* * *
Этот мальчик, санитар одной из больниц, был таким испуганным, будто я предложил ему торговать наркотиками или вырвать сердце из груди еще живого человека. Но вампирам нужна кровь, а людям — деньги. Это взаимовыгодное сотрудничество. Особенно если не приходится никого кусать. Немного вамп-эпила и существенная сумма наличными позволяют везде раздобыть то, что не даст провезти в самолете ни одна таможенная служба — донорскую кровь. «Хилтон», безусловно, хорош, но далеко не в каждом отеле вампиру наберут ванну со льдом или доставят в комнату морозильную камеру, чтобы он мог с комфортом выспаться, поэтому задерживаться в нем я не планировал. Так что парнишка оказал мне услугу, согласившись провести ночь в номере, забронированном на имя Мика Сент-Джона. А телефон… Будем считать, что он случайно выпал у меня из кармана аккурат под двуспальную кровать. Как-то слишком долго возились со мной на контроле аэропорта, а компания для посещения морга мне не нужна. Вампир всегда отличит запах другого вампира. Стоит кому-то из наших просто остановиться рядом, и останется след. Можете представить, как пахнет Джозеф после бурной вечеринки. Без сомнения, все восемь трупов в полицейском морге были вампирами — никакого другого, отличного от их собственного, запаха не ощущалось. К их смерти явно причастен человек, а не кто-то из наших. Но если труп вампира попадает на стол к такому дотошному специалисту, которым, судя по всему, был местный патологоанатом, то бед не избежать. Департамент полиции Гонолулу Вокруг участка царила стандартная паника. Сколь ни были тренированы и организованы полицейские — никто не избежит хаоса, если из окон рвутся языки огня и черные клубы дыма. Макс, в одной пижаме и босиком, что-то безумно бормотал посреди холла, расширенными зрачками уставившись на бронированные двери, отрезавшие коридор морга от других помещений. Едва Дэнни вдохнул — тут же поклялся сам себе, что в ближайшее время будет держаться подальше от барбекю и гриля. — Ты долго ехал, Дэнни. Совсем разучился водить машину без меня? — Решил дать тебе немного времени. Все еще держишь в багажнике сменный гардероб? Надеюсь, твой вечер безнадежно испорчен. Волосы Стива были влажными: по всей видимости, выскочил из душа, и вместо узких темных джинсов и дорогой рубашки натянул привычные рабочие карго и футболку. Наверное, ему позвонил Макс или Дюк, а, может, и сам губернатор, и поэтому Стив был невероятно раздражен. — И это твое приветствие? Вечер ужасен, если хочешь знать. Десять часов рядом с храпящим соседом и семьей с тремя детьми. Вылетел сразу после разговора с губернатором, не стал дожидаться вечернего рейса. Как чувствовал. Самолет приземлился сорок минут назад. Начни он оправдываться, и это непременно вывело бы Дэнни из себя. Но Стив держался так, будто не он два часа назад сидел на террасе «Хилтона», поглаживая пальцами руку другого парня, и не он же поднялся с ним в номер. Поэтому Дэнни всего лишь процедил сквозь зубы: — Не хочешь говорить, так и спрашивать не буду. — Не понимаю, что ты ожидаешь услышать. Догадываюсь, ты зол. Еще бы: девять трупов, и все улики уничтожены. Счастье, что никто не пострадал. Пойду, посоветую Максу принять успокоительное и отправиться спать. Здесь от нас мало толку, пока не погасят огонь и место не обследуют криминалисты. О, похоже, взорвался баллон с кислородом. — Это дело нас всех сведет с ума, — пробормотал Дэнни. — Меня, кажется, уже. — Поедем, чего-нибудь выпьем. Думаю, сегодня я готов согласиться с тобой, что я — животное. Есть хочу, как дикий зверь. — Надеюсь, то, ради чего ты забил на ужин, того стоило, — Дэнни развернулся и пошел к машине, оставляя Стива далеко позади. Как-нибудь МакГарретт не заблудится в ночном городе без его сопровождения. — Ты психуешь еще больше, чем обычно, — прокричал ему вслед Стив. Дом Дэнни Уильямса В кулинарном шоу наметился бесконечный рекламный блок, и Дэнни уже направился к холодильнику за новой бутылкой пива, когда на столе зазвонил телефон. Его было легко игнорировать. Почти четыре утра — то самое благословенное время, в которое все нормальные, не страдающие бессонницей или душевными расстройствами люди мирно пускают слюни на подушку. Ну… не ответить Дэнни не мог. — Ты в порядке, Дэнно? Мне показалось, что-то не так. — Господи, я думал, очередного губернатора застрелили или китайская ядерная программа дала сбой, и ракета летит прямиком на пляж Вайкики. Ты в своем уме, Стивен? Вроде я видел часы у тебя на руке. — Ты же не спишь. — Сплю. — Я по голосу слышу, что не спишь. И телевизор орет. — Ладно, ладно, мистер Конгениальность, ты меня раскусил. Не сплю, пытаюсь открыть гребаное пиво и теряюсь в догадках, какого черта тебе нужно, если ты должен быть занят более интересными делами. — Я смотрю на океан. — Потрясающе. — Ты сегодня вел себя невероятно странно. — А ты раньше никогда не врал мне. — Я правда сижу на пляже и вижу, как луна уходит за горизонт. Большой отлив, вода отступила на три фута дальше обычного. — Верю, верю. Слушай, ты на самом деле ничего не хочешь мне рассказать? — Ну, я на самом деле немного растянул плечо позавчера. Встретил в Капитолии старого знакомого. Теперь он полковник, но за его челюстью все еще оставался должок. Не понимаю, кто успел тебе настучать. Хочешь, я приеду? Ты убедишься, что все в порядке, и успокоишься. — Нет! — почти закричал в трубку Дэнни. — Рад, что ты в норме и вот это вот все, так что давай-ка, спокойной ночи, у меня тут реклама кончается. — Я тоже скучал по тебе, — тихо сказал Стив, прежде чем отключиться. На экране кто-то нарезал лук хитрыми кольцами и заправлял его сложным соусом, а воображаемый запах щипал глаза Дэнни до слез.1
22 марта 2020 г. в 00:28
В мире есть только один циничный и нахальный тип, которому позволено безнаказанно вторгаться в мою квартиру, когда я сплю. Ему единственному сходит с рук откидывание крышки моей холодильной камеры среди бела дня и прожигание взглядом, пока я не заворочаюсь и не открою глаза. И он не человек.
Квартира Мика Сент-Джона, Лос-Анджелес, Калифорния
— Признайся, Джозеф, ты все это придумал исключительно потому, что устал советовать отдохнуть и развеяться.
— Что? Нет. Ну, предположим, мне невыносимо больно наблюдать твои душевные метания, а еще противнее смотреть на этот пакет донорской крови, которую ты глотаешь с таким удовольствием. Хотел бы я тебя чем-нибудь развлечь — устроил бы отвязную вечеринку, как в старые добрые времена. И я все же слишком благоразумен, чтобы без повода посылать тебя в пекло. Ты — частный детектив. Я нанимаю тебя, вот и все. Разве не для этого ты выбрал профессию, Мик: чтобы помогать жаждущим узнать правду? Я вопию о справедливости. Может, не очень явно, но где-то глубоко внутри…
— Эта женщина, кто она тебе?
Мик вертел в руках хрустящий, еще пахнущий типографским тонером листок. Джозеф Костан мог часами не отрывать глаз от бегущих по мониторам сводок биржевых новостей и оборудовал свой очередной офис всеми новейшими системами безопасности, но в чём-то был крайне старомоден. К примеру, читал бумажные газеты, публиковавшие новости на двенадцать часов позже интернет-сайтов.
— Так в чем дело, Джозеф?
— Если я скажу, что мы с ней когда-то…
— О, да, — фыркнул Мик, допивая остатки крови из стакана. — Одна из нескольких тысяч, с кем ты… Она что-то украла у тебя? Должна много денег? Была твоим корпоративным шпионом?
Джозеф скривил скучающую мину.
— Так что же?
— Она одна из нас, всего лишь.
— И именно это заставляет взывать к справедливости? Раньше я не замечал, что последние четыреста лет сделали тебя милосердным.
— Возможно, твое дурное влияние, — пожал плечами Джозеф. — Но если бы ты меньше думал о том, что связывает меня и Рут Беренджер, то сам удивился бы. Почти два столетия никто не слышал о вампирах на Гавайях. Прикинь, единственное место во всей Америке, где их нет, хотя попасть туда все равно что ребенку оказаться запертым в кондитерской на ночь. По договору с королем Камеамеа острова для нас запретная зона. И посреди нее на вершине горы туристы нашли труп трехсотлетнего вампира. Кой черт понес ее на Гавайи? И кто убил, обездвижив колом и оставив лежать на солнце в безлюдном месте? Не кажется ли: убийца прекрасно знал, что делал?
— Ты прав, все это очень странно, — согласился Мик, продолжая разглядывать фото красивой черноволосой девушки.
— Неограниченный кредит, расходы за мой счет, — кивнул Джозеф, поднимаясь из кресла. — Я позвоню кое-кому, тебе дадут возможность действовать без препятствий.
— Послушай, Мик, — сказал он уже за порогом, вставив носок туфли в закрывающуюся дверь. — Любовь, конечно, забавное чувство. Я знаю твою способность быть одержимым — идеей, женщиной, делом, чем угодно… Но пока ты сам не решил, можешь ты испортить жизнь Бет или сделать ее счастливой, расслабься, друг, попробуй получить удовольствие от поездки. И тогда, так и быть, ты отвертишься от приглашения на оргию на следующей неделе, — рассмеялся Джозеф и направился к лифту, как все нормальные люди.
Мик так и стоял у двери, вчитываясь в статью, смакующую подробности убийства, и рассматривая фото на газетной странице, а после открыл ноутбук, чтобы заказать билет до Гонолулу. Каким бы циником ни был Джозеф — он оставался его единственным другом. И пусть он вечно хранил от Мика тысячи секретов, но умел главное — говорить жестокую правду.
Штаб-квартира подразделения 5-0, Оаху, Гавайи
— Что, еще один? — спросил Дэнни, влетая в общий зал со стаканом, в котором было больше льда, чем кофе.
— Угу, — мрачно отозвался Чин, — Рут Беренджер, 24 года, если верить водительским правам. Очевидно, меняла имя, потому что самой давней информации о ней всего шесть лет. Отпечатков в базе нет, поиск по фото совпадений не выдал. Макс все еще в шоке, и половину того, что он говорит, я прекратил понимать неделю назад. Кстати, по его утверждению, кто-то устроил охоту на вампиров.
— Ясно, мы ищем сумасшедшего, вообразившего себя Ван Хельсингом, — зевнул Дэнни. — А что-нибудь новое есть?
— Ничего, — пожал плечами Чин. — За исключением того, что девушка не обезглавлена, как предыдущие трупы, и деревянный кол, пробивший грудь, не удален после смерти, а остался в теле. А в остальном все то же: схожие результаты анализов, пачка наличных в сумочке, неизвестно как оказалась на острове, ни следов пищи в атрофированном желудке, ни семьи или родственников.
— Ни МакГарретта. Счастливчик сбежал от этой жары в Вашингтон. А Максу следует наконец-то выйти из лаборатории. Десять минут назад он сообщил мне, о решении нарядиться каким-то французом-вампиром на ближайший Хэллоуин, и это очень плохо, знаешь ли. Не что Стив уехал, а то, что Макс… ну, ты понял.
— Согласен, пугает, — кивнул Чин, набирая номер Коно. — Может, ему просто нужен отпуск?
— Нам всем, блядь, нужно что-то делать, — проворчал Дэнни. — Хотя бы до тех пор, пока градусник показывает плюс пятьдесят над раскаленным асфальтом.
— В тени немного ниже. Со временем и ты привыкнешь.
— Я обещал Грейс поход в аквапарк, и это лучшее место, где можно провести день. Конечно, не считая комнаты с закрытыми окнами и нормальным кондиционером, а не этим ревущим и стучащим монстром на нашей стене. Может, тогда начну хоть что-то соображать? Пока все жертвы наводят меня на единственную мысль о программе защиты свидетелей. Они словно взялись ниоткуда за последние годы, ничем не выделялись, кроме того, что новенькая тянет на одиннадцать из десяти. Не заводили связей, ни разу не получали даже штрафа за парковку, и состав их крови изменен искусственным образом, от чего анализ ДНК выдает бред, замкнувший мозги Макса. Но ты видел хоть одного федерала в морге или на месте преступления? Прошло две недели с первого убийства, дело все еще у нас, и трупы, похоже, придется хоронить за государственный счет, словно каких-то бродяг, потому что никто не озаботился запросить их для погребения.
— Езжай, проведи время с дочкой, — улыбнулся Чин. — Коно все еще просматривает и сравнивает записи с мест преступлений, где это возможно. Скоро я отправлю ее спать. Подожду, пока отключится и отнесу в машину. Мертвые никуда не денутся.
— Спасибо, брат.
Дэнни быстро перебежал от входных дверей до парковки, блаженно посидел в тишине, наслаждаясь тем, как ветерок кондиционера обдувает его лицо, и неспешно поехал к дому Рэйчел.
Идиллия выходного дня закончилась, когда Грейс в третий раз съезжала с винтовой горки. Телефон высветил «Стив», и не то чтобы Дэнни не рад был слышать его голос. Просто звонок не предвещал ничего хорошего. Стив был где-то там, в десяти часах лета от Оаху, давая чертовски засекреченные показания по давней операции, и хотел бы Дэнни, чтобы эта поездка не имела последствий, но голос Стива звучал отрывисто и резко, а такое неизменно значило одно: ему совершенно не нравится происходящее.
— Да-да, непременно, — рассеянно ответил Дэнни, наблюдая, как Грейс забрасывает на бортик бассейна ярко-розовый надувной круг и сама взбирается следом, слишком высоко поднимая коленку. — Сейчас перезвоню Чину. Ждем тебя завтра. Привези дождь, что ли.
— Ничего ужасного не случилось, Дэнни, — в трубке Чина слышался плеск волн. — Ты пророчил нам федералов, а любой частный детектив, пусть даже из Лос-Анджелеса, намного лучше их. Будто 5-0 в первый раз вешают на шею наблюдателей. Возможно, нашелся родственник одной из жертв и нанял его.
— И он настолько важная шишка, что позвонил губернатору, тот забросил свою клюшку для гольфа, набрал Вашингтон, где все еще раннее утро, а Стив только и смог, что взять под козырек, исполняя приказ. Ну, в свое оправдание он сказал нечто вроде: «лучше один раз согласиться, чем до конца жизни составлять официальные отчеты по каждому делу», но…
— Хорошо, Коно пробьет этого детектива Сент-Джона по всем возможным базам, когда проснется.
— Спасибо, Чин. Так мы, по крайней мере, будем знать, чего ожидать.
— Но вряд ли губернатор помешает нам за ним следить. Я попрошу кое-кого в аэропорту поставить маячок в его телефон, когда он будет проходить контроль.
Дэнни показалось, что это самая разумная мысль за последнюю дюжину дней. Ну да, он спал и ел на ходу не первую неделю, и сейчас даже новость о похолодании воспринял бы как издевательство. Но вот в чем проблема: долгие расследования редко завершаются успешно. Большинство дел раскрывается по горячим следам, и если уж первые дни не принесли результатов, то дальше шансы становятся все призрачнее; тебя затягивает в петлю, когда в голове ежечасно прокручиваются и сопоставляются улики, свидетельские показания, фотографии, записи и отчеты; ты сходишь с ума, пытаясь найти в них совпадения, и с каждым разом обнаруживаешь все больше расхождений, а внутренний голос панически вопит о том, что ты несомненно упустил важную деталь. Тут-то любого детектива можно смело отправлять в психушку — наступает момент, когда ему требуется чужая помощь, чтобы перейти дорогу. Иначе он задумается так, что не заметит, как его сбил грузовик, или откусит кусок сэндвича вместе с собственными пальцами. Не понимал этого лишь тот, кто привык все решать быстро, громко и, желательно, с разрушительными последствиями. По счастью, Чин еще не забыл свой опыт работы в полиции. Переключиться на другой объект будет на пользу тем, кто не спал и не прохлаждался в Вашингтоне.
Когда свихнувшееся солнце наконец-то нырнуло в океан, а Грейс наплескалась и устала так, что ее пришлось вынимать из машины и нести на руках по дому Рэйчел до самой спальни, Дэнни просмотрел файлы, присланные Чином, и теперь никак не мог избавиться от дурных предчувствий.
На первый взгляд Мик Сент-Джон был законопослушным и не очень опытным молодым детективом, не из тех, кто заводит свое дело, уйдя в отставку после двадцати лет в полиции; исправно обновлял лицензию, имел два зарегистрированных пистолета, возмутительно дорогую квартиру на верхнем этаже старого дома в Лос-Анджелесе, водительские права и номер социального страхования. Парадоксальным казалось то, что на каждой из копий официальных документов его фото было скрыто грифом «секретно», а на снимках из интернета он неизменно представал со спины — всегда в чем-то черном и длинном — или с забитым размытыми квадратами лицом, возвращая Дэнни к мыслям о федералах и непростой подоплеке серийных убийств. Он сам не заметил, что наматывает круги по трассе, разговаривая с отсутствующим в машине Стивом, и остановился только когда вспомнил, что в последний раз ел часов восемь назад, а дома его, к сожалению, не ждет горячий ужин.
— Слушай, Дэнни, — раздался из телефона голос Чина, — Сент-Джон два часа как прошел контроль в аэропорту Гонолулу. После гулял по городу. Согласно сигналу маячка, сейчас он в «Хилтоне», судя по всему, в ресторане на террасе. Если тебя не затруднит…
— Да, понял, еду. Все равно собирался поужинать. Хотя рассчитывал просто на доставку из ближайшей закусочной.
Черт его дернул оглядеться, когда он уже приготовился выйти из машины у террасы ресторана. Как и каждым вечером, здесь толпились люди, и любой из мужчин, чьи волосы не были тронуты сединой, мог оказаться Сент-Джоном. На миг он решил, что спит. Вполне нормально отключиться в машине после дня с веселым и здоровым ребенком. И лучше бы это был сон. Потому что за одним из небольших круглых столов сидел тот, кого он не ожидал увидеть до завтрашнего дня. Дэнни захлопнул дверцу, едва не сломав себе пальцы. Потому что, несомненно, это было Свидание. С огромной, заглавной, жирной буквы «С», ради чего Стив МакГарретт вырядился в такие шмотки, которых Дэнни никогда не видел у того в гардеробе. И, черт его возьми, если он не провел пару часов в дорогущем салоне, потому что был причесан так, будто собирался позировать для «Вэнити Фэйр». Когда Стив улыбнулся невысокому худощавому парню, сидящему за его столиком, Дэнни просто ослеп.
Цветные огоньки и полумрак террасы не позволяли различить деталей, но много ли надо, чтобы понять. Стив слегка нагибался над столом, облокачивался, плавно и изящно тянулся вперед, подливая собеседнику вино, внимательно склонял голову, слушая ответы, а когда он осторожно коснулся кончиками пальцев запястья своего визави, Дэнни едва сдержался, чтобы не ударить по газу и не рвануть с места. Стив, неандерталец, дикарь, способный сожрать курицу без вилки и ножа, напрочь лишенный понятия о романтике, флиртовал настолько легко и непринужденно, что Дэнни захотелось сделать пару фотографий и потом изредка поглядывать, каким он может быть. Стив сидел вполоборота ко входу, и черная рубашка с распахнутым воротом обтягивала плечи. Его спутник заметно нервничал, то и дело отпивая вино и облизывая губы, а он за это время так и не прикоснулся к своему бокалу.
— Чин, — почти простонал в трубку Дэнни, — сигнал еще в ресторане? Не проверять же документы у всех подряд, здесь толпа народу. Давай отложим знакомство на завтра? Нет, я в порядке, маласадас подавился, оттого и хриплю. Стив не выходил на связь? Со мной тоже нет.
Дэнни едва не сгрыз кулак, не в силах ни уехать, ни смотреть дальше, как Стив и парень одновременно поднялись и направились вглубь ресторана, к двери в отель, и ладонь Стива совершенно не случайно придержала парня за талию, когда он пропускал его вперед.
Так же Дэнни чувствовал себя всего несколько раз в жизни, когда его серьезно контузило — звенящая, бездумная пустота в голове и россыпь черно-белых точек перед глазами. Он не заметил, сколько времени провел, изучая отметины на руле своей машины. Потертости на оплетке, там, где ее касались руки Стива — в почти полной темноте они выглядели чуть светлее. Или только так казалось, потому что Дэнни помнил, где именно, как и с какой силой Стив стискивал руль, а где едва опускал ладонь, чтобы плавно стартовать или вырулить с парковки. Нет, его вовсе не задевало, что у Стива кто-то появился и этот кто-то лет на десять моложе и к тому же мужского пола. Почему должно было? Наоборот, следовало порадоваться за друга, расширяющего горизонты, нашедшего, непонятно где и как, человека, который сумел заставить его так улыбаться и откровенно флиртовать. Дэнни и не снился такой успех.
Самым отвратительным было то, что Стив скрывал. Лгал, обещая вернуться завтра, лишь бы выкроить для себя одну, свободную ото всех ночь. Дэнни не желал воображать, чем прямо сейчас продолжается их вечер в номере «Хилтона». И это была ревность — настоящая, жгучая, чистой воды чудовище, отожравшее у Дэнни возможность увидеть Стива сегодня, а не завтрашним утром. Вот и всё. Ничего такого, просто они проводили вместе гораздо больше времени, чем следует сотрудникам, стали ближе, чем обычные напарники, нужнее друг другу, чем любовники. И Стив, конечно, имел право быть счастливым, не дожидаясь, пока Дэнни разгонит демонов в своей голове. Необходимость не только знать, что Стив в порядке — хотя бывал ли он в порядке? — но и видеть его, касаться, считывать выражение лица, предугадывая слова; ждать, когда он упрямо сдвинет брови или усмехнется краешком губ, желание — смутное, тщательно игнорируемое — провести рукой по его волосам, коснуться языком кожи, ощутить твердость мышц; узнать, каков он на вкус, когда выходит из океанской воды и как пахнет его футболка после долгой пробежки — дурацкая, тупая подростковая прихоть, имя которой «тестостерон, чересчур много солнца и мало свободного времени». Слишком узкий круг общения и… Дэнни никогда не посмел бы дать этому определение. Если слово сказано — то сказано. Без него еще можно убедить себя, что все осталось по-прежнему.
Из полного оцепенения Дэнни вывел очередной звонок Чина. Сирена в здании полицейского департамента орала на пол-острова, сигнализируя о проникновении в личный кабинет Макса Бергмана и возгорании в морге, и Чин уже летел в сторону пожара. Маячок на телефоне Сент-Джона все еще указывал на то, что он где-то в отеле.
— Дэнни, ты в порядке?
— У меня. Все. Прекрасно. Еду в участок, встретимся там.