Графоманское счастье

«Явление XI. Те же, барон и становой с понятыми… Валентин. Берите меня! — Анна. Я его! Берите и меня! Да, берите и меня! Я люблю его, люблю больше жизни! — Барон. Анна Сергеевна, вы забываете, что губите этим своего отца…» Мурашкина опять стала пухнуть… Дико осматриваясь, Павел Васильевич приподнялся, вскрикнул грудным, неестественным голосом, схватил со стола тяжелое пресс-папье и, не помня себя, со всего размаха ударил им по голове Мурашкиной… — Вяжите меня, я убил ее! — сказал он через минуту вбежавшей прислуге. Присяжные оправдали его. — Чехов «Драма» Графоманство всё-таки лучше, чем алкоголизм, наркомания и игра в карты на жизнь соседей. — Иван Ефремов Фикбук полнится графоманами. Они бывают разными, но психологический и авторский портрет в общих чертах можно нарисовать. Что я и попробую сделать по самым свежим впечатлениям. Для начала: кто такой графоман? Это человек, обладающий неудержимой тягой к сочинительству, к которому не имеет ни малейшего таланта. Мое собственное определение: графоман — это мертворожденный автор. Он родился не способным писать и таким умрет, потому что не способен меняться. Его творения не обладают художественной и культурной ценностью. С каждым новым графоманским опусом приближается тепловая смерть вселенной, гибнут урожаи, падают надои и снижается IQ всей улицы. А графоман все пишет. И пишет. И пишет. И будет писать, хоть трава не расти. Ядерный апокалипсис занимается за окном? Графоман, завидев его, уже бежит к клавиатуре, чтобы добавить в свое последнее творение: Он отчаянно сорвал с него брюки, после чего вторгся в податливое тело порочно-греховного криминального гения, запоздало осознав факт своего члена в презервативе. Чиновник принялся умирать и воскресать, вколачивая любовника в матрас. — Еще, еще! Быстрее, выше, сильнее! — неистово умолял брюнет, гостеприимно прогибаясь в пояснице, и политик не замедлял реализовать. Писатель, увидев ядерный «гриб» в окошке, тоже рванет к клавиатуре. Но разница между писателем и графоманом — как между каналом и канализацией. ОТСУТСТВИЕ ИДЕЙ Главная примета графоманского творчества — безыдейность. Я скептически отношусь к работам, в которых авторы пытаются донести до читателя Идею, передать какой-то месседж и шарахнуть им аудиторию по башке. Месседж следует оставить копирайтерам. Задача писателя — рассказать историю, благодаря которой идеи сами придут в голову читателям. И они придут. Не обязательно что-то глубокое и философское, но без идей текст писателя вас не оставит. Тоталитаризм — это плохо. Любить — это сложно. Победила дружба. Никаких идей от графоманских опусов у вас не появится. Графоманы не исследуют никакие темы вообще или исследуют поверхностно и несерьезно, на уровне школьных отписок. Если они пишут о психических болезнях («психологических болезнях», как написано у графомана, вдохновившего меня на эту статью), получается фарс. Но они редко пишут на «тяжелые» темы, на которые труднее собрать аудиторию. Никаких истин они открыть не стремятся, ничего понять в процессе письма о себе, людях, стране, мире, истории, политике, психологии и даже сексе они не хотят. Сам процесс исследования, изучения явлений, увлекающий писателя, графоману чужд. Читатель никогда не задумывается над их опусами, потому что думать там не чем. ПОТОК Графоман пишет потоком. За 5-7 лет у него появится 50, 100, 200 фиков/рассказов. Если он пишет романы, за год, за который писатель способен написать в лучшем случае один роман (есть исключения!), графоман настрочит пять, а то и все десять. Перо у него бойкое, не знающее сомнений. Флобер писал «Госпожу Бовари», в которой всего 500 тысяч знаков, — 5 лет. Графоман за это время настрочит на целую библиотеку. Но дело даже не в количестве, многие гении оставили огромное наследие. Дело в том, что все тексты графомана — это один и тот же текст. ОДНООБРАЗИЕ По каким бы фэндомам графоман ни строчил, его опусы однообразны. На Фикбуке это повторяющиеся жанры и предупреждения с самой клубничкой: PWP, Кинки/Фетиши, Изнасилование, Омегаверс, Соулмейт, BDSM… В среде тех, кто печатается на бумаге, это одни и те же детективы, боевики, триллеры, любовные романы, ненаучная фантастика с бластерами и попаданцами, фэнтези с рыжими ведьмами и вампирами, магические академии и т. д. Ромфант, стрелялки, ЛитРПГ… Все это кочует из фика в фик, из романа в роман. Прочитаешь у графомана один текст — считай, что прочитал все. Знаешь одного персонажа — знаешь каждого. Это одна и та же история, размноженная на принтере у графомана в голове. Единственное, что может поменяться у графомана, — сюжет. Но зачастую они даже сюжеты не затрудняются менять. Пример фикбуковской графоманки: два соседних фика. Один по «Людям Икс», другой по «Ганнибалу». В обоих фиках к Чарльзу и Уиллу приходят домой, соответственно, Эрик и Ганнибал и дарят им подарки. Сюжет. И это фики с одной страницы! ОТВРАТИТЕЛЬНЫЙ ЯЗЫК Зачастую графоман пишет не просто слабо, а просто-напросто безграмотно, плохо зная русский язык: неправильно ставит предлоги, не согласовывает предложения, путает значение слов. От вдохновившего на статью графомана: «апофеозная личность». У него бедный словарный запас. Длинные глагольные предложения, в которых один персонаж может совершать сразу десять действий: Стоя на кухне Уилла, Ганнибал посмотрел на его давно остывший обед, после чего покачал головой, многозначительно вздернул брови и, кокетливо улыбнувшись, обернулся к владельцу захламленной квартиры. Как вариант — рубленые короткие фразы: Это был обычный день. Встало солнце. Уилл помотал головой и пошел на рыбалку. Потом к нему пришел Ганнибал с подарком. Уилл удивленно вздернул брови. Дождило. Примитивная образность или вовсе никакой из-за примитивного мышления и отсутствия воображения. Еще худший вариант — образность, состоящая из банальных и/или бессмысленных красивостей с обилием шипящих, каковые красивости свалены в кучу в одном огромном предложении до степени полнейшего непонимания читателем, кто на ком стоял: «Зима явилась с черемыми искрами застуженных ягод, высыпавших и потрескавшихся на диких колючих кустарниках, что ютились меж утесов да за глыбами нагроможденных друг на друга камней, защищающих скудную растительность от вечной необузданной ярости наплывающего с севера и запада моря». Канцеляризмы. Стереотипы. Клише. Темнота у них всегда «клубится». Кофе всегда «ароматный». Виски — «янтарный». Клишированное написание — следствие клишированного мышления. У графоманов нет своих мыслей, они лишь повторяют чужие. ЗАМЕСТИТЕЛЬНЫЕ СИНОНИМЫ. Ни единой стилистической находки, максимум — неуклюжее воровство чужих. При этом «апофеозная личность» пребывает в полнейшей убежденности, что прекрасно владеет русским языком. И что у него есть стиль. Его собственный, особенный! НЕВЕЖЕСТВО Хорошо образованным, начитанным, интересующимся различными вещами, особенно теми, которые сами по себе не приносят профита, графоман бывает редко. Чаще это воинствующее невежество. Это их ничуть не останавливает от того, чтобы строчить по темам, требующим познаний. Графоман пишет фантастику о полете к звездам и не прочитает ни одной статьи по астрофизике. Зацепится ботинком за орбиту черной дыры и решит, что так надо (на всякий случай: у черной дыры нет орбиты). Пишет историю и никогда ею не увлекался. Он впендюрит на голубом глазу слово «атмосфера» в XV век и даже на Википедию не сходит проверить. Пишет о живописи и не знает термин «кракелюры». Хорошо, если холст, а не мольберт начнет покрывать лаком по окончанию картины. Все это графоману знать не обязательно: его публика не замечает грубейших ляпов и анахронизмов. А для самого себя интересоваться он ничем не будет. Какой профит в том, чтобы знать термин «кракелюры»? «Так же полезно, как котангенс». Лайков за это на Фикбуке не накинут. А графоман свою выгоду блюдет. НЕЗНАНИЕ ПСИХОЛОГИИ Графоманы обожаю ставить в жанры «Психологию». Многие и «Философию» ставят, что почти всегда означает опусы ЙА (есть исключения!). Но в психологии графоман не разбирается. И я имею в виду не профессиональную психологию. Обычную. Бытовую. Человеческую. Ту, которая отражает интерес к людям, наблюдение за людьми, знание людей. Знание себя самого. Потом все сидели в гостиной, с очень серьезными лицами, и Вера Иосифовна читала свой роман. Она начала так: «Мороз крепчал…» … Вера Иосифовна читала о том, как молодая, красивая графиня устраивала у себя в деревне школы, больницы, библиотеки и как она полюбила странствующего художника, — читала о том, чего никогда не бывает в жизни… Чехов «Ионыч» Персонажи графомана, отношения между ними нереалистичны. Это не живые люди с достоверными эмоциями, реакциями, мыслями. Это плоские, одномерные даже не персонажи, а ТИПАЖИ. Картонки, марионетки, с помощью которых графоман двигает сюжет. У писателя персонажи двигают сюжет, у графомана — наоборот. КОМЕДИ-КЛАБ или КОРОНАРНЫЙ ТРОМБОЗ С юмором у графоманов туго. Как правило, это 2 варианта: 1) смертельная, как коронарный тромбоз, серьезность Ни юмора, ни иронии, ни сарказма, ни deadpan. Ни-че-го. Не шутит ни сам автор, ни его персонажи, усиливая ощущение лютого пафоса, который «серьезному» графоману свойствен. Это не пафос в смысле древнегреческих трагедий: возвышенность, страстность, необузданность эмоций и высокие темы. Это надувание щек и патетика, когда на ровном месте кто-то принимается «умирать и воскресать» во время секса или в невыносимо трагической ситуации: опять двойка! 2) Комеди-клаб От сортирного юмора до просто плохих, неуклюжих, несмешных и вульгарных шуток. Комедия «Гитлер, капут» на бумаге. СЦЕНЫ СЕКСА ПОД КОПИРКУ Большинство фикбуковских графоманов пишет высокорейтинговый слеш. Даже без альтернативной анатомии и откровенных перлов вроде «он гладил его простату снаружи» и «поливал его член смазкой» (из лейки!) секс графоман пишет под копирку. Это однообразное техничное порно, как будто трахается всегда один и тот же человек сам с собой, да еще и щедро усыпанное «горошинами сосков» (альтернатива «отвердевшие соски»). С «подрагивающими дырками», «крепкими» членами и «крепкими» задницами, «оглаживаниями» и прочей типичной фикбуковской дрянью. Из фика в фик, из фика в фик. Шерлок с Мориарти, Кирк со Споком, Альфа с Омегой будут заниматься одним и тем же. Без каких-либо отличительных особенностей. Графоман пытается разнообразить. Дает персонажам в руки хлыст или ремень, запихивает им в задницу вибратор, подвешивает их на люстре под потолком, бросает на дно Марианской впадины в позе «крадущийся тигр, затаившийся дракон». Без разницы. Смена позиций, локаций и действий ничего не меняет. Это всегда одни и те же описания, один и тот же настрой, одно и то же всё. 1) «Руки X, тёплые и сильные, скользили по спине Y, заставляя его податливо прогибаться, оглаживали ягодицы, и от этой ласки тот трепетал и тихо стонал в рот любовника». 2) «Руки X скользнули по торсу любовника, вызывая дрожь». 3) «X лишь тихо стонал, пока умелые пальцы Y скользили в нём, растягивая и смазывая. Дрожь пошла по обычно напряжённому телу, и когда пришло время продолжить, X послушно прогнул поясницу, подставляя всего себя». 4) «Руки X ложатся ему на бёдра, поглаживают, скользят жадно и игриво, пальцы царапают поясницу, а затем властно сжимают ягодицы, заставляя Y сделать шаг и вжаться в него всем телом». Процитированное выше — 4 разных фэндома: Detroit: Become Human, Ганнибал, Шерлок, Доктор Стрендж. Сексом занимается 8 разных человек. 4 разные пары. И при этом без имен нет никакой возможности их различить: кто эти люди, что их связывает, какие у них характеры, в чем суть их отношений. Нежная любовь? Love/hate? Враги, ставшие любовниками? Друзья, ставшие любовниками? Знакомые? Незнакомцы? Потому что это не 8 разных человек, не 8 разных персонажей, не 4 вида отношений во всем их своеобразии. Передавать персонажей через секс графоман не умеет. Передавать отношения через секс графоман не умеет. Все его трахающиеся, будь то джентльмены из высшего света или два торчка из наркопритона, будут, как по команде, прогибать поясницы, скользить, оглаживать, и этим набором действий весь графоманский секс ограничится. Повторюсь: это один человек, который трахается сам с собой. Сам графоман.