Отрывки из жизни и памяти или Sans dire un mot

Проснувшись наутро на диване в гостиной, Микеле потянулся и посмотрел на настенные часы. На циферблате 06:32. До нового рабочего дня, как сообщил им вчера Дов, оставалось совсем немного, и на сбор ему с Маэвой оставалось два часа. Микеле встал, надел вчерашнюю одежду и тихо попытался зайти в спальню к «сестренке». Занавески были задернуты, отчего комната становилась уже не такой белоснежной и сверкающей. Маэва лежала прямо посреди кровати, свернувшись калачиком, и, тихо посапывая, пыталась отшвырнуть мешающее одеяло. Со стороны эта картина выглядела очень милой, особенно когда Маэва, нашарив любимую игрушку лемурчика по имени Моззи, обняла его с такой силой, что голова у плюшевого могла прямо сейчас разойтись по швам. - Маэва, просыпайся, принцесса, - шепнул он ей прямо в ухо, чтобы создать эффект будящей в школу мамы. - Ну, ми… еще нем… хм… о… мн… - приветливо отозвалась она, продолжая обнимать Моззи. - Дов нас на части поломает, потому что мы можем опоздать, - таким же ласковым мурчащим тоном проворковал Микеле. - Как можем опоздать?! – подорвалась она, выпустив из руки любимчика. Микеле посмотрел на ее реакцию и рассмеялся: огромные глаза, растрепанные волосы, пальцы, впившиеся в простыню. - Чего? – недоумевала девушка, грозно подняв брови. - Наконец-то, - улыбнулся он и встал с кровати, чтобы помочь девушке подняться, но она не могла принять эту руку помощи. - Микеле, выйди, пожалуйста, я все-таки еще в пижаме, - сказала она, прикрывшись одеялом. - Ох, - вздохнул он, не пряча улыбки, и вышел из комнаты, прикрыв за собой дверь.

* * *

Через десять минут они уже попивали кофе с пирожными на кухне и обсуждали предстоящий день. Чем они сегодня займутся не знал никто. Дов приказал ждать их на улице Марлен 71, и, конечно же, Микеле даже не подозревал, где находится эта улица, и сам ехать не решился. Пока Маэва собирала вещи, Микеле решил поиграть на гитаре. Из комнаты, где он сидел, доносились лиричные мелодии гитары и звуки тихого, но отчетливого голоса. Маэве нравилось, что он не стесняется: играет и поет в ее доме. Соседям уже было все равно, ведь девушка могла и в два часа ночи просто заиграть на гитаре, напевая наброски песен и местами останавливаясь, едва успевая записать мелодию. Еще по первым аккордам его гитары, он поняла, что он поет самую известную песню ее любимых Beatles – Yesterday. Так и хотелось забежать в комнату и петь вместе. Поэтому наскоро сложив в сумку оставшиеся вещи, она вошла в гостиную и попала прямо на последние строчки композиции: - Yesterday, love was such an easy game to play. Now I need a place to hide away. И тут она запела параллельно с ним своим высоким тоненьким голосочком. - Oh, I believe in yesterday. Микеле сначала немного испугался, услышав рядом с собой незнакомый до этого голос. Но на последнем слова невольно улыбнулся. Это дуэтное пение было для него лестным. Когда они оба все же закончили, вместе вышли на улицу, направляясь к главной достопримечательности Парижа – Эйфелевой башне. На улице не солнечно, скорее облачно. Ветер легкий, но приятный. Людей почти нет. Чаще всего навстречу попадаются девушки с тяжелыми сумками на плечах. - Я здесь совсем недолго, но, думаю, у каждого туриста должна быть фотография на фоне Эйфелевой башни, - улыбнулся Микеле, останавливаясь на мосту, чтобы полюбоваться прекрасным зрелищем. - Можем подойти ближе, - предложила Маэва, - если Дов не убьет нас за опоздание. Я могу тебя сфотографировать. Маэва уже доставала телефон, когда Микеле остановил какого-то проходящего мимо мужчину с жесткой щетиной на лице и попросил сфотографировать его с девушкой. Прохожий охотно кивнул, ставя бумажные пакеты на асфальт, а итальянец быстро подбежал к Мелин, схватил за руку и потащил к самому краю моста, поправляя взлохмаченные волосы. - Микеле, что ты делаешь? – испуганно спросила Маэва, поглядывая на приготовившегося для фото друга. - Я не хочу быть один на фотографии, ведь у меня есть друзья, - очаровательно улыбнулся он. Раздался едва слышный щелчок, и новая картинка была сделана. Прохожий протянул телефон Маэве и тут же растворился в дневной парижской экскурсии с чужестранными туристами. Микеле не отходил от края моста, рассматривая идеальный вид этого огромного сооружения. Взгляд его, казавшийся пустынным и непонятным, мечтательно ускользал вдаль мимо той башни, которую, как все думали, он сейчас изучал. - О чем думаешь? – Маэва сложила руки на мраморных перилах и посмотрела на Локонте. Его темноватые со светлым мелированием волосы челкой закрывали грустные карие глаза, слегка подведенные черным карандашом. Эта легкая неестественность пугала прохожих, но Маэва в очередной раз сделала вывод: поменьше бы он красился. - Нужно идти, - он опять промолчал. Кажется, этот солнечный итальянец только на людях был весел и энергичен. Как только приходило время уединения, он забывал о всех, погружаясь в свои мысли, и на подобные вопросы бесповоротно отказывался отвечать. Они шли молча, лишь иногда перекидываясь какими-то бессмысленными фразами, типа: «Осторожнее машина», «Сколько сейчас времени?», «Что будем делать?» и т. д. - Ты так и не взял у меня вчера деньги, - вспомнила Маэва с укоризненными нотками в голосе. – И где же ты ночевал? - Я не спал. Решил прогуляться по городу. Для меня это не в первый раз, - устало ухмыльнулся он. - Не в первый раз? – удивилась девушка. - Когда я жил в Бельгии, денег не хватало, а возвращаться в Италию, значит остаться без них совсем, - начал рассказывать он, углубляясь в далекие воспоминания прошлого. – Приходилось всю ночь бродить по городу или же ночевать под мостом, чтобы не попасться на глаза полиции. На этом неловком моменте они оба замолчали и, миновав автобусную остановку, оказались на той самой улице Марлен 71. У двухэтажного безымянного здания их поджидал Дов, Флоран и пару человек из команды. Очевидно, остальные еще не явились. - Отлично, хоть кто-то пришел! – саркастически воскликнул продюсер, взмахнув руками. Ни Маэва, ни Мике не знали, что можно ответить на такое, и просто встали рядышком с Флораном, который постепенно отдалялся от не вовремя обозлившегося Аттья. - Он сегодня явно не в духе, - сказал Мот так, как будто являлся тайным агентом. - Мы уже поняли, - вздохнула Маэва, оглядываясь по сторонам. Это был явно не парижский Дворец Спорта, где должна была стартовать премьера рок-оперы. Скорее всего, они находились в рабочем здании, где проводятся записи песен. К ним постепенно приближался незнакомый мужчина. Высокий, у глаз лицо слегка покрыто едва заметными морщинами, добродушные глаза и на голове почти выбриты волосы. Не таким Маэва представляла себе в жизни Солаля. - Друзья, хочу представить вам исполнителя роли Леопольда Моцарта – Солаля, - наконец-то вспомнил об артистах Дов, напряженно кусая губы. - Приятно познакомиться, - легко улыбнулся Солаль, немного стеснявшийся такой официальности. Он пожал парням руки, а Маэва протянула ему ладонь для поцелуя. - Я видела вашу работу в «Стармании» и «Тристане и Изольде». Вы великолепен! – не сдерживая своего восхищения, воскликнула Мелин. - О, да бросьте вы, не настолько уж я великолепен, - он залился краской и махнул на комплимент рукой. Но Маэва лишь натянула улыбку больше не в силах спорить с кем-либо. Сегодняшний день обещал преподнести много сюрпризов, и стоило беречь нервы. За пятнадцатиминутное стояние около пыльных многоэтажек, собралось немного народу, и те из театра. Клэр, которая еще после кастинга не забыла оставить Маэве номер своего телефона, на звонки не отвечала и лишь раз написала, что скоро будет. Это «скоро буду» было прислано десять минут назад. - Да где они все?! – негодовал Дов, у которого уже глаза на лоб лезли из-за стресса. - Не переживай, они скоро приедут, - пыталась успокоить его Маэва, томно поглаживая ручонкой по спине. На горизонте показался шикарный черный автомобиль. Подъехав к зданию, он высадил девушку в странном красном платье по колено, и она, цокая на огромных шпильках, стала подходить к собравшемуся на улице народу. - Ну, наконец-то! Мелисса! – почти прошипел он, поцеловав девушку в обе щеки. – Где ты была столько времени? Но Марс, изящно изогнув тонкие губы, лишь похлопала ресницами и воздушно ответила: - У меня была запись в студии, прости. Продюсер не мог на это ничем ответить и только не сдержал свое «ох». Мелисса неуверенно присоединилась к артистам. - Дов мог и без волос остаться в последние пять минут, если бы ты не приехала, - разбавила тишину Маэва. - Я думала, что все ждут только меня, - нахмурила брови Мелисса. – Не правда ли эгоистка? Компания тихо рассмеялась, чтобы не вводить Дова в заблуждение, и буквально через несколько секунд перед зданием остановился черный готический мотоцикл. Человек, который на нем восседал, был одет в рваные джинсы с подтяжками, облаченными в шипы, которые едва доходили ему до бедер, открывая задний вид на красивую тату. Вместо обычной футболки или фуфайки на теле был одет кремовый топ без рукав с большим круглым вырезом, оголяя руки и шею и выставляя напоказ другие татуировки. Сняв с головы шлем, человек пригладил руками темную непослушную шевелюру и поднял голову. Кто бы мог подумать, что та девушка, которая только вчера была облачена в черное платье, и есть Клэр. - Где тебя носило?! – взъелся Дов в первый день работы. - Я ребенка в детский сад отвозила, - невинно ответила Клэр и припарковала свой байк. Ребенка? Да уж, мы слишком много не знаем о малышке Клэр. По сравнению с тем, что случилось позавчера с Маэвой, это было действительно интересно. - Чего мы еще не знаем? – поинтересовалась Маэва у приближающейся к ним Клэр. - Не стоит об этом сейчас, Дов в ярости, - процедила сквозь зубы Клэр, опасливо поглядывая на беспокойного Дова. - Ну что, неудачники, поднимайтесь на второй этаж. У нас сегодня много работы, - создавалось такое впечатление, будто они с Довом сотрудничают всю свою жизнь и при этом он ласково, но все же непривычно называет их «неудачниками». Труппа в полном составе вошла в здание, опередив остальных на три шага, и, оглядываясь по сторонам, стала подниматься на второй этаж, где, по словам Дова, их ожидало большущее чудище. На самом деле, как вы понимаете, никакого чудища не было. В сжатой комнатке находились лишь большой круглый стjл и расставленные повсюду деревянные стулья с пышной сидушкой. - Рассаживайтесь, только подальше друг от друга, чтобы не мешать, - приказал Дов и оглядел «аудиторию» испепеляющим взглядом. К ним присоединились уже знакомые с позавчерашнего вечера актеры. Они заняли места поодаль, чтобы сконцентрироваться на работе, а артисты остались одни около опасного сейчас Дова. Маэва нервно сглотнула и тут же подумала, что зря. Дов явно в такой послушной кромешной тьме смог услышать это. Так и оказалось. Он раздал каждому одинаковую кипу бумаг, на обложке значилось название «Mozart L’Opera Rock». Видимо, это сценарий. - Сейчас пройдемся по сценам, возьмете на дом и будете учить, - ворчливым тоном сказал он. Игра началась. Было бы смешно, если бы действительно начался старт этой игры. Дов – серийный маньяк, труппа – жертвы, работники театра – свидетели. Ох уж эта фантазия. - Начнем с первой сцены. Хотя нет… здесь можете пролистать страницу, тут вступает наш замечательный актер Жан-Мишель Монье, который будет представлять спектакль, - пояснил он, постепенно приходя в себя. Маэва сидела рядом с Флораном, который не щадя теребил свою молнию на куртке. Это немного раздражало. – Поехали дальше. После идет реквием, и сцена открывается. Маэва уже представляла, как это будет выглядеть. А какие, интересно, будут костюмы? Это же Моцарт! А при Моцарте была дивная мода, платья которой сейчас можно найти только в магазине экспонатов или карнавальных одежек. Все мысли забились предстоящим шоу. - Начинаем, - громко объявил Дов. - Господин Леопольд Моцарт, подойдите! – послышался голос с другого конца комнаты. В борьбу вступили актеры. Конечно же Солаль не собирался подходить к нему, поэтому только нахмурил лицо. - Вот что это за… писанина? – притворным голоском спросил Матиа, тот самый актер, который исполняет роль Коллоредо и других остальных. – Ваш сын требует отпуск для вас двоих. Он хочет, - Матиа сделал вид, будто торопится непременно зачитать заявление Моцарта, - «ездить по миру и давать концерты». Если, в свои 17 лет, этот юноша считает работу на моей службе недостойной его таланта, хорошо, тогда он уволен!.. Вместе с Вами. - Уволен? – переспросил Солаль с характерной для него хрипотцой в голосе. – Но как же я буду кормить свою семью? - Это ваши проблемы! – без сожаления воскликнул «Коллоредо». - Здесь будет песня в исполнении Маэвы, - продюсер подмигнул девушке, - и Солаля.