ИМБА

       — Что ж, вы, даже обладая Риннеганом, должны понимать, что действительно идеальных техник не существует, — пожал плечами Итачи, размышляя над сложившейся ситуацией. Он уже давно думал над подобным развитием событий и даже готовился, но предложение всё равно прозвучало неожиданно. Права на ошибку не было, особенно с учётом отсутствия в «Акацуки» Обито, который мог бы его подстраховать. — Собственно, как и многие мои предшественники, я тоже не смог избежать некоторых проблем. Так что и в моей технике воскрешения есть некоторые нюансы. И не то чтобы Итачи в этом лгал, хотя он умел делать это так, что и Мангекё не определишь. Видимо, пришло время проверить свои способности перед легендарным додзюцу. Впрочем, его секрет был в искренней вере и формировании микровоспоминаний, подтверждающих любую его неправду, преувеличение или приуменьшение, так что и Риннеган в этом случае будет бесполезен. — Что за нюансы? — пожалуй, Нагато, старавшийся как можно меньше шевелиться, был больше похож на куклу чем мёртвый Лидер-Яхико, замерший в углу. — Ну, во-первых, требуется свежее тело умершего. Или восстановленное до здорового уровня. Но с этим как раз проблем нет, правильно? Нагато согласно прикрыл веки и кивнул, склонив голову на пару градусов. Если учитывать болевой синдром, это было почти подвигом. Итачи мысленно прикидывал состав обезболивающих пилюль, которые можно сделать из того, что у него было с собой в свитках. Или попросить Кабуто через Обито? — Я же правильно понимаю, что речь идёт о нашем Лидере? Он и есть Яхико? — Меньшего от гения Учиха и не ожидалось, — прошелестел Нагато. — Как ты догадался? — Ну, вообще, я понял это только что, — Итачи мило и искренне улыбнулся, показывая, насколько доволен своей «догадкой», и снова взглянул на Лидера. — И присмотрелся немного. Когда вы рядом, ощущается что-то вроде передачи чакры. И я вспомнил, что читал о чём-то подобном про способности Риннегана… Его маленькую ложь съели, не подавившись. — Где ты мог об этом прочесть? — вмешалась Конан. — В библиотеке клана, конечно же, — пожал плечами Итачи. — Учиха происходят от Индры Ооцуцуки, сына Рикудо-сэннина, который был сыном богини Кагуи, привнёсшей в наш мир чакру. Рикудо-сэннин, известный как Мудрец Шести Путей, владел риннеганом и оставил потомкам много разной информации про додзюцу, в том числе и по легендарному Риннегану. Плитой Рикудо можно много чего прикрыть. Кто знает, что там ещё хранится, может, с помощью Риннегана там ещё полбиблиотеки можно увидеть? — Понятно. Так что по поводу воскрешения? — вернул их к изначальной теме Нагато. — Ты сказал, что есть «во-первых». Что «во-вторых»? — Да. Во-вторых, эта техника так скажем… М… Ничего не даётся просто так. Чистый мир требует своеобразную жертву. В моём случае это что-то типа залога. Так что техника связывает мою душу с призванными в тело, и поэтому я вполне уверен, что воскрешение будет работать лишь до тех пор, пока буду жив я, — продолжил Итачи. — То есть как только я умру, умрут все те, кого я воскресил. Так что моя техника не идеальна и я как бы беру эти жизни взаймы на время собственного существования. Ещё хорошо, что я молод и полон сил. Очень удобный способ обеспечить свою безопасность. — К тому же… И это в-третьих, количество подобных воскрешений тоже ограничено, м… чем-то вроде вместимости моей души. — То есть ты отказываешься? — прищурился Нагато. Его аура сгустилась. Ещё не яки, но уже близко. И что так нервничать? Это же было лишь перечисление условий. — Нет, я пока не говорил, что отказываюсь, — покачал головой Итачи. — Просто смогу воскресить кого-то этой техникой ещё дважды. Так что, как вы понимаете, мне нужна действительно весомая причина отдать частицу своей души, чтобы воскресить вашего друга. И это без учёта того, что для неё мне лично не хватает чакры и потребуется донор, готовый пожертвовать что-то около трёхсот чуу. — Так много? — ахнула Конан, не сдержав удивления. Её собственный резерв с тридцать восьмым уровнем составлял около девяноста чуу, и она была одной из сильнейших куноичи, которых знал Итачи. Вообще, если использовать собственный резерв, понадобились бы всего сто тридцать чуу, но это в идеальных условиях, без потерь, так что пришлось округлить с учётом «выхлопа». — В прошлый раз мне помог однохвостый биджуу, Конан-сан. Но вопрос, получится ли снова… кхм, воспользоваться прошлым методом? Или потребуется заточить в той статуе нового биджуу для этого? И хотелось бы выяснить, имеет ли власть над статуей Нагато. — Такое количество чакры я мог бы пожертвовать сам, — после паузы сообщил тот. — Моего резерва будет достаточно. — Эм… При таких чакропотерях не уверен, что вы справитесь со всем остальным, — предупредил несколько разочарованный Итачи. — С тем же успехом можно было бы воспользоваться техникой полной замены, а не придумывать обходные пути. — Полной замены? — Ага, вашу жизнь в обмен на его. — Нагато, нет! — перебила выведенная на эмоции Конан. Напарница говорила, что они с Нагато друзья, но, может, тут что-то больше? — Я тоже считаю, что это не так интересно, — покивал Итачи. — Я всё ещё не услышал, что ты хочешь взамен на свою технику. — Возможно, вы могли бы поделиться этой техникой, Итачи-сан, — внезапно предложила Конан, пронзительно переглянувшись с напрягшимся Нагато. Сразу вспомнилось про тот Путь, который вытаскивает воспоминания вместе с душой. Итачи чуть рот не открыл от такой наглости. По спине пробежали стылые мурашки, но он тут же взял себя в руки. — Я думал, что это очевидно, но есть ещё в-четвёртых, Конан-сан, — сделав вид, что ничего не понял, фыркнул Итачи. — Дело даже не в том, чтобы передать кому-то чужому редкую технику ниндзюцу. Такая всё же довольно удобная для меня техника оказалась хидзюцу, завязанным на моих… личных особенностях. Я даже не уверен, что её можно передать по наследству, — хмыкнул он. — Говоря иными словами, при всём желании я не смогу обучить ей кого-то ещё. В чужих руках это знание бесполезно. К тому же я практически рассказал вам, в чём суть. Но вы не сможете… осознать некоторых вещей. Даже с помощью Риннегана. Я в этом уверен. И мне даже немного жаль. Мало ли, кто-то мог и меня так воскресить. Я был бы не против. Воскрешённый правда без условностей жив, всё чувствует и не стремится обратно в Чистый мир, в отличие от некоторых других воскрешающих техник. Ещё более удобно оказаться единственным, кто может применить «Аналог-дзюцу». — Так какова твоя цена? Чего ты хочешь? — снова спросил Нагато. — Э… Пожалуй, мне стоит посоветоваться на этот счёт с одним человеком, — задумчиво почесал щёку Итачи, изображая работу мысли, и мило улыбнулся. — С одним человеком? — Кхм… Да. Конан-сан упомянула его, когда рассказывала мне вашу историю. Я бы хотел посоветоваться с вашим учителем. С Джирайей-саном. Нагато бросил удивлённый взгляд на смутившуюся Конан, а Итачи продолжил мысль: — Конан-сан упомянула, что у вас в вашей юности была возможность пойти с Джирайей-саном в Коноху. Но вы от неё отказались. — Наша родина — Страна Дождя, и мы должны были защитить её, — сказал Нагато. — М… Верно я не совсем правильно понял ваши мотивы отказа? — Итачи обвёл взглядом пещеру и снял свой перечёркнутый протектор. — Вы не хотели идти именно в Коноху? — Ханзо заставил меня убить Яхико, — дёрнулся Нагато, чуть поморщившись от явной боли, — но этому поспособствовала именно Коноха и некто Данзо. После расследования мы узнали, что люди Данзо из АНБУ Конохи убили нескольких членов клана Саншуо и представили это как акцию «Акацуки», хотя тогда мы просто помогали людям и никогда бы… Из-за этой провокации Ханзо напал на нас и убил… почти всех. Кроме того, шиноби Конохи напали на моих родителей, обычных гражданских, забравшись ночью в наш дом. Я не могу доверять тем, кто носит лист на протекторе. — Хм… Насколько я знаю, у Джирайи-сана нет протектора, — склонил голову Итачи, заинтересовавшись этим феноменом. Затем убрал из виду снятую бандану. — А если так? — Что «так»? — Если не видеть знак… Хм… Напоминает мне одну технику влияния на сознание. Значит, шиноби Конохи убили ваших родителей? Уверен, что в воспоминаниях у них, кроме яркого знака Листа, ничего нет, верно? — Мне было семь или около того, я запомнил только важные моменты. Я их убил силой своих глаз, так что лиц да, не запомнил и не старался запоминать, — всё же ответил Нагато спустя томительную минуту. — Хорошо. Есть довольно простой способ проверить, то ли это, что я думаю, — предложил Итачи. — Семь или около того — это довольно впечатлительный возраст. Считается, что люди начинают осознавать себя как личность в три-четыре года и имеют набор воспоминаний, начиная с этого периода. Обладатели додзюцу в силу способностей своих глаз могут помнить даже больше и с более раннего возраста. Итак, вы помните, как, например, ваша семья переехала в Страну Дождя? Это должна быть стрессовая ситуация, а значит, запоминающаяся. — Я такого не помню, — после паузы ответил Нагато. — Почему ты вообще считаешь, что мы не жили в Дожде всегда, а переехали и я должен был это помнить? — Ну хотя бы потому, что Риннеган — это следующая ступень эволюции шарингана, — усмехнулся Итачи. — И для активации этого додзюцу требуется серьёзный стресс. Лучший из которых — потеря близких… Также есть причина, почему в клане Учиха со времён Индры ни у кого не пробудился Риннеган… На активацию подобного додзюцу ни у кого не хватало чакры. Даже, гипотетически, если бы вы решили отдать мне свои глаза, — Конан от такого предложения вздрогнула, — я не смог бы ими пользоваться. Потому что, увы, не обладаю таким же большим резервом чакры. А вот клан, который обладал огромными объёмами очага, причём с малых лет, и чей генотип на сто процентов схож с вашим, это клан Узумаки… — Узумаки? — в который раз перебила Конан. — Ага. Узумаки. Конечно, не все Узумаки обладают столь чудовищными объёмами чакры. Ведь, чтобы суметь активировать Риннеган нужен не только стресс, но и резерв порядка пятисот чуу. А такими объёмами в столь юном возрасте не могли похвастать рядовые Узумаки, лишь члены семьи Узукаге. — Узу-каге? Тени Водоворота? — моргнула Конан. — Если бы вы любили историю так же, как люблю её я, то знали бы, что у истоков Конохи был союз кланов Учиха, Сенджу и Узумаки, а также многих других, конечно же, но эти кланы-Основатели были самыми сильными и многочисленными. Впрочем, клан Узумаки, проживавший на острове Узу в Море Водоворотов, сохранил свою самостоятельность, лишь частично переселившись в Скрытый Лист вместе с Узумаки Мито, ставшей женой Первого Хокаге и джинчуурики Девятихвостого Лиса. В общем-то, символ Листа на банданах, а также спиральный мон на одеждах шиноби Конохи — это заимствованный мон клана Узумаки — красная спираль водоворота — знак вечной дружбы наших селений. Но это так, к слову, — перевёл дух Итачи. — Основная часть клана Узумаки осталась на Узу, и этот остров играл роль пограничного морского гарнизона Страны Огня. Лидер относительно небольшого клана Узумаки носил титул Каге, то есть «Тень», как и Лидеры Пяти Великих скрытых деревень. По легендам, он был очень силён и жил более трёхсот лет. Узумаки славились особыми техниками фуиндзюцу, своими объёмами чакры и продолжительностью жизни, но более всего этим отличалась прямая родня Узукаге. Итачи действительно хорошо подготовился ко встрече с Нагато, которая состоялась бы в любом случае, если учитывать его новую напарницу и ранее сделанные закладки. Правда, многие отчёты, в том числе и АНБУ, за него узнавал Шисуи, который находился в Конохе в прежней должности. Даже то немногое про Нагато, что они узнали от Зецу, помогло распутать эту историю, открыв даже больше, чем они полагали. Достаточно было проследить за отчётами Учиха Тэнджи и сопоставить уже имеющуюся информацию. Обито передал сведения в одну из их встреч пару недель назад и сам многое рассказал по поводу Нагато, которого знал ещё в бытность тех первых «Акацуки». Получалось, что там опять вмешался Зецу, потому что память старшего брата пестрела пробелами. — Я уже подхожу к сути, — продолжил Итачи. — Наверняка вы в курсе, что во время второй мировой войны объединёнными силами Скрытого Тумана и Скрытого Облака в год Крысы пятого цикла эпохи скрытых деревень, Узушио был разрушен до основания, а Узумаки, живущие там, вырезаны до последнего младенца? — И где была Коноха? Эти союзники Узу? — презрительно бросила Конан в то время, как Нагато напряжённо слушал. — На Коноху тогда тоже напали, — ответил Итачи. — Скрытый Камень вместе с их Цучикаге и пчёлами пытались устроить настоящую бойню. Деревня не могла сражаться на два фронта, к тому же Узумаки были сильны и никто не рассчитывал на подобный исход… Но для наблюдения за Узу всё же были отправлены несколько групп. И, по слухам, нескольким семьям удалось спастись. Среди них была и семья Сенджу Исэ — младшего сына Первого Хокаге. Исэ стал кем-то вроде жениха по межклановому обмену и женился на внучке Узукаге — Узумаки Фусо. Их старшая дочь — Узумаки Кушина — была отправлена в Коноху за несколько лет до уничтожения Водоворота, чтобы стать новой джинчуурики вместо Узумаки Мито. Но у той семьи был и младший ребенок. Сын. Так что… Я думаю, что те шиноби, которых вы помните, не убивали ваших родителей, а были кем-то вроде их охраны и сопровождения. Человек, который вставил вам эти глаза, не хотел, чтобы, очнувшись, вы попытались отправиться в Коноху. И, возможно, не хотел, чтобы вы помнили про Узу. Это сложно вспомнить, если от одного вида символа Листа бросает в ненависть. Нагато явственно вздрогнул от этих слов. — Так что я думаю, что вы — потерянный член главной ветви клана Узумаки и правнук Узукаге. Узумаки Нагато. — Моих мать и отца действительно звали Фусо и Исэ, — чуть прищурился тот. — Но откуда ты?.. — Я правда очень люблю читать, — хмыкнул Итачи. — А шаринган позволяет запоминать абсолютно всё, что я прочёл. Мне было интересно, как в деревне появилась Узумаки Кушина. Я хотел рассказать о ней побольше моему названному брату, ведь она была его матерью. Я даже нашёл отчёт о том, что когда ей было около десяти лет, как раз после уничтожения Водоворота, её родные смогли связаться с ней, сообщив, что спаслись вместе с её младшим братиком. Кушина хотела отправиться на встречу с родителями, но она уже была носителем биджуу, поэтому её задержали, пообещав, что родных доставят в деревню. К сожалению, их так и не смогли найти, и в итоге специалист по ментальной кодировке изменил память джинчуурики, чтобы предотвратить прорыв Лиса. Итачи не стал уточнять, что этим специалистом был Учиха Тэнджи. Он вообще не хотел, чтобы Нагато связывал свои проблемы с кланом Учиха. — Сейчас вам, конечно, не пять лет и даже не десять, но вы всё ещё внук Узукаге, перед которым у Конохи есть обязательства. Поэтому я бы хотел посоветоваться с Джирайя-саном. Как всё это лучше подать, в каком формате и форме. Сам я всего лишь ирьёнин, который любит читать. К тому же… — К тому же? — повторил Нагато, когда Итачи замолк, задумавшись. — К тому же близкой подругой Джирайи-сана является Легендарная Сенджу Цунаде. А она великий медик и могла бы подсказать по поводу вашего восстановления… И даже проверки крови. Ведь если разобраться, вы должны быть близкими родственниками. Так как, если она — внучка Первого Хокаге, то Сенджу Исэ был её дядей. Значит, вы — двоюродные брат и сестра. — Даже если это так… Данзо, который сговорился с Ханзо, тоже был из Конохи, — после минуты глубокомысленного осмысления выдал Нагато. — Ах да, хорошо, что напомнили, — кивнул Итачи. — Тут я, конечно, могу ошибаться, но мне кажется, что за всем, что с вами случилось, стоит этот старикан! Хорошо, что наш Хокаге вовремя вскрыл этот нарыв и убил его, — он добавил немного мстительного довольства в эту фразу. — А? — выдала какой-то нечленораздельный звук Конан. — Как я уже упоминал, в нашем клане так ни у кого и не появился Риннеган, в связи с проблемами с объёмами резерва, но, как потом выяснило расследование, Данзо очень хотел заполучить наше додзюцу и всячески с ним экспериментировал. Думаю, что во время второй войны он заполучил некоторое количество шаринганов, также в его распоряжении был Орочимару, гениальный учёный, который пытался творить противоестественные эксперименты, за что был изгнан из Конохи. В общем, если учесть, что Данзо использовал очень много техник разного рода ментального подавления, а также прятал шаринганы и всякие запретные дзюцу, думаю, что он точно причастен к похищению ваших родителей, их смерти и тому, что у вас появились эти глаза. Теоретически, он мог приживить шаринган и заставить его эволюционировать путём ментальных пыток, — кивнул сам себе Итачи, довольный. Это вполне укладывалось в характер старика Шимуры, даже у Хокаге не появится лишних вопросов, а проверить будет сложно. — Думаю, он держал вас в какой-нибудь подпольной лаборатории не один год, а потом выпустил с подменёнными воспоминаниями. Это бы объяснило и то, почему на момент встречи с Конан-сан вам было уже семь-восемь. И почему вы не помните жизнь с семьёй, лишь их смерть раз за разом. Ведь не помните? — Не помню… — Нагато, кажется, даже покачнулся, ошарашенный новостями. — Значит… Ясно… — Данзо несколько лет назад пытался устроить переворот в Конохе, и его убили, — закончил Итачи. — Думаю, что после того, как он выпустил вас из лаборатории, то следил и пытался направлять в своих интересах. Так что неудивительно, что случилась вся эта история с Ханзо. Хотя, насколько я знаю из слухов, подобным Ханзо стоит только дать повод… — Согласен… — горько хмыкнул Нагато. — И где же найти учителя Джирайю? — спросила Конан.