ЗМиМ Замок Дроу

      Проход был небольшим, как бы намекая, что всю толпу туда тащить не стоит. Я решил рискнуть и пойти самостоятельно на разведку. Я-то бессмертный, а вот моя армия нет. Да и мысль, что если даже умру, то успею заполнить очередь строительства, постоянно всплывала в голове. Там сейчас как раз достраивалось последнее здание из очереди – «Гильдия собирателей и заготовителей». — Слушай команду: занять оборонительную позицию. Минотавры впереди, арбалетчики и маги сзади. Если не вернусь в течении трёх часов, вернуться в город. Вопросы? — Эй, может пойдем вместе? — спросила Гинейл и приподняла свою красивую бровь. — Не стоит, у меня есть план. И я исполню его. — сказал я и, развернувшись, вошел во мрак.       Внутри оказалось узковато, вряд ли два минотавра смогли бы разойтись, не столкнувшись. На удивление было тепло и сухо. Ни паутины, ни растений не наблюдалось. Света тоже не было, даже обычных факелов, которые в играх годами могут гореть в забытых гробницах, ни светящегося мха, застилающего мягким ковром стены, ни даже простых магических светлячков. Хорошо, что мои глаза – глаза дроу – видели при любом освещение.       Прислушавшись, я двинулся вглубь. Я старался идти мягко, не издавая звуков. Постепенно в окружающих стенах начали появляться щели, из которых тянуло теплом. И тут какой-то звук насторожил меня. Я остановился и прислушался: — Ха-ха-ха, ты слышал Гдалин, ему жареное мясо надоело. — Глубоким басом прокатилось вокруг меня. — Да я жареное мясо могу есть в любое время, — вторил ему другой хриплый голос. — А я бы супчику сейчас съел, горяченького да с потрошками, — смачно сказал третий голос. — Ухх, как разбавить мясо охота. — Братва хватит мечтать, вон лучше сходи к столу со жратвой и выпивкой, да притарань еще пива, — четвертый участник решил внести порядок в эту дискуссию.       Я начал идти вперед, пока щель в стене не показала мне пещеру с высоким потолком. Пол был вымощен тесаным камнем, а по краю отделан черным. Посреди стоял каменный стол, уставленный кубками из металла и жареными поросятами. С одной стороны стола пылал уголь в очаге и отбрасывал пляшущие по стенам тени. За столом сидели четверо высоких крепыша. Все как один с длинными бородами до середины груди и голыми плечами. У всех них кулаки пылали огнем и светом. Вот один из них встал из-за стола и пошел в моем направлении. Зайдя за угол, он взял с круглого плоского камня большой кувшин и блюдо с жареной дичью. Как только он их снял с камня, новые кувшин и туша соткались из воздуха. Не обратив ни малейшего внимания на берущуюся из ниоткуда еду, он, быстро мазнув взглядом по выходу, пошел обратно за углом, стараясь не расплескать кувшин.       Хищно улыбнувшись и запомнив это место, я пошел дальше. Коридор привел меня к развилке: один путь уходил явно вниз и скорее всего вел к пирующим жареным мясом, второй пахнул прохладным воздухом, и я, немного посомневавшись, пошел туда. В сторону неизведанного.       Проход внезапно окончился тупиком, но в стене был небольшой проем, из которого был виден зал. Роскошный белый мрамор блистал сложным орнаментом из рун на отполированных до блеска стенах. Кристаллы росли прямо из обычного земляного пола, резко контрастирующего с выверенной правильностью и белизной стен.       Пожилой бородач пускал дым из зажатой в зубах трубки. Он был стар: седина выбелила до бела его брови и бороду, оставив немного темных волос в его косе. Одна рука держала посох с кристаллом в навершии, вторая же – фонарь. Руны пламенем вспыхивали на его фартуке, и их свет как будто стекал на пол, создавая ощущение лавы. Кристаллы вспыхивали в такт игре пламени из фонаря. Он, не отрываясь, смотрел на гигантское яйцо, увитое цепями, что стояло в центре зала. Оно было гигантским, в два его роста.       Понаблюдав пару минут на эту картину, я решил для начала разобраться с огненными кулаками из первой пещеры. Десять минут и я у цели: круглого стола поставщика еды. Аккуратненько достаю “Разноцветный грибной суп” и кладу его на стол. И возвращаюсь понаблюдать за пирующими с высоты. — А помнишь, как мы этих длинноухих мочили, я вот этим кулаком, — сжав кулак перед носом и помахав так, что искры попали на стол, рыжебородый яростно продолжил орать. — Целую сотню добил. Как же, ночь гнева у них, на расы они делятся! Тьфу, немощь ушастая. — Да успокойся ты, на, выпей лучше, пора уж забыть ночь гнева, многие века прошли с той поры, — успокаивал его черноволосый собрат. — Забудешь тут, как же! А то, что после той ночи Водан нас законопатил в эту пещеру тьму охранять? — Полегче ты, Водан наш отец, господин и бог. Значит, знал, что делал. — Может он и знал, но супа я все равно хочу. — Как же ты достал со своим супом. Вон пойди куски мяса оторви и в кувшин с пивом брось, будет тебе окрошка. — Ха и точно, когда огня нет и любой искре будешь рад. — Рыжеволосый встал и пошел к плоскому камню. — Лопни мои глаза! Суууп, Суууп мой грибной, с грибом здоровенным! — Ревел он, аж подпрыгивая от радости.