Divide et impera

В квартире стояла звенящая тишина, которую Доминик так привык слышать за время своего ожидания чуда по имени Мэтт. Он прошел из прихожей в гостиную и окинул взглядом обстановку, несколько изменившуюся. Все полки, на которых он оставлял то тут, то там кружки из-под выпитого кофе, были чистые, и книги стояли ровными рядами; он даже подошел ближе, чтобы проверить, не показалось ли ему, что даже вся недельная пыль благополучно исчезла с мест своей дислокации. Удивленно оглянувшись, он увидел, что и остальные вещи были аккуратно разложены, и журнальный столик блестел под лучами солнца, проникающими сквозь тонкие занавески на окнах. - Мэтт? – нерешительно позвал он, будто оказавшись не у себя дома. Тишина продолжала намекать, что ему придется потрудиться, чтобы услышать что-нибудь в ответ. Заглянув на кухню, он отправился прямиком в спальню, где и обнаружил Мэтта, спящего на спине, с надвинутыми на нос очками для чтения и все той же увесистой книгой в темной обложке. Любопытство овладело Ховардом ровно на долю секунды, пока он не начал разглядывать Мэтта дальше, отмечая, что тот одет не в его футболку и свои форменные брюки, а в свою одежду – весьма простую, делающую его еще более домашним в стенах спальни Доминика. Он прилег рядом и замер, разглядывая лицо Беллами, сосредоточенное даже во сне. Морщинка между бровей чуть разгладилась, а на переносице остался след от очков, которые Доминик снял с него, боясь сделать лишнее движение, и отложил на столик, стоящий рядом с постелью. Ожидая застать Мэтта за просмотром какой-нибудь заумной передачи по телевизору, Доминик приятно удивился, увидев его спящим: это значило, что тот уже почти восстановился после затяжного рабочего периода. Доминик лежал рядом и боялся шелохнуться, разглядывая Мэтта, но тот, будто почувствовав на себе пристальный взгляд, пошевелился и открыл глаза, удивленно глянув на Ховарда. - Сколько времени? – сразу же перешел к делу он, прочистив горло. - Не знаю. Около трех дня, наверное, - Доминик не следил за временем с того момента, когда начальник отправил его домой. - Почему ты так рано? – Мэтт сел, устраиваясь удобнее, и Доминик, недолго думая, тоже поменял позу, укладывая голову тому на колени. Это позволяло смотреть друг другу в глаза, и Беллами не отводил взгляд, чему Ховард сильно удивился, невольно улыбнувшись. - У босса компании день рождения. Наверное, грандиозная пьянка где-нибудь на тридцатом этаже собрала весь управленческий персонал, а наш главный инженер остался отдуваться за всех, - Доминик фыркнул, представляя как мистер Уайт только и успевает отвечать на звонки, которые перенаправляли ему с половины этажей. - Хорошие новости, - губ Мэтта коснулась почти незаметная улыбка, но Доминик, когда дело касалось Беллами, был слишком внимателен к мелочам. - Чем мы займемся? – хитро прищурившись, спросил Доминик, переворачиваясь на живот и подползая ближе, обхватывая колени Мэтта обеими руками; он вот-вот должен был уткнуться носом ему в пах, но стойко держал голову, касаясь его живота. - Мы могли бы… посмотреть фильм, - предложил Доминик, хитро улыбаясь, но Беллами не мог видеть этого, равно как и Ховард не мог отследить его реакцию на сказанное. - Что еще? – привычно фыркнул Мэтт, и его рука опустилась Доминику на голову, осторожно вплетаясь пальцами в светлые прядки. - Ммм… Для начала я хотел бы переодеться, иначе завтра пойду на работу весь измятый. - Я жду, - рука Мэтта исчезла, и Доминик с сожалением выпрямился на постели, подходя к шкафу с одеждой. Мысль о том, что Мэтт будет смотреть на него, пока он будет стягивать с себя удушающий офисный костюм, пробралась куда-то за воротник светлой рубашки и рассыпалась тысячей мурашек по шее и спине, задевая и плечи. Доминик повел плечами и отвернулся к шкафу, чтобы улыбнуться. Скользящий звук стягиваемого галстука раздался в почти звенящей тишине, которую разбивало участившееся дыхание взволнованного Доминика. Ему еще не приходилось ни перед кем раздеваться или делать что-то подобное, и в этот раз этого не должно было произойти – он всего лишь должен был переодеться в домашнюю одежду. Но ощущать взгляд Мэтта на себе было необычно, и он не мог его подвести, попросту скинув всю одежду и натянув поспешно на себя футболку и старые потертые джинсы, которые давно уже надо было выбросить. Нестерпимо хотелось услышать что-нибудь от Беллами, но Доминик даже не решался повернуться к нему лицом, пока расстегивал одну за одной пуговицы на рубашке, не говоря уже о том, чтобы подзадорить его какой-нибудь дразнящей фразой. - Повернись, - уверенный и четкий приказ Мэтта лишил Ховарда всех его дилемм за раз, и он медленно сделал то, что просили. Последняя пуговица поддалась с большим трудом, рубашка словно намеренно не хотела соскальзывать с его чуть вспотевшей от волнения кожи, но он решил эту проблему, даже не задумываясь над этим. Все, о чем он мог думать, – это был Мэтт, сидящий на его постели и смотрящий внимательным и серьезным взглядом, от которого делалось еще жарче. - Продолжай, - подсказал Мэтт уже мягко, проводя рукой по своим волосам, собирая непослушную челку назад, чтобы она приняла после сна свой привычный вид. Руки Доминика опустились на ремень, вдернутый в петельки брюк, и замерли в нерешительности. У него уже было осторожное предложение Мэтта действовать дальше, но он ждал чего-то еще, наперед зная и чувствуя почти физически, что это не все, что тот хотел сказать. - Или тебе нужно помочь? Вскидывая голову, которую Доминик успел свесить, пока разглядывал свой ремень, он, не открывая удивленного взгляда от лица Мэтта, кивнул, прежде чем понять, что вообще сделал. Беллами оказался рядом быстро и замер, опустив руки на бедра Ховарда. Спина Доминика взмокла от напряжения, а руки чуть подрагивали, пока пальцы Мэтта уверенно не сжали пряжку его ремня, начиная ее расстегивать. Мэтт смотрел ему прямо в глаза, пока его руки ловко расправлялись с ненужным аксессуаром, и Доминик сглотнул напряжение, застывшее в горле, распахивая рот, чтобы глотнуть побольше воздуха – раскаленного и царапающего легкие своим жаром. Губы Мэтта снова расплылись в едва различимой улыбке, и Доминик подался вперед, целуя его, обнимая обеими руками Мэтта за плечи, прижимаясь голой грудью к светлой футболке Беллами. Их поцелуй длился не очень долго, но за это время проворные и натренированные руки Беллами успели разделаться с его ремнем, расстегнуть ширинку и скользнуть за пояс брюк, сжимая ласково, но решительно. Дышать снова стало нечем, Доминик чувствовал себя как в первый раз, когда Мэтт поцеловал его, когда прижимал к себе, доводя до безумия, когда шептал непристойности в самое ухо в собственной спальне. - Мы помнем рубашку, - прошептал Мэтт ему в губы. - Черт бы с ней, - Доминик все еще обнимал Беллами за плечи, перемещая руки ему на шею, чтобы обхватить и прижаться ближе. - Чего ты хочешь? – спросил деликатно Мэтт, держа Доминика за талию. - Я не знаю. Еще позавчера я боялся, что больше не увижу тебя, а сегодня стою с тобой в своей спальне, и не знаю, что должен делать. - Ты ничего не должен делать. - Тогда давай просто…просто полежим? Скромность, взыгравшая в крови, удивила не только Беллами, но и самого Доминика. Но Мэтт в ответ кивнул и выпустил его из объятий, и Ховард сделал то же самое, поднимая рубашку с пола и стаскивая брюки, чтобы через секунду уже облачиться в висящие на двери шкафа джинсы. В это время Мэтт подошел к постели и забрался на нее, укладываясь с правой стороны, замирая в ожидании. Доминик глянул на него, натягивая первую попавшуюся футболку, и лег рядом, тут же чувствуя на своем плече руку Мэтта. - Ты хочешь о чем-то спросить, - сказал уверенно Мэтт, и Доминик отвел взгляд. Врать Беллами не было смысла, ровно как и пытаться что-то от него вообще скрыть. - Я бы хотел узнать о тебе хотя бы что-то… Кажется, ты знаешь обо мне все, что только можно, а я все еще пребываю в неведении относительно тебя и твоей жизни. - Внимательность к мелочам, ты помнишь? – ответил Беллами. Доминик не смотрел на него, предпочитая провести разговор, глядя на стену напротив, чтобы не спугнуть потенциально возможное откровение Мэтта. - Да, именно этим я и занимался целый месяц, - кивнул Ховард. – Вспоминал, анализировал и… - Тогда спрашивай. Все было так просто? Доминик не поверил своим ушам, все же поворачивая голову. Мэтт смотрел на него спокойно и даже немного флегматично, всем своим видом выражая готовность вести диалог. Но как он будет отмахиваться, когда Доминик спросит самое важное для себя, что волновало его больше всего остального? Если он вообще осмелится это сделать, конечно. Наука о единении с собственной душой научила его следить за собой, своими мыслями и четко отслеживать логику своих поступков, но рядом с Мэттом все знания превращались в ничто – пустоту, выбивающую из головы последнюю здравую мысль, предостерегающую и настойчивую. - Где ты…чем ты занимался весь этот месяц? – решился Доминик, заведомо зная, что не получит ответа на этот вопрос. - Работал, - Мэтт приподнял одну бровь в удивлении; этот жест делал его лицо необычайно выразительным. - Очень смешно, - надулся Ховард. - Это не то, что мы должны обсуждать. Я ведь не спрашиваю о том, чем ты занимаешься весь день на работе. - А я бы ответил, это не секретная информация. - Конфиденциальность. Ты знаешь, что это значит. Доминик оскорбился бы, если не чувствовал ту тонкую грань, разделяющую шутку от неуместного любопытства, которое ни к чему хорошему не привело бы. - Какой твой любимый цвет? – озвучил Ховард первое, что пришло в голову. Мэтт скривил губы, но это не выражало презрения, а лишь выдавало его упрямство; он не хотел так просто рассказывать о себе, хоть и сам предложил задавать вопросы. - Черный, пожалуй. Этот ответ удивил Доминика. Из всей одежды, которую он видел на Беллами, было пальто, которое тот носил в особые заморозки. Те крохи психологии, которые он помнил со студенческого курса, кричали внутри о том, что черный – цвет элегантности, роскоши и тайн, которыми человек не спешит делиться с другими. Все сходилось, и Доминик кивнул удовлетворенно. - Музыкальное направление? - Ты сочтешь меня занудой, - незамедлительно ответил Беллами. - Если это не кантри, то я спокоен, - рассмеялся Доминик. - Эй, мне нравится Джонни Кэш, - парировал лениво Мэтт, немного меняя позу; теперь голова Доминика покоилась на его плече, а рукой он обвил шею Ховарда, притихшего и внимающего каждое его слово. - Классика, и немного современного рока, когда нахожу время на подобные глупости. - Подобные глупости кого-то кормят, - удивленно сказал Доминик, потершись затылком о плечо Мэтта, эта поза ему нравилась. - Мне они не выдают зарплату, поэтому мне редко удается уединиться с музыкой. - Любимая еда? - Как ты уже успел заметить, я люблю мармайт – заправляю им почти все, что на первый взгляд не совсем съедобно. Доминик рассмеялся, вспоминая неловкие случаи, когда он пытался накормить Мэтта чем-то вполне себе вкусным, но тот портил блюдо подобной несъедобной заправкой. - От мармайта хотя бы есть какая-то польза, - согласился Доминик, мысленно не забыв добавить, что есть его от этого не становилось приятнее. - У тебя есть какой-то вопрос, который ты боишься мне задать. Смелее. Прямолинейность Мэтта поражала, а его проницательность заставляла тщательней прятать собственные нервозные переживания как можно глубже. - Ты верующий. Почему? - Потому что это тот выбор, который никто не в силах оспорить, я имею полное право распоряжаться своей верой так, как я захочу, - без раздумий ответил Мэтт. - То есть…твоя вера непостоянная? Сегодня ты веришь, а завтра уже атеист? - Нет, - твердо произнес Беллами. – Вера и принципы – вот что делает меня таким, какой я есть, и я не поступаюсь ни тем, ни другим, даже когда того требуют обстоятельства. - Это не всегда удобно, - заметил тихо Доминик. - Наверное, именно поэтому я до сих пор торчу на этой должности, таскаясь по местам преступлений как чертов подросток, - в его словах скользила горькая неудовлетворенность, которую он хоть и пытался скрыть за последующим смешком, но Доминик все же успел заметить, то, что ему не стоило слышать и видеть. *** Доминик пытал Мэтта вопросами еще полчаса, а тот изредка отмахивался от особо навязчивых, затыкая его поцелуем или внезапным ласковым поглаживанием по ключицам. Ховард вертелся на месте, устраиваясь удобнее, чтобы быть максимально ближе к Мэтту, и сам отвечал на поставленные вопросы за него, когда тот отказывался делать это самостоятельно. Предугадывать его привычки и любимый алкоголь было интереснее всего. Любил ли Мэтт обжигающий виски или же предпочитал мягкое мускатное вино, растворяющее тебя так медленно, что ты не успевал понять, что опьянен этим терпким вкусом. Воспоминания кружили только вокруг пенного напитка, не отличающегося особенной изысканностью, но под конец допроса Мэтт признался, что любит изредка позволять себе крепкий шотландский виски, который он покупает всегда у одного и того же проверенного человека. Они пили вместе все, что угодно – и вино, и пиво, и даже приторно-сладкий коктейль, и каждый раз Доминик пьянел как неискушенный подросток, впервые попробовавший крепкий алкоголь. Привычка много пить исчезла в нем так же стремительно, как и зародилась два года назад. Беллами и вовсе не положено было выпивать, даже по праздникам, но запрет на алкоголь в вечер перед рабочим днем явно не входил в список его непоколебимых принципов, чему Доминик был несказанно рад, начиная размеренно размышлять над тем, что он мог бы предложить Мэтту на ужин, в качестве дополнения к уже придуманному блюду. Готовить для кого-то всегда вдохновляло, а выпить в приятной компании – еще больше. Когда Мэтт поднял руки в беззащитном жесте, Доминик, смеясь и соскальзывая с кровати, пообещал ему продолжить допрос позже, когда он закончит готовить задуманное блюдо к ужину. Беллами только кивнул, не отказываясь, но и не соглашаясь, и Ховард дал ему время на обдумывание их разговора, желая сделать тоже самое на кухне, пока он будет греметь кастрюльками с довольной улыбкой. - Мне нужно дочитать это, - Мэтт кивнул на толстую книгу, валяющуюся рядом на постели. Кивнув, Доминик направился на кухню, прикрывая за собой дверь, чтобы создать для Мэтта иллюзию покоя и уединения. *** Полчаса Доминик браво сражался с продуктами, пока не понял, что его затея с десертом благополучно провалилась, когда он застыл посередине кухни с измазанными в креме руками, не зная, что делать дальше. Мэтт появился привычно незаметно, и Доминик, развернувшись, чтобы глянуть в кулинарную книгу, перепугался и уронил ложку, которая звонко ударилась о пол. - Ты опять за свое, - обиженно пробормотал Доминик, нагибаясь, чтобы поднять потерянный в неравной схватке с кухонной утварью предмет. - Ты просто привык жить один, - сказал Мэтт, разворачивая к себе книгу, по которой Ховард пытался приготовить сладкое угощенье. - Скажи, Мэтт, - Доминик развернулся к нему спиной, чтобы продолжить свое занятие. Так было проще вести диалог, особенно когда он не видел внимательного и всезнающего взгляда Беллами. – Ты сделал это намеренно? - Будь конкретнее. Доминик сразу же испугался собственной смелости. Он хотел узнать так много у Мэтта, и тот впервые бы ему не отказал, дал бы ответы на все вопросы, при этом даже не посмеявшись над глупыми догадками Ховарда, окажись они таковыми. - Тебе сделали выговор из-за меня. Только потому, что тебе захотелось полапать меня в последний день моего заключения? Никогда не поверю в этот малодушный бред, ты не такой. - Мне сделали выговор, потому что услышали твои истошные крики за дверью; один из следователей проходил мимо в тот момент, но посчитал нужным не вмешиваться в ситуацию, а доложить прямиком начальству, - тон Мэтта был ровным, словно он заготовил эту речь уже давно, а после только и ждал момента, чтобы ее вылить на свободные уши. - Но зачем… - Ты и так все знаешь, Доминик. В течение первой недели я понял, что ты не виновен, но люди выше не желали так просто отпускать единственного подозреваемого, потому что не один месяц мы следили за этим чертовым клубом. - Ты рисковал карьерой ради меня! – Доминик развернулся резко и уставился на Мэтта. Лицо Беллами не выражало ничего, он спокойно смотрел в широко распахнутые глаза Доминика, серую радужку которых почти не было видно из-за расширившихся зрачков. – Когда даже не знал, кто я, и буду ли тебе после за это благодарен. Беллами отвернулся и Доминик выдохнул напряжение, застывшее под ребрами. Хотелось сделать многое – расспросить еще, узнав больше подробностей, потом обвинить Мэтта в безрассудности и накричать, а после приползти к нему едва ли не на коленях, умоляя простить его несдержанность. Обнять и пообещать, что он больше не будет сомневаться в его мотивах и в нем самом. - Я делал то, что считал нужным. Принципы, помнишь? – Мэтт ухватил длинными пальцами грязную кружку из-под кофе и начал елозить ей шумно по столу, и Доминик понял, что разговор дается ему так же нелегко. - Помню, - Доминик сделал два шага вперед и сел напротив Беллами. – Это был первый раз, когда ты сделал что-то подобное? - Как ты думаешь сам? Если бы я делал это часто, то моим местом работы давно бы стал какой-нибудь Сабвэй. Доминик улыбнулся, опуская глаза. Мэттом хотелось восхищаться, петь ему оды благодарности и обнимать крепко, пока тот не рассмеялся бы смущенно, похлопывая Доминика по спине в надежде, что он ослабит свою чувственную хватку. Осознание того, сколько Беллами сделал для него, не умещалось в голове. Оно кричало внутри, разрывая все шаблоны поведения людей вокруг; оно билось в голове тупой болью, разгоняя все самые нерадостные воспоминания о том, где ему довелось провести целый месяц из жизни. За два года отчаянного безделья и попыток найти себя Доминик ни разу не испытывал ни к кому подобных чувств. Одного только взгляда на Мэтта хватало, чтобы где-то в животе начинало сладко тянуть, а пальцы бессильно поджимались на руках и ногах от непреодолимого желания коснуться. - Я не знаю, что сказать, - прошептал Доминик. Он давно думал об этом, и вывод напрашивался сам по себе, но услышать подобное от самого Мэтта было сродни ледяному дождю, хлынувшему с неба в полуденный зной. - Ничего не говори. - Я… Мэтт резко встал в полный рост и вышел с кухни, оставляя Ховарда наедине с невысказанными словами. Он посидел пару минут, бездумно пялясь на грязную кружку, которую Мэтт еще недавно вертел в руках, и чувствовал себя не в своей тарелке. Ему не следовало поднимать эту тему, но желание выяснить все окончательно зудело под кожей так сильно, что он поступился чувством такта, влезая в дела, которые давно нужно было позабыть. Закончив на автомате готовить, он оставил блюдо в холодильнике и направился к Мэтту, чтобы извиниться за свою несдержанность и неуместное любопытство. Он нашел его на балконе, разглядывающего проезжую часть. Скользнул в приоткрытую дверь и замер рядом, по-прежнему не зная, что сказать и как извиняться за свой порыв. - У тебя сейчас голова взорвется, - подразнил беззлобно Мэтт, вскидывая руку и ероша и без того растрепанные волосы Доминика пальцами. От этого касания сделалось легче, а тон Беллами был привычно ровным и даже немного беспечным, если последнее слово вообще можно было к нему отнести хоть в какой-нибудь ситуации. - Я все время веду себя как идиот, - подытожил Доминик, вместо тысяч слов извинений. - Глупые поступки делают людей осторожными, - Мэтт в последний раз глянул вниз и направился обратно в квартиру, глянув на Доминика приглашающе. Кому как не Доминику было знать о том, что важность собственной безопасности имела едва ли не первостепенную роль, стоило однажды ему побывать в настолько непредвиденной ситуации. *** Последний рабочий день недели пролетел незаметно и за нескончаемым потоком работы. Главный инженер вспомнил о своих обязанностях и каждому работнику выдал столько работы, что ни один из них не высовывался из кабинета до самого обеда. В том числе и сам Доминик, увлекшийся новым заданием по уши, даже не заметив звонок от Мэтта, который тот оставил в его телефоне в виде пропущенного вызова еще в десять часов утра. Ховард тут же бросился перезванивать, закрывая за собой дверь кабинета – ему не хотелось, чтобы, пускай и добродушные, но все же серьезные, коллеги слышали, как он будет чуть ли не мурлыкать в трубку, стоит ему заслышать голос Мэтта. Тот взял трубку спустя долгие пять гудков, деловитым тоном спрашивая: - Все в порядке? Доминик выдохнул, прикрывая рот ладонью, под которой начинала расползаться совершенно неконтролируемая улыбка. - Я немного заработался, - честно ответил Доминик после небольшой паузы. - Значит, тебе было чем заняться, - подытожил Беллами. - Да, я не успевал скучать. Чем ты занимаешься? На другом конце трубки раздавалось только сосредоточенное тяжелое дыхание. - Я мою аквариум, - ответил наконец Мэтт, и Доминик вспомнил о несчастных рыбках. Как они не умудрились погибнуть раньше, если Беллами так часто уходил в работу с запоем? - Ты вернешься ко мне сегодня? – не слишком тактично поинтересовался Ховард, начиная расхаживать по длинному коридору. - Всенепременно. Их кабинет находился в небольшой нише, в приличном отдалении от остальных кабинетов, но это не давало особого уединения, когда это требовалось. Зато у Доминика была возможность скользнуть за стенку и замереть там перед окном во всю стену, улыбаясь так, чтобы этого маленького преступления не было видно никому, кроме соседнего небоскреба. После того как Мэтт вернулся из командировки, он вел себя так, каким Доминик его видел в многочисленных снах – внимательным, почти что вежливым и ласковым, когда дело доходило до самого важного. Пока Доминик тяжело дышал, прижатый к теплой постели, и смотрел Беллами в глаза, боясь не увидеть там тех чувств, которые он силился разглядеть в них. Ховард не торопил события, но мысли сами по себе образовывали в голове идеальный сценарий, который Доминик стыдливо прятал в самых дебрях сознания, боясь признаться даже самому себе, насколько он стал зависим от Мэтта. Он уже три дня не занимался своим излюбленным занятием, которое успокоило бы расшалившиеся нервы, упорядочило бы мысли и расслабило тело, которое с каждой минутой, проведенной на работе, требовало к себе внимания от одного весьма определённого старшего следователя. Пообещав себе заняться йогой сегодня вечером, Доминик попрощался с не особенно разговорчивым Мэттом и сказал, что будет сегодня ближе к шести. *** Оставшееся рабочее время пролетело так же незаметно, а маячащие на горизонте выходные с Мэттом воодушевляли делать все так, чтобы в понедельник не пришлось копаться в проделанной работе, выискивая ошибки. Пять вечера настигли Доминика совсем не внезапно; последний час он поглядывал на часы так часто, что это было бы неприлично, если бы его коллеги не делали то же самое. После обеда Роб и Зак привычно уже попытались зазвать его в бар, чтобы выпить стаканчик другой чего-нибудь покрепче, а Доминик, довольно сверкая зубами, сообщил им, что с сегодняшней пятницы у них вообще нет шансов вытащить его куда-нибудь. Те только усмехнулись понятливо и больше не приставали. Доминик рассеянно улыбнулся в ответ и начал усиленно думать над тем, что стоило бы пригласить их как-нибудь к себе, чтобы провести время не в шумном баре, под истошно орущую музыку, а в тихой и уютной обстановке, которая, конечно же, вполне могла перерасти в дикое веселье, если бы все только пожелали. Но на это Ховарду требовалось согласие Мэтта, ведь провернуть подобное без его присутствия не хотелось, ровно как и остаться без его внимания на целый вечер, если он даст добро, но в процессе оскорбится и уйдет. Стоило продумать все наперед, а еще позвонить Кэри, она всегда была горазда поучаствовать в любом мероприятии, которое организовывал Доминик. У Мэтта было еще пять дней отдыха, подумал Доминик, тут же поправил себя, повторяя – у них было столько времени, чтобы наверстать упущенное. Чего и следовало ожидать, Роб и Зак с огромным интересом отнеслись к предложению присоединиться к небольшой компании в вечер пятницы. Доминик предупредил их, что мини-вечеринка может быть отменена в любой момент, если кое-кто очень важный не даст свое согласие. Те переглянулись, и всепонимающий Роберт, который не любил собственное имя так сильно, ответил за двоих: - Мы все понимаем, - он хлопнул ладонью по плечу сидящего на стуле Ховарда и улыбнулся ободряюще. – Думаешь, у нас нет капризных подружек? Доминик отвел взгляд. Он обещал себе, что не будет скрывать личную жизнь от тех, кто захочет просветиться о ее подробностях, но и не спешил выкладывать всю правду вот так сразу. - Думаю, если все сложится удачно, вы на собственной шее убедитесь, насколько капризна моя…подружка, - он запнулся и сделал над собой усилие, чтобы не рассмеяться. - Мы справимся, Дом, - подмигнул Роб, а Зак показал ему большой палец, одним жестом выражая свое одобрение, что удивило Ховарда – он не ожидал, что тот вообще согласится прийти. *** Пока Доминик ехал до дома, он порывался достать телефон и позвонить Мэтту – спросить, можно ли ему сделать то, что он и так уже организовал. Но мысль так и оставалась мыслью, потому что в подземке связи не было, а на поверхности он был занят попытками перейти дорогу в неположенном для этого месте. Он решил заскочить в продуктовый магазин, чтобы запастись едой и выпивкой; раз уж ему дали зарплату, стоило как следует раскошелиться. Он успел ровно к шести, и, открывая дверь, думал о том, как он оправдает толпу народу у себя дома. Но Мэтта в квартире не оказалось, и он расстроенно начал выкладывать покупки на кухне, обдумывая, куда мог запропаститься Мэтт. Позвонить ему было единственно верным решением, которое он принял, закончив возиться с бумажными пакетами из супермаркета. - Я слушаю, - сухо ответил Беллами. - Мэтт, где ты? – Доминика не испугал его тон, он начинал привыкать к его показной безразличности. - Дела в управлении, некогда было позвонить. Попытка Мэтта извиниться за свою непредусмотрительность хоть в чем-то заставила Доминика улыбнуться. - Ты вернешься ко мне сегодня? - Я надеюсь на это, Доминик, - ответил Мэтт, и на заднем плане кто-то громко позвал Беллами. – Мне пора. Доминика нисколько не оскорбляло желание Мэтта отдавать всего себя работе, но слишком сильно хотелось провести весь вечер вместе с ним, развлекаясь попутно с друзьями. Закончив дела на кухне, он позвонил Кэри, попросив пригласить и Кейт, и отправился в гостиную, чтобы утихомирить расшалившиеся нервы парочкой упражнений. Он больше не следовал инструкциям с диска, попросту позволяя себе делать все так, как того хотелось в миг расслабляющееся тело. Доминик дышал размеренно, прикрыв глаза и чувствуя необычайный прилив сил – каждая клеточка организма чувственно отзывалась, когда он тянулся в немыслимой позе, при этом не ожидая, что он переломится пополам от таких изысков. В голове было девственно пусто, у него был целый час, чтобы заняться собой, не думая о том, что гости вот-вот подоспеют к двери, начиная настойчиво нажимать на звонок. Ему не с чем было прощаться во время упражнений, в его жизни не было никаких проблем или надвигающихся глобальных катастроф, которые отняли бы все силы. Рядом с ним был Мэтт, который вел себя вежливо, чутко реагируя на каждое его слово, у него были друзья, по первому зову готовые явиться к нему домой на вечеринку, у него было его собственное «я», наполненное до краев довольством жизнью и предвкушением чего-то большего. *** Кэри заявилась, конечно же, первая, важно обходя кухню и проверяя, все ли в порядке у Доминика. Тот следовал за ней, бегло рассказывая о последних днях, и неловко сжимал полотенце пальцами, таская его зачем-то с собой. - Значит, у вас все в порядке, - подытожила она, резко разворачиваясь. - Не считая того, что он снова уехал на работу, да. - Он знает, что его ждет по возвращению сюда? – Кэри сощурила свои внимательные глаза, а Доминик отвел взгляд, стыдясь собственной нерешительности. – Ты не сказал ему. - Я не успел сказать, все случилось так спонтанно… - сделал он попытку оправдаться, но потерпел маленькое поражение. Делать подобный сюрприз Мэтту было опасно, он мог попросту развернуться и уехать домой, отставив Доминика один на один с выпивающей шумной компанией. Второй вариант развития событий отказывался формироваться в голове, как бы Доминик не пытался это сделать. - Позвонить мне, позвонить Кейт, сказать своим дружкам с работы…на это у тебя нашлось время. А сообщить Мэтту, который тебя-то с трудом терпел первое время, ты не удосужился, - в ее тоне скользили материнские нотки нравоучения, выливаемые на уши побледневшего Ховарда. - Я снова налажал, - подытожил он, садясь на стул. *** Роб и Зак явились в точно указанное время в компании пары бутылок выпивки и пакета какой-то закуски. Даже молчаливый Зак отогрелся после первой рюмки, которую Кэри подняла за знакомство, а Доминик усиленно делал вид, что наслаждается компанией, нервно поглядывая на часы. Кейт же пришла чуть позже, деловито скидывая с себя пальто и проходя в гостиную Ховарда так, будто была здесь уже не один десяток раз. Когда в дверь позвонили, он соскочил резко и понесся в прихожую, но на него никто не обратил внимания, все были заняты распитием какого-то редкого напитка, который принесла с собой Кейт, важно вытаскивая его из бездонной дамской сумочки, в которую, кажется, мог вместиться даже адронный коллайдер. На пороге стоял, конечно же, Мэтт, немного уставший на вид и чуть удивлено глядящий на взволнованного Ховарда. - Что-то случилось? – не успев зайти в квартиру, осведомился Беллами. - Да, - честно признался Ховард, и в этот же момент в гостиной громогласно рассмеялись. Мэтт выглядел удивленным. - Я не вовремя? – спросил он, и Доминик шокировано уставился на него, не зная, что сказать. - Нет, Мэтт! – он ухватился пальцами в руку Беллами и затащил его в прихожую, закрывая за ним дверь. – Я должен был тебе сказать, но пустил ситуацию на самотек, мне очень жаль… - У тебя сегодня День Рождения, - сказал Беллами и осторожно обхватил своими пальцами ладонь Доминика. - Да, - тот опустил глаза и смотрел куда угодно, но только не на Мэтта. - Седьмое декабря, как я мог забыть, - Беллами сделал шаг вперед и обнял Доминика за талию, прижимая к себе. - Я и сам забыл, - признался Доминик, укладывая голову ему на плечо. Он мог провести хоть весь день в подобной позе, если бы ему только позволили.