэтому встала пораньше и с рецептом панкейков из интернета, гремлю на кухне. Лили на кухне это очень редкое явление, возможно, это даже впервые. Стараюсь все делать строго по рецепту, правда, у меня с трудом получилось отделить белки от желтков, и я вся измазалась. К моему огорчению, я услышала шаги. Зажмурилась, хоть бы это был не Майкл. — Доброе утро. Хеммингс. Снова сонный голос. Остановился, явно не рассчитывая увидеть меня тут, но потом пошел наливать себе воды. — Чего ты так рано? Я не хочу ему отвечать ничего. Хочу казаться равнодушной и такой же холодной, как и он. — Ты меня будешь игнорировать? — он облокотился о стол, за которым я пытаюсь готовить. Его перепады настроения меня убивают. — Лилиан, хватит злиться! — Я не Лилиан! Я зло посмотрела ему в глаза и совсем не собираюсь их отводить, он встал напротив меня. — Ты Лилиан, и ты полюбишь это имя. Говорил, как будто на полном серьезе, как будто, это его каким-то образом волнует. — Ты вздумал меня учить, Хеммингс? — Я просто пытаюсь достучаться. — Если ты не перестанешь меня так называть, то вот это все, — указываю на продукты, которые успела смешать, — окажется у тебя на голове. — Кстати, — резко перевел взгляд на стол, — что это ты делаешь? У него точно нет биполярного расстройства? Меня это настораживает. Я ничего не ответила ему, а он просто улыбнулся и сел за стол, ноги положил на стул напротив и уткнулся в телефон. Останется, чтобы бесить меня? Я поставила сковородку… Она должна разогреется, это я уж точно знаю. Мне как-то непривычно сейчас делать это все, а еще напрягает Люк. — Вытяжку включи, — Хеммингс даже не отвел глаз от телефона. — Не указывай. — Я не указываю, а советую. Пару попыток сделать панкейки оказались провальными. Все подгорало и шипело. — Лилиан, отойди. — Я не… — не успела договорить. — Ты Лилиан! И не спорь со мной! — повысил он чуть-чуть на меня голос, смотрел прямо в глаза, — Все, мне смотреть на это все больно, — проскользнула легкая улыбка. Вся переполненная гневом, я отошла в сторону. Люк сбавил огонь, и один за другим у него стали получаться ровные панкейки. Я внимательно следила за его движениями. Нет, нет у меня желания научиться готовить. Это просто должен был быть жест благодарности. Люк не произносил ни слова, только в процессе готовки отбросил свою клетчатую рубашку, под которой была черная майка. И я решила нарушить молчание. — Почему ты вечно в черном? — Тебя это смущает? — Меня это напрягает. — Почему вы все решили, что черный цвет это цвет психически больных? — Рот закрой, это мой любимый цвет. — Что? — явно удивленно посмотрел на меня, а я скрестила руки на груди, — тогда почему это тебя смущает? — Потому что ты ходишь в моем любимом цвете, черт возьми. Я без ума, когда мужчина в черном, но этого я говорить не стала. Ведь мне не хочется видеть Люка в черном. — Нет, — засмеялся, — это мой любимый цвет, — выделил слово «мой». — Но я терпеть не могу клетку! — Не гони на клетку! Люк доделал последний, поставил тарелку передо мной. — Вот, считай, что я извинился. Не дожидаясь ответа, направился к себе. — Так трудно сказать «прости»? — крикнула вдогонку. Это остановило его, но не на долго. — Слова ничего не значат. Надеюсь, хоть убрать ты сама сможешь? Я промолчала. «Слова ничего не значат» противно признавать, но я соглашусь с ним. Но, черт, ты бы не перевернулся, просто произнеся «извини». Что мне теперь готовить Майклу? Что я готовила сама или что мне помог Хеммингс? *** Сказала, как было на самом деле. Он не скрыл своего удивления насчет Люка, и пообещал, что научит меня готовить. А сейчас я лежу у себя после тренировки и душа. На телефон приходит смс «открой дверь». Опять Люк. — Сам! Мне лень вставать, поэтому я крикнула ему так. Он спокойно вошел, с хорошим настроением и упал рядом со мной на кровать. — Лили. — Что? — Лилиан Белл… — Я Лили! — ударила его по плечу. — Больно. — Качайся. И вообще, какого ты приперся ко мне? — Скучно. — Поэтому надо подоставать меня? — Да, — он засмеялся. Даже кажется, что искренне и без напыщенной фальши как обычно. — Почему ты мне не даешь? -Ты у меня сейчас с лестницы вниз носом полетишь, понял? Не мечтай. А он все лишь смеялся, я смягчилась, возможно, это его тупой стиль общения, который я не сразу раскусила. — Катись отсюда, пока я тебя не избила, — я улыбнулась. — Начинай, мне будет весело. Я резко залезла на него и начал бить руками по плечам и грудной клетке. — Дура, успокойся, — смеялся он, — Лилиан! — Я не Лилиан! Кажется, я чуть не рассчитала и действительно больно его ударила. Люк откинул меня и схватился за глаз. — Я принесу лед. Ничего лучше не придумала, как сбежать от него. Но через некоторое время я действительно уже была рядом с пакетом льда. — Подожди, убери руку, — пытаюсь говорить максимально мягко. Приложила лед, и он тихо сидит с закрытыми глазами, еще ни слова мне не сказав. Кажется, у меня появилась возможность рассмотреть его вблизи. Пухлые губы, красивые ресницы, и даже сейчас видна эта его ямочка. Не отрицаю, что он красив. Но почему такая внешность достается таким придуркам, как Хеммингс? — Чего рассматриваешь? — довольно улыбнулся он, резко открыв глаза. — Да так, продумываю, как красиво тебя расцарапать, — не растерялась. — Мало тебе, что избила? — Самому не смешно? — аккуратно я убрала лед и пощупала пальцами этот участок, — девушка его избила. — Да, девушка, но больная на всю голову. — На вот, сам держи. Я встала с пола и переползла на кровать. Люк сделал то же самое. — Если я не сдохну от этого, то съездим кое-куда сегодня. Я засмеялась. — С чего ты решил, что я с тобой куда-то поеду? — А кто тебя будет спрашивать? — Не поеду.