ИМБА: Итачи Мировой Бог Аналитики
Цунаде с лёгким недоумением смотрела на парня, который вышел после первой же угрозы. Совсем молодой, пожалуй, лишь чуть старше Наваки… От воспоминаний о младшем братишке, погибшем так давно, в сердце привычно кольнуло. Перед глазами мелькнула яркая улыбка на ещё совсем детском лице. Надо было срочно выпить. — Здравствуйте, Цунаде-сама, — сделал поклон шпион, спрыгнув с крыши и остановившись в двенадцати метрах от них с Шизуне. — Очень приятно познакомиться с легендарной Принцессой Сенджу и вашей ученицей. — Кто ты? И почему следил за нами? — Я… — парень внезапно смущённо бросил взгляд на её грудь. — У меня миссия, никак не связанная с вами, но… я случайно узнал, что вы здесь, и решил посмотреть на легендарного ниндзя-медика нашей деревни. Я тоже учусь на ирьёнина. — Что за миссия? — спросила Шизуне, но парень лишь извинительно покачал головой и улыбнулся. — Подойди, — приказала Цунаде, и парень послушно подошёл, преданно пялясь на неё. — Почему мы должны тебе верить? — Э… Не знаю… — У тебя даже нет протектора Конохи, — заметила Шизуне. — Я из АНБУ и миссия у меня секретная, простите, Шизуне-сенпай. — Ты знаешь, как меня зовут? — напряглась Шизуне. — Ты из АНБУ? Не слишком ли молод? — Я всегда хотел встретится с Цунаде-сама, и… интересовался, — парень приподнял рукав и показал спиральную татуировку пламени огня на плече. — И мне совсем скоро будет четырнадцать. Это типичное мальчишечье уточнение снова заставило вспомнить о Наваки и сделало желание выпить нестерпимым. — Шизуне. Идём, — развернулась Цунаде и направилась в идзакаю. Парень-ирьёнин продолжил стоять на дороге. — Мы так и оставим его? — спросила семенящая рядом Шизуне, несколько раз оглянувшись. — Даже не спросили как его зовут… Если он медик, то может быть из клана Нара. Почему-то мне кажется, что он клановый. Цунаде хмыкнула, тоже вспомнив о том, что парень не представился. — Неважно. У него своя миссия. Не будем мешать. — Он учился на ирьёнина и интересовался вами, как легендарным медиком, а потом увидел, как вы проиграли в казино, Цунаде-сама, — поддела Шизуне и длинно протяжно выдохнула. — Вы опять проиграли такую кучу денег. Как мы будем возвращать долги? — Сделаем как обычно. Возьмём новый кредит, чтобы погасить старый. — Боюсь, ещё больше вам не дадут, Цунаде-сама, — заныла Шизуне, — тем более вы почти подчистую проиграли последний кредит вместо выплат по прежнему кредиту. — Эй, те парни сами сунули мне деньги, — возмутилась Цунаде, хихикнув от воспоминаний о том, как ловко провела тех простофиль с уловкой с золотым слитком. — Это точно не мои проблемы, если они такие дураки. — Ваш гость уже ждёт вас, Цунаде-химе, — владелец идзакаи, поджидающий на пороге своего заведения, поклонился. — Я уже принёс ваш обычный заказ. Он сказал, что вы присоединитесь через минуту. — Гость? — переспросила Шизуне. — Какой ещё?.. — Цунаде осеклась, заметив на своём обычном месте в идзакае того мальчишку-ирьёнина. Они переглянулись. Цунаде до последнего была уверена, что боковым зрением видела, как тот парень стоял на дороге и не шелохнулся. — Теневой клон? — спросила Шизуне. — Или иллюзия? — А он хорош, — усмехнулась Цунаде, села за свой стол и пододвинула к себе бутылочку гиндзёсу. В Ясудаи варили хорошее мягкое саке с приятным фруктовым запахом и нежным послевкусием. — Выпьешь, малыш? — предложила она, подначивая, рассматривая парня на свету. У того были правильные и утончённые черты лица, угольно-серые глаза, бледная кожа, тёмно-русые волосы. — Цунаде-сама! — возмутилась Шизуне. — Он ещё слишком молод, чтобы пить! — Как я уже сообщил, в Ясудаи у меня миссия, но всем действующим АНБУ при встрече с вами предписывается попросить вас вернуться в Коноху, Цунаде-сама. — Пф-ф-ф, — фыркнула в пиалку Цунаде. — Что ж, ты попросил, а я говорю, что не собираюсь в Коноху. А теперь не мешай мне пить. — Из-за своей гемофобии вы не можете больше оперировать, — тихо сказал парень, мгновенно чиркнув по своему пальцу кунаем и капнув кровью на стол. — В этом кроется причина, почему вы ушли из деревни и пытаетесь забыться в казино и барах? Шизуне быстро посмотрела на неё, а она… Как же Цунаде ненавидела эту беспомощность, эту мерзкую дрожь, охватывающую всё её тело при виде алых капель, стекающих по руке. Она тут же погружалась в воспоминания. Наваки… И окровавленный Дан. Любимый, которого она так и не смогла спасти. Его угасающая чакра и всё медленней бьющееся сердце, которое перестало качать кровь. Кровь… Кровь всюду… — Прекрати! — вмешалась Шизуне, быстро вытирая алые пятна со стола. Цунаде очнулась тогда, когда рука мальчишки уже была чистой и без следов пореза. — Ваше искусство медика превозносится, но правда в том, что вы всё ещё не лучше своего деда, Великого Шодая, — посмотрел ей в глаза парень. — А если учесть, что редкая операция обходится без крови, то, казалось бы, и вовсе бесполезны. Но это не так. Даже в вашем положении можно приносить пользу нашей деревне. Вы могли бы взять учеников и обучить новое поколение ниндзя-медиков Листа. Я знаю очень талантливых ирьёнинов, которые моложе Шизуне-сенпай, но имеют гораздо больше практики работы, другими словами, гораздо опытней личной ученицы Легенды. С вами они бы смогли стать такими же великими. — Мне это не интересно, — отвернулась Цунаде, мимолётно увидев печаль на лице Шизуне, которая закусив губу гладила Тонтон. — Ирьёдзюцу не моя основная специализация, — продолжил парень. — Я решил заняться медициной, не желая терять товарищей на поле боя, потому что читал доклады о том, что медик в команде увеличивает вероятность выживания на пятьдесят процентов. Своевременно оказанная помощь позволяет дотянуть до госпиталя и провести полноценную операцию. — Это доклады Цунаде-сама, сделанные в период Третьей Мировой войны… — сказала Шизуне. — К чёрту деревню, — Цунаде чуть подрагивающими руками налила себе саке. — К чёрту войну. К чёрту всё. — Не далее как пару дней назад благодаря решению, которое я принял несколько лет назад, я спас раненого товарища. Мой уровень ирьёдзюцу не так и велик, но от гемофобии я смог бы вас избавить, если вы, конечно, этого хотите, Цунаде-сама. — Ты что?.. — подскочила Шизуне. — И как ты?.. — отмерев, спросила Цунаде. — Гендзюцу, — коротко ответил парень. — Я специалист в гендзюцу. И очень много знаю про фобии, страхи и нервную систему шиноби. Всё же это моя вторая специализация. На самом деле с момента нашей встречи вы уже в моём гендзюцу. Так я смог вас диагностировать, Цунаде-сама. — Ты… — Цунаде прищурилась, пытаясь понять не врёт ли этот парень. — Я внедрил в вас свою чакру и с её помощью отследил ваши реакции при появлении крови, когда я себя поранил. Когда вы её видите, у вас учащается сердцебиение, появляется сухость во рту, зрение становится туннельным, отключается периферическое зрение, вы впадаете в оцепенение. Чакра скапливается в левом миндалевидном теле мозга, подаёт сигнал гипоталамусу, синтезируя в надпочечниках гормон стресса. Этот гормон синтезируется постоянно, поэтому ваша фобия приобретает свойства хронической болезни. — Но разве с помощью гендзюцу можно это исправить? — спросила Шизуне. — С помощью гендзюцу можно подкорректировать восприятие, — уточнил парень, имя которого Цунаде уже хотела узнать. — Но после всё же стоит провести лечение стресса и гормональный контроль. Кстати, возможно, на это влияет факт вашей внешности, Цунаде-сама. При медицинском преобразовании вы не учли выработку гормонов надпочечников. Возможно, если вы воспользуетесь своей печатью на лбу, ситуация исправится сама собой. — Что? — Цунаде прищурилась. — Что ты знаешь о печати Инь? — Я читал свитки вашего дедушки, Первого Хокаге, — скромно улыбнулся этот мальчишка. — Он изобрёл что-то вроде внутреннего накопителя медицинской чакры. Подробностей я не знаю, но думаю, если использовать сразу много чакры, пропуская её через себя, распечатав накопитель, то это неизбежно приведёт к исцелению собственного организма медика. Потому что в большинстве своём раненый ниндзя-медик не сможет эффективно лечить товарищей. — Э… Да, — подтвердила эту мысль Шизуне, переглянувшись с ней. — Мне уже пора, — внезапно словно прислушавшись к чему-то, сказал этот странный ирьёнин. — Я пробуду в Ясудаи ещё пару дней. Если моё предложение вас заинтересовало, то пусть Шизуне-сенпай вывесит за окном комнаты в вашем рёкане полотенце в качестве знака. — Хорошо, — с энтузиазмом кивнула Шизуне, и парень ушёл. Цунаде налила себе саке. В отражении на поверхности пиалы мелькал светильник и собственное искажённое лицо. Шизуне притихла. А Тонтон с тихим похрюкиванием подошёл ближе и поставил копытца на колени, принюхиваясь. — Идём в гостиницу. Уже поздно. Всё настроение пить пропало, — выдохнула Цунаде, поставив пиалу на стол.* * *
Заснуть не получалось. Сомнения заставляли ворочаться на футоне и никак не находить удобную позу. Несколько раз за ночь Шизуне открывала окно, когда Цунаде жаловалась на духоту, и закрывала, когда становилось слишком холодно. Потом и вовсе полил сезонный ливень. Как тогда… Истекающий кровью Дан, в чьё побледневшее лицо били капли дождя. Вода струилась и по её лицу, затекала за шиворот… — Ему уже не помочь… — кто-то, она уже не помнила кто, буквально оттащил её от тела её любимого, на шее которого поблёскивало подаренное ожерелье Первого Хокаге. А она только и могла, что шептать «нет-нет-нет», глядя на свои руки, перепачканные его кровью. Шизуне тихо вздохнула, выдавая, что тоже не спит. Цунаде прикрыла глаза, перед которыми всё мельтешили воспоминания. Когда Дан умер, у него осталась племянница, мать которой умерла. Шизуне помогла справиться с горем потерь. Какое-то время Цунаде держалась, а потом приступы гемофобии становились всё чаще и интенсивнее. Её трясло. И, как и сказал тот парень, она не могла думать, видеть, двигаться… Но она справлялась. Пыталась. Уже после Третьей Войны, когда на деревню напал Девятихвостый… Раненых было столько, что… Цунаде закусила большой палец до боли. Она не смогла. Не смогла побороть себя. Сидела, сжавшись в комок на полу процедурной, и пряталась от криков раненых, от ревущих детей, бегающих ирьёнинов и медиков. Она физически не смогла оперировать. Кроме больших потерь среди гражданских и шиноби в ту ночь умерли Узумаки Кушина и её муж — Четвёртый Хокаге — Намикадзе Минато. Пожалуй, они были последними её друзьями, родственными клану Сенджу. Все нити связей в деревне как будто порвались за одну ночь, и Цунаде больше так не могла. Не могла быть там. Она забрала с собой Шизуне, которой почти исполнилось четырнадцать, и они покинули Коноху. Кажется, с той поры минуло девять или десять лет. — Ты бы хотела вернуться? — когда небо уже просветлело, спросила Цунаде. — Да… — тихо ответила Шизуне. — Мне нужна будет лаборатория, чтобы подтвердить выводы того… мальчишки. В Конохе хорошая лаборатория, — сказала Цунаде и отвернулась, сквозь навалившийся сон услышав, как Шизуне шуршит у окна.* * *
Ирьёнин из АНБУ появился к вечеру, когда Цунаде почти взбесилась от ожидания. — Вы готовы? — без лишних расшаркиваний спросил парень. — Как тебя зовут? — спросила Цунаде. — Я… — парень на секунду замялся, словно раздумывая, стоит ли говорить, но потом посмотрел прямо в глаза. — Учиха Итачи. — Учиха… — выдохнула рядом Шизуне. — Никогда не слышала, чтобы Учиха интересовались ирьёниндзюцу, — хмыкнула Цунаде, понимая, с чего такой мелкий парень решил, что специалист в гендзюцу. Она думала, что тот мог быть из клана Курама, или потомственный медик, которые тоже были неплохи, но Учиха… Учиха это совершенно иной уровень, и с медицинскими навыками… Додумать Цунаде не успела, потому что внезапно мир окрасился красным. Кровь… Везде была кровь. Земля, небо — всё состояло из крови. — Это всего лишь иллюзия, — появился рядом Учиха Итачи. — А вы величайший медик. Вы должны справиться. Помогите. Рядом закричала Шизуне, и обернувшись, Цунаде увидела, как приёмная дочь истекает кровью. — Цу-на-де… са-ма… — Не-е-е-ет!