Беды с Башкой

День у Башки не задался с самого утра. Маман не только назойливо призывала его посетить вместе с ней Большой театр, ибо билеты уже куплены, но и выкинула — подумать только, просто выбросила в мусоропровод! — повседневную одежду Башки, пока тот мирно почивал и видел сны. А сны, между прочим, были о том, как он щемит самого Кабана! Проснувшись парень испытал не только жестокое разочарование, что увиденное действо был сном, но и не обнаружил в гардеробе любимых штанов в клетку и красной спортивной куртки. — Маман, ну харе… то есть хватит сюсюкать! — с надрывом восклицал Башка на оправдательное щебетание матери. — Я уже сказал, что не пойду в театр из прин-ци-па! Что? Схожу в театр и успокоюсь?! Культурная программа не поспособствует угасанию моей боли из-за потери самого ценного, что было в моей собственности! Причинённый мне моральный вред несоизмеримо больше того вреда, который, как ты говоришь, я принесу тебе, если ты посетишь театр одна. Маман не знала, что красная куртка с лампасами была первой вещью, которую Башка, проиграв честный спор, честно отжал на рынке у какого-то хилого с виду мужика. С тяжёлой, надо сказать, рукой был тот мужик — Башка в буквальном смысле добыл куртку за триста рублей потом и кровью. Зато впоследствии в этой одежде он чувствовал себя как в бронежилете, ибо когда хилый мужик повалил Башку на землю, голову парня спасла только эта куртка. Со штанами история была менее эпичная, но гораздо более интимная. О ней Башка предпочитал не распространяться. Одним словом — утрата одежды заставила его страдать. Строго говоря, сейчас Башка предпочитал включить в себе Мишеля и холодно оценить произошедшее. Мишель осознал масштаб катастрофы и звенящим шёпотом — малой был дома — выдавал смачные ругательства на русском, французском, украинском, английском и китайском языках. Ругательствами, тем не менее, несчастье не поправишь и настроение не улучшишь. Башка, основываясь на результатах своих эмпирических исследований, выяснил, что настроение можно улучшить, порадовав себе чем-нибудь вкусным. Навернув пачку пельменей со сметаной, которые он предварительно ещё и поджарил до хрустящей корочки, сочный ароматный беляш с вонючего вокзала и чай из трёх чайных пакетиков, гопник и интеллигент в одном лице брезгливо покосился на кулинарные изыски маман. Кулинарные изыски представляли из себя брюссельскую капусту на пару и салат из подозрительных тропических фруктов. Затем Башка отыскал спортивный костюм, который носил ещё в школе. Костюм, что закономерно, оказался мал. Так, сверкая голыми лодыжками и запястьями, парень поспешил на район, благо был конец апреля и отморозить что-либо ему не грозило. *** — Гы-гы, Башка, ты чё так вырядился? — развязной походкой подошёл к другу Ржавый. — Да ты прикинь, Ржавый, меня родная маман щеманула! Присвоила, сечёшь ли, себе право распоряжаться моей вещью, да ещё и не в моих интересах! — поделился своей болью гопник и стал агрессивно раскачиваться на качелях. Лицо Ржавого, пытающегося осмыслить услышанное, напомнило ему лица на фресках Джотто. Или героя поздних работ Микеланджело Буонарроти. Короче, был Ржавый не по-детски серьёзен, так как пытался осмыслить услышанное предложение. — Да в мусоропровод она их спустила, Ржавый, — пояснил гопник. Лицо Ржавого прояснилось, он щербато заулыбался. — Ха! Вот так щеманула! — гаркнул парень, падая на качели рядом с Башкой. Качели жалобно скрипнули, а Башка жалобно вздохнул. — Вот ты в кого такой. Вот это, Башка, и есть — гены! — Да хоть чебурашки, чё мне делать то, Ржавый? — Да ты успокойся, — Ржавый отыскал Башке семечек и заботливо похлопал «другана» по плечу. — Хочешь я ради тебя тоже костюм на два размера меньше надену, хочешь, а? Башка скорбно молчал, а Ржавый пытался заглянуть ему в глаза и похлопывал по спине. — РУКИ! — рявкнул Башка, когда похлопывания стали какими-то уж слишком нежными и заботливыми, а дыхание Ржавого уж слишком глубоким. — А давай мы тогда у нашего очкозавра костюм спортивный отожмём? — тут же предложил идею Ржавый, словно и не было этого неловкого прикосновения. — Да ты гонишь. У ботана? Костюм спортивный? Ты бы ещё у своей матушки журнал «Forbes» поискал! — О, этот тот, где ну это… ну это самое, чики-брики, да? Порно? — воодушевился Ржавый. — Ещё какое порно, — вздохнул Башка, вспомнив последние статьи, — там чики-брики будут делать с твоим мозгом. Харе болтать, пошли уже прессанём кого-нибудь! — Слышь, Башка, — сплюнул кожуру от семечка Ржавый на какого-то жучка, вылезшего погреться на весеннем солнышке. — А ты знаешь, если щемануть десять ботанов, по статистике хотя бы у одного из них будет спортивный костюм. — И откуда же эта статистика, из Росстата? — скептично фыркнул Башка. — Не, я такого не знаю, — громко протянул Ржавый. — Это моя предполагаемая статистика. А чё за Росстат? Он авторитет? С какого района? Здоровый? — Больной, блин, — вздохнул Башка. И тут его осенило. — Слышь, Ржавый, я вспомнил место, которое кишьмя кишит ботанами. И это не Росстат. Череда удачных случайностей, сила Ржавого, наглость вкупе с интеллектом Башки и воля автора этого фанфика привели парней туда, куда не ступала ещё нога гопника — в лаборатории НИИ Осколково. *** — Коллега, я нас поздравляю! — учёный по имени Роберт, едва не запутавшись в полах своего длинного белого халата, подбежал к Анне и ослепил её своей улыбкой. По-настоящему ослепил, до рези в глазах. — Ай, Роберт, что сделал?! — возмущённо воскликнула, щурясь от яркого света и прикрывая лицо рукой Анна. — Я сделал, точнее доделал, наш препарат Б-43! Улыбка ослепляет своей белизной в прямом смысле этого слова. Вот, надень это, оно не даст тебе ослепнуть, — и учёный заботливо протянул девушке нечто, напоминающее каску сварщика. — Препарат Б-43 работает, но есть побочные эффекты, проецируемые на окружающих, — сказала в диктофон Анна, ногой отталкивая сияющего во всех смыслах Роберта, а рукой каску. — Роберт закрой рот! — рявкнула она, уже выключив диктофон на неумолкающего учёного. Тот задохнулся от возмущения, и в этот краткий миг Анна лёгким и точным движением схватила руку Роберта и ввела препарат О-007, разработанный ей заранее и в срочном порядке отменяющий действие других препаратов. Некоторых. На препарат Б-43 он подействовал, что и не преминула отметить в диктофон Анна. — Анна, как ты могла! — со слезами в голосе завопил Роберт, схватившись за голову. — У меня больше нет образцов этого препарата! А я ещё провёл не все опыты со своей сияющей улыбкой! И почему ты вечно обесцениваешь мой труд? — А ты почему вечно изобретаешь всякую ересь?! — вскинулась Анна, за некоторое время работы с Робертом тоже успевшая поднакопить мелких и не очень типично женских и не типично женских обидок. — Я изобретаю ересь? Я изобретаю ересь?! — голос Роберта повышался, акцент усиливался. Анне стало неуютно. — Ну не злись, Роберт, — промурлыкала она, поправляя воротник трясущегося от гнева учёного. — Помнишь изобретение, над которым мы сейчас работаем? Я считаю, это крайне перспективный проект! — Ты же говорила, что это дичь ненаучная и отказалась над ним работать, — нахмурился Роберт. — Вот я его сам и доработал, без тебя… мымра! — Я мымра?! А ничего, что изобретение предполагает использование в качестве опытного образца живого человека?! — Вот тебе и семь пятниц на неделе, только что говорила, что это перспективный проект, у, женщина! А ради науки я готов стать этим образцом! — патетично воскликнул Роберт. На глаза Анны навернулись слёзы. Сильными женскими руками она схватила Роберта за грудки и подтащила к себе, понимая, что это идеальный момент для одного важного признания… — Я не позволю быть тебе этим образцом! Потому что я, Роберт, я тебя лю… — Оп-па-на! — дверь лаборатории открылась. Открыл её Ржавый, открыл её с ноги. Дверь, прежде не ведавшая такого грубого обращения, возмущённо скрипнула, а Анна и Роберт мигом прекратили препирательства и уставились на непрошенных гостей. Башка и Ржавый с восхищением осматривались в лаборатории. Учёные усиленно соображали. Роберт соображал, что означало «лю» Анны, а Анна соображала, каким образом гопники проникли в НИИ и что ей теперь с ними сделать за то, что они испортили такой романтический момент. — Мадемуазель, мсье, не найдётся ли у вас в НИИ спортивной формы, что будет мне по размеру? — сплёвывая кожуру от семечка прямо в препарат ГЫ-99 протянул Башка. Из препарата ГЫ-99 повалил голубой дым, а затем в лоб Башку ударил самый настоящий подсолнух и сбил любимый кепарик — единственное, что осталось от прежнего «прикида» гопника. Кепка упала в чан с препаратом, растворяющим ткань, да так там и осталась. На веки вечные. — Препарат ГЫ-99 работает, препарат БУ-11 растворяет среднестатистическую кепку за 5 секунд, — мрачно продиктовала Анна под вопли Башки и гоготание Ржавого. — Гы-гы-гы Башка, сегодня как это… вообще не твой день, во! Одни беды у тебя, не фартит ваще. — Чё ты ржёшь, жертва ПТУ, — дал зуботычину другану Башка. — Слышьте, учёные-кипячёные, гоните кепку обратно, а ещё гоните костюм спортивный и моральную компенсацию! Компенсация должна быть такая, чтобы на пивас хватило! — На два литра пиваса! И мобилы на стол! — рявкнул Ржавый на остолбеневшего Роберта. — У меня есть предложение получше, — хитро сверкнув глубокими чёрными глазами процедил Роберт. — Для начала выпейте вот это, — Роберт протянул Ржавому странную ядовито-зелёную жидкость прямо в колбе. Ржавый, решив, что ему уже начали поставлять некий элитный пивас, ничтоже сумняшеся всосал в себя препарат. — Прикинь Башка, а вкусный у них пивас, самое то под матушкины беляши, — с блаженной улыбкой протянул Ржавый. — Слышь, ботаник, готовь литр этого напитка и так уж и быть, сегодня пойдёшь домой без фонаря под глазом. — Э, а мне самогона от учёных?! — возмутился Башка. — А вам я сделаю предложение, от которого вы не сможете отказаться, — похлопал гопника по плечу Роберт. — Роберт, что задума…ааа!!! — Анна с диким визгом отскочила от Ржавого, тело которого начало меняться прямо на глазах. Башка, онемев от изумления, смотрел на другана, который превратился в симпатичную крыску с рыжей шёрсткой. — Препарат КЕК-93, избавляет от желания пить пиво, отбирать мобильные телефоны и прокрастинировать на диване, укрепляет ментальное здоровье и улучшает связи между нейронами, способствуя продуктивной работе мозга, — злорадно проговорил в диктофон Роберт. – Но, как мы видим, есть побочные эффекты. Анна прекрати орать, просто посади его в клетку к крыске Лариске! Он там в колесе побегает. Или с Лариской пообщается. — Вы чё с друганом моим сотворили, изверги белохалатные, доктора вы Менгеле?! — вышел из оцепенения Башка, а Роберт тем временем запер дверь в лабораторию, и, встав у двери, очень зловеще окинул Михаила Башкатова, то есть Башку, взглядом. Тонкие волоски на руках Башки поднялись, и Башка понял, что его ждёт очередная беда. Не очередная даже, а первая, поскольку всё остальное теперь казалось пустячками. Анна молчала, понимая, что с вошедшим в исследовательский раж Робертом лучше не спорить. Ржавый истерично пищал где-то в углу. — Теперь судьба твоего другана в твоих руках, а твоя судьба в руках науки, — гордо вскинув голову выдал Роберт. Для него превращение Ржавого не стало чем-то ужасным, ведь себя Роберт еженедельно подвергал самым разным опытам и экспериментам. И всё же тому, которому он хотел подвергнуть Башку… Да, своим разумом ему жертвовать не хотелось. И гопник-маргинал казался ему подарком судьбы, хоть в судьбу он и не верил. — Вы поступаете неэтично! — завопил Башка, хватая первое попавшееся средство для обороны. Это был подсолнух, и Башка разочарованно вжался в стену. — Вы нарушаете статью вторую Конвенции о защите прав человека и человеческого достоинства в связи с применением достижений биологии и медицины, она же Конвенция о правах человека и… — А Россия эту конвенцию не подписывала, — ещё более злорадно сказал Роберт, медленно подходя к Башке. — И что ты теперь скажешь? — Говорить о пункте втором статьи 21 Конституции, провозглашающей тот же самый запрет на научные опыты с человеком без добровольного согласия, одержимый азартом первооткрывателя Роберт, конечно же, не стал. Тем более что от Башки ему требовалось получить добровольное согласие, что он и собирался сделать. — Э, стопэ, стопэ, успокоились! Мы больше не будем связываться с такими опасными ботанами, как вы, только верните Ржавого и отпустите нас, пожалуйста, — заверещал Башка, бешено махая подсолнухом. Роберт молча выудил с полки странный предмет, напоминающий кастрюлю с торчащими из неё проводами. — Анна, расскажи ему о нашем изобретении, — сухо произнёс учёный, прицепляя проводки к задорно мигающему красными и синими огоньками параллелепипеду с кнопочками и рычажками. — Роберт, ты хочешь провести над ним опыт? — прошептала Анна. Роберт не ответил, настраивая прибор, Башка громко сглотнул и умоляюще посмотрел на учёную. В Анне боролись два начала: истинно гуманистическое, призывающее простить и отпустить гопников с миром, с большой и чистой любовью к науке и Роберту. Решив, что Роберт в случае отказа гопника пожертвует собой, с учётом того факта, что гопники нарушили её признание в любви, на которое Анна решалась уже не первый год, Анна сделала выбор в пользу опытов над Башкой. — Это совсем не страшно и не больно, гопничек вы незадачливый, — принялась она сюсюкать со слащавой улыбкой. — Наша с Робертом гипотеза заключается в том, что психика, а если вы верите в душу, то душа человека, существует вне пространства и времени… — Вы хотите забрать мою душу?! — вот теперь Башка действительно подсел на панику. Не то, что бы он действительно особо задумывался о своей душе, но ему показалась, что у учёных, проще говоря, беды с башкой. А из-за этого беды у него, у Башки. — Да нет же! — удержала Анна рванувшегося Башку. Удержать его было очень просто, потому что она находилась под действием препарата, увеличивающего силу, а Башка ослаб от ужаса. — С помощью электрических импульсов в определённые части твоего мозга мы разъединим твоё сознание с твоим телом, и поселим его в тело… Ну, в чьё-нибудь тело. По нашей гипотезе ты поселишься в то тело, сознание которого чем-то похоже на твоё, точнее, они как братья-близнецы, его притянет словно магнитом, — говорил Роберт, возбуждённо рассекая шагами кабинет. Бедный Башка сполз по стене. Штаны, которые были малы на два размера, жалобно треснули прямо по шву на заднице, но Башку это вообще не волновало. — Братья-близнецы похожи телом, а сознания схожи не по физическим, не по материальным параметрам. Они не одинаковые, но очень похожие, поэтому тебе будет комфортно. Потом вернём обратно. Где-то через полчасика. И ты нам всё расскажешь, — пояснял Башке Роберт. — И вы Ржавого нормальным человеком сделаете? — с надеждой спросил Башка. — Нормальным человеком твоего Ржавого армия сделает, — буркнул Роберт, за шкирку поднимая пищащего в теле крыски Ржавого. — Я вам даже спортивный костюм одолжу, он правда розовый, но по размеру вам подойдёт, — чарующе улыбаясь сказала Анна. — А за помощь науке мы вам пива дадим. И семечек. — И сто рублей, — решил поторговаться Башка, поняв, что его уже ничто не спасёт, так хоть надо получить максимальную выгоду. — И сто рублей, — согласился Роберт, держа в руках странный агрегат с проводками. — Садись в кресло и расслабься. Башка сел в кресло, но расслабиться не смог. Анна начала диктовать дату начала опыта и саму суть этого опыта. — Ржавый, я делаю это ради тебя!!! — успел проорать Башка, прежде чем Роберт включил изобретение. Роберт и Анна с благоговением смотрели на дёрнувшегося и в тот же миг замершего и обмякшего гопника. — Работает? — шёпотом спросила Анна у Роберта. — Хрен знает, — шёпотом ответил Роберт Анне. — Констанс, где ж я вчера так надрался, — произнёс «Башка» слабым голосом, а потом открыл глаза. — Ой надо завязывать с этими балами, — простонало тело. — Изобретение П-1756 работает, — начала говорить в диктофон Анна. — Судя по всему оно не просто перемещает сознание в тело другого человека, но и меняет их местами, — добавил Роберт, изумлённо глядя на зевающего Башку. — Дайте уже водички, мои странные глюки, эх, лучше бы тот клоун мне снова явился. У него хотя бы костюмчик классненький, — сетовал некто в теле Башки. Роберт запищал от радости, а Анна молча протянула стакан воды незнакомцу, оказавшемуся в теле гопника. Женская интуиция подсказывала ей, что всё это только начало!