Античный Чароплёт. Том 3

— Это шутка?.. — оторопело спросил я у Роши. Дело было вечером, делать было… Не сказать, что нечего, но большую часть дел мы завершили. — Судя по всему — нет, — темнокожий брахман задумчиво гладил подбородок. Я же даже и не знал, какие сюрпризы может нести сказанная новость. Привычный мир рушился, менялся. Кажется, у меня начался кризис среднего возраста. В лёгкой форме. Я стал слегка более консервативным, даже сам не заметил, как начал формировать для себя какие-то рамки, некую зону привычности, зону комфорта. И как только меня из неё выбивали, чувствовался подсознательный неуют. Так и не напавшие в новолуние тени стали первой ласточкой. Мир словно бы поменял какую-то из привычных и незыблемых констант. Теперь вот — это. Неужели я становлюсь старым? Так вроде рано ещё… — Но почему к нам? Что ему тут делать? Не к армии на севере, не в какой-нибудь город… — Вероятно, Солнцеликий Тарджабалахасар преследует несколько целей, — начал степенно излагать свои мысли Роши, прекративший поглаживать подбородок и усевшийся на походный тюфяк, скрестив ноги. — Как и всякий мудрый правитель, подобно удачливому охотнику, он хочет поразить несколько зверей одной стрелой. Во-первых, он желает оградить своего сына от войны, не нанеся урона его чести. Север сейчас — сплошная опасность. Он желает скопить там силы в кулак, дождаться нашего возвращения с Шивкамути, после чего только принять своего наследника под правую руку. Во-вторых, мудрый правитель должен воспитывать мудрость в своём преемнике. А супругом любой мудрости, как известно, является кругозор. Где, как не здесь, участвуя или хотя бы наблюдая за нашей дипломатической миссией к другому виду разумных существ, молодой принц мог бы свой кругозор расширить? В-третьих, я полагаю, повелитель обеспокоен сохранностью Шивкамути. У нас сильный отряд воинов, но не всесильная армия. Наги не позволят привести сюда ещё солдат. Но вот охрана и свита наследника — другое дело. — Ага, а если на нас тут нападут, то пусть нагам всё разом достанется: и жемчужина, и Сварнраадж, — фыркнул я, переведя взгляд на однотонное полотно шатра. — Именно поэтому к нам он отправился только сейчас, а не, к примеру, месяцем ранее. — Ясно. Надеюсь, Раджа знает, что делает. — Он знает. Во-первых, нас всё-таки пропустили глубже на территорию змееногих. Не потому что внезапно полюбили, а потому что масштабные ритуалы с использованием Шивкамути надо было таки проводить. К тому же, мы сумели договориться с ещё одним кланом на юго-западе, а тайные договорённости с самым южным из кланов вот уже неделю как были оговорены, заключены и исполняемы. Поэтому те неожиданно не стали сильно упорствовать и даже аккуратно нас поддержали внутри своей закрытой международной тусовки с правящими родами и вождями. И вот теперь к нам внезапно пришло сообщение: его сиятельное величайшество принц Сварнраадж направляется на юг, чтобы присоединиться к посольской миссии. К тому же, уже завтра он будет у границ наг. Нет, так-то логично: должен же если не сам Раджа, то хотя бы его наследник заверить те договорённости, которых мы тут достигнем? А официально он тут теперь вообще всем процессом будет руководить: вплоть до переселения немногочисленных людей с земель, которые планируется отдать нагам. Но вот только напрягает, что парню всего девятнадцать лет. Сопляк, по сути. Я, конечно, не особо много про него знаю… Он последние четыре года жил в одном из маджаратов на востоке Бхопаларского царства. Воспитывался у своего дяди, коий приходился братом одной из жён Тарджабалахасара, которая умудрилась первой понести наследника… не умершего в течение первых трёх лет жизни по тем или иным причинам. Так что я парня никогда не видел. И даже заранее выводы делать побоюсь, потому что в его воспитании мог принять участие даже тот же Абтармахан. А он может и характер, и мозги закалить. Да и других стоящих придворных хватало. — Ты вообще с принцем общался когда-нибудь? — повернулся я обратно к Роши. — Я видел его мельком пару раз… Когда-то. Вряд ли это можно назвать общением, — аккуратно ответил сатьян. Что же… Значит «поживём — увидим». Кажется, сюда едет кот в мешке. И цвет шерсти окажется сюрпризом. *** — Луноликий Сварнраадж! — объявил о прибытии означенного луноликого воин, который, судя по всему, был тут ещё и слугой. Принц свои ноги пешими маршами не утруждал, восседая на огромном коне бурой масти. Чувствовалась в нём кровь ратши (П. А. Хватит слать ошибки. РаТши — умные кони, созданные в прошлом Хайгривой. Их используют при разведении элитных пород лошадей в Бхопаларе. Об этом не раз упоминалось) и хорошая порода. Сам Сварнраадж был одет довольно богато, хотя всё же его одеяние больше отдавало охотничьими или походными мотивами, а не придворными. С коня он спрыгнул весьма уверенно, на поясе был приторочен кинжал. Фигура относительно худая и поджарая. Первое впечатление у меня сложилось настороженное, но не отрицательное. — Луноликий, — Роши неглубоко поклонился. В отличие от остальных воинов, которые отвесили солидный поклон. Я тоже повторил… За Роши. Просто обозначил уважительный жест, не более того. — Мудрые, — он кивнул нам обоим. Судя по эскорту, с ним прибыло ещё двадцать воинов. И все наверняка прошли начальную подготовку в Храме. Плюс — двое джунуюдха, судя по аурам. — Я прибыл. Отец поручил мне присоединиться к вашей миссии и встать у неё во главе. Моя свита разместится с той стороны лагеря, — он махнул рукой в сторону севера. Понятно. Там источник с водой. Их два, мы заняли место вокруг одного. А он своим хочет выделить второй. — Есть возражения? — плюс балл тебе, парень. Приятно, когда твоим мнением всё же интересуются. Хотя голос у тебя всё ещё очень молодой, не взрослый. Ну, хотя бы не подростковая ломка, когда то детским заговорит, то басом грянет. — Нет, наследник, вы вольны размещать своих людей, где вам вздумается, — аккуратно ответил Роши. Махнув рукой воинам, что скромное приветствие носителя правящей крови можно завершать и возвращаться к привычным обязанностям, он сделал пригласительный жест в сторону нашего с ним шатра. — Скромно тут у вас, — заметил юноша, зайдя внутрь. — Это чей? — Это общий, — ответил я. — Шивкамути, — достав оную за цепочку из-под небольшого подобия короткой тоги, которую я стал надевать под безрукавку, я показал её принцу. — Слишком опасно оставлять её без всестороннего присмотра, поэтому мы с Роши стараемся спать в разное время и находиться вдвоём подольше. — Разумно, — кивнул он, занимая один из походных тюфяков. — Рад, что вы так ответственно относитесь к своим обязанностям хранителей одного из величайших сокровищ моего отца, — Мимо: лесть не засчитана. — Расскажите мне про обстановку, что, где и как происходит, о чём вы сумели договориться, о чём — планируете, о чём договариваетесь в данный момент? — Тааак… Очень надеюсь, что он просто хочет вникнуть в ситуацию, а не заняться ею сам. Роши неплохо ведёт переговоры и добивается своего. А вот девятнадцатилетний сопляк вряд ли сможет что-то тут сделать, только испортит и спутает ту паутину слов и интриг, которую так старательно выплетал сатьян последние несколько недель. — Конечно, наследник. Мы уже заключили следующие договорённости… *** — Повелитель, Имхотеп не справляется с вверенным ему поручением, — преклонившийся ниц жрец не смел поднять глаза на потомка богов, восседавшего на троне из чистого золота. Кому-то показалось бы довольно ироничным, что одно из величайших сокровищ Та Кемет полируется задницей правителя страны, а точнее — подушкой, на которой эта задница и сидит. А кто-то и вовсе нашёл бы повод для шуток в том, что немалая часть золотого запаса государства надёжно и крепко охранялась, ведь фараон буквально восседал на сплавленой груде золота. — Что значит — не справляется? — с интересом спросил Нармер. — Он сообщил, что ситуация на востоке куда опаснее, чем нам могло бы казаться, — постарался сделать слегка легкомысленным и несерьёзным голос жрец, которому всё ещё не разрешили оторваться от пола. — Вот как? И кому же именно он это сообщил? — Фараон, поднявшись, с интересом посмотрел на коленопреклонного мужчину, уткнувшегося в пол лбом. Сам Нармер был довольно молод: всего-то тридцать два года. Что это за возраст для представителя династии, которая, ведя свой род от богов, славилась своим долголетием? Восемь дней назад родилась его дочь, принцесса Нефертити. Шумер на юго-востоке был как никогда за последние века слаб. Нет, он не рухнул, но вечное противостояние с Та-Кемет поутихло. Император старался в кои-то веки быть благоразумнее и миролюбивее, помня, что без архимагов любая война опасна поражением, а архимаг в Шумере ныне остался лишь один. Впрочем, Нармер тоже помнил ужасающие годы страшного бесчинства Пазузу. И Шумеру тогда не потребовались архимаги, чтобы призвать на земли давнего соперника это чудовище. Имхотеп, молодой для жреца, но многообещающий, сумел завоевать доверие фараона не только своими обещаниями и планами, но и многими делами. Оттого и получил полную поддержку своих начинаний со стороны молодого правителя. И если уж он говорит, что ситуация в дальних землях опаснее, чем предполагалось… — Пожалуй, я бы хотел прослушать сообщение, которое мне отправил мой верный слуга, — насмехаясь внутренне над дураком, не умеющим ни выслужиться, ни сплести самой простой интриги, серьёзно сказал фараон. Дурак дураком, но благословение богини исцеления поддерживает над всей столицей. Не стоит его гнать или наказывать за неумелые попытки манипуляций. *** — Это недопустимо, если только мы вообще хотим построить хоть сколько-нибудь длительный союз, наследник… — По-вашему, допустимо держать их в тайне?! — Я лишь устало возвёл к небу глаза, слушая уже третий круг бессмысленного спора. Что удивительно, я не был уверен, кто из этих двоих прав. Хотя больше доверял мнению Роши, конечно. Вся перепалка была из-за последних двух не отданных тотемов. Самых мощных, которые были у Храма. И которые Храм не желал отдавать вообще ни под каким предлогом. Конечно, их тоже прислали Роши, а на хранение тот вообще отдал их мне. Ибо у меня, дескать, надёжно. Ну, проблем как бы с этим не было: после принесения в жертву гончей, места в инвентаре было вдосталь. Но дело не в этом. Дело в том, как этими тотемами распорядиться. Собственно, изначально Храм не был принципиально против передачи этих артефактов нагам. Из-за лучших условий хранения и меньшего количества экспериментов два резных столба (один древесный, другой каменный) всё ещё сохраняли немалую магическую силу. Такую, что у меня в ушах стоял гул, когда я находился рядом. Наги бы сумели найти этим штукам применение. О да. Только вот возник один нюанс, который был выяснен в ходе переговоров. Наги немалую часть магических особенностей своих земель создали сами. В частности, к примеру, они поддерживали в прошлом высокую влажность, температуру, а ещё — регулировали, к примеру, облачность. Другое дело, что механизмы, которыми они пользовались, были различны. К примеру, в Шумере есть ритуал изгнания соли. Очень полезная штука, которая могла сделать многие земли плодородными вопреки природным процессам. Основана она исключительно на силе самого мага. Эдакое громадное продолжительное заклинание. Иногда оно требовало дополнительной подготовки в виде боя или договора с хранителем места, на чьей территории проводится. Если такой хранитель был. Наги же, к примеру, пошли от обратного. Договорились с такими хранителями, чтобы те сами делали нужную работу и поддерживали некоторые условия. Не все, но некоторые тотемы наг как раз и были в одном лице, так сказать, и договором, и средством связи, и терминалом оплаты-взаимодействия. Эти два как раз к таким и относились. Только вот связывали они змеиный народ с двумя полумифическими в Бхопаларе существами, которые и духами-то (не путать с призраками) не являлись. Называли везде по-разному, самые известные имена Бхарамари и Хуху. Принадлежали в своё время эти тотемы разным кланам. И бхопаларцы в своё время благодарили всех богов за то, что оба этих существа не собирались вступать в войну на стороне наг, ибо их договоры предполагали другое. А Хуху вообще имел свой небольшой алтарь в Храме Тысячи, входя в эту самую тысячу. Бхарамари, она же — великая мать, она же — королева пчёл. Огромное насекомое размером примерно с хорошо откормленного быка. Основной её силой является ментальное взаимодействие с этими самыми пчёлами. Неудивительно, что её прозвали королевой. Помимо прочего, она умеет откладывать яйца, как и обычная пчелиная матка. Только не в таких количествах. А её детёныши довольно жалкие в сравнении со своей монструозной родительницей. Впрочем, вряд ли кого-то обрадует встреча с пчелой размером с кулак взрослого человека. Собственно, эти «детки» гораздо более тупы и играют роль промежуточных звеньев. Именно через них Бхарамари и контролирует обычных насекомых. Помимо прочего, они создают удивительных свойств мёд и воск, правда собирают в основном его либо с необычных растений, либо обкрадывая, хотя скорее уж облагая данью ульи обычных пчёл. В своё время Бхарамари даже пыталась что-то о себе заявить на мировом уровне. В том смысле, что она рожала своих деток и устраивала настоящие, пусть и весьма странно выглядевшие войны с нагами. Позже они заключили мир, потому что пчёлы начали медленно проигрывать, а наги тратили непозволительно много сил и средств на войну с врагом, с которым довольно непросто воевать. С тех пор Бхарамари обитает где-то в предгорьях юга, ближе к побережью. Её договор с нагами подразумевал регулярные подношения в виде нужных ей даров и заботу змееногих о полях необходимых ей растений. Взамен она иногда (редко) делилась своим мёдом, не давала своим «деткам» нападать на наг, да ещё вдобавок и охраняла последних от каких-то там ещё непонятных тварей, живущих в горах и на побережье западнее владений наг. Помимо прочего, разумеется, ей приносили регулярные жертвы и сливали много жизненной и магической силы через её тотем. После исчезновения самого тотема старые договорённости распались не до конца. Наги всё так же привозили пчёлам какие-то важные вещества вроде соков редких деревьев, растущих только на восточном побережье полуострова, а те взамен не нападали и даже позволяли собирать мёд. Обычный. Из обычных ульев. Но не более того. И те странные существа с запада иногда змееногих тревожили. Помимо прочего, тотем Бхарамари являлся ещё и мощным магическим инструментом, как и любой тотем в общем-то, для наложения масштабных ритуалов на окружающую местность. Разумеется, отдавать такую штуку назад в Бхопаларе не хотели. И если раньше смириться с этим ещё можно было, то вот сейчас, когда стало понятно, что с Бхарамари отношения очень даже поддерживаются, сразу расхотелось. Изначально-то тотемы рассматривались исключительно в качестве этих самых концентраторов и проводников для мощных ритуалов и воздействий. Но вот то, что наги, оказывается, ещё и с такими могущественными существами могут старые договорённости восстановить, ставило ситуацию неприятным образом. Хуху же был и того опаснее для нас. Хотя бы тем, что обитал этот товарищ куда как севернее Бхарамари, с нагами состоял в гораздо более тёплых отношениях, никогда не воевал, во всяком случае. Представлял из себя он монструозного крокодила. По-настоящему монструозного. В высоту он мог достигать, по некоторым оценкам, метров двух с половиной, а то и всех трёх. В длину же это чудовище было до тринадцати-пятнадцати метров. Оценки были не совсем точными, так как, несмотря на наличие своего алтаря, навещал Хуху представителей Храма нечасто. Последний раз с ним встречались, кажется, ещё до войны с нагами. Как этот товарищ появился, никому понятно не было. Просто потому что никто вообще не мог осознать, как дух может иметь телесную оболочку. Бхарамари к духам, вообще-то говоря, тоже не относилась, но по её поводу имелись какие-то старые легенды, когда она ещё за небо сражалась с Царём Птиц Гарудой, а вот про Хуху, который к Храму был куда ближе, а следовательно — и интересовал больше, не было ничего. Самая достоверная сейчас гипотеза состоит в том, что Хуху сумел переродиться крокодилом, не утратив своей формы духа. Это было относительно достоверно, потому что ранее этот товарищ был большим любителем поиграть в одержимость. Только захватывал он тела не людей в основном, а других рептилий. И в девяносто девяти процентах случаев выбирал крокодилов. Потом тело старело и разрушалось, так что менял он своих чешуйчатых рабов, словно перчатки. А вот лет двести назад Хуху внезапным образом исчез. Так-то, записей по этому поводу было мало: немногие люди стремились с ним встретиться, а от того для человеческого вида событие прошло незамеченным. Но вот наги всполошились, хоть и не особо сильно. А потом, спустя пару-тройку десятков лет, дух объявился уже в виде живого разумного крокодила, который постоянно, хоть и медленно рос, а заодно с огромной скоростью увеличивал свою силу, так как мог самостоятельно вырабатывать то, что другие духи едва ли могли создать сами — прану. Так как всё это происходило на землях наг, то люди как бы не особо этим всем интересовались. Но точно известно, что уже сто лет назад единичные договоры с нагами у Хуху переросли в настоящие соглашения, заключённые через тотемы. В частности, он придерживал других крокодилов по отношению к змеелюдям, даровал их чародеям большую власть над водами своих рек, помогал своей силой в их ритуалах, а ещё — не любил драгоглазых, которые хоть и были далеко, но тем не менее получали переданные через наг от него подарочки. Собственно, с учётом того, что нынешняя граница проходила с нагами как раз через ту территорию, где Хуху имел большую власть, я догадываюсь, что под конец старой войны наступление вели уже исключительно люди без участия драгоглазых, потому что в противном случае Хуху мог бы и помочь нагам в войне. И более того, воевать активно на землях Повелителя Крокодилов никто серьёзно не рискнул, судя по всему, именно поэтому. Приграничные его земли люди ещё захватили, потому что эту чешуйчатую морду явно не сильно тревожила подобная возня, но вот дальше пришлось бы уже уничтожать леса и тревожить множество рек, так что, я почти уверен, именно он был тем невольным тормозом для наступления с севера. И с ним наги тоже сохранили взаимоотношения. На уровне опять же незначительных договоров, но важно то, что Хуху, кажется, был готов восстановить все прежние договорённости, но исключительно через прежний тотем, а не через новый. И об этом мы тоже узнали совсем недавно и практически случайно, когда прощупывали почву по поводу того, кому было бы выгодней эти два тотема передать. Всё-таки не хотелось возвращать их тем кланам, у которых их отобрали: у прежних владельцев они будут иметь наибольшую силу. — Разве нам не выгодно, чтобы наги, раз уж теперь они наши союзники, были сильны? Могли торговать с нами южным мёдом? — Нет, не выгодно! — отрезал Роши. — Нам нужно, чтобы они охраняли наши границы от Красной Королевы, пока мы ведём войну с выродками Эмуши! Нам выгодно, чтобы наги торговали с нами, компенсируя потери от закрытия Ракануджара, но и всё! Нам не выгодно, чтобы они были сильными. Они ненавидят нас, мы не любим их! Тебе должны были преподавать историю! Та война началась не просто так! Только когда мы загнали наг далеко на юг силой чар и копья, только тогда они прекратили устраивать набеги на наши земли, уводить в полон рабов и создавать очередные капища на людских костях! И нам НЕ выгодно, чтобы они стали сильны снова! Они, драгоглазые, эмушиты — никто не лучше остальных! Мы просто дружим испокон веков с кем-то одним, чтобы не дать себя сожрать остальным! Мы пришли сюда заключить этот союз, чтобы начать новую веху в истории и утвердить новый баланс сил, в котором нет места прошлому могуществу наг! Мы хотим заставить их забыть об этом, а не дать надежду на возрождение! — Если у нас не будет сильных союзников, то мы забудем уже о своём могуществе, которое уйдёт в прошлое! И уже драгоглазые и эмушиты загонят нас на юг к нагам! — возмутился Сварнраадж. — Послушайте, принц, — Роши устало прикрыл лицо рукой, — вы полны надежды изменить что-то, исправить, начать своё будущее правление с новой эпохи, в которой юг станет вашим другом, а север — поверженным врагом. Но наги живут дольше людей. Некоторые из них доживают и до трёхсот. Большинство же меряет жизнь тринадцатью-пятнадцатью десятками лет. Для них та война прошла не так давно. Для нас их солнце давно закатилось, а для них только лишь зашло за облако. Сейчас они поняли, что выгоднее дружить с нами, но они всегда будут готовы ударить в спину. И всегда будут желать того, чего больше нет. Миражи былой силы, былой многочисленности, былой мощи. Они всегда будут стоять перед глазами змееногих. Пройдёт не одна сотня лет, прежде, чем эта подколодная змея, которую мы сейчас пригреваем у себя на груди, устанет пытаться укусить нас в шею. Нельзя позволять им двух вещей: обрести реальную силу и усыпить нашу бдительность. Иначе далеко не мы выйдем победителями из всех этих войн. — А что думает Хранитель Шивкамути? — повернул внезапно принц голову в мою сторону. — Гм… — я от неожиданности подавился виноградинкой. — Я думаю, наследник, что Шивкамути всё ещё при мне, и я всё ещё готов применить её там и так, где и как прикажет ваш отец, — развожу руками с лёгкой полуулыбкой. Сварнраадж раздражённо сморщился: — Понятно, почему хранишь жемчужину ты, а глава посольства — Роши, — раздражённо бросил он через плечо, направившись к выходу из шатра. Я от такого демарша едва снова не подавился, подозрительно покосившись на виноград и отложив его в сторону. Сиятельная же особа, выходя наружу, всё-таки соизволила хоть как-то выразить своё мнение: — Я подумаю над твоими словами, сатьян. — Мне понятно, почему я храню Шивкамути, понятно, почему ты глава посольства… Мне непонятно, почему он — наследник Тарджабалахасара. В гарем к Радже случайно не лазают всякие идиоты?.. — раздражённо вырвалось у меня. — Аккуратнее со словами, — без особого рвения бросил Роши. — Да и его мысли всё же имеют в себе некоторые разумные зёрна. — Если бы его голова ещё имела некоторые зёрна мудрости и сдержанности, — буркнул я. — Его счастье, что хамит и грубит он нам. Не все чародеи такие покладистые и способные дать юнцам некоторое снисхождение. Тот же Имхотеп точно поставил бы его на место. Да и Абтармахан бы не стерпел, я уверен. — Вряд ли бы принц позволил бы себе такое поведение с первым советником или послом фараона. — Надеюсь, не позволит и во время каких-нибудь переговоров с нагами. *** — Каково положение дел на севере, Роши? — Сварнраадж нетерпеливо постукивал пальцами по небольшому столу, который удалось соорудить за прошедшее время. Переговоры с нагами шли медленно, но успешно. Они уже начали занимать новые предоставленные нами территории, проложили через свои болота и леса не жалкие тропинки, а полноценную дорогу. Даже стали создавать военный лагерь у новой границы. Только вот было там пока что всего четыре десятка змеелюдей, но мы планировали вести здесь переговоры ещё не меньше двух недель, а змеелюди всё же понемногу собирали обещанные силы. Основные договорённости были достигнуты со всеми кланами. Больше препон создавалось теперь самими внутренними делами наг, которые пытались переделить нынешние земли, ведь у тех, кто не имел выхода к старой границе, оказывались разделённые территории. Так что новые «друзья» активно и рьяно совещались между собой, какой клан какие земли заберёт, на какие обменяет, какому племени они достанутся и какие рода их займут, а кому и вовсе придётся уйти со своих недавно или давно обжитых территорий. Споры шли нешуточные, но нас к ним не допускали. Два тотема мы придерживали у себя. Я же из-за этого чувствовал себя ходячей сокровищницей Храма. Периодически используемые мною ментальные щупы помогали ощутить эмоции змеелюдей, что и позволяло мне, бывая в разных местах, оценивать обстановку. Кстати, по итогам переговоров, торговых городов, в которых разрешено было селиться нагам, стало ровно два. И если один из них был на новой территории самих змеелюдей, то вот вторым стала Ниджанга. Судя по всему, именно этот городок ждёт новый рассвет, ведь Индрахутара, кажется, хиреет всё больше и больше. Нам же осталось только заключить многочисленные мелкие договорённости, получить в своё распоряжение первый отряд из того самого военного лагеря, численностью в шесть сотен воинов и пару десятков магов, после чего провести его к северным границам царства, где наги и должны были теперь дежурить, защищая во время текущей войны Бхопалар от нападений драгоглазых. — Ваш отец всё так же занимается уничтожением тел, наши чародеи и пришельцы из земель змей и песка проводят ритуалы, которые не позволят поднять мертвых на войну с нами. Солнцеликий решил вести затяжную медленную войну. В частности, он уже определил новую границу и начал выстраивать на ней несколько небольших крепостей. Часть беженцев вернулась обратно на северные… Теперь уже центральные земли царства. В Похалае всё так же ходят толпы мертвецов, которых периодически стараются уничтожить. Впрочем, судя по сообщению, безумие потомков Эмуши столь велико, что они, кажется, обратили в немёртвых чудовищ всех наших бывших северных соседей. Толпы мёртвых меньше не становятся, сколько их ни упокаивают. Очень помогают слуги фараона. Благодаря им удаётся практически бескровно сдерживать отряды мёртвых, — ну да, это вполне возможно. Войны в Аккадии были не редкостью. Да и напрямую Шумер и Та Кемет неоднократно воевали, а некроманты были с обеих сторон. Мы уже давно поднаторели в том, чтобы упокаивать мертвецов, которых не контролируют напрямую. А вот лет двести назад ещё практиковались ритуалы, подразумевающие массовое краткосрочное поднятие большого количества низкокачественной нежити и отправление её на врага. В те времена эту толпу скелетов и полудохлых зомби требовалось уничтожать, что называется, «вручную». Для такого дела собиралось много некромантов, которые могли организовать нашествие орды чуть ли не в тысячу-полторы немёртвых рыл. — Он не собирается наступать? — удивлённо спросил Сварнраадж. — Он предполагает некоторые небольшие удары, чтобы отбить старые приграничные крепости Похалая, но не более того, — пояснил Роши. — Почему меня там нет? — досадливо проговорил парень, закинув руки за голову. — Я бы хотел поучаствовать. Да и отбить земли нормальных людей у этих чернокожих дикарей… — Полагаю, присутствие Луноликого вдохновило бы солдат, — нейтрально заметил я. Впрочем, принц понял посыл правильно, всё-таки дураком не был. Он слегка покраснел и бросил на меня раздражённый взгляд, но ничего не сказал. — Думаю, присутствие Наследника всё же могло бы поколебать чашу весов, — тут же сгладил ситуацию Роши, который бросил на меня взгляд, буквально говорящий: «Ну что ты, как маленький?» — Однако победа куётся не только там, на севере, но и здесь, на юге. Там побеждают в битвах, здесь — на переговорах… — Считаешь, что в битвах мне нет места?! — возмутился Сварнраадж. — Ваше место будет в битвах, когда вы сумеете доказать свою силу на полях дипломатических сражений, — принц побуравил Роши взглядом пару секунд, потом отвернулся, сделав вид, что ему больше интересна стенка шатра. — Когда мы уже тут закончим и отправимся на север к отцу? И когда очередные вести от них? — Полагаю, следующие новости придут через десять дней, как и положено. Если мы, конечно, не получим раньше новых указаний. С нагами же мы должны провести ещё несколько встреч и подписать все соглашения с каждым кланом в отдельности. Дней тринадцать-пятнадцать. — Медленно, — раздражённо высказался Сварнаадж. — Весьма быстро, — не согласился Роши. — Такие переговоры обычно могут идти вплоть до года-двух, а мы справились столь быстро. — Конечно. Надеюсь, через десять дней мы получим вместе с новостями указ выступать на север вместе с каким-нибудь местным ополчением. Не хочу идти на помощь к отцу без армии. — Полагаю, — «дипломатично» заметил я, — что мы получим приказ идти на север к горам Красной Королевы, вместе с передовым отрядом наг, чтобы с их размещением и службой не возникло эксцессов. — Конечно, — кажется, я умудрился опять его выбесить. И как у меня только получается? Чего это Роши глаза прикрывает рукой?.. *** — Наги собрали передовой отряд, Повелитель. Речь идёт о четырёх сотнях воинов и двенадцати чародеях, — доложил Абтармахан на очередном собрании. — Они готовы выдвигаться к северной границе. Сообщения идут два дня, так что, согласно посланию Роши, ваш сын вместе с остальной делегацией уже успел подписать окончательные договоры и отправиться в сборный военный лагерь. Полагаю, к сегодняшнему вечеру, если ничего не случится, они достигнут расположения воинов змеелюдей и вместе с ними отправятся на север, как вы и приказывали. — Хорошо, — Раджа кивнул, ни на миг не расслабив нахмуренные брови. Он о чём-то очень напряжённо размышлял. — Мы вышвырнули мертвецов из приграничных крепостей Похалая, — с места встал Брафкасап. — Судя по всему, эти крепости находятся на некой границе активности. Стоит отъехать от них на запад хотя бы на десяток миль, как мертвые становятся на порядок слабее. Небольшие отряды твоих воинов, Повелитель, регулярно уничтожают этих праздно шатающихся тварей. Но вот около самих крепостей активность куда серьёзнее. Мертвецы куда лучше замечают живых, активнее атакуют и даже ходят неорганизованными отрядами. С чем это связано, сказать сложно, — Брафкасап пожал плечами. — Нам сложно, но, может, наши гости, куда более сведущие в подобного рода искусствах, могут хоть немного прояснить туман над загадкой этой необычайно странной ситуации? — Было ожидаемым, в общем-то, что-то подобное со стороны Раджи. Он не смущался показывать чародеям их место с тех самых пор, как Храм внезапно ослабел. Как и то, что под его рукой есть не только мудрецы-храмовники. Раджа ныне мог полагаться на пришлых жрецов и даже, удивительно, на немногочисленных, но всё же наличествующих слуг из разных родов знахарей, предсказателей и заклинателей своих земель. Даже из обезлюдевшей Индрахутары. Неожиданностью стало то, что фразу эту произнёс не Раджа. Абтармахан в немом изумлении взглянул на спокойно сидящего гуру, который даже и не думал как-то демонстрировать необычность ситуации. Более того, он сидел со спокойным и невозмутимым видом, словно бы так и надо. — Конечно, — Имхотеп, не дав никому осмыслить неожиданную ситуацию, поднялся с места, концентрируя внимание на себе. На пару секунд прикрыв глаза, чтобы собраться с мыслями, он заговорил: — Во-первых, касательно разного поведения мертвых в разных местах. Здесь у нас сомнений почти нет: это связано с удалённостью от силы, которая их контролирует. Очевидно, что контроль ослабевает ещё на востоке недалеко от крепостей. Уже около захваченных фортов бывшего Похалая мертвые не могут чётко и эффективно действовать отрядами. Они сбиваются в большие толпы и могут пойти такой толпой на штурм, но на этом управление ими и заканчивается. Дальше на запад, то есть — к нам, контроль и того слабее. Нежить может ещё стоять на ногах, но вот приказывать ей почти невозможно. Её нельзя направить куда-то конкретно. Можно лишь сделать агрессивной, с чем и связаны нападения на наши силы одиночных зомби и небольших групп. — То есть дальше к самому Похалаю, — (имеется в виду не царство, а сам город), — мы можем встретить более осмысленное сопротивление? — тут же задал вопрос Брафкасап. — Вы его уже встречали, когда пошли дальше крепостей, — Имхотеп слегка пожал плечами. — Вас загнали несколькими организованными отрядами, но не смогли нормально взять в клещи и преследовать, ведь чем дальше вы уходили, тем менее организованными становились враги. Если отправиться дальше на восток, то там, полагаю, мы встретим уже настоящую армию, состоящую из отрядов, быстрых и умных мертвецов, умеющих прятаться, нападать из засад, организовывать строй. Возможно также, что ближе к бывшей столице Похалайского Царства могут встретиться личи. — Личи? — не понял Раджа. — Это… Чародеи-мертвецы. Не всегда умные, не всегда сильные магически. Но тем не менее… — Только магии нам не хватало на стороне осквернителей! — возмутился кто-то. — Я помню, — заметил Абтармахан, — что во время последней войны с эмушитами некоторые их шаманы восставали из мёртвых посредством сложных ритуалов с сотнями жертв. Их силы были уже не те. Они вообще не могли использовать большинство своих прижизненных умений, зато количество энергии впечатляло. Мы называем их Дошанами. В основном эти существа прятались за спинами мёртвых и били с огромной силой. Очень неприятные противники. — Я думал, это сказки? — удивился Раджа. — Дошаны? — вступил в разговор гуру. — Нет, государь. Не сказки. Но они крайне редки. Эмушиты редко их создают. — Ясно. И ты полагаешь, что на востоке могут быть дошаны? — Раджа вновь обратился к Имхотепу. — Я полагаю, что, если я правильно понял, о ком говорят чародеи, речь идёт об очень слабых дошанах. Поднятых из тел магов, которые остались в Похалае относительно целыми после смерти или вообще не умирали, но были захвачены в плен. Тем не менее, с учётом количества мертвецов, если у них появится ещё и дешёвая магическая поддержка… — Что значит дешёвая? — Значит та, которую не жалко, — пожал плечами Имхотеп. — Не жалко собственных воинов? — Солнцеликий, в твоём царстве не принято поднимать мёртвых из могил, — Абтармахан аж скривился, — но поверь мне, обычно мёртвых заставляют воевать там, где жалко отдавать жизни живых. Врагу не жалко мертвецов. С учётом их количества, они, я полагаю, не будут против разменять сотню своих марионеток на одного твоего воина. Мы захватили крепости, с чьих стен сейчас уничтожаем нежить. Кажется, что именно вражеские силы постепенно тают, но это не так. Тают наши силы, ведь мы жертвуем живыми людьми, а дикари — ничего не стоящими им мертвецами. — Что за сила могла обеспокоить так много мертвых? — медленно спросил Раджа у Имхотепа. — Мы не знаем. Полагаем, что речь идёт о чём-то, что было в Похалае, — египтянин развёл руками, показывая, что информации мало. — Не зря же они пошли именно сюда. Будь это нечто достаточно мобильным, и орды нежити бродили бы по бхопаларским землям, — Абтармахан очень внимательно вглядывался в Имхотепа, вслушивался в его слова, буквально всем своим существом он пытался пощупать, ощутить то, о чём говорил жрец. И пусть брахман не был столь искусным чтецом душ, какими были пришельцы из земель змей и песков, каким был даже, возможно, Тиглат, но неправильность в речи жреца он уловил. Имхотеп не врал, нет, но что-то недоговорил. — Но у тебя есть и другие предположения? — придворный чародей пронзительным взглядом прошил посланника. — Есть, — не стал отнёкиваться или любым жестом демонстрировать, что не собирался эти самые предположения изначально выкладывать. — Я и мои люди полагаем, что эмушиты не просто так пришли в земли Похалая. Так или иначе, что бы ни было центром той силы, которая помогла им поднять столько мертвых, они не могли не понимать, что защититься на родной земле им будет проще. Сейчас их действия являются, безо всяких сомнений, оборонительными. Но вся эта орда мертвецов сметёт нас, если двинется вместе с отрядами эмушитов в наступление… — Для этого мы и взяли крепости, твои жрецы сами помогают их укреплять, — заметил Раджа. — Истинно так, Солнцеликий, однако эти крепости… Скорее форты. Небольшие стены, малый размер… Неплохой козырь при равных силах, но на каждую такую крепость нужно по две тысячи мертвецов максимум. И все тут прекрасно это понимают. Безумные цифры, если забыть, что у врага такие числа ныне вызывают скорее усмешку, чем недоумение. Весь смысл действий нашего противника отсутствует, если только они не планируют вскоре атаковать в ответ. Если даже их источник контроля над столь большим количеством нежити и тяжело переносим, то они обязательно придумают, как его перенести. Возможно даже, что уже придумали и активно над этим работают. А возможно, что они собираются увеличить свою зону контроля. В крайнем случае я бы просто направил бы все эти орды немёртвых на запад. Сюда. — Ты же сам говорил, что их невозможно здесь контролировать. — А какой нам с этого прок, если у нас тут будут гулять тысяч пятнадцать агрессивных мертвецов? — вопросом на вопрос ответил Имхотеп. — Тогда стоит ускорить и усилить создаваемую нами оборону, — мрачно заметил Тарджабалахасар. — Я говорил совершенно о другом, — кажется, жрец даже слегка опешил. — О чём же? Начать наступление? Снова? Сквозь толпу мертвецов, которые становятся всё более организованными на востоке? — Раджа приподнял брови. — Нужно ударить по Похалаю. Город — явное сердце нынешней силы эмушитов. Если прорваться к нему, пока их силы рассредоточены по всей территории бывшего царства… — С чего вы вообще взяли, что это именно Похалай? Я уж не говорю о том, что мы просто туда не прорвёмся! — Мы определили несколько направлений на источник контроля нежити. Брали мертвецов, исследовали их. Некоторых выносили по разным направлениям на запад, пока они не падали обычными трупами. Все направления, которые мы определили, пересекаются в Похалае, — пожал плечами Имхотеп. — Шансы прорваться у нас есть. Когда вернётся Тиглат, а это произойдёт уже скоро, Шивкамути можно передать Гуру, Абтармахану или Брафкасапу. Любой из них с такой мощью под рукой сумеет повысить шансы на успех от средних до высоких. Лучше плана попросту нет. Время играет на нас? Возможно. Но ни через месяц, ни через два, ни через три враг ещё не будет умирать от голода. А между тем, уже через десять-двадцать дней отступать можем начать уже мы. Нам совершенно ничего не известно о том, когда дикари начнут по-настоящему воевать. — Если они начнут, — заметил Раджа. Имхотеп натянуто улыбнулся: — Конечно, если начнут. — Нет. Никакого наступления. Пока что. Мне нужно больше информации. И Шивкамути. Скоро она будет здесь. Тогда можем поднять этот вопрос ещё раз. Пока что нужно создать ещё несколько фортов, чтобы укрепить новую границу. Доформировать и дообучить новые войска, скоро с юга подойдёт подкрепление из ополченцев. В каждом форте должно быть не менее восьми чародеев. — Повелитель, это слишком много, у нас нет столько… — Если нет у вас, — Раджа повернулся к гуру, — я найду где-нибудь ещё. *** — Немалая сила, — довольно оглядывал Сварнраадж наг, которые спокойно себе ползли по дороге. Змеелюди использовали больших ящеров, на которых не только грузили многие пожитки в корзинах, но и к которым прикрепляли волокуши или сани, сложно сказать точно. В любом случае, транспортировать у них получалось довольно большое количество груза. Из минусов, правда, ящерам требовалось довольно много воды в условиях пониженной (для наг и их земель, конечно) влажности. Я же наконец смог нормально дышать полной грудью, потому что при высокой температуре и в основном большом количестве влаги в воздухе моё тело обильно потело, да и дышать было непросто. Только выйдя из этих поганых болот, лесов с тропическим климатом и прочих извращений, которые придумали змеелюди, я вновь ощутил себя человеком. К счастью, у меня было большое количество праны. Обычным людям было ещё тяжелее: у них любая царапина начинала кровить и гноиться, плохо заживая. — Будет ещё больше, — философски замечаю я, сидя на коне поодаль. И да. Договор подразумевал разное количество воинов от разных кланов, но суммарно вышло порядка четырёх с лишним тысяч при поддержке не менее сотни магов. Для южных кланов число очень большое: охотников, рабочих рук и, главное, чародеев там станет не хватать, но предложения Раджи того стоили. Меня больше беспокоило новое новолуние. До него оставалось всего пара дней. И это мне мало нравилось. Даже с очень высокой скоростью для армии, с которой мы сейчас двигаемся, оно застанет нас в пути. В прошлый раз никто не нападал. В этот… Не ясно. Сейчас со мной почти шесть сотен воинов, если считать вместе с людьми. Среди них и чародеи наг, и джунуюдха, и храмовники, и даже жрецы Та Кемет и меджайя Фараона. Но тени есть тени. Могут прийти, могут не прийти, могут устроить очередное нашествие гончих, а могут обратиться, к примеру, сразу четырьмя ездовыми. Приятно чувствовать себя в кои-то веки самым могущественным магом армии, но я едва справлюсь с двумя такими, а двое других могут устроить кровавую баню. Ну, пусть Роши вместе с жрецами и джунуюдха при поддержке храмовников уничтожат ещё одного. Вроде бы остались ещё наги, которые с одним-то ездовым должны справиться. Всё кажется неплохо. За исключением того факта, что их может быть далеко не четыре. И что им будут помогать другие миньоны. Кажется, единственный в этом сводном отряде, кто не задаётся вопросами, как так получилось, что будет в ближайшее время и какого чёрта происходит — это Шак’чи. Обезьян просто точно так же весело проводит время, скачет по деревьям, копается в кострах, исследует окружающую территорию и нервирует всех, кто на ней находится. А, как я мог забыть… Ещё он жрёт в больших количествах ману Шивкамути и мою прану. Благо, я научился поддерживать её ускоренный ток, когда нахожусь в сознании, так что дискомфортом не страдаю. Но вот просыпаться утром при пониженном количестве праны очень тяжело. Голова тяжёлая, клонит погрузиться обратно в спасительное забытье, требуется минут десять, чтобы разогнать ток праны и привести себя в хоть какой-то порядок. Впрочем, кажется, если я правильно понимаю, это окупится сторицей, когда такая скорость течения праны станет нормальной. Увеличится продолжительность жизни за счёт замедления старения, слегка ускорится метаболизм, улучшится регенерация, меньше времени будет тратиться на отдых, возрастёт бодрость. Дожить бы ещё до этих светлых дней, потому что пока что каждое утро похоже на побудку после грандиозной попойки. Это при том, что я как бы не пью. Да и само количество праны не радует. Система оценивает его в гордые восемьсот восемь единиц. Вроде как рост есть, но медленный… — Они останавливаются? — первым заметил Роши. Мы были далеко не во главе колонны, так что объяснений ждали минуты две-три, пока от командира всего этого отряда наг не приполз гонец. — Что случилось? — Вас зсссовут ффффперётссс, — человеческая речь у него выходит неважно, однако. Мы вместе с сопровождающими быстро поехали в указанном направлении. Колонна сильно растянулась, но лошади недаром жевали свой корм: домчали быстро. Наг из самого южного прибрежного клана, который выделил большую часть сил для первого отряда, а соответственно поставил и своего командира, уже ждал нас. — Почему остановились? — тут же спросил Сарнраадж. — Дальше деревня, — а вот у него речь чистая. — И что? Нас не пускают местные? Какие-то проблемы? — До ближайшей деревни ещё около двух миль, я знаю эти места, — нахмурился Роши. — Да. Вести принесли передние дозоры, — армия двигалась в очень простом построении: передний дозор — восемь наг, задний дозор — столько же. Между ними основные силы, за которыми плёлся обоз, замыкавшийся небольшим охранным отрядом. — Деревня разрушена, на улицах гниют трупы, многие дома, — он не скрываясь поморщился, потому что в его понимании местные подобия шалашей, обмазанных глиной, домами уж никак не были, — разрушены. — Однако… — я пытался прикинуть наше местоположение. Выходило, что мы как раз проезжаем северные территории окрестностей Ниджанги. Её саму мы обогнули по новому маршруту, по которому теперь будут курсировать силы наг вместе с некоторыми их торговцами. — Дальше уже окрестности Бхопалара. До него самого отсюда в таком темпе дней пять-семь, — заметил Роши, о чём-то усиленно размышляя. — Нужно проверить деревню, осмотреть окрестности, узнать, что произошло, — тут же выдал Сварнраадж. — Безусловно нужно, — кивнул наг. — Только мы здесь для обороны и войны с подданными Красной Королевы, а не с людьми, разбойниками или нежитью. — Безусловно, — кивнул Роши, слегка опередив принца. — А ещё вы тут, чтобы защищать Жемчужину, пока она не доберётся до Раджи. — Надеюсь, вы не собираетесь…. — Вовсе нет, — отмёл его возражения Роши. — Но нам в любом случае потребуется вставать укреплённым лагерем где-нибудь в окрестностях в ближайшее время. И мало того, что деревня, какой бы разрушенной она ни была, вполне подходит для этого, так ведь нам в любом случае необходимо понимать, что происходит в окрестностях, иначе это будет весьма недальновидно и опасно. —…Пожалуй, — согласился нехотя наг, начав отдавать шипящие приказы не менее шипящим подчиненным. Понять удалось мало что: только трупы и разрушения, которые мы убирали и восстанавливали, укрепляя и наращивая заодно какие-то остатки земляного вала вокруг деревеньки, стоявшей на небольшой возвышенности. Ситуация никому не нравилась, но она прояснилась на следующий день, когда на нашу временную крепость наткнулся дорожный разъезд из ближайшего города. Выяснилось, что сюда пожаловала небольшая толпа нежити. Всё бы ничего, если бы с ними не было небольшого трупного змея. И вот он для крестьян, которые как-нибудь, возможно, и смогли бы забить и сжечь десяток мертвецов, оказался проблемой. Сбежали они в ближайший город, конечно. Те, кто выжил. А уже оттуда отряд стражников с добровольцами из ополчения и двумя живущими в городе аколитами, занимавшимися далёкими от войны и боёв делами, смогли найти и уничтожить нежить с горем пополам. Оставалась последняя пара вопросов: откуда эта дрянь тут взялась и нет ли здесь ещё. Для ответа на оба, в особенности, на последний, небольшие конные разъезды шастали по окрестностям. Такая деятельность, конечно, обходится дорого, но возможность встретиться с трупным змеем ещё дороже. А вся подготовка к нападению и вовсе оказалась напрасной: в ночь без луны в тенях за нами безусловно наблюдали, но вот напасть не спешили. К утру все были вымотанными и уставшими, поэтому движение возобновилось не рано утром, а ближе к полудню, привалы же в тот день делались несколько чаще. *** Громадная ритуальная фигура, размером с город, поражала воображение многих. Предки рассказывали будущим шаманам о таком. Воинам читали об этом сказки. Все верили, все знали, что этот день когда-нибудь настанет, но вот то, что творить его будут не их далёкие потомки, но они сами… Нет, в это не верил никто. Тяжёлый переход с женщинами, стариками и грудными детьми унёс немало жизней. Многих стариков убивали, просто чтобы не замедляли ход движения: оно и понятно. Скорость увеличится, еды тратиться станет меньше, да ещё и боевая единица появится… какая-никакая. Но, несмотря ни на что, древнее искусство подчинения мертвецов не подводило своих мастеров. Неутомимые воины, которые несли немалую часть пожитков, позволяя остальным перемещаться налегке, такие же неутомимые животные, вернувшиеся из-за грани. Потомки славного Эмуши шли быстро, сваливаясь подобно неожиданному дождю на головы жителей деревень и городов, которые не ожидали встретить даже крупную бандитскую шайку, не говоря уж о настоящей кочевой орде. Никто просто не умел воевать с таким быстрым врагом, который лишь наращивает свои силы, ничуть не теряя. Старое сокровище, оказавшееся вновь в руках своих истинных хозяев, позволяло поднимать в десятки раз больше воинов, чем когда-либо прежде. Уже через несколько дней живым почти не приходилось сражаться. Да и число живых тоже росло: многие отряды, согласно изначальному плану, приходили обратно с юга. Могучий Похалай мало что смог сделать: он как раз скопил силы на территориях предгорья, готовясь к войне с жителями пещер и подземелий. Волна мертвецов просто сносила любые заслоны и любое сопротивление. Обезумевшие от изобилия плодов лёгких побед люди даже не желали иногда уходить с захваченных земель: зачем идти дальше, если всю работу сделают мертвецы? Кому вкушать заслуженные яства, ходить в отнятых нарядах, наслаждаться множеством пленниц? Но шаманы и вожди непоколебимой рукой вели всех дальше: нельзя оставаться на новых землях, нельзя распылять силы. Нужно завершить начатое. Великий город Похалай сопротивлялся больше месяца. Скопившиеся за его стенами силы были велики, чародеи искусны, а жители, знавшие, что их ждёт, храбры. Только вот сложно сопротивляться, когда население увеличивается раз в десять, а еды больше не становится. Да и к осаде мало кто готовился. А солдаты немёртвого войска не кончались: трупов в окрестных деревнях было столько, что даже великий дар Эмуши своим детям не мог помочь поднять их все сразу. Да и не было у защитников никаких шансов: в Похалае хранились старые, но такие необходимые сокровища, которые были нужны потомкам Эмуши. А потому город должен был быть взят любой ценой. Никакие защитники не смогли бы его удерживать ни при каких условиях. Старая и сильная страна пала за несколько недель. И вот активно перестраиваемый город уже превращается в огромную ритуальную фигуру. Ещё не старый Хога когда-то слышал, что на западе живут великие чародеи, там якобы располагаются земли мистических таинств. Сказки, казалось бы, но Хога не был стар благодаря одному секрету из этих земель. Слегка светящуюся густую янтарную жидкость он раз в двое суток перемешивал с тёплой водой и ложкой мёда. После каждого глотка тело, казалось, наполнялось силой и свежестью. Каждая клеточка стонала от переполнявшей её энергии. Кажется, это чудо называлось жидким философским камнем. И Хога точно был уверен, что создано волшебное зелье было где-то на западе. Так вот, кажется, там, западнее, придерживались ритуальных традиций, основанных на основном элементе-угольнике. Вроде бы использовалась чаще всего пентаграмма или гектограмма, но здесь у потомков Эмуши всё было иначе. Никаких основных элементов. Только неровные круговидные или спиралевидные цепочки, вдоль которых чертились символы. Настоящий плавный хаос вперемешку с расплывчатостью. Но работало не хуже. — Медленно, — раздалось рядом. Повернув голову, Хога нечитаемым взглядом окинул говорившего. Мужчина с красной кожей. Голый по пояс, но с широким золотым ожерельем-лентой. Уже не молодой. Нос большой и вытянутый, похожий на клюв коршуна. Необычайно высок для этих мест. — Мы успеваем, мудрый Кер. — Не сокращай моё имя. — Называй по имени меня, — хмыкнул Хога. Он не слишком боялся собеседника, несмотря на то, что тот был куда сильнее его самого. Могущественный кудесник, который пусть и не служил предку-повелителю Эмуше, всё же являлся слугой родственных тому сил, жрец из-за большой воды не станет нападать или атаковать. Не Хогу. А если даже и станет, то Хога всегда может найти, чем ответить. — Как вам дочери нашего народа? — с интересом спросил Хога. — Я предпочёл бы более светлых. — Что красивого может быть в этих девках? — а вот тут шаман неприятно удивился. — Они не едят человечину. И их можно убивать, — пожал мускулистыми плечами краснокожий. И если второй пункт был Хоге понятен, ведь что может быть более правильным, чем подарить душу недавней наложницы своим хозяевам, чтобы те тоже ей насладились?.. Если это Хога понимал, то вот первый пункт ему ясен не был. — Что плохого в человеческом мясе? Или тебе не нравится, когда женщина ест мясо? Так сейчас его у нас много. И да, дочерей Эмуши убивать нельзя. Да и незачем: мы всё равно попадём к нему. Все. — Мне не нравится, когда это мясо висит у неё на зубах. И я убиваю наложниц не поэтому. А потому что не хочу оставлять здесь потомков. — Чем тебе не угодил наш народ? Коли останется у тебя сын, так любой шаман возьмёт его в ученики, а будет дочь — станет женой вождя или шамана. — Забудь, — краснокожий отмахнулся. — Долго ещё? — вздохнул он, смотря на огромную ритуальную фигуру, созданную внутри стен бывшего города. Мёртвые легко разбирали здания и строили то, что было необходимо. Они выстроили внутри грандиозного рисунка алтарные площадки, внутренние стены, выложили камнем нужные линии… Без них ничего бы не получилось так быстро. В центре же стояла башня бывшего верховного мага города. Её верхние этажи были разобраны, но нижние не тронуты. В глубоких подземельях под ней были скрыты печати. Каждая из малых печатей заняла своё место в огромном ритуале, а большая печать, на которой и стояла башня, теперь была раскопана и открыта в глубоком колодце солнечному свету в те моменты, когда солнце стояло в зените. — Когда земля полностью почернеет от крови, тогда лишь Повелитель сумеет сломать главную печать, — пожал плечами Хога. Он и сам был в нетерпении. Главный ключ, Искра Смерти, Восьмая Шивкамути, лежала в нужном месте. Вокруг неё постоянно находились могущественные шаманы, сменявшие друг друга, чтобы контролировать орды нежити вокруг. Во время самого ритуала им придётся уйти. Многочисленные ходячие мертвецы, чья численность сейчас достигает двадцати тысяч, станут неуправляемыми. Впрочем, в это время они все будут стянуты на запад. Фактически, ритуал уже идёт. В правильной последовательности и правильным образом многочисленные пленные убивались, а их кровь окропляла землю. Печати, выглядевшие как семь небольших каменных круглых плит, открывались, раскалываясь на две ровные половинки, одна за другой. Их легко можно было открыть с помощью Шивкамути, но многие из них недоступны. Сама Красная Королева, подтверждая союзнический договор, открыла эмушитам печать гор. Но остальные плиты требовали своих Шивкамути. И ни одной из них у эмушитов не было. Не страшно: можно и иным образом вскрыть каждую из них, пусть и требуется неисчислимое количество жертв и огромное количество силы. Да и заменить Шивкамути в любом случае чем-то надо. Нужные обманки, которые в ходе ритуала могли послужить эдакими «отмычками», принёс нынешний гость. И теперь были вскрыты уже четыре печати, включая первую, открытую Королевой. Оставалось три. Плюс — главная. Шивкамути Жизни была особенной. Она не только открывала седьмую печать, но ещё и служила ключом для восьмой, Восьмая печать, главная, требовала сразу два ключа. Шивкамути Жизни и Смерти. И одного из ключей у потомков Эмуши не было. А чем больше номер у печати, тем сложнее её открыть без ключа. Да и вскрывать нужно строго последовательно. Проще было бы просто уничтожить физические носители замков, но тогда становилось невозможным открыть для славного предка проход в реальный мир. А сам Эмуша, конечно, смог бы выбраться из своей тюрьмы, да только потребовалось бы ему для окончательного уничтожения своей сломанной клетки ещё несколько веков. Поэтому приходилось идти на сложные ухищрения. — Врата теней нужны как можно быстрее. — Может сам их и откроешь, мудрый Тай… Кер, — всё же добавил вторую часть имени Хога. — Если потребуется, — мрачно отметил краснокожий. — Я и так помогаю вам всем, чем могу. А мог бы отправиться на запад и забрать Шивкамути сам. — Она идёт к нам в руки, Тай-Кер, незачем её забирать. — Раньше вы посылали много сил, чтобы это сделать. — Раньше её не несли туда, куда нам нужно, — Хога хохотнул. — А силы нужно сосредоточить здесь. Даже ездовые повелителя не могут отвлечься на неважное дело. Каждый их призыв обходится нам энергией, которую мы скопили. Если её тратить, то Врата можно и вовсе никогда не открыть. — Я знаю. — Странно, коли так, почему я должен тебе это повторять, — Хога никак не мог насмотреться на гигантский медленно идущий ритуал, в разных частях которого то и дело раздавались крики пытаемых жертв, чья кровь красила окружающую поверхность сначала в красный, а потом, под действием чар, и в чёрный цвет.