The Pull of the Tide

Они молчат уже некоторое время, и Стайлз уверен, что он сломается первым. Он чувствует, как что-то зудит у него под кожей — тревожное чувство, что он должен выбираться. Он застрял в этой больнице уже на три дня, приговоренный к постельному режиму и без адерролла, потому что врачи опасаются реакции с другими лекарствами. Миссис МакКол уже пригрозила, что его привяжут к кровати, когда его нашли шатающимся по коридорам на второй день. Так что с тех пор он ведет себя как пай-мальчик, хоть он и уверен (процентов на семьдесят пять), что она это не всерьез. Но его выдержка уже на пределе, и он уверен, что первым прервет молчание. Но это не так, это делает она. Она издает почти неслышный раздраженный звук и наклоняется, упираясь локтями себе в колени. Смотрит на него пронизывающе, как и все это время. — Ладно, скажем, что ты победил, — говорит она. — Давай так: мы перестанем выяснять твои отношения с семьей и друзьями. Ответь мне всего на один вопрос. Стайлз наблюдает за ней с подозрением, чувствуя ловушку. — Какой вопрос? — Что ты знаешь об оборотнях? — спрашивает она. Стайлз нещадно давит свою первую реакцию — шарахнуться от нее. Это не тот вопрос, который просто задают человеку. Либо она невероятно удачно ткнула пальцем в небо, либо она все знает, и для него слишком опасно выдать себя в обоих случаях. — Полагаю, что они довольно волосаты, — отвечает он, пытаясь выровнять свой голос. Он тяжело сглатывает. — А еще у них проблемы с контролем агрессии в полнолуние. Как у Халка. Впрочем, я не эксперт. Предлагаю вам связаться с Майклом Джей Фоксом* и спросить у него. — А мне кажется, ты вполне можешь быть экспертом, — говорит она. — Твой отец нашел несколько старых книг в твоем шкафу. Такие не найти в местной библиотеке. Немного странное чтиво для подростка, тебе не кажется? — Не особо. Это для исследования, — говорит ей Стайлз осторожно, — я пишу фанфик по Сумеркам. Джейкоб-тим — навсегда. — Я думала, мы согласились, что это не игра, — говорит она. — Я думал, мы согласились, что я побеждаю, — парировал Стайлз. — Вы меня запутали. Может, на сегодня все? Час уже точно прошел, не так ли? Стандартная процедура окончена. — Я никуда отсюда не уйду, — говорит она, и это больше похоже на угрозу, чем на поддержку. Хотя она и добавляет в конце свою отточенную улыбку. — Я хочу, чтобы ты ответил мне, какие конкретно отношения у тебя с Дереком Хейлом. — Я думал, что мы договорились. — Мы договорились, — кивает она, — и если бы ты ответил на мой вопрос честно, то я бы исполнила свою часть уговора. Но, по-моему, мы оба знаем, что этого не случилось. Стайлзу хочется верить, что она блефует в надежде вытянуть у него подтверждение каких-то своих подозрений. Но у него удушающее чувство, что все не так просто. — Он мой друг, — говорит он твердо, — как я и сказал. — Ты очень верен, не так ли, Стайлз? — спрашивает она. — И яростно защищаешь тех, кто тебе дорог. Я восхищаюсь тобой в этом плане, честно. Но это не закончится хорошо ни для кого, если ты сейчас не начнешь работать со мной. — Это не моя вина, что вам не нравятся мои ответы, — говорит Стайлз, бросая скользящий взгляд на дверь. Он в изолированном крыле больницы, так что в коридорах никого нет. Его отец поместил его сюда, чтобы защитить, и приставил охранника к двери. Он осознает, что не видел заместителя Хейнса с тех пор, как она вошла. — Я пытаюсь спасти тебя, ты понимаешь это? — спрашивает она. — Тебе просто нужно рассказать мне, что на самом деле случилось той ночью. Сказать, кто напал на тебя. — Если бы я мог это сделать, я бы сделал, — отвечает Стайлз, заставляя себя выдержать ее взгляд. — Не то чтобы у меня было конкретное имя, — он ищуще вглядывается в ее лицо. — Все было бы иначе, если бы я знал. Имена — могущественное знание. — Не обязательно, — медленно отвечает она, на мгновение опять начиная выглядеть так, как когда она только вошла — юной и сопереживающей, невинной в том смысле, в котором, как он подозревает, она не является. — Имена имеют столько власти, сколько мы даем им сами. В конце концов, ты изменил свое. Какое имеет больше власти над тобой? То, что было тебе дано, или которое ты выбрал себе сам? — Это немного философский вопрос для меня, но он заставил меня вспомнить, — медленно говорит Стайлз, — я не заметил, чтобы вы представились. Она широко улыбается. — Это не важно. Я сказала тебе в самом начале, что я тут не имею значения. Чем меньше ты обо мне знаешь, тем для тебя же лучше. Стайлз начинает сомневаться в этом и понимает, что должен выяснить точно, с кем на самом деле он имеет дело. Две возможности приходят в голову первыми, и его серьезно беспокоит то, что вариант, что она охотник, гораздо более предпочтителен в конечном итоге. Стайлз бросает взгляд на кувшин на тумбочке у кровати и неуклюже пытается потянуться за ним. Кувшин переворачивается, и вода разливается по столешнице и его руке, капает на пол. Она равнодушно прослеживает взглядом разливающуюся лужу. — Извините, — говорит он, хватаясь за поручень. — Не могли бы вы принести мне еще один стакан воды? Тогда… Тогда я обещаю рассказать вам все. Она смотрит на него с подозрением, и у него складывается впечатление, что она устала от избранной роли. — Я очень на это надеюсь, — весомо произносит она и встает, направляясь к двери. Он откидывается на подушки и делает свистящий вдох, поглядывая в сторону окна. Скотт может и использует его как вертящуюся дверь, но Стайлз знает, что он свернет себе шею, если попытается выйти этим путем. Впрочем, он и не собирается никуда бежать в ближайшее время. У него есть только одна защита, и он ныряет вглубь себя за тем, что осталось от его силы — за горящей искрой. А потом он ждет, чтобы узнать, принесет ли это ему какую-либо пользу или нет. *Майкл Джей Фокс — исполнитель роли Скотта в оригинальном фильме Волчонок 1985 года.