Жизнь и честь

Когда Джейме Ланнистер отправился за последними пиромантами, трупы валялись на улицах Королевской гавани. Солдаты Ланнистеров, люди короля, северяне и просто прохожие гнили во влажном весеннем тепле, служа пищей для ворон и насекомых. Их не убирали как следует, и за последующие дни вонь пропитала каждый камень Красного замка. В тронном зале запах был особенно сильным, он ложился на язык Джейме, оставляя во рту привкус червивого яблока. Но толпа радовалась вечернему судилищу, словно турниру: люди болтали, искали себе места с лучшим обзором. Рука Джейме зудела и тянулась к мечу, ему хотелось заставить их замолчать. По крайней мере, лорд Старк, кажется, не одобрял происходящего. Он стоял слева от Роберта, лицо его было мрачным, взгляд — твердым как кремень. Это наблюдение заставило Джейме ненавидеть его чуть меньше. Со времен бедняги Челстеда Джейме не видел, чтобы кто-то проявлял неравнодушие. От воспоминаний о бывшем Деснице усилилась головная боль, и Джейме сжал кулаки так, что ногти впились в ладони. Джон Аррен стоял справа от нового короля, вид у него был торжественный и мрачный. Сам Роберт выглядел скучающим, слушая тираду лорда Тайвина. Ему плевать, понял Джейме.Он сражался в этой войне ради красивого личика, а вот это всё для него теперь только обуза. Смешно теперь было вспоминать клятву Рейгара перед Трезубцем, его обещание все изменить после возвращения. Но Джейме не имел права сожалеть о том, что Рейгар не сдержал слово. Он сам подвел принца, и гораздо сильнее. Он содрогнулся, его тошнило от вони, наполнявшей тронный зал, но больше всего его раздражал лорд Тайвин, стоявший перед помостом с таким видом, как будто бы это он завоевал трон. Солнечные зайчики плясали в его волосах и на его золотом плаще, но глаза его были в тени. Джейме, словно во сне, никак не мог сосредоточить внимание ни на лице отца, ни на его голосе. Я не знаю его. Два года, проведенные вдали друг от друга, конечно, не могли не отразиться, но чужим отец стал для него в день воссоединения. — Моя помощь при взятии города должна бы быть достаточной, — говорил лорд Тайвин, его слова долетали до Джейме как будто издалека, — Но я счел нужным предоставить и другие доказательства своей преданности. — Продолжайте, — сказал Роберт. Его отец сделал знак, и два стражника в цветах Ланнистеров выступили вперед. Они держали на руках- словно живых детей — завернутые в плащи тела. Джейме заранее был готов уйти в себя на время этой части, но первый случайно брошенный на них взгляд остановил его. Голая, вся в пятнах крови, ножка Рейнис Таргариен свисала из рук ближайшего к нему стражника. Он не мог видеть Эйгона до тех пор, пока тела не положили у подножия трона. Потом багровая ткань сползла, открыв взгляду месиво из плоти, кости и мозга. Джейме едва не стошнило, он едва стоял на ногах. Он попытался уйти в мысли о Серсее, но вместо этого его внимание привлек Старк. Северянин сделал шаг вперед, как будто хотел подойти к телам, но остановился, вернулся к королю и теперь что-то яростно ему шептал. — Что-то не так, лорд Старк? — спросил Тайвин. Но ответил Роберт. — Вовсе нет. Старк вздрогнул. — Нет? Посмотри на них! Старк говорил с Робертом, но Джейме снова перевел взгляд на детей. Крошечные тела, завернутые в красное. На Джейме была туника того же цвета. Отец не хотел, чтобы он носил белое, пока его судьба была не определена, считал это претенциозным, поэтому он выбрал багрянец. Теперь Джейме хотелось сорвать ткань со своих плеч, сделать что угодно, чтобы отстраниться от того, что сделал его отец. Была война. Я должен был знать, что они в опасности. Я должен был знать, что отец не знает милосердия. Я должен был защитить их. Роберт рассмеялся. — Я посмотрел, что ты кричишь? — Это же дети! — Это порождения дракона. В ушах Джейме звучали эхо топота ножек Рейнис и смех Эйгона. «Сир», сказал он однажды при виде Джейме, вытягивая пухлый пальчик в его сторону, словно называя Джейме по имени. Элия рассмеялась и сказала, что он прав, Джейме действительно был «Сир». Малыш был так доволен, что пищал от радости. Роберт не лучше Эйриса. Эта мысль когтями вцепилась в него, Джейме похолодел. Неужели ничто не может идти так, как должно? Он же спас город. Полмиллиона людей. Неужели судьба не уготовила ему одну маленькую милость? Что-то давило ему на глаза изнутри. Роберт еще не закончил. — По-твоему, я должен наказать Ланнистеров за то, что вручили нам победу? Наказать мальчишку за то, что убил Безумного Короля? Поднять шум из-за этих «детей»? Так, Нед, ты этого хочешь? Аррен выступил вперед: — Здесь не место… — Нигде не место, — сказал Старк. — Я не могу спорить с человеком, который награждает за предательство и радуется убийству детей. Мне лучше покинуть Королевскую гавань. — Лорд Тайвин не нарушил ни одной клятвы, которой не нарушили бы мы с тобой. Это война. Воцарилась тишина. Старк повернулся и вопросительно уставился на Джейме. Джейме так погрузился мыслями в происходящее, что не сразу понял, что речь зашла о нем. Он тупо смотрел перед собой, словно по-прежнему наблюдал за событиями, которые происходили с кем-то другим. — Верно, — сказал Роберт, — Цареубийца. Мгновение спустя Джейме осознал, что он стал центром происходящего. Все смотрели на него. Не обращай внимания, приказал он себе. Если бы не ты, они бы все были мертвы. Их осуждение ничего не значит. Он улыбнулся, чтобы доказать это им — и себе. К глазам подступали слезы, которые он с трудом сдерживал, и он тяжело сглотнул. Он не плакал годами. Он не мог поддаться слезам здесь и сейчас, когда все на него смотрят. Лучше смерть. Роберт долго смотрел на Джейме и наконец сказал: — Может ты прав. Не стоит оставлять королевского гвардейца безнаказанным за убийство своего короля, это подаст плохой пример. Хорошо, я пойду на поводу у тебя и твоей чести. Лорд Тайвин поперхнулся: — Ваша светлость! — Он наденет черное, — объявил Роберт. Улыбка Джейме застыла. Лорд Тайвин начал что-то быстро говорить, на этот раз в голосе его слышался неподдельных страх, но его слова Джейме воспринимал как бессмысленный шум. Роберт перебил его. — У вас есть еще один наследник. Не нравится тот, наделайте еще. Цареубийца отправится на Стену. Мне нужны верные люди рядом. Лорд Тайвин стоял столь неподвижно, что казалось, малейшее движение его сломает. На его лице была написана такая ярость, что даже усмешка Роберта померкла, но все молчали. Тайвин явно боролся с собой. Наконец, он сказал. — Вся моя армия здесь. Я мог бы… — Нет. Это слово слетело с уст Джейме прежде, чем он понял, что оно значит. Но все вокруг услышали, и у него не осталось выбора, кроме как довести всё до конца. Джейме сделал робкий шаг вперед. Ты рыцарь, напомнил он себе, и следующий шаг был больше. Все в зале оцепенели, словно под воздействием каких-то чар. Джейме остановился на ступенях перед троном и, дрожа, опустился на колено рядом с телами детей, которых не смог защитить. Мертвые запавшие глаза Рейнис смотрели на него. У Эйгона не было глаз. У него не было и лица, и почти не было головы. Должно быть, все превратилось в кашу на руках Грегора Клигана и размазалось по коже Элии, когда он взял её. Притворись, что все это просто фарс, велел он себе. Просто балаган, в котором он играет роль отважного рыцаря. — В твоей армии нет нужды, — сказал Джейме отцу. — Я принимаю наказание. Я надену черное. Роберт был явно горд тем, что его план сработал, а в глазах Старка отражался такой шок, что Джейме хотелось вырвать их из глазниц. Это все твоя вина! Если бы он не осудил. Если бы не подтолкнул Роберта. Если бы, если бы… Но все было кончено. Джейме видел это по тому, как мертвенная неподвижность и холодная ярость отца уступает место гневу, гневу, без сомнения обращенному на Джейме. Как будто бы они оказались в этом положении, если бы он просто пощадил детей. Так близко к телам принца и принцессы зловоние был невыносимо. Головная боль грозила расколоть Джейме череп. Впрочем, нет, подумал он истерически, преувеличение было слишком уж явным, с останками принца Эйгона в полуметре от него. — Это вас устроит? -заставил себя спросить Джейме. Его взгляд встретился со взглядом Старка — и Старк сделал шаг назад и выглядел так, словно его ударили по лицу деревянной доской. — Что такое, лорд Старк, почему такой вид? Старк покачал головой. — С чего бы такой как ты… Последняя тонкая нить, на которой еще держался контроль Джейме, порвалась, голос его сорвался в рык.  — Ты ничего не знаешь обо мне, ты, самоуверенный ублю… — Тихо, Цареубийца! — прогремел Роберт. — Все согласны, и славно. — Это просто смехотворно! — воскликнул Тайвин, и Джейме с трудом подавил желание закричать и на него. Роберт, которого еще тревожили раны, полученные на Трезубце, с трудом поднялся с трона. Стоя в полный рост, он казался великаном на фоне остальных, затмевая даже Тайвина. — Ничего не желаю слышать больше, — сказал он. — Мальчишка согласился, так и будет. Уведите его, и это тоже уберите, — он махнул рукой в сторону тел, — меня уже тошнит от этой вони. Джейме отвели в башню. Его камеру заперли снаружи и выставили охрану. Он мельком отметил, что это задевает его честь, но у него и без того забот хватало. Часами он лежал на кровати и думал, нужно ли рассказать им о диком огне. Это могло всё исправить. Но он не мог забыть выражение лица Роберта при виде тех тел. Он выглядел как Эйрис, смотревший на горящих людей Еще он не мог забыть, каким печальным выглядел Старк, когда стражники уводили Джейме, по своей воле согласившегося отправиться в вечную ссылку, чтобы предотвратить новую войну, которую его отец, вероятнее всего бы выиграл. На его лице была тень сомнения. Намек на то, что, может быть, он ошибался в своих суждениях. Это было слишком сладко, и Джейме не хотел это портить. Он доведет всё до конца хотя бы для того, чтобы тень сомнения в глазах Старка переросла в настоящее сожаление, которое будет мучить его всё то время, что Джейме будет прозябать на Стене. Джейме хотел, чтобы это стало пятном на драгоценной Старковой чести, чтобы до конца своих дней тот страдал из-за этого. Серсея, конечно, не поймет его причин. И Тириону это не понравится. Возможно, они будут правы в своих сомнениях. Но мысль о том, чтобы уязвить Старка была слишком мила, а идея остаться в Королевской гавани, наоборот, оставляла кислый привкус во рту. Джейме неделями не спал нормально, с того дня, как Рейгар забрал оставшихся братьев Джейме и покинул город. Этой ночью мысли о том, что ему предстоит, тоже не давали ему уснуть. Когда он все же уснул, ему приснился дикий огонь, и он проснулся в поту, его била дрожь. Лорд Тайвин пришел к нему на следующее утро. Войдя, он несколько долгих минут молчал, хмуро глядя на Джейме. — Ты глупец, — наконец сказал Тайвин. Здесь, когда они были только вдвоем, он уже не выглядел таким чужим, но Джейме не мог прогнать от себя мысли о том, каким холодным казался ему отец день назад. Он не мог забыть и вида детей, убитых по приказу  отца. Не осталось ни почтения, ни терпения, только усталость. Он даже не мог больше чувствовать раздражение. -Ты пришел оскорблять меня? — спросил Джейме. — Я пришел объяснить тебе последствия твоих действий. — Тайвин разразился заранее подготовленной тирадой про имя семьи, честь семьи, дом Ланнистеров. Он все говорил и говорил… Я ухожу навсегда, и это все, что ты можешь мне дать? Ты будешь скучать по мне, отец? Ты гордишься тем, что я пережил Эйриса? Ты любишь меня, своего сына, или только жалеешь, что теряешь наследника? Однажды отец сказал ему, что за любовь не купишь лошадь, любовь не съешь и не обогреешь ей дом. Он вспомнил это, и ему захотелось ударить лорда Тайвина или душить его, пока тот не взмолится о пощаде. Но у него не было сил, поэтому он просто сидел, пока слова отца бессмысленно лились мимо его ушей. Наконец лорд Тайвин сел рядом с Джейме и положил сухую ладонь на его щеку. — Это не оправдание для посредственности. Даже прозябая на Стене, ты останешься Ланнистером. Твое будущее поведение отразится на нас так же, как и прошлые поступки. Ты понимаешь? Джейме молча кивнул, хотя он не был уверен, что у него есть силы или желание преуспеть в Ночном дозоре. Я хочу просто быть где-то в тихом месте с Серсеей, подальше от остального мира. Лорд Тайвин встряхнул его. — Можно подумать, Эйерис вырезал язык тебе, а не Пэйну. Говори, Джейме — Я устал. — Устал? — Отец взял его за лицо так крепко, что Джейме подумал, останутся следы. — Скажи слова нашего дома. — Услышь мой рев, — хрипло проговорил Джейме. — Не забывай. — С этими словами он ушел, оставив Джейме страдать в одиночестве.