***
Как выяснилось, Бодхи должен был умереть. Кассиан старается скрыть шок, пока медик перечисляет повреждения Бодхи, и подозревает, что не справляется с этим. Ожоги третьей степени на торсе, ожоги второй степени на плечах и шее, два сломанных ребра, разрыв барабанных перепонок, и ожоги четвёртой степени на руке и ноге, требующие ампутации обеих конечностей. Во имя Силы, ему нужны протезы. По словам Бейза, они уже готовы были улетать, когда один из штурмовиков бросил гранату внутрь корабля. Никто не двинулся, когда лязгнул металл. Никто, кроме Бодхи. Всё случилось так быстро, что никто не успел понять, что произошло. Он схватил гранату, и выбежал из корабля, но в тот же момент, когда он её бросил, она взорвалась. Сейчас он был без сознания, лежал в бакта-камере, после только что проведённой операции по замене руки и ноги и установке постоянного слухового аппарата. Кассиан взял его руку, ту, что была металлической, и вздохнул. Этот человек, этот невозможный человек, был готов доставить их обратно на Явин, когда смерть дышала ему в спину и шептала в уши. Кассиан был в Альянсе повстанцев большую часть своей жизни, но он не знал никого, кто был бы таким же самоотверженным и смелым, каким Бодхи показал себя на Скарифе. По другую сторону бакта-камеры, полусонная Джин с любопытством наблюдала, как он держал руку Бодхи, но, к счастью, не произнесла ни слова. Вместо этого она взяла другую руку, настоящую, на которой местами всё ещё проглядывали небольшие повреждения. Джин была относительно в порядке, тогда как Кассиану укрепили позвоночник и ввернули стальной болт в бедро, что стало причиной появления хромоты. Боль пока была притуплена, но никуда не ушла, и он чувствовал её в своих костях. И всё же, он бы жив. Бодхи и Джин были живы. Он крепче сжал металлические пальцы Бодхи, впервые в жизни благодаря Силу. Бодхи очнулся неделей позже, в день, когда Люк Скайуокер взорвал Звезду Смерти. Крики радости раздавались эхом повсюду, и Кассиан был рад, что первым, что услышал Бодхи, были звуки облегчения и празднования. Бодхи повернул голову на бок, открывая и закрывая глаза, фокусируясь на его улыбке. Он выглядел измождённым, его волосы пришлось выбрить под странным углом, чтобы залечить ожоги, и его щёки были впалыми, но он улыбнулся в ответ, и Кассиан был потрясён тем, насколько красивым он выглядел. «Ох, вот оно что», — подумал Кассиан, но не стал задерживаться на этой мысли. Не сейчас. — Мы сделали это, — сказал он Бодхи, улыбаясь. — Мы выжили. А они уничтожили Звезду Смерти. Бодхи замер на мгновение, прежде чем его губы расплылись в ещё более широкой улыбке, и его хриплый смех эхом разнёсся по медотсеку.Часть 1
18 февраля 2020 г. в 19:54
Кассиан был удивительно спокоен перед лицом неминуемой смерти.
Он уже много лет жил украденным у смерти временем. Смерть была вездесущей силой, константой в череде изменений — новых баз, новых миссий, новых целей. Смерть была подобна постоянному предчувствию, настойчиво крутящемуся в голове. Она таилась во взглядах участников восстания, отмеченных печатью скорби по погибшим товарищам. Она прокрадывалась в мрачных воспоминаниях, в тех обрывках памяти о его родителях. Она врывалась с местью, исполненной его руками. Он помогал ей удовлетворять ее отчаянную жажду. Безликий штурмовик, имперский дипломат, информатор, которого слишком рискованно оставлять в живых. Смерть оставляла свой поцелуй на его глазах и держала за руку на каждой миссии, и, наконец, отпускала по возвращении, оставляла, с обещанием вернуться, чтобы забрать свой долг.
Что ж, сегодня она определённо собрала все свои долги.
Кассиан надеялся, что кто-то из них сумел выжить, хоть и понимал, что это невозможно. Перевес был не на их стороне — похоже, Кей-Ту был всё же прав, говоря об их шансах на выживание. Но умирать, казалось, легче, когда оставалась надежда на то, что другие повстанцы, Бейз, Чиррут и Бодхи были живы, и смерть не пришла к ним забрать свой долг. Это было какое-никакое утешение.
Даже сегодня Кассиан обманывал смерть слишком часто. Он должен был погибнуть от руки Кренника, от того, казалось, бесконечного падения в металлическое забытье в серверной. Он не должен был добраться до самого верха, его слабое изувеченное тело не должно было выбраться на ослепляющий свет. Он должен был погибнуть на верхушке коммуникационной башни от полученных травм, от чужого оружия, от неосторожного шага, который отправил бы его вниз, прямиком на пляж Скарифа, раскинувшийся под ними.
Он смотрел на слабое зелёное свечение, излучаемое Звездой Смерти. Джин тоже смотрела на свет в нервном напряжении, её дрожащее тело прижималось к нему, и её скорбное, стойкое существование было тем, что ещё поддерживало его сознание. Она не заслуживала погибнуть вместе с ним — Джин — ураган, землетрясение из ярости и страсти, сидела на песке, вздрагивая и бесшумно всхлипывая, пока волны осторожно касались её пяток. Она заслуживала жизнь, семью, дом, в который могла бы вернуться, но что-то подсказывало, что она тоже обманывала смерть слишком много раз. Так они и застыли, отчаянно обнимая друг друга, ожидая, что смерть заберет то, что ей принадлежит.
Но пришла не смерть. Пришла надежда.
Джин заметила это первой. Она медленно высвободилась из его рук. Ветер танцевал в её волосах.
— Кассиан, смотри!
Звёздный истребитель летел неровно, слишком рвано, чтобы быть пилотируемым имперским пилотом. На секунду Кассиан решил, что там может находиться какой-нибудь решивший сбежать генерал, не привыкший пилотировать, но как только дверь открылась, он увидел знакомую высокую фигуру.
— Кей! — закричал он, когда корабль завис над землёй. Кей-Ту был жив. Он был уверен, что дроид встретил свой конец за дверями серверной, погиб от выстрела бластера, но теперь Кассиан чувствовал облегчение, подобное дуновению летнего бриза.
Джин и Кей-Ту помогли поднять его на корабль. Его повреждённая при падении нога ступила на борт, и Кассиан почувствовал под собой прочный, крепкий металл. Они были в безопасности.
Его посадили напротив Бейза, укачивавшего на коленях бессознательного Чиррута, который бормотал что-то похожее на молитву на джедианском. Оба хранителя тоже были в безопасности. Это осознание ослабило тугой узел внутри, приглушило боль в ноющих костях. Тут также были ещё несколько выживших повстанцев, но их было ничтожно мало по сравнению с тем, сколько прибыло вместе с ними на Скариф.
— Кто управляет? — услышал он вопрос Джин, не адресованный ни к кому конкретно.
— Перебежчик, — ответил Кей-Ту. Бодхи. — Хотя его травмы и не позволяют ему пилотировать с полной эффективностью.
— Дай ему шанс, — сказала Джин. — Он сумел спасти нас.
— Вероятность семьдесят девять процентов, что он потеряет сознание за штурвалом, разобьёт корабль и убьёт нас всех.
Нога Кассиана заныла от боли, но он сумел подняться и направился в сторону рубки, несмотря на возражения Джин и нотации Кея: «Если ты встанешь, твои шансы на получение травмы позвоночника увеличатся на двенадцать процентов». Бодхи, живой, сосредоточенно смотрел через стеклянные окна; руки его дрожали. Услышав приближающиеся звуки, пилот обернулся, и из груди Кассиана вырвался рваный вдох. Казалось, он снова падает в той серверной. Бодхи. Живой. Выживший.
Но Бодхи был не в порядке. Стянутая, почерневшая от пыли кожа, покрывала шею до волос. Левая рука безвольно висела у тела, замотанная во что-то, похожее на кусок ткани от куртки или рубашки. Его ухо было покрыто кровью так, что Кассиан не мог разглядеть кожи или волос на этой стороне головы. Бодхи выглядел измождённым и уставшим, словно боролся с болью каждую секунду, при каждом слабом движении над панелью управления.
— Бодхи, — начал Кассиан. — Ты больше не можешь лететь. Позволь мне.
Он покачал головой, но на лице его отразилось ужасающее страдание.
— Я могу сделать это, я могу…
— Нет, не можешь. Ты уже сделал невероятное, — Кассиан говорил правду. Бодхи, пилот грузовых суден, сумел одной рукой пилотировать повреждённый корабль, спасти нескольких участников восстания, совершить сложную посадку, чтобы спасти их с Джин, и всё это — будучи серьёзно (Кассиан предполагал, что даже смертельно) раненным. Подвиг, невозможный даже для самых бывалых военных пилотов. Вероятно, он, как и все они сейчас, держался лишь на чистом адреналине.
— Тебе нужно отдохнуть. Твоя смерть во время полета никак нам не поможет.
— Нет, — голос Бодхи звучал слабо и хрипло, тогда как Кассиан уже садился в кресло второго пилота рядом с ним. Глаза Бодхи начали закрываться. — Мне не нужно…
Было слишком поздно. Бодхи обмяк в кресле, позволяя всем увечьям и повреждениям взять верх, но Кассиан тут же перенял управление. Он не позволял себе думать о травмах Бодхи, о его страданиях и боли. Не сейчас.
Он уставился в темноту космоса, когда зелёный луч Звезды Смерти ударил по Скарифу.
Смерти придётся вернуться за долгом Кассиана в другой день.