Смотри сквозь туман

      — Можно тебя обнять? — шепчет Виз.       Они с Хельги сидят на кухне — безумно близко, соприкасаясь плечами под одним пледом. Так совсем не положено сидеть друзьям — и Виз надеется украдкой, что, раз уж Хельги его не отталкивает, он тоже не против быть не только друзьями. Но не спешит выяснять: а вдруг ошибся, вдруг Хельги оттолкнёт и уйдёт навсегда?..       Плечо у Хельги безумно тёплое и не закрытое никаким рукавом: он пришёл в майке по случаю летней жары, — и Виз бы прижался щекой и не отстранялся, пока шея не затекла. А чтобы она подольше не затекала, обниматься надо в постели — вот как они спали в самую первую ночь, вроде и вежливое расстояние сохраняя, но в то же время прижимаясь друг к другу.       Сейчас так не поспать, нет никакой причины ложиться вместе.       Зато можно попробовать обняться — и быть такими же близкими, как в ту ночь.       Хельги с тихим стуком отставляет кружку и бросает на Виза один короткий взгляд — от которого на губы сама собой наползает улыбка.       Он смутился! Какие красные у него щёки! Как трепещут ресницы!       И плечо, кажется, потеплело, точно он весь вспыхнул, стал не только светить, но и греть.       А что же он ответит?..       — Можно... — отведя глаза, бормочет Хельги. И, дёрнувшись, чуть разворачивается к Визу.       Как бы его?.. Тьфу, да что ты такой беспомощный...       Коснуться горячих плеч, притянуть к себе — бережно, не слишком настойчиво, стараясь не уронить плед. Тепло, но подчёркнуто по-дружески, ничего сверх этого не имея в виду. Два хороших друга обнимаются — разве так нельзя?..       Хельги устраивается щекой на плече — точно как хотел устроиться Виз; и за пояс обхватывает, и по всему телу разбегаются мурашки от касания его ладоней. «Люблю тебя», — чуть-чуть не срывается с губ. Приходится прикусить язык, чтобы не забываться, и, не устояв, самым кончиком носа провести по растрепавшимся волосам.       Уткнуться бы и лежать — на диване, конечно, на диване... Но под каким предлогом в комнату увести?..       Не сейчас. Не в рамках нынешних отношений. Быть может, потом — если смелости наберется.       Отчего умирать не так страшно, как признаваться?..       Первым отстраняется Хельги. Поправляет всё-таки сползший плед, в глаза не смотрит, цедит из кружки остывший кофе.       Виз тоже не решается взглянуть на его лицо — поэтому украдкой любуется пальцами. Да, ногти обгрызены, да, кое-где даже засохшая кровь осталась — но как Хельги стискивает ими кружку! А как сжимает руку Виза, когда они ходят по улицам!..       Прекраснее этих тёплых пальцев не сыскать.       — Мне домой пора, — вздыхает Хельги, стягивая плед. И Виз молча кивает.       Жаль, сейчас ночь: всё туманом затянуто, не удастся его проводить. Ну хоть до двери из квартиры...       Собирается Хельги быстро: шнурует ботинки, набрасывает куртку. Поправляет растрепавшуюся косу — и долго топчется у зеркала, точно не желая уходить. А вдруг и правда не желая?..       Он первым протягивает руку, но — вместо прощального рукопожатия целует Виза в костяшки пальцев. И со смехом убегает по лестнице, пока Виз хлопает глазами.       Это... шутка? Или он всё-таки тоже...       Вот зараза, и убежал-то как быстро, воспользовался замешательством!       Виз грохает дверью и касается горящих щёк. Кто б мог подумать, что за первыми их объятиями последует первый же поцелуй — несерьёзный, не в губы, но что это меняет?       Друзья друг другу руки не целуют, правда? Значит, он всё-таки...       Ох и достанется ему в следующую встречу! И пусть только попробует убежать!