Жизнь и честь

Манс, скрестив ноги, сидел с лютней на скамье возле арсенала. Вот уже пять месяцев он бился над песней, идея которой пришла ему в голову вскоре после того, как они вернули Али Мормонт на Медвежий Остров, но до сих пор в ней так и не было ни одной ноты, в которой он был бы уверен. Не умел он сочинять песни. Впрочем, он никуда не спешил и мог позволить себе потянуть время. Во дворе мечи звучали так же славно, как и его лютня. Весна была в разгаре, необычайно теплая весна. Недалеко от Манса сир Эндрю следил за тем, как тренируются Джейме и Маленький Волк, время от времени поправляя их и делая замечания. Оба они являли собой довольно странное зрелище. Маленький Волк по-прежнему заплетал волосы в косы на висках и носил свои ожерелья, но на нем была дорогая одежда, подаренная ему Джейме. Он с младенчества охотился и сражался и, не считая зимних месяцев, всю свою жизнь ел мяса вдоволь, так что у него была хорошая осанка, широкие плечи, и двигался он прекрасно. А Джейме был Джейме, выглядел он не менее грозно, ростом ему тоже почти не уступал. Но Маленький Волк впервые взял меч в руки месяц назад, и левая рука Джейме оставляла желать лучшего. Сейчас они поочередно парировали удары друг друга, стремясь не сбиться с ритма. Это упражнение, которое годилось скорее для зеленых оруженосцев, чем для здоровенных воинов, в их исполнении выглядело весьма устрашающе. Если бы хоть один такой удар пришелся в цель, он смял бы броню, и синяки потом держались бы не одну неделю. Манс сыграл несколько нот, нахмурился, попробовал сыграть иначе, но этот вариант ему тоже не пришелся по душе. Он остановился и закрыл глаза, перебирая в мыслях мелодии, похожие на то, что ему хотелось. Но ему не удалось как следует обдумать варианты, потому что кто-то опустился на скамью возле него. Опустился аккуратно, деликатно, и раз Куорен был сейчас в разведке… Манс, вздрогнув, открыл глаза и усмехнулся. — Решили тряхнуть стариной, Маллистер? Я составлю вам компанию. Старый рыцарь улыбнулся. — Великодушно с твоей стороны, но я оставлю фехтование тем, кто помоложе. — На Маллистере был плащ с собольей опушкой, схваченный фибулой в виде серебряного орла. Черное шло к его бледным глазам и окладистой серебряной бороде, и он больше походил на лорда, чем на брата Дозора. Маллистер оглядел площадку и нахмурился, увидев противника Джейме. — Почему не ты в паре с сиром Джейме? — Мы тренировались вместе утром. Я встаю с ним в пару каждое утро и почти каждый вечер. — Манс попробовал еще несколько нот. — Не понимаю, чем вам не угодил Маленький Волк. На вашем месте я бы больше беспокоился насчет брата, который помогает Дарлу на кухне. Он говорит, что выжигал у себя на коже семиконечную звезду за каждую изнасилованную им септу. Знаете, сколько у него таких звезд? — Мне этот человек тоже не нравится, но я опасаюсь, что этот одичалый друг Джейме может подать дурной пример. — Чтобы в Дозор вереницей потянулись сильные воины? Боже упаси. Глаза Маллистера сверкнули. — Подобные разговоры нас ни к чему не приведут. Почему Джейме не носит свою руку? Ни к чему не приведут, потому что тебе нечего возразить, подумал Манс, но пересилил себя и смолчал. — Эта рука болтается мертвым грузом. Просто красивый кусок дерьма. — С ней он мог бы держать щит. Почти все спустя каких-то пару недель привыкли к культе Джейме, никто уже не обращал внимания, когда он расхаживал, обернув кисть кожей или надев на нее шерстяной рукав, который ему связала Лира. Но Маллистер никак не мог понять, чем Джейме не нравится золотая рука, которую прислал ему отец Манс снова начал перебирать струны. — Джейме считает, что в вылазке рука ему будет только мешать. И зачем тренироваться с щитом, если он никогда его не использует в деле? — Маллистер, по-видимому, не был удовлетворен его ответом, и Манс добавил. — То, что хорошо для рыцаря, не всегда годится для разведчика. В походе мы проводим дни и недели, а в бой нам приходится вступать в одной вылазке из десяти, вы же знаете. Старик поджал губы. — Ну, по крайней мере, он передумал насчет крюка. Крюк выглядит ужасно. — Культя тоже не слишком красиво смотрится. Но он побоялся, что крюк будет цепляться и мешать. — И то правда. — По двору пронесся холодный ветер, и Маллистер плотнее запахнул плащ. — Они скоро закончат? — Вы самолично пришли сюда на своих двоих, чтобы поговорить с ним? А стюард ваш чем занят — пошел лошади присунуть? Маллистер поскреб подбородок. — Я хотел посмотреть, насколько он продвинулся. Когда я спрашиваю, он только язвит и поносит себя последними словами. — Если хотите поговорить с ним до заката, лучше их перервать. Сложно сказать, когда они закончат. Маллистер слегка повысил голос, чтобы его было слышно. — Сир Джейме, подойдите сюда. Джейме обернулся и нахмурился, увидев Маллистера. Он направился к ним. Маленький Волк не собирался идти за ним, но Маллистер все равно со значением добавил: — Только вы один, сир. Одичалый помрачнел, но он нарочито повернулся спиной к сиру Денису и завел разговор с сиром Эндрю. Манс в самый первый день сказал ему, что, если он будет лезть в драку, будет только хуже. Маленький Волк принял его слова близко к сердцу и игнорировал все нападки. В какой-то мере это сработало, люди начали привыкать к нему. Но своим он для них никогда не станет. Манс испытал это на своей шкуре. Джейме подошел к скамье, вид у него был мрачный. — Ваши манеры совсем проржавели или вы хотите сообщить мне какую-то великую тайну, не предназначенную для ушей моего брата? — Нет ничего неучтивого в том, что командир отдает приказ. Ты чересчур опекаешь этого человека. — Он здесь из-за меня. И если к нему проявляют неуважение, нелюбезно с моей стороны было бы это так оставлять. — Джейме бросил нетерпеливый взгляд на площадку. — Что вы хотите? — Я получил письмо от лорда-командующего. Через неделю он отправляется в Винтерфелл, чтобы обсудить с лордом Старком некоторые дела Дозора, и он хочет, чтобы вы двое сопровождали его. — Я? — изумился Манс. Джейме нахмурился. — Он спятил? — Ты, Манс. И это приказ, а не просьба, сир. — Старк меня терпеть не может. Я его терпеть не могу. Мне пришлось бы взять Люка, а такому дикому зверю не место в замке лорда. — Дикому зверю? — переспросил Манс. Люк был ласковый и игривый, как котенок, вдобавок он был глуповат, хотя Джейме обижался, если кто-то это говорил. — Это не просьба, — повторил Маллистер. Джейме повел плечами и посмотрел на восток. Он глубоко вздохнул. — Хорошо. Это все? Сир Денис отпустил его, Джейме вымученно улыбнулся Мансу и вернулся на площадку. Манс, решив, что реакция Джейме не выходила за рамки ожидаемой, вытянул перед собой ноги и снова начал перебирать струны. — Полагаю, теперь вы мне велите быть паинькой? — спросил он Маллистера. — Отнесись к этому посерьезнее. Лорд-командующий болен. В зависимости от того, кто придет ему на смену, умение ладить с лордом Старком Джейме может весьма пригодиться. Присмотри за ним. Сгладь углы, если потребуется. Несложно было догадаться, что Маллистер имеет в виду. Новый лорд-командующий будет назначать новых глав каждого ордена, включая Первого Разведчика, делать перестановки. Если изберут Джиора Мормонта, на его место потребуется замена. Маллистер считал, что этот пост должен достаться Джейме, но, если во время визита в Винтерфелл возникнут проблемы, шансов у него не будет. Только у него этих шансов и так, можно считать, нет, напомнил себе Манс. Пост Первого Разведчика предназначался Бенджену Старку с того дня, как тот принес обеты. Манса все это не слишком заботило. — То есть вы просите худородного бастарда-одичалого, — он усмехнулся, — проследить за тем, чтобы Ланнистер, наследник лорда и помазанный рыцарь, прилично вел себя в замке? — У тебя неплохо получается договариваться и влиять на… От улыбки Манса повеяло холодом. — А вы не думали, что я, может быть, не хочу, чтобы Джейме всеми правдами и неправдами стал Первым Разведчиком? Ведь если это случится… — Он вернется в Черный Замок. Я знаю, и мне это не больше по сердцу, чем тебе. — Маллистер встал. — Но личная привязанность не должна мешать долгу. Да и тебе от этого будет только выгода. Манс рассмеялся. — Вы хотите, чтобы я его бросил и предал ради собственной выгоды? Нет, не спорьте. Это была шутка. У вас добрые намерения, но участвовать в этом я не собираюсь. Если Джейме действительно не сможет вести себя в Винтерфелле как подобает, считайте, что он не годится для роли, которую вы ему прочите. Пусть сам проявит себя достойным или недостойным ее. — Он уже проявил себя достойным, — настаивал Маллистер. — Но он может поддаться эмоциям. — Это-то я и ценю в нем больше всего, — ответил Манс, снова обратившись к лютне. Он ожидал, что Маллистер еще что-нибудь скажет, начнет поучать его, но Маллистер только обеспокоенно хмыкнул и ушел. Манс поднял взгляд и увидел, что Джейме и Маленький Волк возобновили тренировку, но Джейме никак не мог сосредоточиться, и это сказывалось. Сир Эндрю кружил вокруг них, выкрикивая замечания. — Ноги, Джейме. Цареубийца, не опускай локоть. Я сказал, следи за ногами. Манс с минуту наблюдал за ними, на сердце у него было тяжело. Потом встряхнулся, и пальцы его снова начали перебирать струны в поисках нот, которыми должна была начинаться эта песня — песня о его брате. Среди Дозорных была в ходу поговорка, что настроение у Стены меняется чаще, чем у Безумного короля. Джейме не любил, когда так говорили. Стена была единственным, что оправдывало Север в его глазах, и ему было ненавистно сравнение этого великолепного сооружения с человеком, от одного упоминания которого у него до сих пор мурашки ползли по коже. Но, возможно, доля правды в этом и была. В Сумеречной Башне закатное солнце освещало Стену на сколько хватало глаз. Сейчас они ехали под Стеной, в тени, вблизи были хорошо видны выбоины и грязь, и казалось, будто Стена не изо льда, а из дыма и пепла. — Может, сбежим? — предложил Манс, вероятно, увидев что-то такое в лице Джейме. Лучше бы он так не шутил. После стольких месяцев за Стеной, в Сумеречной Башне Джейме задыхался. Как ни рад он был снова оказаться среди своих братьев, он постоянно вспоминал бескрайнее небо над головой, деревья с посеребренными верхушками. Вспоминал, как засыпал рядом с Серебряной Волчицей, беззлобные перепалки Даллы и Вель, и его начинали душить его тесная келья, обязанности и чужие ожидания. — Мы не можем сбежать, — ответил Джейме, на миг запоздав с ответом. Манс рассмеялся, и Джейме позволил себе улыбнуться. — Не надейся, я просто задумался. — Поэтому у тебя такой озабоченный вид? Все будет хорошо, сказал себе Джейме. На этот раз я не один. Они проехали мимо крайних построек Черного Замка. Последние лучи заходящего солнца высветили места, которые Джейме и знать толком не знал, и забыл, по большей части. Почти пять лет прошло с той злосчастной недели, которую ему пришлось провести в этом замке. Целую жизнь назад. И все-таки он еще слишком хорошо помнил пучину боли и гнева, которая едва не поглотила его здесь. Бросив взгляд на свою культю, он задался вопросом, что бы тот мальчик подумал о мужчине, которым он стал. Было время ужина. Во дворе задержались только несколько человек, да и те больше внимания обращали на Люка, чем на Джейме и Манса. Манс отвел лошадей в конюшню и направился в трапезную. Джейме свистнул Люка к ноге и зашагал рядом с Мансом. Когда они вошли, трапезная была заполнена людьми. — Нам не придется ни к кому идти с докладом, — сказал Манс, ведя за собой Джейме между столами. Они взяли еду на двоих, и Манс нес и свою кружку, и кружку Джейме. — Кому мы нужны, тот сам нас скоро найдет. Он не ошибся. Стоило Мансу поставить свою миску на край пока пустовавшего стола, как к ним быстрым шагом подошел Джиор Мормонт. Несмотря на лысину и бороду, Джиор очень смахивал на свою младшую сестру. Возможно, тем, как он двигался — словно был уверен, что все остальные поспешат убраться с его пути сами. — Сир Джейме, — сказал он. — Я слышал, вас уже и так завалили подарками, и все же я хотел сам поблагодарить вас. Прошедшие четыре года я только и слышал о том, что вы все считаете меня безответственным, недисциплинированным и опасным, подумал Джейме. Просто на этот раз это сыграло вам на руку. Не стоит благодарности. Он холодно улыбнулся. — Я исполнял свой долг. Мормонт нахмурился и пристально взглянул на Джейме. После небольшой паузы он обратил свое внимание на Люка, который улегся на полу с высунутым языком. — Ваш одичалый приятель привел с собой двух таких зверюг, когда явился, чтобы принести обеты. Впечатляющие создания. Это тот самый зверь, что сожрал того ублюдка? — Он не достоин зваться ублюдком, — сказал Манс, который уже уселся за стол и принялся за цыпленка. — Не сожрал, — сказал Джейме. — Но Плакальщика действительно убил он. — Загляните на кухню после ужина, пусть повара дадут ему цыпленка. Я бы предложил вам присоединиться к нам за столом лорда-командующего, но подозреваю, что ни одному из вас это не будет в радость. — Он приподнял край плаща Джейме. — Подарок Дейси? — Он самый. — Мейдж написала мне, как он ей достался. Ей было четырнадцать, и она отправилась на охоту вместе c этим олухом — моим сыном. Уж не знаю, о чем он вообще думал, но они наткнулись на медведицу с медвежатами. Как я понимаю, медведица завалила Джораха, а Дейси сумела перерезать ей горло. Она сама сняла шкуру и сшила плащ. Джейме прокашлялся. — Али грозилась побить меня, если я откажусь от подарка. — Не сомневаюсь. Так, к слову пришлось. — Мормонт бесцеремонно оглядел его. — Судя по тому, что о вас писала моя сестра, я уж было понадеялся, что проблем от вас будет поменьше. Многие недовольны тем, что вы привели одичалого на Стену. — Я его не приводил. Это было его желание. — И все же он пришел из-за вас. Не знаю, что и думать об этом обо всем. Он пристально посмотрел на Джейме и, больше ни слова не сказав, ушел так же стремительно, как и появился. — С женщинами ты был полюбезнее, — заметил Манс. Джейме промолчал и сел за стол. Люди смотрели на них, и трапезная внезапно показалась ему слишком тесной. Ему вспомнилось предложение Манса сбежать. Он не стал бы дезертировать, но как хорошо было бы вырваться на Стылый Берег, разыскать там Серебряную Волчицу. Всего несколько поцелуев он украл у нее, и это было слишком мало. Иногда ему казалось, что с тех пор, как он вернулся на Стену, он хотел ее даже больше, чем тогда, когда она была рядом. Почувствовав на себе взгляд Манса, он принялся за еду, но мысли его были по-прежнему далеко отсюда. Манс побывал в деревне Стера и оставил там кое-что для Серебряной Волчицы. Караван, с которым Маленький Волк пришел на Стену, возвращаясь, заберет подарки, в том числе копье с древком из златосерда. Хотел бы Джейме видеть ее лицо, когда она получит его. Манс что-то говорил ему. — Что? — переспросил Джейме — Ты разве не собирался поговорить с мейстером Эймоном? — повторил осторожно Манс, словно опасаясь спугнуть Джейме Старик писал Мансу, хотел знать, как к Джейме попала Темная Сестра. Джейме повертел головой, без особого, впрочем, энтузиазма — Что-то не вижу его — Можно проверить, не у себя ли он Джейме нахмурился, глядя на тарелку, на которой еще оставалась половина цыпленка. Мясо было жесткое, резать его одной рукой было мучительно. И люди продолжали пялиться. Джейме отложил вилку и провел рукой по волосам — Я подумаю. Сейчас я хочу размяться. Иди подсядь к Ульмеру или еще к кому-нибудь из своих приятелей Манс помрачнел и придвинулся ближе к Джейме — Если хочешь, я сам поговорю с Эймоном — Не нужно, все хорошо. Но последние дни я меча толком в руки не брал Не дожидаясь ответа, Джейме встал, подозвал Люка и вышел вместе с ним в ночь. Холодное дыхание ночи на его щеках было как поцелуй. Джейме погладил Люка, которому было совершенно не важно, рукой его ласкают или культей, потом закрыл глаза, прислушался, глубоко вдохнул, смакуя запах дыма в воздухе. Он сделал еще несколько глубоких вдохов, успокаиваясь, потом открыл глаза и пошел на тренировочную площадку. Убедившись, что там никого, кроме него, нет, он вынул Темную Сестру из ножен. Небо было затянуто облаками, но лезвие поймало и отразило дрожащий свет факелов, и на мгновение показалось, будто клинок объят пламенем Джейме начал с самого начала, с отработки шагов, а когда это уже стало невыносимо скучно, перешел к отработке ударов, снова и снова повторяя одни и те же движения, пытаясь добиться того, чтобы они были естественными. Он только было начал переходить к более сложным комбинациям, как предупредительный лай Люка заставил его застыть на месте. Джейме был на взводе и почти ожидал нападения, поэтому не смог удержаться от улыбки, когда увидел, кто его потревожил — Ты сохранил плащ — Он слишком хорош для меня, — сказал Эддисон Толлетт, подходя ближе. — Но он теплый, так что я ношу его. Жаль, того вина у меня больше нет Джейме убрал Темную Сестру в ножны — Тебе что-то от меня нужно? Эдд почесал затылок — Да нет, ничего. Я просто хотел убедиться, что вы к нам вернулись целым и невредимым. — Он скривился. — Зря я это сказал Джейме рассмеялся — Странно, как это ты еще цел и невредим. Разве это не тебя должны преследовать неудачи? — В отличие от вас, я стараюсь держаться подальше от героических свершений. Сейчас, например, прибираюсь в библиотеке. Ваш приятель там везде дохлых мышей разбросал — по крайней мере, мейстер Эймон сказал, что это он, а не какое-нибудь привидение, как я вначале думал. Вот что, если уж кто взялся убивать мышей, так надо их потом собрать и сделать жаркое — Не думаю, что тебе доводилось есть мышиное мясо, — усомнился Джейме — Может, и не доводилось. Я был самый младший, так что мне доставались только хвосты, а на хвостах мяса-то и нет. Да и редко нам мыши перепадали, разве что по праздникам Джейме не понимал, всерьез он говорит или нет, но предпочел дальше не спрашивать — Ну я бы не стал все-таки сбрасывать тебя со счетов, когда речь заходит о героических свершениях. Ты меня выручил Эдд моргнул — Я ничего не делал — Если бы меня не отправили в Сумеречную Башню… В общем, у меня есть причины быть благодарным. — Джейме посмотрел на звезды над головой. — Скажи честно, я не буду злиться. Ты же слышал, что один из одичалых надел черное? Вроде как из-за меня — Ходят толки, — сказал Эдд, слегка нахмурившись — И что ты об этом думаешь? Тебя это беспокоит? Эдд задумался, наморщив лоб — Пожалуй, нет. Здесь и без него людей со странностями хватает, что уж говорить — А как ты относишься к тому, что я договариваюсь с одичалыми за Стеной? — Ну лично я бы этого делать не стал просто напросто потому, что они меня сразу убьют. А так-то мне, по большому счету, плевать. Удается вам, и ладно Вряд ли Джейме мог рассчитывать на большее — Многие в Черном Замке считают так же? Эдд со свистом втянул воздух — Сложно сказать. Но вот то, что многим тут не нравятся эти ваши делишки с одичалыми, — это точно. И от того, что вы привели одичалого на Стену, лучше не стало Джейме ожидал чего-то подобного, но радости ему это не прибавило. Он потер переносицу и вздохнул — Поздно уже, а у меня еще есть одно дело. Пожелай мне удачи — Всю свою жизнь я только и делаю, что желаю удачи, — ответил Эдд. — Вы уж лучше наплюйте на нее и постарайтесь справиться как-нибудь так. После разговора с Эддом Джейме почувствовал себя увереннее, но по мере приближения к покоям мейстера он невольно замедлил шаг. Поймав себя на этом, он мысленно выругался и остаток пути прошел стремительно и размашисто. — Он всего лишь безобидный старик, — объяснил Джейме Люку, остановившись перед дверью. — Не о чем волноваться. — Если только, конечно, он не вздумает отравить меня, подумал он про себя. Вздохнув, Джейме постучал. Дверь ему открыл согбенный стюард. Глаза у стюарда были красные и слезились, совсем как у Плакальщика. Призрачная правая рука Джейме сжалась в кулак, в горле пересохло, но он заставил себя не отводить взгляд. — Я хочу видеть мейстера Эймона. Стюард — его звали Клидас, теперь Джейме вспомнил его — уставился на него своими слезящимися глазами. Джейме положил правую руку на спину Люка. — Я приношу извинения за то, как повел себя при нашей прошлой встрече. — добавил Джейме не вполне искренне, надеясь, что он наконец перестанет на него пялиться. Взгляд этих воспаленных глаз, так похожих на глаза Плакальщика, был ему невыносим. Клидас прочистил горло и неуверенно сказал. — Он с птицами. — Тогда я пойду к нему. Присмотри за Люком, будь любезен. Когда стюард увидел собаку, он лишился дара речи. — Матерь милосердная! — только и смог пробормотать он. — Он очень дружелюбный. Люк, поздоровайся! Когда Люк послушно ткнулся носом в руку Клидаса и засопел, принюхиваясь, тот в ужасе отпрянул. Люк, сбитый с толку его реакцией, попытался еще раз. Он был не слишком сообразительным, и если у него что-то не получалось с первого раза, то он просто пробовал снова и снова. Но, возможно, это было и не плохо. Последние месяцы Джейме тоже довольно часто приходилось повторять одно и то же без видимого результата, так что Люка он вполне понимал. — Это он злится? — спросил Клидас, глядя, как Люк виляет хвостом. — Если бы он злился, он бы уже съел тебя со всеми потрохами. — Джейме отодвинул Клидаса и прошел в теплые покои мейстера, Люк потрусил за ним. — Он понимает команды «сидеть» и «лежать», но нужно говорить уверенно. Если будешь мямлить, он не поймет. Клидас пробормотал что-то в ответ, но терпение Джейме уже иссякло. Он велел Люку ждать его, а сам пошел к лестнице, ведущей в воронятник, мысленно выругавшись по поводу лестницы. Когда он думал о тех простых вещах, которые теперь стали сложными, ему хотелось биться головой о стену. Прославленный Цареубийца, гроза разбойников, бесстрашный воин, покоритель лестниц. Еще немного, и обо мне будут слагать легенды. Джейме неуклюже полез наверх, стараясь не шуметь. Он успел выбраться прежде, чем подслеповатый мейстер заметил его, так что его гордость не пострадала. Эймон обернулся к нему. — Сир Джейме. — Как вы поняли, что это я? — спросил Джейме, вставая на ноги. — Я слышал, как вы говорили с Клидасом. Подойдите ближе. Вы не могли бы подержать эту корзину? С возрастом мне все тяжелее носить ее. Вздохнув, Джейме подошел к нему и взял у него корзину с кусками сырого мяса. — Я знаю, что Манс писал вам о Темной Сестре. Но не знаю, как вы относитесь к тому, что этот меч у меня. Эймон подцепил кусок мяса и швырнул его в одну из клеток. — Я слышал, ваш отец многие годы мечтал заполучить меч из валирийской стали. Джейме покрепче перехватил корзину. — Когда Бринден Риверс вступил в Дозор, он отрекся от дома Таргариенов. Так что и его меч больше не принадлежит Таргариенам. Он должен остаться в Дозоре. Эймон посмотрел на него своими бледными глазами. — Вы хотите сказать, что этот меч не достанется Ланнистерам, если будет у вас? — Да. Эймон явно не ожидал такого ответа. — Отец уже писал мне по этому поводу. Я не ответил ни да, ни нет, потому что он не тот человек, которому можно отказывать. Но я не собираюсь отдавать меч ему. Теперь, зная это, что вы скажете? Эймон молча продолжил кормить птиц. Джейме разглядывал ворон, вороны разглядывали его самого. Интересно, мог ли Кроворон видеть их сейчас? Джейме так и не знал, ни что именно Кроворон мог видеть, ни как он видел то, что видел. Когда он пытался об этом думать, у него только голова начинала болеть. — Вы говорите, что меч останется в Дозоре, — сказал наконец Эймон. Джейме заметил, что руки у него дрожали. — Но у моей семьи больше ничего нет. Если бы Визерис за Узким Морем… — Визерису не нужен меч из валирийской стали. Вы хотите, чтобы Вестерос снова полыхал, чтобы снова лилась кровь? Этого не будет. — После паузы Джейме продолжил, уже не так резко. — Я знаю, что вы с Мансом обуждали Иных, и что предположительно их можно убить валирийской сталью. Для Дозора этот клинок бесценен. Он не просто так был мне дан. И я намереваюсь использовать его именно для того, для чего он был мне дан, а не для… какую бы мерзость вы там от меня ни ждали. — Я вовсе не думаю, что вы будете пользоваться им во зло, — тихо сказал Эймон. Этого Джейме меньше всего ожидал, поэтому ответил не сразу. — Прекрасно, значит я буду использовать его во благо, а после моей смерти меч останется здесь. Голос Эймона звучал еле слышно. — Где…. где именно вы нашли этот меч? Можете сказать мне? — Я не нашел его. Мне его подарили. Что касается дарителя, по его собственным словам, некоторых призраков лучше не пробуждать из могил. — Джейме потер глаза правой рукой. — Ну так что, у меня есть ваше благословение? Меньше всего ему хотелось выслушивать потом обвинения в том, что он что-то украл у старика или у дома Блэквуд или, еще того хуже, у короля. Чем больше недовольных будет на Стене, тем больше вероятность, что какой-нибудь глупец притянет сюда еще и Роберта. Молчание затянулось. Тишина казалась звенящей. Джейме утомил этот разговор. Он утомил его, еще даже не начавшись. — Вам будет легче, если я принесу извинения за свое поведение при нашей прошлой встрече? Или дело не сдвинется, пока я не раскаюсь в убийстве Эйриса? Я не раскаюсь. Это было лучшее, что я совершил в жизни. Лицо Эймон исказилось. — Лучше спасения девочки? — Да. Значит, дело в Эйрисе? Все еще горюете по нему? — Джейме отвернулся и зашагал к лестнице. — Мне не нужно ваше согласие. Ума не приложу, зачем вообще…. — Он ваш, — перебил его Эймон. — Я видел сон, сир, еще до вашего возвращения на Стену. Я знал, что у вас будет меч и…. — но он не стал говорить дальше. — Вы мне верите? Джейме вспомнил, что Кроворон обещал ему помощь. — Я говорил себе, что это невозможно, — продолжал Эймон, прерывисто вздохнув. — Но я буду отстаивать ваше право владеть мечом перед всяким, кто усомнится в нем. Джейме медленно обернулся и посмотрел на него. — Примите мою благодарность, — он говорил искренне, хотя эта искренность и далась ему с трудом. Глаза Эймона были печальными. — Распорядитесь им разумно. В последний день пути рассвет выдался облачным и холодным, но к полудню небо очистилось, дул легкий ветерок, и день казался — лучше не бывает, по крайней мере, Манс так думал, пока вдали не появился Винтерфелл. После этого ни о чем другом он думать просто не мог. Он читал о Винтерфелле, видел его изображения, но ничто не могло приготовить его к встрече с этой громадиной. Увидев его лицо, Джейме рассмеялся. — Страшно представить, что бы ты подумал об Утесе Кастерли. — Я бы подумал, что все поклонщики глупы и расточительны, — огрызнулся Манс. — Осторожнее, — Джейме бросил взгляд через плечо. Они опередили остальных, но ненамного. — Если наши братья услышат, что ты говоришь о поклонщиках, они ужасно огорчатся. — Джейме говорил в шутку, но в этой шутке была большая доля правды. Сил Глендон из Восточного Дозора и Торен Смоллвуд всю дорогу ехали с каменными лицами, сир Малладор Локк в лицо назвал Манса полукровкой. Дункан Лиддл и Роннел Харклей были родом из горных кланов и недоверие к одичалым впитали с молоком матери, Боуэн Марш тоже любовью к одичалым не отличался. В Сумеречной Башне многие придерживались тех же взглядов, но они знали Манса и Джейме и доверяли им, чего нельзя было сказать о дозорных из других замков. Так что путешествие выдалось не из приятных. Вскоре они уже были у северных ворот Винтерфелла, и его высоченные гранитные стены приняли их. Один из стражников отправился с донесением к лорду Старку, в то время как его толстый напарник повел их в замок. Они прошли мимо просторного застекленного строения — должно быть, это и были те самые сады, где давно почивший лорд Старк сорвал голубую розу для Баэля, прошли богорощу, несколько старых башен и наконец остановились в тесном дворе, со всех сторон зажатом стенами и постройками. Тут же явились конюхи, чтобы забрать лошадей. В основном никто не обращал на работников внимания, но Джейме бросил одному из них монетку и сказал что-то, так что паренек рассмеялся. Манс улыбнулся было, но быстро согнал улыбку с лица, потому что они уже входили в Большой Чертог. На стенах Большого Чертога висели знамена с изображением лютоволка, но зал был почти пуст, за исключением стола в его дальнем конце. Стол находился на помосте. За столом сидели Старк, сморщенный мейстер, рыжий мальчик и леди Кейтлин. Манс прежде никогда не видел настоящую леди с юга. Она была красива, и платье у нее было красивое, но в его глазах она больше походила на хрупкую драгоценность, чем на живую женщину. Когда дозорные остановились перед столом, Манс постарался сдвинуться ближе к краю, чтобы хоть немного избавиться от ощущения, что Старки смотрят на него сверху вниз. Ему и так было неуютно. Кворгил выступил вперед и остановился прямо перед лордом Старком. — Спасибо, что приняли нас, милорд. Старк не сильно изменился с того дня, как Манс в последний раз видел его, разве что лицом немного пополнел. Ничего примечательного в нем не было. — Братья Ночного Дозора — всегда желанные гости в Винтерфелле, — сказал он. — Вы, должно быть устали… — Устали с дороги, да. И все в грязи. Ваш отец всегда говорил то же самое слово в слово, но все равно приятно слышать. Мы ведь снова в гостевом доме остановимся? Прямо сейчас хочу только отмокнуть как следует в горячих источниках. Все тело ломит. Молитесь о том, чтобы не успеть состариться, лорд Старк. Лорд Старк заерзал в своем кресле. После небольшой паузы он сказал. — Тогда я… отпускаю вас наслаждаться горячими источниками, милорд. Но мы с нетерпением ждем встречи за ужином. Мансу стало смешно, и он попытался поймать взгляд Джейме, но Джейме рассеянно гладил Люка, мрачно глядя куда-то за спину Старкам. Кворгил поклонился, повернулся и махнул страже, чтобы те вывели их. Харклей пробормотал что-то насчет того, что они не представлены, и старик ответил громко, так что Старк, скорее всего услышал: — Да всем плевать, кто вы и как вас зовут. Для них все вороны на одно лицо. Я сам вас вечно путаю. — Он совсем выжил из ума? — тихо спросил Джейме. — Он всегда таким был, — сухо ответил Манс. Как только они вернулись во двор, Джейме остановил Манса и негромко сказал. — Все эти люди у меня уже в печенках сидят. Хочу побить по чему-нибудь. Манс не стал предлагать ему поговорить по душам с Недом Старком и, пожав плечами, пошел за ним. Он совершенно не представлял, где тут что находится, но Джейме шагал вперед уверенно, он-то явно сразу приметил арсенал. В арсенале Манс помог Джейме надеть броню, они взяли тупые мечи и вышли во двор, где был установлен столб с мишенью. Джейме замедлил шаг, наблюдая за тем, как всадники поочередно пытались поразить мишень копьем. В его глазах была такая тоска, что больно было глядеть, и Манс до крови прикусил язык, стараясь сохранять невозмутимый вид. — Вон там есть свободное место, — сказал Манс, махнув рукой. Как раз в этот момент очередной всадник, заметив Люка, промазал по мишени и чуть не вылетел из седла. — Я бы, пожалуй, смог держать копье, — сказал тихо Джейме Мансу. — Уж точно не хуже, чем этот олух. Конечно, в турнирах я бы все равно не смог участвовать, у меня щит был бы не с той стороны. — Братья Дозора не выступают на турнирах, забыл? — Может, и зря. Если бы выступали, заработали бы денег, и мальчишки охотнее надевали бы черное. — Его взгляд снова обратился на всадников, ожидающих своей очереди. — Другие братья, конечно. Не я. — Предложи нашим доблестными стариканам. А если ты действительно собрался выделывать забавные трюки на спине лошади людям на потеху, так прицепи щит к своей золотой руке и лезь уж сразу в рукопашную. — И ходить потом с разбитой рожей? Нет, я разведчик, турниры не для меня, — сказал Джейме с тоской в голосе. Бросив последний взгляд на мишень, он, к облегчению Манса, поднял меч и сделал выпад, который Манс отвел в сторону. — Хватит уже воздух сотрясать пустой болтовней о турнирах, мы не за этим сюда пришли. Почти час минул, когда Манс остановился, чтобы перевести дыхание, и только тогда он заметил зрителей, с интересом наблюдавших за ними: двух мальчиков в стеганой броне с деревянными мечами и коренастого широкоплечего мужчину с густыми темными бакенбардами. Манс слегка наклонил голову, и Джейме, поймав взглядом его жест, обернулся. Он снял свой полушлем, вытер пот с лица правой рукой и окинул взглядом эту живописную группу. — Мы мешаем? — спросил он. — Вовсе нет, — ответил обладатель роскошных бакенбард. — Я сир Родрик, мастер-над-оружием. Ребятишки хотели посмотреть. Джейме отвел взгляд, и Манс увидел, что его шею залила краска, хотя вроде бы стыдиться ему было нечего. По крайней мере, со стороны их поединок должен был выглядеть как поединок на равных. Манс намеренно пропускал хорошо исполненные удары и почти не форсировал. — Разумеется. Ты, должно быть, Робб, — сказал Джейме, разглядывая мальчика, волосы у которого были каштановые с рыжеватым оттенком. Переведя взгляд на второго мальчика, Джейме нахмурился, и Манс готов был поклясться, что он узнал его, но вслух Джейме произнес: — А тебя я не знаю. Мальчик был примерно одного возраста с Роббом Старком, на вид ему было лет пять-шесть. В нем было больше от Старков, но его серые глаза глядели мрачно. То ли он сам по себе был робким, то ли оробел, лицом к лицу столкнувшись с двумя братьями Ночного Дозора, но выглядел он так, словно хотел под землю провалиться. — Я Джон Сноу, — сказал он еле слышно. — Вы… братья? — переспросил Джейме. Мальчик кивнул, и Манс едва удержался от смеха. Бастард. Кто бы мог подумать, что Старк на такое способен. Тем временем Робб придвинулся ближе к Джейме. — А вы правда много месяцев прожили среди одичалых? В его голосе прозвучало восхищение, и Джейме явно был этим ошарашен. Манс и сам удивился. Если даже дети знали, значит, в Винтерфелле это было у всех на слуху. — Около двух месяцев. Но путешествовали вместе мы гораздо дольше. — Робб говорит, что у вас есть лютоволк, — сказал второй мальчик. — У меня есть пес. Он сейчас отдыхает, — Джейме показал туда, где дремал Люк. — Лютопес, — решил Робб. — А можно подойти? Джейме нахмурился. Наконец, он сказал. — Если сир Родрик согласен, и если не будете лезть к нему. Он вполне дружелюбный, но если вам вздумается дергать его за хвост или кататься на нем верхом, я ничего не могу обещать. Мальчишки явно сочли это за шутку. Оба уставились на сира Родрика, ожидая его разрешения. Рыцарь взглянул на Джейме, на собаку и разрешил им подойти. Манс уже раздумывал, не пора ли ему незаметно удалиться, но тут сир Родрик сказал то, что его заинтересовало. — Я получил свои шпоры во время Восстания Роберта Барратеона. Был в Королевской Гавани во время Резни. — Видели там Джейме? — Иначе зачем бы он вообще заговорил об этом, подумал Манс. — Я был с лордом Старком, когда мы вошли в тронный зал. Ваш сир Джейме сидел на Железном Троне, его меч был в крови, а у подножья трона лежало тело Безумного Короля. Он улыбнулся, потом рассмеялся, и я подумал, что рыцаря хуже земля еще не носила. — Глаза сира Родрика следили за мальчиками, которые гуськом бежали через двор за размашисто шагавшим Джейме. — Я не видел, как ему выносили приговор, а вот мой брат был там. Его сын на год младше, чем сир Джейме. Он потом пришел ко мне и сказал: «Бедный мальчик». Я подумал тогда, что он спятил. Но из нас двоих Мартин всегда был умнее. Ему бы по нраву пришлось то, что этот парень совершил на Стене. — Ваш брат погиб? — Он отправился в Дорн с лордом Старком, за леди Лианной. — Сир Родрик потер грудь. — Это была достойная смерть. Меч Зари сразил его. Манс не понимал, что здесь достойного. Все-таки он не понимал поклонщиков. — Примите мои соболезнования. Не понимаю, какой вообще смысл был в этой резне. Война уже окончена, и король и принц мертвы. Рыцари Королевской гвардии должны были понимать, что лорд Старк не причинит вреда собственной сестре. — Принц, несомненно, приказал им сражаться, — с грустью ответил сир Родрик. — Кто же теперь знает, почему. Он был безумен, как и его отец. Это действительно выглядело безумно. Безумно и бессмысленно. Концы с концами не сходились. И чем больше подробностей Манс узнавал — сначала из письма Дейна, потом от сира Джареми и Бенджена — тем больше было противоречий. Единственное объяснение, которое пришло Мансу в голову тогда в Замке Крастера, казалось совершенно невероятным. На другом конце двора Джейме c невозмутимым видом прислонился к стене, в тени которой лежал Люк. Мальчишки подрастеряли свою уверенность, оказавшись рядом с огромной собакой. Они стояли и жались друг к другу. Джон вытянул вперед руку, чтобы Люк ее обнюхал, и Робб испуганно вцепился в его плечо. Но когда Люк ответил на приветствие, они обменялись улыбками. — Не хочу показаться грубым, — заметил Манс, — но нечасто, наверное, встретишь такую дружбу между законнорожденным наследником лорда и его бастардом. — Лорд Старк требует, чтобы я не делал между ними различий, — ответил сир Родрик, пожимая плечами. — Джон — хороший парнишка. — Должно быть, лорд Старк очень любил его мать, — заметил Манс. Сир Родрик странно посмотрел на него, но ничего не сказал. Джейме рассеянно ковырял остатки десерта на тарелке. Он уже ни кусочка больше не мог проглотить, но и сидеть спокойно тоже не мог. Стараниями леди Кейтилин в честь визита лорда командующего был устроен настоящий пир, а Джейме за эти годы успел позабыть, какой вкусной бывает еда. Он пропустил несколько перемен, и в основном только пробовал кушанья, но все равно наелся до отвала. Вдобавок в зале было душно, воздух был густым от дыма и запахов еды. Но хуже всего была жара. За эти пять лет он привык, что тепло было редким, драгоценным даром — теплые лучи солнца в морозный день, огонь в очаге. Здесь же он никуда не мог деться от этого жара, исходившего от самых стен Винтерфелла, он задыхался. Моя кровь замерзла за Стеной, а теперь я таю, — подумал Джейме. Для Кворгила и сопровождающих его дозорных были отведены места возле Старков, но Джейме сел дальше, ближе к концу стола. Манс сначала сидел с ним, но потом взял лютню и пересел ближе к высокому столу. Робб Старк и Джон Сноу, которым впервые довелось слушать в замке барда, не отходили от него. Атмосфера располагала к разговорам. Он мог бы завести беседу с кем-нибудь из братьев. Или с лордом Старком — и выяснить заодно, что он понарассказывал детям. Джейме внезапно стало невыносимо сидеть на одном месте. Он резко встал, чувствуя, как пульсирует болью правая рука, и, подчиняясь безумному порыву, направился к высокому столу. Он сам не отдавал себе отчета в том, что им в этот момент двигало — желание найти оправдание своему дурному расположению духа или надежда. Стол Старков к этому моменту почти опустел — Робб и Джон крутились возле Манса, маленькую Сансу, которая уже начала клевать носом, увела служанка, домочадцы Старка разбрелись кто куда, а сам Старк говорил с Кворгилом, но леди Кейтилин осталась и обсуждала что-то, вероятно, со стюардом замка. С тех пор, как он видел ее в последний раз, она очень похорошела — расцвела, груди налились. Он замедлил шаг, вспомнив, что Серсея говорила про его черный плащ. Меньше всего ему хотелось сейчас видеть презрение на лице еще одной южанки. Но в ее глазах не было презрения, только интерес. — Леди Кейтилин, — сказал Джейме. — Я вам помешал? — Вовсе нет, — ответила она. — Мы обсуждали домашние дела. — Ну конечно, чем еще может заниматься на пиру северная леди. Разве танец не был бы уместнее? Составите мне компанию? — Ну давай, откажи мне, зло подумал он. Цареубийце. Калеке. Вороне. На лице Кейтилин отразилось удивление, но она встала с улыбкой, подобающей случаю. — С радостью, — сказала она, — Вейон, надеюсь, вы на меня не в обиде. — Конечно, миледи, — ответил стюард, — счета подождут. Джейме предложил ей левую руку, и Кейтилин без колебаний приняла ее. Хотя на ней было скромное голубое шерстяное платье, от нее веяло настоящим югом — и Джейме несколько мгновений упивался этим, пока не вспомнил, что это больше не его жизнь, и что он не должен тосковать по этому. Он через силу улыбнулся, стараясь быть любезным. — Надеюсь, что не отдавлю вам ноги. Мне нечасто приходилось танцевать в последнее время. Глаза у нее были синие, как озеро, и в них плясали огоньки. — Я потерплю. Нам в Винтерфелле тоже редко выдается такая возможность. Ваш приятель — первый бард, которого мы слышим с прошлого лета. В конце зала было свободное место. Никто сейчас не танцевал, но, как обычно на пирах, достаточно было одной паре начать, и остальные присоединятся. Джейме наклонил голову, чтобы лучше видеть лицо Кейтилин, когда его правая кисть легла на ее талию, но она встретила и удержала его взгляд спокойно, ничуть не изменившись в лице. По-видимому, повода разозлиться на нее она ему давать не собиралась. Сначала они танцевали молча. Даже сквозь рукав Джейме ощущал своей культей тепло ее тела. Его призрачная рука зудела. Зато левой рукой он чувствовал мягкую тонкую ткань платья, а под ней — горячее живое тело, и это было гораздо приятнее. Когда он обнимал Серебряную Волчицу, он не чувствовал ее тела сквозь слои тюленьей кожи и меха. Что бы Серебряная Волчица подумала о такой женщине как Кейтилин? Что бы Кейтилин подумала о Серебряной Волчице? Эти мысли немного охладили растущее в нем желание. — Какой выдалась ваша первая зима на Севере, миледи? — спросил, наконец, Джейме. Его ноги вспоминали шаги танца даже быстрее, чем он ожидал. — Полагаю, она была лучше, чем ваша, — сказал Кейтилин. — Вы проявили удивительную доблесть. О да, я просто герой, подумал Джейме. Только он никогда не слышал о герое, у которого была бы только одна рука. И он не чувствовал себя героем, когда сражался с застежками на одежде, когда раз за разом повторял одно и то же без видимого результата. — Я всего лишь исполнял свой долг, — сказал он. — Ложная скромность вам не пристала, сир. Нед получил письмо от Мейдж Мормонт, и от ее дочери тоже. — Али предвзята. — Впрочем, она действительно писала чудесные письма, каждое из которых заканчивалось непременным пожеланием «Береги себя». — Она писала…. — Кейтилин переменилась в лице. На какой-то миг она отвела взгляд, и ее руки на его плечах дрогнули. — Она писала, что вы намеренно бросили вызов тому разбойнику, чтобы он преследовал вас. Улыбка Джейме померкла. — Что вы боялись, что он будет мстить, — продолжала она, — и что он отправится дальше. Что он придет в Винтерфелл, за Сансой. Джейме такого не помнил. Он промолчал. Пальцы Кейтилин сжали его плечо. — Мне спокойнее, когда я знаю, что на Стене есть вы. — Один человек. В Дозоре сотни людей. — Да, — сказала она. — Но вы один такой. Один такой калека, который не знает, на чьей он стороне, горько подумал Джейме. Но он не успел ответить, потому что танец кончился. Как он и думал, другие тоже вышли танцевать, и он заметил, что женщины с интересом смотрят на него. Он проводил Кейтилин к высокому столу и поцеловал ей руку, раздумывая о том, не пригласить ли ему кого-нибудь еще. — Сир Джейме Джейме обернулся, стараясь сохранить невозмутимый вид. Он был на полголовы выше Старка и шире в плечах, но все равно снова ощутил себя семнадцатилетним мальчишкой — Лорд Старк Старк смотрел на него с мрачной решимостью, как человек, который приготовился прыгать со скалы — Вы, кажется, хорошо поладили с моей женой. Я собирался поговорить с вами — И? — переспросил Джейме — Как вы смотрите на то, чтобы разделить с нами завтра утреннюю трапезу? Боги милостивые, подумал Джейме. Впрочем, чему удивляться. После всего того, что Мейдж и Али понарассказывали ему, Старк, вероятно, решил, что Север благотворно повлиял на Джейме, сделал его другим человеком. А может, это была просто жалость В зале, казалось, стало еще жарче — Почту за честь, — выдавил Джейме и решительно пошел прочь, не дожидаясь ответа Старка. Ему внезапно опротивел и этот пир, и этот задымленный зал. Танцевать ему тоже расхотелось. Он подозвал Люка и вышел наружу Шел снег. Огромные хлопья, медленно ложились на землю и не таяли, вокруг все было белым бело. Снег был влажным и легко лепился даже одной рукой. Джейме бросил Люку снежок, но пес подпрыгнул слишком резво и слишком высоко, и вместо того, чтобы поймать снежок, сбил его грудью в воздухе. Приземлившись на лапы, он завилял хвостом в полной уверенности, что сделал все правильно Искренний и глуповатый, зато хорошо умеет охотиться и убивать. Он — это я, с того дня, как научился ходить, подумал Джейме. И пока не лишился руки. У него ведь не было причин злиться. Он получил признание. Дети Неда Старка восхищались им. Леди Кейтилин видела в нем героя. Мормонты задарили его подарками Только радость от его успеха уже успела померкнуть и забыться. Она становилась все бледнее всякий раз, когда он опрокидывал на стол кубок с вином или падал со скалы в грязь или брал в руки меч. Изредка Джейме еще находил отголоски той радости в письмах от Али, но письма приходили редко, а безобразный обрубок на месте руки всегда был при нем Джейме шел мимо башен и построек замка в богорощу. Почти все были на пиру, ему никто не встретился В богороще было так темно, что он едва различал путь. Переплетенные ветви дубов и железностволов клонились под тяжестью влажного снега. Луна пряталась за облаками, лишь слегка высветлив небо. Тропа привела его к небольшому узкому пруду. Обойдя пруд, Джейме снял плащ и расстелил его под чардревом. Он сел на плащ, прислонившись к стволу дерева, и Люк растянулся рядом с ним, положив свою теплую и тяжелую голову ему на колени. Поднялся легкий ветерок, листья зашелестели. Губы Джейме тронула улыбка, и он, наконец, смог вздохнуть полной грудью. Постепенно Джейме задремал, и ему приснилось, что он сидел на ветке огромного древнего чардрева, а рядом с ним, болтая ногами, сидел мальчик, похожий на Робба Старка. Только взгляд его был другим — Сир Джейме? — позвал его мальчик, улыбаясь мило и бесхитростно, и Джейме тоже ему улыбнулся. И потом мальчик исчез, пропал, словно его и не было Джейме открыл глаза, и он снова был в богороще. Он попытался вспомнить, была ли у него в этом сне правая рука, но не смог. Но, может, это было и не важно. На следующее утро слуга проводил Джейме в солярий Старка. Войдя в комнату, он увидел, что там уже собрались все Старки, но Джона Сноу не было. Леди Санса двух лет отроду, сидевшая на коленях у отца, улыбнулась Джейме, и Джейме улыбнулся ей в ответ Они обменялись положенными любезностями, Джейме представили Сансу, которая помахала ему своей пухлой ручкой и сказала — Красивый! Кейтилин рассмеялась, и даже Старк почти улыбнулся, зато Робб залился краской — Сир Джейме рыцарь, — одернул он сестру — Не рыцарь, — заявила Санса, которой просто хотелось поспорить Что и говорить, Робб был только рад, когда служанка забрала протестующую Сансу. Когда она ушла, слуги внесли еду Им подали медовые пирожные, фрукты, бекон, обжаренные кусочки рыбы — со всем этим можно было управиться одной рукой, и Джейме подозревал, что леди Кейтилин намеренно выбрала именно эти кушанья. Столовое серебро для него тоже лежало слева от тарелки. Он почувствовал растущее раздражение, хотя и понимал, что это глупо. Если бы ему пришлось сражаться с куском окорока, это было бы куда хуже Но когда слуга стал накладывать ему еду на тарелку, это опять покоробило его, ему и в этом померещилась чрезмерная забота и напоминание о его беспомощности. Джейме совсем отвык от того, чтобы ему прислуживали за столом, и ему стоило большого труда усидеть на месте спокойно Когда наконец еда была разложена по тарелкам, Робб сказал — Вы не привели с собой вашего лютопса — Он просто пес, — поправил его Джейме. — Он слишком большой для этой комнаты и, кажется, не знает, что у него есть хвост. Он бы посшибал со стола все тарелки — Его собака загрызла одного человека, — сообщил Робб отцу, — прямо голову ему разгрызла! Джейме подавился куском пирога. Пожалуй, не стоило вчера им это рассказывать — Он не опасен, — быстро сказал Джейме. — Он это сделал, потому что я ему велел Уже сказав, он запоздало понял, что это звучало еще хуже — Не бойтесь, — успокоил родителей Робб, — это был тот человек, который ему руку отрубил Джейме пришлось положить вилку и зажать ладонью рот, чтобы удержаться от хохота при виде их лиц — Робб, — сказал натянуто лорд Старк. Кейтилин так побледнела, что, казалось, готова лишиться чувств — Что? — спросил Робб, широко распахнув глаза — Все хорошо, — Джейме больше не мог сдерживаться и рассмеялся. Лорд и леди Старк явно не знали, что сказать, и их тягостное молчание докучало ему гораздо больше, чем детская непосредственность Приободренный вмешательством Джейме, Робб продолжал — Я рассказал Старой Нэн вашу историю. Она говорит, это, наверное, дети леса спасли вас Джейме с улыбкой поднял вилку и подцепил ей ягоду — Кое-кто из моих братьев думает так же. Но я поклялся сохранить все в тайне и буду молчать. А вот Манс — он бы подтвердил, что сказители мудрее любого мейстера Старк, по-видимому, счел его слова за шутку, зато Кейтилин, казалось, действительно задумалась над тем, всерьез он говорит или нет. Но Джейме больше ничего не сказал, потому что Робб принялся вслух рассуждать о том, что он согласен с Мансом, и что Манс, который знал все на свете песни, точно был умнее, чем мейстер Лювин, который знал только то, что наводит скуку Джейме не возражал против ребячьей болтовни. С ребенком ему не было необходимости притворяться и говорить любезности, а главное, пока говорил Робб, Джейме не нужно было говорить с Недом Старком. Но увы, их тарелки слишком быстро опустели, и после этого леди Старк напомнила Роббу, что его ждет мейстер. Перед уходом Робб остановился возле Джейме — Вы будете сегодня тренироваться? Мы с Джоном снова хотим посмотреть Смотреть там было не на что, но Джейме не мог отказать прямо, хотя и хотел бы — Разыщите меня, когда закончатся ваши занятия, и я вас кое-чему научу Робб, довольно ухмыляясь, поблагодарил его и выбежал из комнаты, леди Старк тоже встала — Я надеюсь, у нас еще будет возможность поговорить до вашего отъезда. Приятно было увидеть старого знакомого. Я скучаю по югу — Согласен с вами, миледи, — подтвердил Джейме, хотя его собственные чувства были куда сложнее и запутаннее Она вышла, и Джейме остался наедине со Старком. Повисло неловкое молчание, которое первым нарушил Старк — Робб по праву восхищается вами, — сказал он, усевшись глубже в кресле. — Ради Алисаны Мормонт вы совершили исключительный поступок В его глазах не было жалости, впрочем, Джейме и не ожидал ее увидеть. Но одобрение Старка тоже не доставило ему радости. Плакальщик преподал ему важный урок: есть раны, которые никогда не затянутся. Он потерял Серсею, он потерял руку. И того, что он потерял из-за Старка, ему тоже никогда не вернуть. Пусть он и научился жить с этим, но боль утраты никуда не делась Джейме ничего не ответил. Старк оперся локтями на колени, повесив голову, словно дряхлый старик — Люди говорят, вы хороший человек. Благородный, верный своему слову. По словам леди Мормонт, вы дали клятву ее дочери и сдержали ее ценой своей руки Теперь Джейме знал, о чем этот разговор — Продолжайте, — сказал он, — вы же явно ведете к чему-то — Почему вы убили Эйриса? Руки Джейме непроизвольно сжались. В эту минуту он готов был убить Старка, разорвать его на клочки. Но вместо этого он закрыл глаза и заставил себя проглотить злобу и гнев — И вы спрашиваете меня об этом сейчас? — тихо спросил он Старк потер виски — Что я должен был подумать в тот день? Я вошел и увидел вас на троне с обнаженным мечом на коленях, с улыбкой на лице… — Вы бы видели свое лицо в тот момент. Сложно было удержаться. Между прочим, доспехи на мне были не белые. Вы, вероятно, упустили это из виду — Конечно, я не мог не заметить вашу золотую броню. Все выглядело так, будто вы отреклись от короля и встали на сторону своей семьи — Я не хотел пятнать свои обеты Это звучало глупо. Все, что они говорили, звучало глупо. Они оба были так молоды, так слепы, удивительно, как они оба дорогу-то в тронный зал сами нашли, не заплутав. Но наказан за свою глупость был только Джейме. Это его имя на юге смешали с грязью. Это он потерял семью. Потерял руку. А Старка все считали героем, человеком чести, и теперь у него был замок, была жена и трое детей Джейме осушил чашу с вином и отставил ее в сторону. Он не простил Старка и ничего не забыл. Но последние пять месяцев он только и делал, что сражался с горечью, обидой и разочарованием. Этого добра ему и так хватало, без добавки — Все в прошлом. Забудьте, и не будем больше об этом говорить — У вас была причина? — настаивал Старк — Под конец у меня была сотня причин, и вы прекрасно об этом знаете. Даже смешно, вы, якобы, готовы поверить в то, что я хороший человек, но не понимаете при этом, почему я убил зверя в человечьем обличье. Если уж на то пошло, не за это вы должны были бы меня осуждать, а за то, что я просто стоял и смотрел, как люди умирали. Вы считаете, хороший человек мог бы стоять и смотреть на это? Старк отвернулся — Не мог, — сказал Джейме. — Что бы ни говорили мне мои братья и все остальные благородные мужи. Неужели вы не испытываете гнева при мысли о том, что я неподвижно стоял в своем красивом белом плаще и думал о чем-то своем, пока ваш брат затягивал удавку у себя на шее, а ваш отец поджаривался в доспехах? Десятки людей могли бы обвинить меня в том, что я просто стоял и смотрел. Это был мой грех. Может, было что-то, что в тот момент подтолкнуло меня сделать то, что я сделал, может, и не было. Все это уже не имеет значения. — Джейме посмотрел на Старка. — Как я уже сказал, забудьте об этом. Это всё? Старк, погруженный в свои мысли, не ответил. Когда его взгляд снова обратился к Джейме, стало ясно, что их разговор еще не окончен — А как поживает одичалый, который вступил в Дозор? Вопрос был настолько неожиданным, что Джейме невольно усмехнулся — Вы пытаетесь играть со мной в какую-то игру? — Я похож на человека, который играет в игры? Мне просто любопытно Джейме покачал головой и, к своему удивлению, ответил искренне — Он не в восторге от того, что его держат либо за недоумка, либо за чудовище, но справляется с этим лучше, чем справлялся бы я, окажись я на его месте — Вы многих одичалых знаете? — спросил Старк Джейме не понимал, к чему он клонит — Хорошо знаю нескольких. Встречал сотни — Вы бывали дальше за Стеной, чем Бенджен — Вы следите за мной или люди сами вам докладывают о каждом моем шаге? — Последнее ближе к истине, — по его тону было видно, что даже ему это казалось чрезмерным. — Детали вашей последней вылазки мне поведали сразу три человека — Я бы на вашем месте не слишком доверял этим рассказам. Сир Денис понимает меньше, чем он думает, а Мейдж и Али предвзяты — У них есть основания. — Старк кивнул на правую кисть Джейме. — Как вы справляетесь теперь? Полагаю, эти несколько месяцев вам нелегко дались Еще один вопрос, который поставил Джейме в тупик. Братья, по понятным причинам, ему не слишком сопереживали. Если у него что-то не получалось или он что-нибудь ронял, ему либо советовали, как лучше, либо говорили, что рано или поздно он привыкнет делать все левой рукой. Как будто где-то в недалеком будущем был момент, после которого все снова станет хорошо, и ему просто надо было стиснуть зубы и перетерпеть. Это был практичный подход, а Дозору сантименты были чужды Но с чего бы Старк интересовался его благополучием? Хотел загладить свою вину? Все это казалось какой-то бессмыслицей. И в то же время Джейме так хотелось выговориться и найти в ком-то сочувствие и понимание, что он едва не поддался безумному порыву Он бы сказал, что потеря руки была еще не самым страшным. Коса Плакальщика нанесла ему другие незаживающие раны. Ведь он все делал правильно. Он пытался найти свое место в Ночном Дозоре. Он спасал женщин и убивал разбойников. Он не нарушал обетов. Но всего лишь одна ошибка, лишь один раз удача изменила ему — и он навсегда остался увечным. И это после того, как он спас город и за это был сослан на Стену Он бы спросил, что от него под конец останется, если он и дальше будет пытаться поступать правильно? Сколько шрамов ему это прибавит, и не пожалеет ли он однажды о том, что пытался поступать правильно? Он бы объяснил, что он не был Воином во плоти. Он был всего лишь человеком, и калекой вдобавок. Его возможности были не безграничны, и ему совсем не хотелось потерять еще руку или ногу. Но все видели в нем героя — дети леса, человек, вросший в дерево, король одичалых, его собственные братья, а теперь еще и Старк. Когда-то он считал, что ему все по плечу, ведь он был сильным и смелым, а что еще нужно настоящему рыцарю? Теперь он не был уверен в том, что способен на геройство Он бы сказал: «Вы назвали меня хорошим человеком, вы позволили своим детям поверить в это. Но я устал и опустошен, не ждите от меня ничего» Но Старк не заслуживал этого признания. Джейме проглотил слова, которые вертелись у него на языке, и напомнил себе, что он был в замке лорда, где подобные вопросы задавали исключительно из вежливости. Старк, скорее всего, все равно не ждал от него откровенности — Прекрасно справляюсь, — усмехнулся Джейме. — Есть теперь, чем заняться на тренировках. До этого все было слишком просто, и я уже начинал скучать — Даже если так, мне жаль, что так вышло, — сказал Старк. — Это, наверное, слабое утешение, но Винтерфелл знает, что вы совершили, и леди Мормонт рассказала горным кланам, которые участвовали в поисках. Север благодарен вам, и Север помнит — Благодарю, — ответил Джейме, стараясь говорить ровно. — Могу я теперь покинуть вас? Манс будет меня искать Их взгляды скрестились. В глазах Старка на этот раз не было осуждения, но Джейме казалось, что Старк видит его насквозь. Казалось, вечность прошла, прежде чем Старк наконец кивнул ему — Не буду вас задерживать. *** Манс нашел Джейме с Люком в богороще. Джейме отрабатывал позиции, а Люк внимательно наблюдал за ним. В последние дни Джейме почти все свободное время проводил тут, но Манс так и не решился спросить, уверовал ли он в старых богов, опасаясь, что Джейме не скажет ему всей правды и только начнет отпираться и доказывать, что это не так У Манса с собой была лютня, он уселся на плоский гладкий камень и начал наигрывать простенькую мелодию — Где твои Старчата? Джейме убрал Темную Сестру в ножны и сел на поваленное бревно — Они на уроке с мейстером. Не понимаю все-таки, почему Старк позволяет им возле меня крутиться. Если бы кто-то, кого я терпеть не могу, совершил бы что-нибудь достойное восхищения, мои дети об этом попросту не узнали бы — Я бы не сказал, что лорд Старк тебя терпеть не может — Хорошо, мы с ним враждуем — Это ты с ним враждуешь. А он, смею сказать, раскаивается Джейме, помрачнев, отбросил мокрые от пота волосы со лба — Ваша встреча с бедным, полным раскаяния Старком подозрительно быстро закончилась. Что ты сделал со списками Боуэна Марша — сжег их? Манс сыграл начало одной из баллад Баэля — Это было бы чересчур. Всего лишь пригрозил свернуть шею тому, кто будет уклоняться от темы. А ты здесь опять все утро проторчал? — Ты так говоришь, словно я только и делаю, что брожу и грущу среди деревьев. Я больше часа фехтовал с Джори Касселем, а потом леди Кейтилин и Вейон Пуль показали мне оранжерею При упоминании леди Кейтилин Манс нахмурился — Странно, что тебе нравится эта женщина — Не думаю, что слово «нравится» тут уместно. Это сложно объяснить. — Джейме взглянул на Манса. — По лицу вижу, тебе есть, что мне рассказать. Выкладывай уже Манс сыграл несколько нот — Ну, для начала, как выяснилось, я помню о своей матери куда больше, чем думал, так что если Старк когда-нибудь будет спрашивать… Джейме засмеялся — Всего лишь несколько дней в замке превратили тебя в отъявленного лжеца. Страшно даже представить, что бы с тобой стало в Королевской Гавани — Я не лгал, я просто немного приукрасил. — Манс продолжал играть, и мелодия лилась на удивление легко и нежно. — Голая правда, лишенная красок и эмоций, сама в какой-то мере становится ложью. Этой истории недоставало ярких деталей, чтобы быть ближе к истине — И горазд же ты заливать. — Джейме кисло улыбнулся. — Что вы еще обсуждали? — Говорили о возможном преемнике лорда Кворгила и других перестановках Улыбка Джейме растаяла — Если ты скажешь, что кто-то всерьез назвал мое имя, я дезертирую, и у нас с Серебряной Волчицей будут прекрасные златоволосые дети Так и сделай, подумал Манс. Забудь всю эту чепуху про пророчество, про обеты. И, может, тогда ты не будешь больше смотреть на север с такой тоской, словно оставил часть себя за Стеной. Но вслух он сказал — В качестве лорда-командующего тебя не называли, можешь быть спокоен Джейме понял, что он имел в виду — Первым Разведчиком я тоже не хочу быть. Первый подразумевает некоторое превосходство. Последнего Разведчика назначать, часом, не собираются? На это я бы еще согласился — Ты и с одной рукой почти любого из братьев за пояс заткнешь, а с валирийской сталью и этой твоей собакой ты не менее опасен, чем был. А для командира потеря руки не так важна, как для рядового — Мне бы пришлось отправиться в Черный замок — Да, — согласился Манс, — и я настолько предвзят, что именно по этой причине не сказал ни слова в твою пользу — Нужно было сказать, что я жестокий, безответственный, и ты меня ненавидишь всей душой — Когда меня в следующий раз кто-нибудь спросит, обязательно так и скажу. — Манс провел пальцем по корпусу лютни. — Кворгил высказал опасения, что твое назначение в обход Бенджена Старка может оттолкнуть Винтерфелл — Разумные и обоснованные опасения, — кивнул Джейме Еще год назад Джейме был близок к тому, чтобы хотеть этого. Манс прекрасно понимал, почему теперь он жаждет остаться в Сумеречной Башне, и все же, став Первым Разведчиком, Джейме мог бы сделать много хорошего — Не слишком радуйся, — сказал Манс, глядя, как ветер гонит рябь по воде, — Старк сказал, он верит, что из тебя вполне может выйти хороший Первый Разведчик — Ты шутишь? Нет, не шутишь, конечно. — Джейме покачал головой. — Как приятно знать, что мне всего-то нужно было отречься от семьи, немного поморозить зад на севере и лишиться руки, чтобы заслужить одобрение лорда Эддарда. Он на днях пытался расспрашивать меня об Эйрисе. Как будто… — Джейме заскрежетал зубами. — Какое право он имеет говорить «я ошибся» и вести себя так, словно это было какое-то пустячное недоразумение? — Ты же сам говорил, что предпочитаешь быть здесь, а не на юге — Из-за тебя. Из-за меня. Но не из-за того, что он сделал. Что мне теперь делать с этим его одобрением? Я должен простить его? У меня больше нет права злиться? Наверное, должен, я же рыцарь… — Не нужно постоянно думать о том, каким ты должен быть и что должен делать, — сказал мягко Манс. — Не выношу людей, которые всегда делают то, что должны. Не заставляй меня пожалеть о нашей дружбе Джейме не улыбнулся, и напряжение не оставило его. Но он закрыл рот и придержал язык за зубами. Манс смотрел на него, вслушиваясь в звуки леса и шелест листьев. Шелест, который значил, что боги следят за ними. И в следующее мгновение пальцы Манса задвигались по струнам Джейме взглянул на него и тряхнул головой, раздраженный тем, что Манс прерывает их разговор игрой на лютне. Но он достаточно хорошо знал Манса, чтобы не обижаться и не задавать вопросов. Вмешательство богов ли было тому причиной или же та искренность, которая читалась на лице Джейме, но Манс играл, и на этот раз все получалось именно так, как надо. Не все удалось с первого раза, несколько раз Мансу все-таки пришлось возвращаться, и пробовать по-другому, но мелодия — одновременно и печальная, и нежная, и пронзительная — заполняла каждый уголок богорощи, наполняла самый воздух, который они вдыхали Вот так правильно, подумал Манс. Он сыграл эту мелодию еще раз, а когда поднял глаза, чтобы посмотреть на реакцию Джейме, его взгляд вместо этого остановился на лице сердце-древа. И он готов был поклясться, что оно тоже глядит на него.