Expect it to Remain

      Как и в прошлый раз Кенни встречает братьев в паре кварталов от места проведения вечеринки. Они договорились увидеться в парке недалеко от кампуса. Кенни пришел слишком рано и уже начал было беспокоиться, не перепутал ли он чего. Но вдруг за углом появились они, и Кенни сразу понял, что сегодняшний вечер будет такой же, — если не хуже, — стрессовый, как и в прошлый раз.       У Ника на голове — кепка задом-наперед, это должно было выглядеть глупо, но ему идет; его волосы ниспадают на плечи. А Мэтт… На нем был топик, обнажающий живот. Кенни паникует ровно две секунды, затем пытается совладать с собой, чтобы эмоции не отразились на лице. Заметив Омегу, братья машут рукой. Те оказываются на расстоянии нескольких метров, и Кенни старается усмирить свое дыхание и переводит взгляд от топа Мэтта к волосам Ника. Так спокойнее.       Этого достаточно, чтобы отвлечься и хотя бы не краснеть. Чтобы не пялиться так открыто на живот своего друга прямо на глазах брата этого друга. — Хэй, Кенни, — говорит Ник, остановившись перед Кенни и улыбнувшись. — Мы не опоздали? — искренне виновато произносит Мэтт, — Мы потеряли счет времени, прости. — Нет, все в порядке, я пришел только что, — лжет Кенни, и братья выглядят так, будто не верят, но все же ничего не спрашивают. — Ладно, ну, ты идешь или как? — спрашивает Ник, положив руку на талию Мэтта, а Кенни уже представляет, как Мэтт льнет к нему. И вновь Омега возвращается к обнаженному животу Мэтта, что, откровенно говоря, невероятно отвлекает. — Кхм, да, конечно, — Кенни переводит взгляд на братьев как раз в тот момент, когда те украдкой переглядываются и улыбаются друг другу. — Зашибись! — в улыбке Мэтта есть что-то острое, как бритва. Джексон-старший поворачивается, и, когда он делает шаг вперед, чтобы подтолкнуть Кенни, рука Ника задерживается и отрывается от его талии только тогда, когда Мэтт отходит дальше. Если бы Ник постарался удержать Мэтта рядом, это придало бы прикосновению намеренный характер. На самом деле это движение выглядело инстинктивным, будто бы Ник автоматически, не задумываясь, положил свою руку.       Когда они наконец добрались, вечеринка была в самом разгаре. Это был еще один большой дом, единственное отличие которого, кажется, в цвете фасада. Развернувшаяся снаружи дома сцена тоже знакома: небольшие группы людей тусуются вместе, даже парень с гитарой на месте. Внутри дом тоже не очень отличается от предыдущего, кроме, пожалуй, того, что музыка не такая громкая, и почему-то здесь не особо людно. Кенни решил, что это может казаться только ему, ведь опыта в вечеринках у него не было. Зато можно спокойно вести разговор, не ощущая ритмичного биения баса, проходящего через все тело.       Мэтт и Ник останавливаются, чтобы поговорить с несколькими людьми, которые встретились по пути, — ну ладно. Омега узнает пару человек, но этого недостаточно, чтобы составить полноценную картину. Братья обменивались с этими людьми короткими, лишенными всякого содержания фразами. Кенни знакомится с парочкой людей, но, вероятно, на этом их общение закончится. Он понятия не имеет, куда они идут, но братья, кажется, знают дорогу, держат в голове незримый ориентир. В конце концов они приближаются к группе знакомых парней, среди которых были Тама, Коди и здоровяк, взявший на себя роль вышибалы на кухне дома Bullet Club. Они стоят в углу с двумя другими парнями, Коди машет рукой, заметив пришедших. — Гляжу, ты все-таки сделал это, — говорит один из ребят, которого Кенни не знает. У него был акцент, который Омега не может назвать не иначе, как колхозным, а его каштановые волосы подстрижены под боб, что совсем не вяжется с бородкой. — Ага, — смеется Мэтт, отбивает «кулачок» парня и пожимает плечами, — мы будем рядом, если что, ну ты знаешь. — О, это тот пацан? — произносит другой парень, указывая на Кенни, которого тот раньше не видел. Он был бритоголовым, с бородой и ниже Коди. Остальные тут же уставились на Кенни, и парень поёжился под их взглядами. — Да, это Кенни, — говорит Ник, хлопая ладонью по его плечу, — Кенни, это Андерсон, ЭйДжей и Фале, — продолжает он, указывая рукой на каждого из парней по порядку. Кенни понимает, что все они члены братства Мэтта и Ника, — С Тамой и Коди ты уже знаком.       Кенни поднимает руку в неловком взмахе, не зная, как же поприветствовать их всех разом. Они довольно пугающи. Кажется, Коди и Фале все равно, что он находится в той же комнате, а Тама и ЭйДжей смотрят на Омегу с холодком. Внимание Тамы переключается, когда Мэтт вовлекает его в разговор о чем-то своем, так что Кенни не может уследить за их словами. ЭйДжей продолжает осуждающе смотреть на него, но почему? Кенни не знает. Андерсон же улыбается ему и протягивает руку: — Классно, было интересно, когда же мы встретимся с тобой. — Правда? — Кенни протягивает руку, ожидая рукопожатия, но вместо этого Андерсон хлопает по ладони и сжимает кулак. Кенни секунду колеблется перед тем, как последовать его примеру, и Андерсон отстукивает, а затем с довольным видом засовывает руку обратно в карман. — Да, мужик! Неплохо бы знать человека, о котором тебе говорят, в лицо.       Кенни хочет спросить, что братья говорили о нем, но, каким бы дружелюбным Андерсон не казался, вряд ли расскажет правду без всяких подколок. — Да уж, круто, — говорит вместо того Кенни, желая поскорее закончить разговор, чтобы сократить риски быть осмеянным перед всеми членами братства.       Ребята здесь не так долго, но Кенни точно знает, что ЭйДжей все это время глядел на него, не отрываясь. Омега понятия не имеет, в чем дело, и уж точно не помнит, чтобы встречался с ним раньше, а посему почти уверен, что не мог обидеть ЭйДжея в прошлом. только тогда, когда братья и Кенни покинули парней и завернули за угол, последний почувствовал, что слежка наконец прекратилась. Он хотел было спросить об этом Мэтта и Ника, но они, похоже, не заметили ничего необычного, так что, быть может, это обычное поведение ЭйДжея. У Кенни сложилось впечатление, что он не из веселых ребят.       После они приветствуют еще пару человек и попадают в комнату, где, по мнению Кенни, должен находиться танцпол дома Bullet Club, но все оказывается совсем не так: здесь по периметру расставлены диваны и кресла, на которых разместились люди. Мэтт и Ник, похоже, намеревались пройти мимо, но из угла комнаты раздался голос: — Мэтт! Ник! Божечки! — Кенни оглядывается и видит шатенку, спотыкающуюся по пути к ним, с улыбкой до ушей. Мэтт останавливается, глядит на нее, приподняв брови. Ник отходит от брата, и, как только девушка достигает их, она спотыкается и падает прямо в Мэтта. Она хватается за руку парня, и Ник смеется, когда девушка вспыхивает румянцем: — У-упс, прости и привет! — Приветик... — начинает Мэтт, но замолкает, как будто хотел назвать ее по имени, но не смог вспомнить. Выдержав небольшую паузу, он продолжает: — Э, как ты?       Девушка несколько секунд глядит на него с растерянным выражением лица, а затем вскакивает на месте. — Ох! Ты... ты должен присоединиться к нам! Должен!       Она поворачивается к Нику, хватает его за руку и начинает тянуть братьев туда, откуда пришла. — Ты тоже! Давай-давай!       Кенни не уверен, что идти с незнакомкой, которая, очевидно, не трезва, хорошая идея, но Мэтт и Ник просто пожимают плечами и следуют за ней, и у Кенни не остается выбора. Она приводит их к группе из пятнадцати-двадцати человек, сидящих в так кругу (если можно назвать кругом фигуру, состоящую из людей, усевшихся на два дивана лицом друг к другу, и еще нескольких человек на полу). Мэтт и Ник были представлены неким трофеем, и толпа встретила их восторженным «ура». Девушка раскланивается перед остальными и падает на колени темнокожей незнакомки, та отталкивает девушку с недовольным видом. — Так, во что нас втянули? — спрашивает Ник. Кенни стоит позади братьев, чувствуя себя забытым и немного потерянным. — «Правда или действие», — отвечает кто-то. Кенни никогда бы не подумал, что такие игры могут быть популярны на студенческих вечеринках, но вот уже во второй раз его втягивают в уже начавшуюся игру? В защиту Кенни надо напомнить, что за всю свою жизнь он побывал только на этих двух вечеринках. — Прям щас? — говорит Мэтт, — Типа мы только что пришли.       Разговор продолжается. Внезапно на одном из диванов Кенни замечает Чака, и его волнение превращается в смесь страха и предвосхищения. Трент сидит рядом, и, завидев Кенни и встретившись с ним глазами, в приветствии поднимает стаканчик, который он держал в руке, и толкает Чака. Чак лишь ухмыляется и машет, заметив Омегу, а затем вновь возвращается к разговору с парнем в очках-авиаторах. Безразличие Чака и успокаивает, и разочаровывает Кенни, но тот, кажется, этого не заметил. Оно и к лучшему.       Ник касается руки Омеги, чтобы обратить на них его внимание. Джексон-младший ведет его к столу, пододвинутому к стене, и садится на него, погладив ладонью место рядом с собой. Кенни подсаживается, оказываясь между Ником и другими людьми, и собирается спросить, что происходит, когда Мэтт восторженно объявляет: — Хорошо, будь по-вашему. — Эй, Мэтт, отсоси мне, — тут же выкрикивает кто-то, на что толпа разрывается хохотом, кто-то кричит: — Да ну, Дино, ты же знаешь, он не делает это бесплатно.       Желудок Кенни скручивает, а Мэтт и Ник смеются. Кенни не успевает почувствовать нарастающую тошноту, как Чак, ебать его в жопу, Тейлор открывает свой проклятый рот (Омега сглупил, думая, что он этого не сделает) и кричит: — Поцелуй своего брата, чудила!       Кенни хочется броситься на Чака и задушить его прямо здесь и сейчас, но вместо этого застывшей глыбой он сидит на месте. И, когда Мэтт поворачивается к Нику и глядит на него, подняв брови, у Кенни начинает кружиться голова. Ник пожимает плечами. Кенни не слышит из-за крови, внезапно прилившей к ушам, но он почти уверен, что Трент говорит что-то о том, что это незаконно.       Кенни не знает, должен ли расстраиваться или чувствовать облегчение, когда делает Мэтт наклоняется и целует Ника в щеку. Все остальные в комнате освистывают Мэтта, когда тот раскланивается. — Не ссы! — кричит кто-то, темнокожий мужчина, сидящий на спинке дивана рядом с Трентом. По какой-то причине на нем была отвратительная огромная шуба. — Что, вы все хотите, чтобы я засосал своего милого драгоценного невинного младшего брата? — в подавляющем большинстве ответ — «да». Мэтт качает головой, будто разочарован: — И это я-то чудила? Но, раз уж ты так вежливо просишь, я не могу отказать твоим развратным фантазиям.       И, ох. Ладно. Забудьте о желании задушить Чака, теперь Кенни хочет задушить себя. Разумеется, это не то, о чем он подумал, с чего бы это? Кенни должен просто уйти и никогда больше не разговаривать с ними, потому что после тех развратных мыслей, что крутились в его голове, он не заслуживает быть их другом.       Чья-то рука берет запястье Кенни и сжимает его, парень смотрит на Ника. Самоуничижительный спуск вниз по спирали официально откладывается. Ник не оглядывается на него. Пристальный взгляд из-под полуприкрытых глаз следит за Мэттом, когда тот поворачивается и делает несколько шагов до стола с развязным видом, от которого сердце Кенни начинает биться чаще.       Ноги Ника сами собою раздвигаются, позволяя Мэтту пристроиться между ними. Джексон-старший кладет руку на бедро младшего брата, то, что ближе к Кенни. Другой ладонью он обхватывает подбородок Ника, будто бы собираясь обратить его внимание, хотя тот уже смотрит на Мэтта. Ник закатывает глаза, но ничего не говорит. Ладонь смещается с подбородка на челюсть, и Мэтт, не колеблясь, наклоняется ближе.       Вполне возможно, что Кенни видит сейчас то, что хочет видеть; он мерзок, ведь происходящее его возбуждает. Он сидит так близко, что его колено сталкивается с коленом Ника, когда тот ерзает на месте. Омега слышит, как Ник издает какой-то звук и замолкает, когда Мэтт облизывается. И это... это был не тот звук, что мог бы вырваться от недовольства.       Сам поцелуй не был каким-то особенным. Глубокий, уверенный, но в то же время сдержанный. Кенни не мог не задаться вопросом, как выглядел он бы, если бы в комнате не было никого, кроме них троих. «Ага, — шепчет голос в голове, — Они бы вообще не целовались, будь вы в комнате одни».       Кенни прикусывает губу от этой мысли, чувство стыда вновь овладевает им, неожиданно Мэтт хватает Ника за бедра и притягивает к себе. Губы Ника раскрываются в тихом вздохе, и, господи, блять, боже! Кенни сейчас взорвется. Просто... Он... О, боже, рука Ника сжимает запястье Кенни. Пожалуйста, не говорите ему, что Ник в самом деле качнул бедрами к Мэтту прямо здесь, в этой комнате, полной людей. Мэтт подавляет тихий стон, а вторая рука Ника обнимает талию брата. Рукоплещущая толпа окружает их, но сосредоточенный на братьях Кенни едва слышит возгласы людей.       У него стал. Кенни должен как-то сбежать отсюда, но при этом ни у кого не должно возникнуть мысли, будто бы это все из-за поцелуя Джексонов (мол, Кенни это омерзительно или, что еще хуже, возбуждает). Кенни пережил бы, если бы братья сделали это в другой обстановке, а не здесь.       Мэтт отстраняется от Ника и медленно выпрямляется. Ник выглядит так же ошалело, как сейчас чувствует себя Кенни; становится хуже, когда Мэтт с ухмылкой смотрит на него. Он оглядывает Кенни с ног до головы, встречается с ним глазами и облизывает губы, затем поворачивается к толпе, чтобы что-то сказать. Ник отворачивается от глазеющих людей, и, о боже, он краснеет, вытирая рот рукой. Он ловит пристальный взгляд Кенни и улыбается ему, и тот теряет сознание. Омега не успевает свалиться, потому что Мэтт тут же подхватывает его под руку, и вот его снова куда-то уводят.       Наверное, они идут туда же, куда и собирались, пока та девушка не притащила их на игру. Кенни теперь ни в чем не уверен. Мозг просто отказывается работать. Парень, спотыкаясь, послушно следует за братьями в коридор.       Ник быстро толкает Мэтта за угол, но это вовсе не скрыло его от посторонних глаз мимо проходящих людей, хотя Кенни кажется, что это хорошее укрытие. Ник толкает его к стене. Ничего не происходит, но взгляд Мэтта, обращенный к Кенни, пылает огнем. Ник что-то шепчет ему на ухо (точнее Кенни так кажется). Может, Кенни не такой уж и привлекательный. С чего бы Мэтту вообще смотреть на него так, когда родной брат прижимает его к стене? Они стоят так близко друг к другу, что нога Ника оказывается между ног старшего брата. Они стоят так близко, что Кенни не слышит, что они говорят друг другу. Да, очень близко.       Погодите, они не хотят, чтобы Кенни услышал, что они говорят? О боже, ох, блять, они все просекли! Наверняка обсуждают, какой он ебанутый, раз возбудился из-за их поцелуя. Может быть, тот огонь в глазах Мэтта на самом деле связан с отвращением, и братья раздумывают, как бы отвязаться от Омеги теперь, когда они все поняли.       Мэтт вдруг вздыхает, Ник отстраняется от него, держась растопыренной ладонью пониже живота брата. — Так, Кенни, мы тут с Ником собрались, э-э... — Мэтт замолкает, растерявшись, когда Ник слегка двигает большим пальцем. — Выпить, — вставляет Ник, и Мэтт кивает. — Ага, мы собираемся бухнуть, почему бы тебе... эм... почему бы тебе не пойти и не спуститься на танцпол без нас? Лестница прямо позади, — Мэтт указывает на дверь. — Да, ладно, — произносит Кенни, когда те протискиваются мимо, стараясь изо всех сил скрыть в своем голосе нотку разочарования или чего-то ему подобного, потому что просьба Мэтта звучит так, будто они его бросают. — Отлично, — говорит Мэтт, но затем останавливается и оглядывается на Кенни, нахмурив брови и прикусив нижнюю губу. Он подносит руку к щеке Кенни, но ничего не говорит, и Омега поднимается на ноги, его взгляд мечется, не зная, на чем сосредоточиться. И останавливается на Нике, чье лицо смягчилось, глядя на Мэтта; встретившись взглядом с Кенни, он улыбается.       Мэтт вздыхает, и Кенни оглядывается на него. И вдруг его лицо так близко, и что-то мягкое прижимается к губам. Ох. Ох, Мэтт целует его. Мэтт целует его теми же губами, которыми целовал Ника несколько минут назад. Эта мысль окутывает тело волной тепла. От волнения и от стыда из-за этого волнения. Всего лишь три секунды поцелуя, но под конец у Кенни уже кружилась голова. Уверенным голосом Мэтт произносит: — Мы вернемся, обещаю.       Кенни боится, что голос его дрогнет, а потому в ответ лишь кивает, Мэтт смотрит на него еще секунду и снова убирает руку. Омега уверен, что сейчас он красный, как помидор, но ни Мэтт, ни Ник не говорят ему об этом.       Они исчезают за углом, а Кенни, неуверенный, что ноги удержат его тело в вертикальном положении, откидывается к стене. Мэтт поцеловал его. Кенни мечтает сделать это снова. Ему хочется побежать за ними, схватить Мэтта и поцеловать его, снова почувствовать его руки на своей коже и позволить себе зарыться пальцами в чужие волосы, узнать, такие ли они мягкие, какими кажутся. И Ника тоже, раз уж на то пошло. Он хочет поцеловать и Ника, и, может быть, поцеловать одного из них после того, как братья поцелуются друг с другом, как сейчас, подойти близко-близко и поцеловать их обоих       Кенни прижимает дрожащую руку к губам. Он чувствует себя немного глупо. Будто он сумеет скрыть чувства к Мэтту и сохранить их в тайне!       «Это ничего не значит», — шепчет голос в голове, и Кенни вздыхает. Что этот целомудренный «чмок» в губы в сравнении с тем страстным поцелуем братьев? Ник даже не отреагировал на него. Кенни уверен, что, если бы тот увидел, как его брат поцеловал кого-то на его глазах, хоть что-нибудь бы сказал по этому поводу. Может, они всегда так ведут себя с друзьями? Хотя Кенни никогда раньше не видел, как они это делают, но, с другой стороны, они не так уж много времени проводили вместе.       Или, может быть... Может быть, это было чем-то похуже, чем ничего. И в самом деле слова Мэтта звучали так, будто они бросают Кенни. Может, это было такое прощание? Может, Мэтт просто решил подразнить Омегу? Мол, ты этого никогда не получишь.       Кенни глубоко вздыхает и качает головой. Мэтт пообещал, и даже если Омега не знает, держат ли они слово, он доверяет им, поэтому думать, что братья бросят его так, просто смешно! Да. Он должен послушаться совета Мэтта, спуститься на танцпол, забыть все о поцелуях и не думать о том, что они могут значить.       Он собирается спуститься вниз, когда его телефон вдруг пищит, Кенни достает мобильный на всякий случай, если это сообщение от Джексонов или что-то важное, но это оказывается фотография от Чака. Кенни уже знает, что там, и, открыв сообщение, удостоверяется в догадках. Конечно же, это фото поцелуя с ракурса Чака. Кенни почти не видно, и он этому рад, ведь это означает, что Чак не мог видеть выражения его лица.       Телефон снова пищит. «Удачи ночью», — и Кенни вздыхает. Только Кенни хотел об этом забыть, как Чак ему напомнил. В этом весь он! «Ты просто ужасен», — отвечает он, ставя телефон на блокировку и кладя его обратно в карман, подходя к лестнице.       Подвал здесь выглядел намного лучше, чем в доме Bullet Club, явно недавно отремонтированный и оборудованный чем-то вроде настоящей диджейской стойки. Кенни не может отчетливо разглядеть кружащихся над танцполом людей в свете прожекторов, но там определенно кто-то есть.       У одной из стен стоят маленькие, высокие столы, по периметру которых расставлены барные стулья. Кенни пробирается к ним сквозь массу облепивших танцпол кривляющихся людей. Ник и Мэтт как-то должны найти его здесь, поэтому лучше оставаться на видном месте.       Свободного стула не нашлось, пришлось опереться о стену, склонившись так, чтобы можно было наблюдать за ступеньками лестницы. Кенни собирался следить и ждать, но время всё шло, и его внимание заняли танцующие люди.       Здесь был парень с русыми волосами, уложенными в треугольник. Кажется, он пытался зализать их в заостренные углы, как у персонажа аниме, но потерпел неудачу. Он как-то неловко пытается пробраться к толпе, но каждый раз, когда он находит свободное местечко, чье-то тело оказывается там раньше, чем парень сможет протолкнуться. Кенни некоторое время наблюдает за его борьбой и лишний раз убеждается в правильности решения остаться у стены.       Другой парень, со светлой прядью в волосах и в рубашке, которая слишком официальна для этой вечеринки, — вообще-то, она слишком официальна для любой вечеринки, кроме торжества 1700-х годов или чего-то подобного, — сердито отталкивает любого, кто подходит слишком близко к девушке, с которой он танцует. Девушка, одетая в короткое черное платье, отделанное золотыми нитями, беззаботно отплясывает. Она съезжает вниз и поднимается, прижимаясь к мужчине, и Кенни понимает, почему тот так ревностно ее охраняет.       Затем толпа расходится, и в центре оказывается мужчина с короткими обесцвеченными, светлыми волосами. Он одет в обтягивающую белую футболку и золотистые мини-шорты, Кенни раздражает вид парня. Тот хлопает рукой по спине аниме-парня и усмехается, демонстрируя свои идеальные белые зубы. Он поворачивает голову в сторону Кенни, и тот тут же отворачивается. Его щеки горят при мысли о том, что тот парень заметил его пристальный взгляд.       Омега опускает голову к полу, но золотые шорты все равно попадают в поле его зрения. Кенни надеется, что парень поймет, что он ни в чем не заинтересован, и пройдет мимо. Но нет. Парень остается стоять перед ним, и Кенни вынужден взглянуть на него. Вот мистер Золотые Шортики стоит перед ним, одна рука уперлась о стену, широкая улыбка обращена Кенни. — Эй, красавчик, — говорит Золотые Шортики, и Кенни инстинктивно оглядывается назад, хотя парень явно смотрел на него. Может быть, это была надежда. — Э-э... — очень умно начинает Кенни, — Привет? — Я не видел тебя раньше, — Золотые Шортики кладет руку на предплечье Кенни. Что ж, хорошо. Это был флирт из курсов пикапа. — Да, я не особо люблю вечеринки, — приходится довольно громко кричать, чтобы услышать друг друга сквозь музыку. Кенни не знает, почему продолжает этот разговор, но ему было очень приятно, когда кто-то проявляет такой очевидный интерес: — Я здесь с кое-какими друзьями. — Друзьями? — Брови парня поднимаются, а Кенни хмурится. Что, такого не может быть? — Извини, но ты как-то одиноко выглядел, стоя у стены. — Они отошли выпить, — объясняет Кенни. Но ведь прошло много времени с тех пор, как они ушли, не так ли? Очередь такая длинная? Не пошли же они в дом братства. Может, просто не могут найти выпивку? Есть и вероятность того, что они пошли не за напитками, и это, если честно, вероятнее всего.       Кенни даже представить не может, чем еще они могут заниматься, но казалось, что дело срочное. Может, Кенни просто не заметил, что Нику пришло какое-то важное сообщение. Или, может быть, братья уже здесь и ищут его, а Кенни разминулся с ними. — Выпить? И они оставили такого милашку, как ты, здесь одного? — Золотые Шортики приближается к Омеге, и его сердце набирает темп, — Ну и друзья. — Ну да, — Кенни хочет защитить их, но он не знает, как это сделать. Слова парня только возвращают в его голову мысль о том, что Джексоны и впрямь бросили его. Кенни собирается говорить, что «они скоро вернутся». — Как насчет танца? Все равно ждешь, — Кенни не знает, что и ответить. Дело не в том, что парень непривлекателен, — футболка выгодно подчеркивает его тело, а его бедра настолько аппетитны, что Кенни понимает странный выбор шорт, его акцент очарователен, — но в нем есть что-то отталкивающее. Может быть, дело даже не в самом парне, а в том, что Омега уже запал на Мэтта и Ника. Кенни как раз собирается раскрыть рот и сказать ему «нет», когда чужая рука опускается на его поясницу. — Вот ты где, детка! — говорит Мэтт, всем весом наваливаясь на Кенни. Джексон ослепительно улыбается ему, совершенно игнорируя парня. — Извини, что так долго не были. Не очередь, а ад, — добавляет Ник, криво усмехаясь, стоя в шаге от Мэтта. Он вручает Кенни стаканчик и делает глоток из другого, что держал во второй руке.       Кенни не может сдержать облегчения и улыбается им в ответ: — Все в порядке.       Золотые Шортики, кажется, так не думает. Он поворачивается с раздраженным видом и смотрит на братьев. Мэтт поворачивает голову к нему, будто бы он только что заметил, что парень был там. — О, привет, Окада, — произносит он и даже не пытается скрыть самодовольства в голосе, — Я тебя не заметил. Все идет по плану? — Все замечательно, — коротко отвечает Окада и бросает на Кенни последний разочарованный взгляд, затем разворачивается и уходит. Мэтт машет ему вслед, а Ник обходит своего брата, чтобы занять место Окады у стены. — Так по нам скучал, что пришлось искать другого парня из братства, чтобы пофлиртовать? — говорит он, и, о Боже, он, что признался, что они с Мэттом флиртовали с Кенни? Вот так, в лоб? — Нет, я... э-э... Я не... — Кенни делает глоток из стаканчика, чтобы скрыть выражение своего лица. Мэтт все еще виснет на нем, положив голову на плечо Кенни. Омеге трудно подобрать правильные слова, чтобы объясниться. — Я прикалываюсь, — Ник смеется, подбираясь еще ближе, — Эй, мы правда не хотели задерживаться, но натолкнулись на ЭйДжея и Таму, они кое-что затеяли, и им нужна была наша помощь. — Что затеяли? — спрашивает Кенни, обрадованный возможностью сменить тему. — Тебе не о чем беспокоиться, — отвечает Мэтт. Он настолько близко, что его дыхание пронзает кожу шеи. В стаканчике Кенни — обычная вода, но, отпивая еще глоток, он ощущает тепло, разливающееся по горлу, и, выглядывая из-за стаканчика, ловит на себе взгляд Ника. На его лице появилась ухмылка, Кенни видит, как трепещут ресницы парня, когда он моргает. Рука Мэтта смещается с бедер Кенни, а пальцы заползают под рубашку, едва скользя по коже, по линии талии Кенни, этого мимолетного прикосновения достаточно, чтобы заставить сердце Омеги биться чаще. Черт, братья сейчас так близко к нему! Так, будто бы они... Но они не могут, верно? Нет, не может быть такого, чтобы эти два брата, которые точно не трахают друг друга, пытаются соблазнить Кенни.       Ник наклоняет голову в сторону, он собирается что-то сказать, когда Кенни решает, что больше не может этого выносить. Он выпрямляется, вытесняя Мэтта, и допивает последние капли воды и отходит, оказываясь по другую сторону от Джексонов, лицом к стене, не опираясь о нее. Ник закрывает рот, хмурится Кенни, и тот чувствует, что все его тело трясет от адреналина в крови. Мэтт отшатывается, припадая к стене и смотрит на него с того места, откуда Кенни пришлось уйти. — Э... Мы должны... мы должны потанцевать! Да.       Кенни пытается восстановить дыхание, пока братья молча переглядываются. Они оглядываются на него, Мэтт поднимает брови, смотря на Омегу, и с удивленным взглядом отвечает: — Хорошо.       Кенни поворачивается к танцполу, но стоит ему немного поколебаться, как Мэтт и Ник уже тут, подхватывают его под руки и уводят в океан танцующих людей. Жарко и потно. Он все прыгает вверх и вверх, его тело работает на автопилоте, а разум отключился.       Почему он их остановил? Ведь это то, чего он хочет, верно? Быть выебанным ими двумя. Он должен быть счастлив согласиться, не так ли? Так почему он так поступил? Он не может назвать причины.       Может быть, это потому, что Омега до сих пор не уверен в серьезности намерений Джексонов. Зачем им он? Они оба горячи и обаятельны, они могут залезть в брюки любого, кого захотят, не прилагая к этому усилий. Может быть, это лишь спортивный интерес: они видят в Омеге очередной трофей, парня, который почему-то до сих пор не бросился к ним и не умолял трахнуть себя. Но это смешно. Кто хочет трахнуть парня, который плакал под лестницей? Только ебанутые, наверное. Если бы они этого и хотели, то давно бы достигли своей цели.       Но что, если то, что сказали Бриз и Чак, правда, и они возятся с Кенни, чтобы удостовериться, что он готов за это заплатить? Что, если они будут дразнить, дразнить и дразнить, пока он не сдастся и сам не попросит? Но откуда они знают, что Омега слышал эту сплетню? Могли ли они подговорить Чака упомянул это? Нет, Чак не поступил бы так, правда? И исполнение этого плана требует больше усилий, чем того стоит.       Что, если это какой-то ужасный розыгрыш? Цель которого состоит в том, чтобы застать его врасплох, а затем обозвать отвратительным извращенцем, устроившим инцест. И все же это был бы идиотский выбор жертвы. Они никак не могли знать тогда, что все к этому приведет. Даже Кенни не знал! Да и коллекция фотографий Чака не такая уж и новая...       «Нет», — говорит себе Кенни. Вся цепочка его умозаключений звучит глупо. Какие у него доказательства? Почему он так уверен в несерьезности Джексонов? Может быть, если бы он позволил себе поверить в то, что их попытки сблизиться искренни, не было бы так тяжело. Не потому ли Кенни сомневается, что оба брата заигрывают с ним? Что это означает? Они всегда ходят на вечеринки, чтобы помогать друг другу найти кого-то на ночь, или они ищут отношений для троих? Если целовать друг друга для них нормально, то почему бы не трахнуть одного и того же парня, правда ведь? И технически это не было бы инцестом, если бы они... Хм... Если они ничего не сделали друг с другом. Наверное.       Кенни настолько погружен в свои мысли, что не замечает, как Мэтт и Ник снова уводят его с танцпола, и, только когда Ник щелкает перед его лицом пальцами, Омега понимает, что братья пытаются заговорить с ним. — Ты в порядке, чувак? — спрашивает Мэтт, и Кенни замечает, что они вернулись в коридор. Он не знал, сколько прошло времени, но братья выглядят очень обеспокоенными. Они стояли перед ним по обе стороны, но не касались его. — Слушай, если мы пересекли черту или, э... — начинает Ник, но умолкает, поэтому Мэтт заканчивает за него: — Если тебе это не интересно, просто скажи.       Они говорят достаточно тихо, поэтому им приходится наклониться, чтобы убедиться, что Кенни их слышит, но, в то же время они остаются на расстоянии, и, о боже! Если Кенни только что все испортил, он расплачется. — Нет! — спешит ответить он, — Нет, я... ну, я так, просто, — Кенни беспомощно размахивает руками, разочаровываясь сам в себе. Он даже не может ничего объяснить да и сам не понимает, почему так поступил. Омега глубоко вздыхает и успокаивается, — Мне интересно.       Ник упирается предплечьем о стену, рядом с Кенни, и смотрит на него, приподняв брови и слегка приоткрыв рот. Он выглядит сбитым с толку, или как будто пытается что-то понять, и это невероятно мило. У Мэтта голова наклонена набок, глаза слегка сужены, и, черт возьми, его руки так привлекательно выглядят, когда он их скрещивает на груди. Кенни надеется, что не облажался. Он срочно должен что-то сделать, чтобы исправиться.       Он покусывает изнутри щеку, глядя куда-то в стену, между братьями. Кажется, они чего-то ждут. Наверное, он должен объясниться, но не знает, как. Джексоны хотят, чтобы он выбрал одного из них? Кенни смотрит на Ника в поисках намека, но тот просто поднимает брови, вопросительно глядя на него. Кенни хмурится и смотрит на Мэтта, но тот тоже ничего не говорит, хоть Кенни и видит улыбку на его губах и озорные искры в глазах. — Хорошо, так… Итак, я делаю выбор... э-э... — произносит Кенни, и Мэтта распирает смех. Ник смеется следом. Хоть Кенни чувствует, как его щеки горят, он смеется, позволяя себе немного расслабиться. — Ну, когда-нибудь тебе придется сделать какой-то выбор, — по-волчьи скалясь, усмехается Ник, когда все они немного успокоились, — Даже если это не тот выбор, о котором ты думаешь. — Класс, я теперь вообще ничего не понимаю, — сухо произносит Кенни, и Мэтт наклоняется, чтобы коснуться пальцами его щеки и горла. — Слушай, Кенни, наверное, этот разговор лучше вести где-то наедине, — начинает он, — Мы не были осторожны с тобой. Мы надеемся, что люди не видят того, что им не нужно, но ты сообразительный парень.       О Боже. Он что, говорит об инцесте? Ник тоже наклоняетсяк Кенни, кладя руку на его талию. — Ты тоже не был осторожен. — Мы могли бы устроить тебе приватное шоу, — мурлычет Мэтт на ухо, его рука обхватила шею Кенни, и пальцы зарылись в его волосы. Да, он определенно говорит об инцесте. Большой палец Мэтта проходит над точкой пульса, не успев ощутить, как быстро бьется сердце Кенни. Омега пытается выровнять дыхание, он хочет что-то сказать, все , что угодно, но громкий хлопок останавливает его.       Ник испуганно вздрагивает и оглядывается по сторонам, крича: «Какого черта?!»       Мэтт тоже выпрямляется, сразу же встав в агрессивную позу, сверым взглядом смиряя трех внезапно присоединившихся к ним человек. Кенни не заметил их прихода. — Поглядите-ка, кто это, мальчики, — говорит один из трех с усмешкой, кричащей о том, что ее хоязин «мудак», — Мои любимые маленькие шлюшки. — Ой, потеряйся, Сэйбин, — говорит Мэтт, когда Ник издает шипящий звук, потому что двое позади Сэйбина смеются. — Шима все еще жаждет получить то, за что он заплатил, ты это знаешь? — говорит Сэйбин, и Ник отворачивается от него. Его лицо мрачно. Кенни ждет, как Джексон скажет, что им надо уйти, но Сэйбин хватает его за руку и тянет назад, — Эй, смотри на меня, когда я разговариваю с тобой, шлюха ебаная!       Мэтт тут же оказывается перед его лицом, отталкивая Сэйбина от Ника: — Может, повторишь то, что только что сказал о моем брате? — Что, малыш Никки не может защитить себя? — Сэйбин поднимает руки, будто сдается, и двое других парней снова смеются: — Нику нужен драгоценный старший брат, который спасет его? Что ты сделаешь? Пожалуешься своему сраному сутенеру? — О, я с удовольствием выбью тебе зубы вместе с ним, — говорит Ник, но приближается, держится в паре шагов от Сэйбина. — Кстати, как дела у Шимы? — спрашивает Мэтт, — Сломанные челюсти долго заживают, да?       Кажется, это злит парня; он хватает Мэтта за грудки. Кенни должен что-то предпринять, но он застыл на месте. Если бы дело дошло до драки, Омега был бы бесполезен, и хотя Мэтт и Ник кажутся сильными, парни за Сэйбином самые настоящие качки да еще и высокие. Кенни даже представить не может, как Джексоны смогут им противостоять. — Крис! — зовет кто-то из коридора, и Сэйбин останавливается. Мэтт торжествующе ухмыляется ему, слыша приближающиеся шаги. Парень с обесцвеченной, светлой челкой набок пробирается мимо двух громил и вздыхает, наблюдая развернувшуюся свену: — Господи-боже, Крис, серьезно?       Сэйбин все еще выглядит взбешенным, но медленно отпускает Мэтта. Тот продолжает ухмыляться, поправляя смятую рубашку, и поворачивается к пришедшему: — Чо кого, Шелли? — Хорош, — говорит парень и хватает Сэйбина за руку. Сэйбин продолжает сверлить взглядом Мэтта, когда Шелли поворачивает его и прогоняет двух других парней в коридор, и только тогда Крис отворачивается. Мэтт продолжает ухмыляться им вслед, но, как только они заканчивают за угол, он шумно выдыхает и поворачивается к Нику. — Ты в порядке? — спрашивает он, беря лицо Ника в ладони. — Да, — вздыхает Ник и протягивает руку, чтобы коснуться его волос, — Мы можем просто... уйти?       Мэтт обнимает Ника, прижимаясь щекой к его голове. — Да.       Пальцы Ника впиваются в обнаженную кожу спины Мэтта, они что-то говорят друг другу шепотом, и Кенни корит себя за то, что это заметил. Ник явно расстроен, и Омега чувствует, что не должен быть здесь и наблюдать, но просто так оставить их он не может. Он остается на месте, изо всех сил стараясь не пялиться на братьев и не подслушивать их разговор. — Кенни, — наконец говорит Мэтт, обращая на них внимание парня. Когда он смотрит на братьев, те стоят плечом к плечу друг к другу, крепко держась за руки. Видеть их потерянность — это как удар в живот. Кенни хочется найти этого Сэйбина и ударить его коленом по лицу, хотя он даже не знает, что тот сделал, — Мы... эм. Есть закусочная неподалеку. Мы пойдем туда. Ты можешь остаться, если хочешь, но... Мы уходим.       Кенни моргает и глядит куда-то сквозь них. — Ребят, я здесь только для того, чтобы потусоваться с вами, так что...       Ник слегка улыбается ему и кивает: «Круто».       Оно нежно берет Кенни за руку, оказываясь в центре их тройки, и все вместе они покидают вечеринку. Прогулка до круглосуточной закусочной была не долгой, но тихой. Сама закусочная довольно стереотипна с ее декором 50-х годов, здесь были даже музыкальный автомат и все то, что обычно бывало в таких местах. Закусочная была пуста, если не считать скучающую официантку и группу студентов колледжа, явно пьяную. Ребята занимают столик в дальнем от тех углу.       Мэтт и Ник сидят на одной стороне стола рядом друг с другом, Ник у стены. Кенни садится напротив, на середину скамейки. Он не хочет нарушать тишину, хотя его голова взрывается от вопросов, и ни Мэтт, ни Ник, похоже, не хотят ни того, ни другого, поэтому они сидят в тишине, не обращая внимания на подошедшую, чтобы принять заказ, официантку.       Ник вздыхает и откидывается на сиденье только после того, как их обслужили, и официантка ушла. — Ладно, вперед.       Оба брата выжидающе глядят на Кенни, но тот только хмурится: — Что? — Не хочешь узнать, что случилось? — спрашивает Джексон-старший, уперевшись подбородком об одну руку и подняв брови. — Чт... Я… ну да, но… — Кенни сглатывает, — я не хочу совать нос в чужие дела. — Да ладно, — пожимает плечами Ник, — Ты, наверное, уже слышал слухи. — Да, лучше услышать это от нас, — заканчивает Мэтт, откинувшись на спинку кресла и рукой, на которую он опирался, взял картошку-фри с тарелки. Он обмакивает картошку в молочный коктейль и, криво улыбаясь, кладет в рот. Другой рукой он все еще держит под столом руку Ника. — Ну давай, спрашивай. —Л-ладно? — Кенни недоверчиво смеется, — Ну… Кто этот парень? —Крис Сэйбин, — вздыхает Ник. Он снимает кепку, кладет ее на стол и проводит рукой по волосам, — Он хуесос. — Да, — соглашается Мэтт, — Он возненавидел меня с нашей первой встречи. Не знаю, почему. — Что… — Кенни колеблется, пожевывая губу. Теперь они кажутся расслабленными, но... — Что он сделал?       Нос Ника сморщился в гримасе, Мэтт зашипел сквозь зубы. Желудок Кенни скрутило: — Извините, я… — Нет, — перебивает его Мэтт, — просто… — он разочарованно вздыхает, — Это было просто дебильное обещание.       Мэтт секунду потирает щеку, глядя в сторону. Он нахмурился на мгновенье и оглянулся на Кенни. — Одно из братств организовало благотворительный вечер, и эти ребята решили, что было бы весело сделать из меня что-то вроде прислуги. Только на ночь; это не так уж необычно для подобных событий, сперва неловко, но привыкаешь. Просто у меня была репутация, — Мэтт делает короткую паузу, лицо, дернувшись, исказилось в печальной гримасе, — и, ну... Думаю, ему показалось забавным втянуть Ника в это. — Ох... — вздыхает Кенни. Он почти уверен, что знает, о какой репутации идет речь, сделать выводы нетрудно. Он смотрит на Ника, разглядывающего узоры на столе, и с трудом сглатывает: —Мне очень жаль. — Физических контактов никогда не было, — тихо произносит Ник, пожимая плечами. — Боюсь спросить, но… Это правда? Ну слухи? — спрашивает Омега, и Джексон-младший вздыхает, оценив, как Кенни сменил тему. — О, ты про то, что я сосу хуи за деньги? — с легкостью произносит Мэтт, возвращаясь к картошке-фри, — Да, походу, это первое, о чем люди узнают, — он пожимает плечами, — Видимо, у нас все еще такая репутация, но пока это просто шутки, меня это не волнует. Иногда это даже помогает, как в тот раз, когда я случайно сказал Таме, сколько хуев я сосу за неделю.       Это смешит Ника, и Мэтт улыбается ему. Это настолько захватывающее зрелище после серьезного взгляда на их лицах, что Кенни забывает думать о смысле сказанных слов. Почти. — Короче, слушай. Я не говорю, что слухи неправдивы. Не совсем. Я не виделся с теми ребятами два года. С тех пор как Ник попал сюда, довольно давно, — Мэтт кладет локоть на спинку дивана и задумчиво смотрит на Кенни. Джексон затих, но Кенни кажется, что он не закончил. Через мгновение он кивает самому себе. — На первом курсе я спал со всеми подряд, — говорит он, — Понимаешь, маленькая школа, религиозная семья. Не то чтобы я думаю, что родители возражали бы, но... Это не то, что чем ты должен заниматься в колледже, верно? Я сходил с ума от свободы, от всего того, что я наконец смог попробовать вдали от дома. И, думаю, я компенсировал то, что... ну, — он бросает взгляд на Ника, — Из-за того, что остался один так внезапно. — Было так странно, потому что тебя нет рядом, — Ник криво улыбается, и Мэтт отвечает ему улыбкой, кладет руку на плечо брата и ненадолго притягивает Ника к себе. — Я скучал по тебе, — тихо произносит Мэтт, и Кенни кажется, что он не должен был это услышать, его сердце сжимается, а потом Мэтт оглядывается на него, — Так что да, я был одинок, и заполнил дыру в сердце сексом. При таком настрое, когда довольно симпатичный парень говорит, что заплатит тебе пятьсот долларов за отсос, деньги становятся просто приятным бонусом. — Верно. Да, конечно, — говорит Кенни, — И эм... сколько раз в неделю ты сосешь члены?       Мэтт и Ник оба смеются, и Кенни улыбается, несмотря на горящие щеки. Смущение от вопроса определенно стоило награды. — Ну, совсем не ради денег, но… Если ты правильно разыграешь свои карты, сможешь узнать, — Мэтт подмигивает ему. — Больше одного раза, — замечает Ник, и Мэтт хихикает, поворачивая голову к Нику и толкая его локтем в бок. Вау, разве это не важная информация? Мэтт Джексон сосет член своего брата чаще раза в неделю. Душа Кенни Омеги готова покинуть тело.       Чтобы отвлечься, он задает другой вопрос: — Ты бы и правда подрался, если бы тот парень не появился? — Может быть, — Ник пожимает плечами. — Скорее всего, — через мгновенье добавляет Мэтт. — Вы бы победили? — продолжает Кенни. Не то, чтобы он не верит в их победу, просто Омега ничего не знает о том, как они дерутся, да еще и те здоровяки Сэйбина были рядом... — О, без вариантов! — восклицает Мэтт, как будто даже предположить подобное смешно, но Джексон выглядит слишком взволнованным, чем он должен. — Да, обычно мы избегаем драк, — объясняет Ник, и Кенни смотрит на них. — Почему ты тогда насмехался над ним? — спрашивает он недоверчиво. — Фале говорит, что для нашего тела у нас слишком большие рты, — Мэтт хихикает, и Ник кивает. — Знаешь, если бы мы его проигнорировали, он бы не ушел. — Да, с ним проще иметь дело, если выбесить. Думаю, так с большинством парней. Нужно лишь пригнуться или сделать сальто назад, чтобы избежать первого удара; они будут слишком удивлены, чтобы продолжить драться, и тогда ты бросаешь их на землю и бежишь. — Мэтт описывает это так, что Кенни не сомневается, что эту тактику они хорошо отработали. — Погоди, ты можешь сделать сальто назад? — Кенни видел видеоролик от Чака, в котором Ник делает одно сальто с трамплина, видимо, это правда. — Мы занимались гимнастикой с детства, так что да, — говорит Мэтт так, будто в этом нет ничего впечатляющего и удивительного, а Кенни изумленно глядит на него. — Это… Это так круто! — Мы могли бы показать когда-нибудь, но не в три часа утра, — предлагает Ник, и Кенни застенчиво кивает.       После этого разговор продолжается на ту же тему. Кенни узнает, что братья стали чирлидерами в старшей школе, после того как тренер по футболу сказал Мэтту, что он выглядит, как девчонка. — Мы побеждали в соревнованиях и все такое, — с гордостью сообщает Ник. В обмен Кенни рассказывает им о том, что отказался от карьеры профессионального хоккеиста, когда тренировки стали отнимать у него большую часть свободного времени.       Надолго они не задерживаются в кафе. Прогулка обратно в парк, в котором они встретились, проходит без происшествий. Когда они добираются, Мэтт и Ник останавливаются, но Кенни делает еще один шаг, прежде чем успевает это заметить. Он оборачивается и внезапно чувствует пару губ, прижимающихся к каждой из его щек.       Они задерживают поцелуй на пару секунд, затем отступают и улыбаются Кенни, глазеющего на них в ошеломленном молчании. —Спасибо, что пришел сегодня вечером, — нарушает тишину Мэтт. — И спасибо, что ушел вместе с нами, — соглашается Ник, и Кенни на секунду склоняет голову. — Да-да, — заикается Омега, — Эм... в любое время.       Они двое собираются уйти, но Мэтт бросает взгляд на Кенни через плечо с дьявольской ухмылкой: «Сладких снов, Кенни».