EXO – Trouble
Отношения, которые складываются между писательницей и переводчиком, не вписываются в привычные рамки ни Стар, ни Вана. Венера учится жить, опираясь на крепкую руку своего спутника, а Джексон пытается соответствовать своей роскошной паре. Девушка позволяет о себе заботиться, водить на свидания, кормить вкусностями, осведомляться о самочувствии, работе, настроении. Ей кажется, будто она отвыкла от такого отношения к себе, но, поразмыслив, приходит к выводу, что её предыдущие мужчины так себя не вели. От этого Стар немного не по себе, появляется ощущение, будто она грузом свалилась на бедного китайца. Но Джексон заверяет её, что это пустые мыли – ему хочется защищать эту сильную на первый взгляд молодую женщину. Однако Ван в себе уверен не на все сто. Разница в их статусе больно бьёт по самолюбию и самодостаточности, он не чувствует, что соответствует писательнице. Поэтому в любых мелочах пытается проявить себя как настоящий мужчина: во время всех их прогулок платит только Джексон, он не позволяет девушке покупать себе ничего, берётся за дополнительные переводы, чтобы не ощущать зависимости от работы на Венеру. Но в целом, их внутренние переживания не мешают обоим наслаждаться обществом друг друга, хоть такой шанс выпадает и не часто. Оба уходят с головой в работу над романом, и в связи с этим они договариваются, что окончание книги выведет их отношения на новый этап. — Что бы это могло значить? – спрашивает Чжинён у Бэкхёна, пока тот ждёт Венеру в гостиной. Они с адвокатом часто становятся свидетелями романтичных сцен с участием писательницы и переводчика, так как последний зачастил в гости. Поэтому и обсуждают их, будто сюжет дорамы. — Это, конечно, со стороны может выглядеть символично и мило, но на деле же означает: Венера допишет книгу – они потрахаются, – отвечает Бён, с аппетитом поедая шоколадные конфеты. Бедный Чанёль, видимо, все сбережения тратит на покупку десертов для этого ненасытного сладкоежки, чтобы тот не переставал ныть по поводу своих «пышных окороков и «Нутеллы» вместо шести кубиков пресса». — А-а-а, ну теперь понятно, чего это Венера так активно строчит свой роман, а Джексон только и таскает переводы, – говорит секретарь и улыбается подобной мотивации к работе. – Всё ради любви! — Всё ради секса, – Бэкхён, как обычно, свой скептицизм не скрывает, хотя в душе он искренне рад за подругу. Она наконец-то выглядит по-настоящему живой, чего не наблюдалось с момента их знакомства. Да, романтика романтикой, но и Джексону, и Венере идея отметить окончание работы горячим страстным сексом кажется совсем неплохой. Напряжение между ними витает в воздухе и накаляет его, осознание того, что они хотят друг друга, но намеренно отодвигают сладостную первую ночь, заводит ещё больше. Пока они ограничиваются томными взглядами и жадными поцелуями при встрече, а когда находятся далеко друг от друга, то поддаются желанию и ласкают себя, думая о возлюбленном. В один из таких дней, когда Джексон возвращается домой после обсуждения с Венерой перевода на французский, желание не только переводить, но и любить по-французски пронизывает каждую клетку тела. Он решает позвонить теперь уже своей девушке и пожелать спокойной ночи. — Уже соскучился? – раздаётся игривый голос Венеры из динамика телефона. На фоне слышен шум воды. — Да, уже успел. Хотел пожелать тебе приятных снов с моим участием. Ты в душе? Я слышу воду. — Да, решила поваляться в ванной перед сном, – отвечает Стар, а Джексона током прошибает и отдаёт в паху осознание того, что его Венера прямо сейчас скинет всю одежду, опустится в теплую воду, будет нежно касаться своего обнажённого тела… — Ты уже раздета? – хрипло спрашивает Ван, свободной рукой поглаживая твердеющий член через несколько слоёв ткани. — М-м-м, скинула халат, осталась только в трусиках, – шум воды прекращается, и слышен смех Венеры, хотя и её данная ситуация заводит. – Хочешь, чтобы я сняла их сейчас? Джексон прикрывает глаза и тяжело вздыхает, представляя, как писательница легко касается тонкого кружева, дразня и его, и себя. — Моя девочка хочет поиграть? – томно спрашивает Ван и тут же отвечает на её вопрос. – Да, сними их для меня. Венера ставит телефон на громкую связь, кладёт его на тумбу рядом с ванной, мысленно радуется, что живёт одна и может себе сейчас позволить то, что собирается, и стягивает бельё. — Теперь на мне ничего нет, – её голос пронизывает Джексона, заставляя работать воображение активнее. – Составишь мне компанию, пока я лежу в ванной? Но хочу, чтобы ты тоже был без одежды… — О да, у нас же тут равноправие, всё по-честному, – смеётся Ван и тоже переводит телефон на громкую связь, чтобы легче было раздеваться, не прерывая разговор. Он быстро стягивает с себя домашнюю одежду, иногда задерживаясь ладонями на шее, груди, животе и представляя, как бы его касалась сейчас Венера. — Я весь твой, – говорит Джексон, усаживаясь опять на диван. Он прикрывает глаза и готовится вслушиваться в голос возлюбленной, воображая, будто она рядом. — Хочу прикоснуться к тебе, от шее к плечами, гладить твою спину, грудь, – голос у Венеры чуть ниже и глубже обычного. А Ван ладонью прослеживает путь, который хочет проложить девушка. – Джексон, ты же хочешь?.. — Господи, я так тебя хочу, детка, – хрипит переводчик и обхватывает уже твёрдый член рукой. – Ты ведь… ты ведь тоже уже влажная, да? Интимную атмосферу на мгновение нарушает звонкий смех Стар. — Джексон, я в ванной, так что можешь не сомневаться, влажная абсолютно везде. Ван хмыкает, понимает, что задал глупый вопрос, но мозг сейчас отказывается работать как следует, потому что телу необходима разрядка. И переводчик хочет, чтобы писательница дрожала от удовольствия так же, как и он, пусть даже они не рядом. — Что бы ты хотела сейчас? Скажи, как ты хочешь меня сейчас… Венера поднимается и садится на бортик ванны, чтобы пальцами проскользнуть между ног и жарко выдохнуть: — Хочу чувствовать тебя… внутри, без остановки… — Стоп, детка… – Джексона ведёт, он не хочет кончить так быстро от одних лишь слов, но Венера неумолима: — …не стоп! Оба ласкают себя, пытаясь подстроиться под ритм друг друга, вслушиваясь в дыхание и стоны. Ван всё-таки не выдерживает и кончает первым, но бросать Венеру на этом не собирается: — Да, вот так, представь, будто я рядом, будто это я тебя беру… Ты ведь хочешь закончить сейчас? — Да... Джексон, да, – девушка срывается на крик, она понимает, что ей хватит ещё буквально пары движений, чувствительная плоть так остро отзывается на ласки и низкий голос Вана. — Ну же, сделай это для меня, – произносит переводчик и заслушивается тем, как сладко стонет Венера во время оргазма. Как же он хочет быть сейчас рядом, чувствовать её в своих объятиях, смотреть в затуманенные возбуждением глаза. — Нужно как можно скорее дописать эту чёртову книгу, – наконец говорит Венера, приходя в себя. — Я не выпущу тебя из постели двое суток, – томно обещает Джексон.TVXQ – Mirotic
За кулисами сцены небольшого концертного комплекса стоит молодая девушка и ждёт своего выхода. На ней классическая белая рубашка, чёрные брюки на подтяжках, «оксфорды» того же цвета и постоянный аксессуар – очки в тонкой оправе. Классика всегда в моде – строгая и подчёркнуто сдержанная. Однако сейчас девушке очень трудно сохранять спокойствие. От волнения даже руки трясутся, а в голове совсем неразбериха. Зал уже полон репортёров, которые направили на сцену свои камеры и подготовили каверзные вопросы. Эту девушку зовут Венера Стар, и она знает, что несмотря на волнение, пресс-конференцию по поводу выхода финальной части своей серии романов она переживёт. Потому что она чувствует, как её ладонь сжимает чужая рука, и поворачивает голову, встречаясь с тёплым взглядом и лёгкой улыбкой. Человека рядом зовут Джексон Ван, он мягко заправляет выбившуюся прядь волос девушки за ухо и говорит: — Вдохни поглубже и медленно выдохни. Расслабься, это всего лишь интервью. Я буду сидеть в зале, так что, если станет тяжело, ищи меня взглядом на первом ряду. Ты не одна. Эти слова теплом разливаются внутри, позволяя немного расслабиться. Следуя совету, Венера делает глубокий вдох, затем медленно выпускает воздух из лёгких. И, оставив на щеке Джексона поцелуй в благодарность, отпускает его руку и решительно выходит на сцену, где за столом уже сидит её агент. Зал аплодирует, менеджер кивает, давая понять, что можно начинать. Последнюю часть серии романов Стар читатели принимают с ещё большим восторгом, чем первую. Книга разлетается мгновенно, благодаря одновременному выходу переводов она бьёт мировые рекорды по продажам. «Это успех!», – слышит Венера со всех сторон, но теперь она относится к славе иначе. Время в её голове будто дало обратный ход, она вспомнила, зачем вообще решила написать историю о криминальном мире. Она просто хотела поделиться своим видением с людьми, а деньги и известность – всё это не особо волновало девушку. И сейчас, после того как она успела взойти на Олимп и упасть с него, она относится к этому ажиотажу более чем спокойно. Ей было необходимо закончить эту историю, и груз будто свалился с её плеч. Возможно, её душевное спокойствие можно объяснить нахождением рядом неугомонного гонконгца, который не выпускает её рук из своих, который готов подставить плечо, когда необходимо, который пытается рассмешить, когда грустно. Венера понимает, что в Джексоне нельзя искать спасение, как и ни в ком другом, поэтому просто наслаждается тем, что он рядом, и пытается делать его счастливым. Бэкхён чувствует эту мягкую и спокойную энергетику, которую теперь излучает Венера. Всё было не зря, она справилась. Он разглядывает её с улыбкой, пока та подписывает обещанный экземпляр своей книги, и думает, что тогда, несколько лет назад, он выиграл в суде своё лучшее дело. — Ты уже прочитал? – спрашивает Венера, передавая книгу другу. — Конечно, Пак мне первому всё слил, – лыбится Бэкхён самодовольно. – Круто, но в заключении немного слащаво. Я рассчитывал на плохой конец. Где моё стекло? Девушка смеётся и кивает. Ей кажется, будто судьба героев романа вовсе не зависит от неё, порой она и сама не знает, как повернётся сюжет. Если честно, Стар и сама думала, что после всего пережитого её герои не смогут жить нормально, не станут счастливыми. Но последние события в реальной жизни и все люди, окружающие её теперь, дали понять, что выход есть. Пока желание жить не сгорело, пока есть то, что держит тебя на земле, выкарабкаться можно. — Знаешь, Бэкхён-и, герои мои и так настрадались, не думаешь? Ты когда-то стащил меня с моста, оттуда, где должен был наступить мой плохой конец. Так что, пожалуй, и в этом романе люди заслужили подобный шанс. Адвокат понимающе кивает. Стекла и в жизни хватает, поэтому, подарить миру ещё один хеппи-энд – не плохая идея.***
Когда шумиха идёт на спад и наконец-то появляется свободное время, Джексон буквально врывается в особняк Венеры. Он скучал. Безумно был рад за её успех, но ему так не хватало своей писательницы, пока та бегала по интервью и встречам с читателями. И вот теперь, наконец, они наедине, могут заниматься, всем, чем хотят, и никто им не помеша… — О, Ван, ты уже прискакал? – вместо приветствия говорит Чжинён, и Джексон не понимает, какого хрена секретарь здесь забыл, Венера ведь сказала, что никаких дел у неё не будет. Взгляд переводчика слишком красноречив, поэтому Пак весело отвечает: — Да не кипятись ты, а то вспотеешь, макияж испортишь. Ухожу я уже. — Чжинён, моя месть будет безжалостна и нагрянет тогда, когда ты не будешь готов, – предупреждает Джексон, всё ещё помня о художествах секретаря на своем лице. Тот вспоминает, что у переводчика вообще-то спортивное прошлое, поэтому спешит покинуть особняк. — Так, Ван, спокойно! Найди другие ножны для своей рапиры, они тебя на втором этаже уже заждались, – бросает Пак на прощание. Джексон направляется в кабинет Венеры, стучит и после короткого «Заходи» оказывается внутри. На Венере лёгкая розовая рубашка и бежевые брюки, прядь непослушных волос выбилась и касается очков в нежной цветочной оправе. Она выглядит так трогательно, что Джексон не выдерживает и идёт трогать. Он мягко проводит по щеке девушки большим пальцем и оставляет на губах лёгкий поцелуй. — Скучала? – игриво спрашивает Ван, отрываясь от писательницы. Теперь лёгкий румянец дополняет её образ. — Что, если я скажу нет? – Венера ловит его настроение и улыбается. Джексон делает вид, что задумывается, скрестив руки на груди. — Тогда я найду себе другую молодую начальницу, которая будет меня ценить. Буду переводить её тексты, делать по вечерам массаж… — Да скучала, скучала! – Венера несильно ударяет парня в плечо. – Не успел прийти, уже к другим начальницам он собрался. Ван улыбается и протягивает девушке тёмную коробку. Она непонимающе смотрит на неё, и Джексон спешит объяснить: — Это подарок. К завершению твоей работы. Она великолепна. Стар открывает коробку и видит изящное белое перо с острым наконечником для письма. Рядом – небольшая склянка чернил. — Такими писали мои любимые авторы несколько веков назад. И я подумал, что у моего любимого автора современности тоже должно быть такое. Как символ. Венера притягивает Джексона к себе, крепко обнимает и шепчет: — Спасибо тебе. Просто… Джексон, за всё спасибо. Ван мягко гладит девушку по спине, наслаждаясь её близостью. Ему не хватало этих объятий. И Венере, видимо, тоже, поэтому она без слов тянет Джексона за руку на выход из кабинета и ведёт его в спальню. Там она усаживает его на широкую кровать, на столик рядом кладёт подарок, а сама встаёт напротив, начиная медленно расстегивать пуговицы на рубашке. — Я так много раздала автографов за последние несколько месяцев, – говорит Стар, глядя Вану в глаза. – Но ведь успех книги – не только моя заслуга, а ещё и работа переводчика. Не оставите на мне автограф, господин Ван? Джексон облизывает пересохшие губы, наблюдая, как Венера избавляет себя от одежды. Хочется прикоснуться к нежной коже до одури, он тянет её за руку к себе, припадая губами к груди, спускаясь быстрыми поцелуями на живот. Девушка гладит Вана по волосами, по шее, крепче прижимая к себе. Осознание того, что она желанна, туманит голову. Джексон раздевает её до конца, оставляя лишь очки, мягко укладывает спиной на кровать, попутно сминая её губы своими. Когда он отрывается от неё, Венера завороженно наблюдает, как переводчик закатывает рукава своей белой рубашки, открывает чернильницу, макает в неё перо и возвращается на постель. — Хочу исписать тебя на всех языках, которые знаю, – говорит переводчик, нависая над писательницей. Осознание того, что она абсолютно голая перед одетым мужчиной заставляет чувствовать момент острее, она сейчас – его холст. Джексон оставляет поцелуй под правой ключицей Венеры, а затем на этом месте пишет первую надпись пером. Оно острое, и в контрасте с нежными поцелуями доводит Венеру, кажется, до безумия. Ван касается губами её шеи, груди, плеч, запястий, живота, спины, бёдер – покрывает всё тело девушки, а затем повторяет этот же путь пером. На светлой коже Венеры чёрные китайские иероглифы складываются в короткие афоризмы, корейский хангыль становится строчками из песен. На девушке, как на настоящем листе бумаги, появляются французские фразы и английские стихотворения. И там, где бьётся её сердце, Джексон оставляет иероглифы своего имени. Он отходит назад и любуется своим творением, любуется тем, как тяжело дышит Венера, возбужденная, раскрасневшаяся. Он быстро раздевается и накрывает её тело своим, не желая оставлять между ними и миллиметр расстояния. Брендовые очки Стар летят на пол, звонко разбиваясь. Под его горячими ладонями некоторые надписи стираются, но обоих сейчас заботит нечто другое. Венера разрывает глубокий поцелуй, опрокидывает Джексона на спину и касается его возбуждения. Она дразнит большим пальцем влажную головку, вызывая у Вана сдавленный стон. Она медленно двигает рукой по твёрдому члену, и Джексон не может не подаваться навстречу бёдрами. Стар заменяет ладонь своими губами, и Ван напрягается, как струна, чтобы не сорваться и не толкаться безудержно в горячий рот возлюбленной. Она проводит языком по всей длине, снизу вверх, задерживается на головке, а затем медленно втягивает член полностью в рот. Ван задыхается от того, как горячо это выглядит: Венера между его ног, смотрит на него влажными глазами, скользит губами по его стволу… Но он не хочет кончить так, он хочет быть внутри, гораздо глубже. Поэтому чуть отодвигает девушку от себя, чтобы опрокинуть её на спину. Голова Венеры свисает вниз с края кровати, и когда она чувствует пальцы Джексона у себя между ног, то всерьёз боится упасть, потому что от его прикосновений будто током бьёт. Он ласкает нежную кожу пальцами, дразнит языком клитор, и хочется, чтобы он не останавливался ни на секунду. Но Ван всё же прерывается, чтобы поднять Венеру и усадить её к себе на колени. Девушка медленно опускается на член, и Джексон придерживает её за талию, помогая поймать нужный ритм. Стар крепко держится за плечи переводчика, пока тот оставляет засосы на её шее поверх чернил. Их горький привкус на губах лишь подчёркивает то, как сладко сейчас ощущать Венеру на себе. Она стонет то сдавленно, закусывая губу, то во весь голос, когда Джексон играет с клитором, чтобы сделать её оргазм ярче. Он хочет, чтобы она была первой. Дамы вперёд, как говорится. Венера сжимается вокруг твёрдого ствола, дрожа от волны наслаждения, что накрывает её. Джексон не перестаёт двигаться внутри, пока не кончает сам, чем продлевает её удовольствие. Оба валятся на кровать – вспотевшие, измазанные чернилами, запыхавшиеся, но такие счастливые. С любимой наслаждение ощущается более явно, ловит себя на мысли Джексон. Ни с одной девушкой в своих объятиях ему ещё не было так хорошо. Он поворачивается на бок, притягивает Венеру к себе и целует в лоб. — Если бы я знал, что будет так круто, то поддался бы тебе ещё тогда, после свадьбы, – хрипло произносит Ван. Венера улыбается в ответ, гладит его по плечу и отвечает: — Нет, тогда ты всё сделал правильно. Хорошо, когда вот так – искренне, из простого желания быть рядом. Тогда я хотела забыться в сексе, отвлечься от дурных мыслей. А сейчас я просто хочу тебя. Это не признание, но что-то близкое к этому, думает Джексон. Торопить он не будет – время есть. Им некуда бежать, достаточно просто быть рядом. Классик говорил: «Счастливые часов не наблюдают». Настало время это проверить.