На перекрёстке миров.

Ушам своим Ева сначала не поверила.       — Чё значит погасло? — спросили за соседним столом.       — Да то и значит! Все, нету солнышка, — краснолюд тяжело вздохнул и плюхнулся на табуретку рядом со стойкой трактирщика. Тот, в свою очередь, незамедлительно плеснул ему рюмочку.       — Мертвяки повылазили и теперь на поле бушуют, — подал голос крестьянин, все ещё стоящий в дверях.       — Это на каком таком поле?       — На том, на которое эта сука Сабрина, три года назад, огненную кару спустила, — по трактиру прокатился взволнованный шёпот.       — А что с Саскией?       — Госпожа жива, только напужалась чутка… Слушать разговор дальше Ева не стала. Обменявшись с Седриком взволнованными взглядами, они, как по команде, вскочили с мест и рванули на улицу. В городе был полный переполох. Взволнованный народ сбивался в кучки вокруг вышедших из тумана, расспрашивая о произошедшем. Ворота, что изначально показались сломанными, теперь были плотно закрыты. Город отсекли от внешнего мира. «Получается он и впрямь видит будущее…стоит поторопиться»       — Седрик, каков наш план? Эльф, прижимая рукой спадающую повязку, оглянулся вокруг, покусав задумчиво губы.       — Надо добраться до замка, а там по ситуации… Они бежали сломя голову. Расталкивая зевак, Ева старалась не потерять в толпе Седрика, а он в свою очередь, пытался судорожно вспомнить где находится «Замок Трёх Отцов». Спустя несколько поворотов перед ними показалась статуя полной женщины, местной Венеры Милосской, а чуть впереди и навесной мост в замок. Подбегая ближе, Седрик вдруг остановился, пристально вслушиваясь в разговоры мужчины и нескольких краснолюдов, стоящих у ящиков. Плюнув на отставшего товарища, не сбавляя скорости, Ева рванула вперёд прямо к дверям дворца. На пороге ее остановили стражники.       — Замок закрыт для посещения! — пробасил толстый мужчина с алебардой.       — Но у меня дело к королеве! Седрик широкими шагами сокращал расстояние до дверей.       — Военный совет, чего непонятного?! — второй стражник говорил со странным акцентом, характерно окая.       — Какое дело к Саскии может быть у оборванки? Диверсионное заражение знати сифилисом или вшами? — они громко засмеялись, распугивая ворон на карнизе.       — Да что вы… — подбежавший Седрик быстро зажал ей рот ладонью.       — Мы уже уходим, извините за беспокойство, — задыхающийся эльф, подталкивая в спину, быстро увёл девушку с опасного места. Остановившись у входа в шахту, он нервно зашептал, активно жестикулируя.       — Ты что делаешь, дурная?! Решила похерить все ещё даже не начав?! В трактире ты высказывала адекватные опасения, а сейчас что?! Если ты ворвёшься в замок, размахивая руками, крича, что королеву отравят, то спустя мгновение узнаёшь, что такое дыба!       — Не шипи на меня! Раз ты такой умный, может придумаешь план получше?! Времени в обрез! Седрик потёр глаза, кивнув головой в сторону богатого мужчины рядом с толпой краснолюдов.       — Это мажордом, — поймав недоуменный взгляд, мужчина уточнил, — дворецкий, управляющий замком.       — Поздравляю его, как это поможет делу?       — Посмотри, что он делает. Дворецкий договаривается о том, какое вино и еду подавать после военного совета. И сетует, что нет достойного кандидата для увеселений на обеде.       — Седрик, у нас нет времени втираться к нему в доверие! Саския не доживет до этого обеда, если ты не забыл, ее хотят отравить, если уже не отравили… — эльф нахмурился.       — Никто не пьёт на военном совете. Тем более в их положении. Саския в безопасности, пока дворецкий не пойдёт устраивать трапезу. Молча, Ева стянула с плеча лютню. Деловито пробежалась по струнам, подкрутив колки. Седрик пропустил девушку вперёд и, присев на парапете, эльфка начала странную, непривычную для этих мест мелодию. Лютня, как щипковый инструмент, плохо подходила для гитарного боя. Несколько раз, инструмент жалобно дребезжал и тогда Ева поменяла подход. Найдя правильную комбинацию и определившись с репертуаром, девушка смогла собрать вокруг себя небольшую, заинтересованную толпу. Она дочь божества, сотворившего мир, Её ноги целует болотный аир, Она пьянит, как янтарные блики мёда из сот. Он мешает в артериях колу и ром, В джембе смотрит, как в зеркало, слушая гром, Он купается в ритмах, не ведая тонов и нот. Она танцует в безумии пресной воды, Превращая силу в слабость без хлыста и шпор; Она кого угодно доведёт до беды — А ему плевать, Он имеет наглость не видеть её в упор! Было видно, что иногда она ошибается, теряется в нотах или слишком резко бьет по струнам, но яркий голос компенсировал музыкальную аранжировку. Тем более, что спустя несколько песен, Ева освоилась настолько, что прочувствовав ритм могла пританцовывать или плавно дефилировать между рядами. В стороне не остался и мажордом, что сначала всеми силами противился чарам рыжеволосой певицы. Но увидев, как та отдаётся музыке без остатка, бросив блокнот с пером на ящик, сам кинулся смотреть. Преображенская отрывалась по полной. Она и в школе любила внимание публики, но ей казалось, что желание будоражить толпу прошло вместе с подростковыми прыщами. Но сейчас, играя не щадя пальцев, она немного расслабилась эмоционально и даже ненадолго забыла про весь этот переполох с эльфами, войнами, королевами и прочей лабудой. К голосу она привыкла с трудом. В своём теле он был не слишком мелодичен и приходилось довольствоваться малым набором тональностей. Но приобретённый был раз в десять сильнее собственного. Хоть и привычка «съедать» высокие ноты осталась, она всеми силами боролась, вытягивая все ноты до конца. Ева играла долго. Может больше получаса, но как только обернулась посмотреть на домоправителя, увидела, что тот бодро шагает в сторону замка. Девушка кинулась к Седрику, даже не закончив песню.       — Он уходит! Мы пойдём за ним? Седрик молчал, критическим взглядом осматривая одежду эльфки.       — Нет, сейчас он пойдёт за нами… — подойдя к Еве, Седрик с треском оторвал ее единственный рукав.       — Что ты творишь?!       — А разве не видно? Безрукавку, — оторванный рукав он сложил в несколько раз и распахнул кафтан, собираясь сменить повязку.       — Не смей этого делать, ту повязку нужно отмочить, а то рану повредишь, — подумав, эльф убрал ткань, — теперь объясни зачем ты это сделал?!       — Так смотрится лучше, главное на обеде руки не поднимай высоко, не свети куцыми рукавами.       — А с чего ты решил, что я вообще туда попаду?! Франт нас покинул не сказав прощай.

***

Господин Янко летел на всех парах. Он мало того, что так и не договорился с поставщиками о новом вине, так, скорее всего, опоздал на трапезу. И черт бы с ней, если бы трапеза была его, но задержать трапезу принца Стенниса после военного совета — полный провал.       — Внимание слугам! Выносим сперва закуски и вино, поварам приказ готовить первое! — раздавал он указания на бегу. Сбавил скорость он только перед дверьми в зал совета. Чинно, с чувством собственного достоинства, господин приоткрыл дверь.       — Господа желают отобедать? — «Во дела, уж и бандитов рядом с венценосными особами сажают. Надо на кухне сказать, чтобы ему в тарелку харкнули, ублюдок одноглазый» — одноглазый ублюдок видимо заметил надменный взгляд дворецкого и недобро, по-змеиному сощурил ярко-зелёный глаз.       — О, Господин Янко, вы, как всегда, вовремя. Мы закончили с военными делами и готовы перейти к чему-то более приятному, прошу накрывайте на стол, — Саския лучезарно улыбнулась, а принц сидящий напротив, дернул рукой, подзывая к себе. Дворецкий кивнул кому-то за дверью и в комнате засуетились слуги, сам же он быстрым шагом подошел к Стеннису.       — Да, господин? — отпив, принц презрительно скривился.       — Ты договорился о поставке нового вина?       — Нет, господин.       — Я не приказываю выпороть тебя только потому что ты нравишься Саскии. По тонкому льду ходишь Янко… — на лице мужчины проступил холодный пот.       — М-может музыка смягчит мою вину?       — Сам споёшь? Ну уж нет, мне ещё нужен мой слух.       — Господин, на пороге замка играет прекрасная трубадурша. Ее голос столь сладок, что взбудоражит любого из присутствующих.       — Мне не нужны попрошайки. Тут замок, а не ночлежка.       — Поверьте, вы никогда не слышали ничего подобного, она даже играет не так, как все! — принц серьезно взглянул на трясущегося мажордома и махнул рукой.       — Если мне не понравится прикажу выпороть обоих.       — Сей момент, уверяю вы не пожалеете ни об одной потраченной минуте. Парочка, что сторожила вход, начинала беспокоиться. Ева никак не могла найти себе место и все гнездилась на высоких ящиках, а Седрик, который сначала пытался спокойно сидеть на бордюрчике, начал нервно ходить взад-вперёд.       — Не мельтеши, сядь, Седрик, прижми… — девушка прикрыла глаза ладонью.       — Я нервничаю, — мужчина опустился на нижний ящик.       — От того, что ты будешь ходить туда-сюда, легче не станет. Девушку оборвал громкий скрежет ворот замка. Оба замерли и вытянулись, аки лебеди, пытаясь углядеть зелёный, расшитый дублет. Но из приоткрытой двери никто не вышел, только стражник, который до этого наклонился к щёлке, с умным видом кивнул и начал рыскать глазами по окрестностям. Заприметив трубадуршу, он растормошил, сладко дремлющего, товарища и направился в их сторону. Ева напряглась, а Седрик машинально схватился за эфес меча. Лица стражников были суровыми и каменными. Первая мысль, что промелькнула в голове эльфа, — «Кто-то подслушал нас в трактире, донесли…» Перед глазами живенько нарисовалось ухмыляющееся лицо палача, а в носу засвербело от вымышленного запаха паленого мяса. Волнение Седрика передалось и Еве, она уже мысленно прикидывала куда нужно бить, если завяжется потасовка.       — Эй, ты! Рыжая! Тебя на обед приглашают, петь будешь, — с души отлегло. Все как и предсказывал Седрик, они и впрямь пришли за ними. Не медля ни секунды, Ева слетела с ящиков и пошла в сторону входа, следом поплёлся Седрик.       — А ты куда, чудной? Просили только рыженькую, так что осади, хватит в замке остроухих. Изнутри дворец Еве так и не показали. Как только за ней закрылись двери, ее толкнули в пыльный и узкий проход за гобеленом. Как оказалось этот проход — сеть соединенных туннелей, разбросанных по всему замку. По этим каменным коридорам шныряли слуги, повара, иногда даже тайные любовницы, ночью пробиравшиеся в господские покои. Как только они подошли к очередному проходу, скрытому гобеленом, Ева врезалась лицом в паутину. Притормозив, она пыталась смахнуть ее, но идущие сзади стражники грубо толкнули ее вперёд. Девушка запуталась в ногах, влетела в гобелен, выбивая из рук слуги серебряный поднос. Она лежала посреди зала вся в паутине и пыли из туннеля, а упавший на лоб поднос оставил некрасивую царапину.       — Так это и есть та прекрасная трубадурша, чей голос зачарует любого? — Стеннис с досадой скривился, а стоящие позади стражники мерзко захихикали. «Вот суки драные, ну ничего, сейчас я встану…» Тихим незлобивым словом поминая всех мам, пап, дедок и бабок мужчин, что сопровождали ее до главного зала, девушка встала, отряхнулась и грациозно, как умела, поклонилась.       — Да, господин, видимо это про меня, — она невинно похлопала глазками, плавно стягивая лютню.       — Ну что ж, Саския, твоё решение? — Ева пристально вгляделась в миловидное лицо.       — Не вижу препятствий. Пой, эльфка, удиви нас! Девушка вновь склонила голову и бегло осмотрела присутствующих. «Видимо тот, в золотых доспехах, принц, о котором все так шепчутся. Справа от него — знать, слева крестьянский предводитель. Потом краснолюды. Та, с перьями на голове — ведьма, Седрик про неё говорил. Кто же эти двое?» Двое мужчин, один седой, жилистый, со змеиными глазами, который жадно смотрит в сторону появившегося на столе гуся. Его лицо было усыпано различными шрамами и морщинками, но несмотря на белые волосы, было видно, что он далеко не старик. За спиной она обнаружила два меча, а на груди болтающийся медальон с оскаленной, волчьей пастью. Она уже привыкла, что большинство носит с собой оружие, но ещё никогда не видела чтобы кто-то носил два меча за спиной. А другой, что сидел по правую руку от Саскии и всем видом выражал презрение к большинству находящихся в зале, — эльф, но только какой-то странный. На шее татуировка, на башке бандана, за ухом перо, жетончики на груди, трофейные, к бабке не ходи. Прямо сказать, бандит с большой дороги. Присмотревшись, Ева заметила кривую дорожку шрама, что уходила под платок. От взгляда, которым он ее наградил, когда заметил пристальное разглядывание, девушка содрогнулась. Скрежет вилок прервал громкий и мелодичный удар по струнам. Жил на северном море один адмирал, Из породы веселых да смелых; От весны до зимы все в морях пропадал, Возвращался по сумеркам белым. Я смотрела вослед из окна своего, Легкий взгляд мимоходом ловила — Только горные ведьмы любили его Так, как смертным любить не по силам. Она старалась изо всех сил произвести на них впечатление. Использовала свой голос по максимуму, безошибочно вытягивая даже самые коварные ноты. Смешивала совершенно необычную мелодию с ритмом, который отбивала пальцами прямо по корпусу лютни. И когда адмирал уходил на войну, И корабль распрощался с причалом, Ведьмы горные, плача, молили луну, Чтоб дорогу ему освещала. И враги говорили тоскливо и зло: — Что за черт — заколдован он, что ли?!.. Просто горные ведьмы хранили его От беды, от печали и боли. Начиная с середины песни она в один прыжок взлетела на близстоящую бочку, буквально разыгрывая и выделяя голосом некоторые песенные диалоги. Эльф рядом с мятежницей, чуть смягчился, увидев идеально-острую форму ушей певицы, но все равно поглядывал на неё «волком», исподлобья. Войдя в какой-то немыслимый раж, девушка подмигнула злющему эльфу и спрыгнула с бочки, завершая песню. Я ждала, всё ждала на родном берегу  Сердце билось подстреленной птицей; Горной ведьмою стать я, увы, не смогу  Остается лишь им поклониться, Чтоб коварная смерть не таилась средь волн, Чтоб глаза вдаль смотреть не устали  Ведьмы горные, впредь берегите его От воды, от свинца и от стали! Как только прозвучал последний аккорд, раздались аплодисменты, вся взмокшая и раскрасневшаяся Ева театрально поклонилась, усилием воли сдерживая себя, чтобы не упасть в обморок, от переизбытка чувств и впечатлений за день. Тут Саския впервые за все время притронулась к кубку.       — Хочу поблагодарить за замечательное выступление, отныне вы будете почетной гостьей на различных увеселительных мероприятиях, — мятежница обворожительно улыбнулась приподнимая бокал. Ева уже было хотела подойти к девушке ближе и попытаться опрокинуть кубок, но бравые ребята, что до этого стояли у стены, отлепились и аккуратно, под ручки отвели эльфку в сторонку. В темный угол зала.       — Господа, я предлагаю выпить за наше будущее, независимое государство. Ведь долина Понтара может стать первым местом, в котором люди, выходя за городские стены, смогут не бояться эльфских стрел, а эльфам и краснолюдам не придётся жить в резервациях, — Ева не видела дальше своего локтя. Ноги были ватные, голова тяжелая, а сконцентрироваться на одной точке так вообще задача непосильная, не говоря уж про то, чтобы вспомнить зачем вообще она сюда пришла.       — Но сперва нам нужно выиграть битву. Вы знаете, кто идёт на нас войной. Это превосходная армия, испытанная в боях, обученная умелыми командирами. Их не получится ни напугать, ни победить. Мы должны их уничтожить. Всех до единого! — хоть картина и была нечеткой, но Ева видела, как тряхнула, закованной в латы, рукой Саския и приподняла кубок.       — Во имя лучших времён и на погибель Каэдвенцам! За Саскию! — произнёс кто-то со стороны принца.       — Смерть ублюдкам! Да здравствует Саския! — кричали наперебой краснолюды стуча огромными кулачищами. Наступила тишина, которая и помогла Еве собраться с силами и мыслями. Проморгавшись она увидела, как в замедленной съемке, все подняли кубки и подносят к губам. Торжественный момент разорвал оглушительный крик.       — СТОЙТЕ! — все переглянулись, остановившись на девушке в углу.       — Стойте, госпожа, в кубке яд! Прошу, прикажите чародейке проверить! — Едва она успела договорить, её оперативно скрутили.       — Ах, ты, эльфская падаль! Вздумала травить будущую королеву, тем более на торжественном визите?! — высказался королевский прихвостень.       — Нет, я даже не думала, я хотела этого не допустить, любой ценой! — Ева металась в руках стражников, выворачиваясь, пытаясь заглянуть в глаза Саскии, но та лишь отрешённо смотрела, как чародейка сканирует кубок. Ева впервые видела магию и это завораживало, ей даже показалось, что она чуть ли не кожей почувствовала, как сгустился воздух в комнате. Хотя возможно это просто накатила усталость.       — Девчонка права, — наконец начала женщина с перьями, — в кубке яд. Таумадор или в простонародье Маченник, способен убить любого буквально за пару минут. Принц удостоил оборванку ещё одним презрительным взглядом.       — В подвал ее!       — Господин с ней тут ещё один отирался.       — Его тоже вместе с ней, найдите ещё господина Янко, наш дворецкий удосужился той же участи, что и отравители, — Стеннис махнул рукой в сторону дверей.       — Нет! Остановитесь! Я все расскажу! — Ева уперлась ногами в пол, пытаясь затормозить.       — Конечно расскажешь, все расскажешь, как миленькая, только перед откровением мы удостоверимся, что ты будешь говорить правду… — и дверь за ними закрылась. Дальше только темная лестница ведущая в камеры пыток…