Чернокнижник

201 год. Месяц Начала морозов. Винтерхолд

      Источник арканы в форме покрытой неизвестными письменами бирюзовой сферы в медленном вращении парил над фокусным колодцем. Его гипнотический ход завораживал, порой одного взгляда хватало, чтобы все мысли вылетели из головы и ты застыл в созерцании, забыв о ходе времени. Тогда, когда ты не смотрел на него, неосознанно всё равно стремился подойти ближе, присесть на ступени Зала стихий и нежиться в мистическом сиянии и ласковых лучах чистой магии.       Примерно такое действие оказывала сфера на винтерхолдских магов и Андасейи. Они тянулись к ней, как мотыльки к пламени, но не сгорали — пока что.       Для Велириона всё было совсем иначе. Чистая аркана звала, манила, пьянила. Стоило отвести от артефакта взгляд, как перед глазами возникали берега Источника Вечности. Стоило смотреть на него, как начинало казаться, что это тот самый Источник Вечности в новой форме. Камень Зала стихий плыл, преображался, светлел, а бессловесная песнь магии обретала форму древнего языка эльфов и голоса Королевы.       Просто стоя рядом Велирион чувствовал, что сходит с ума.       Вне центральной башни легче не становилось. Видения меркли, но песнь не унималась, на первых порах альтмер даже не сразу мог понять, что к нему кто-то обращался.       Покой покинул и явь, и сон. Вместо благословенной темноты вырисовывался образ неосквернённого Зин-Азшари во всём его величии. На площади королевского дворца смеялись и говорили Высокорожденные, среди которых Аверис видел знакомые лица собратьев шен’дралар, узнаваемые черты талассийских сородичей, союзников ночнорожденных и соратников из наг такими, какими они должны были быть — калдорай, Высокорожденными. Не лишёнными дома. Не лишенными власти. Не изгнанными. Не изменившимися.       По одну руку любовалась луной живая жена, чья солнечная красота дня обратилась звёздной красотой ночи.       По другую не омрачённый печатью смерти сын улыбался и указывал вперёд и вверх.       На балконе восседала Магия в обличье эльфийской Королевы. Азшара благосклонно взирала на своего Высокорожденного и говорила о счастливой эре свободы и величия, что не знает пламени Легиона и тьмы Древних Богов. Эта эра не утопия, не мечта о том, что могло быть иначе.       Это будущее.       Границы миров не имеют значения.       Разрозненность исправима.       Смерть обратима.       Нужно только протянуть руку и взять силу, что вернёт утерянное.       Пробуждаться было тяжко. Источник арканы бередил давние воспоминания, терзал старые раны, напоминал об утраченных привязанностях. Видеть их лица во снах и понимать, что наяву они больше никогда не будут досягаемы, было почти физически больно. Порой настолько, что хотелось пойти и воплотить слова Королевы в жизнь.       Но она не способна ничего обещать. Аверис убил её своими руками.       Ирония-то какая… а ведь некогда она действительно произносила похожие речи. Королева наг стремилась объединить свой разрозненный народ и вернуть под свою руку, возродить свою империю во всём её великолепии.       Она предлагала син’дорайскому чернокнижнику присягнуть ей, стать её подданным, могущественным инструментом возрождения утраченного.       Если бы Азшара не служила Н’Зоту, Аверис как минимум задумался бы над предложением, ведь было нечто притягательное в словах о возрождении силы единого народа. Его, сына последнего оплота истинных Высокорожденных, всегда очаровывала история рухнувшей империи, он любил слушать о ней, читать о ней. Он нередко задумывался над тем, что было бы, не пади империя калдорай.       Какой бы она стала, не привлеки Азшара и её двор внимание Саргераса. Или если бы королева разорвала союз с демонами.       Азшара… она вызывала интерес не меньший, чем созданная ей империя. Но если ранее Аверису было просто любопытно, то, узрев Её своими глазами, его любопытство сменилось восхищением. У него никогда не получалось ненавидеть Азшару, даже зная, что это она впервые впустила демонов в Азерот, а после продала свой народ Древнему богу. Соратница и друг Авериса, Вайш, не любила говорить о ней, но когда делала это, в её словах сквозила тоска по утраченному прошлому и нежная любовь к своей Королеве, смешанная с горечью и разочарованием. Служанка не могла ненавидеть госпожу, когда даже спустя десять тысяч лет не смогла смириться со змеиным обличьем — следствием сделки Азшары.       Лишь увидев Азшару воочию Аверис смог понять чувства Вайш и фанатичную любовь наг к своей повелительнице.       Азшара не просто самая могущественная чародейка за всю историю эльфийского народа. Она сама магия в оболочке из плоти, живая частица Источника Вечности. Её могущество было столь велико, что ощущалось издали и пьянило восприимчивых к магии эльфов, как сладчайший наркотик. Высшее существо, каким способно быть лишь дитя эльфийского народа, и каким из многих тысяч смогла стать лишь одна. Великолепие живой магии, от которого не могли оттолкнуть змеиный лик, когти и щупальца.       Сила Азшары трогала душу и сердце каждого эльфа в Назжатаре, просто одни держали лицо, а другие не могли.       Прочим расам не дано понять великолепия Королевы. Как никогда не постичь всех оттенков Магии.       Наверное, именно поэтому саартальский артефакт пел голосом Азшары. Они в определённой степени похожи. Если не терять связи с реальностью и отрешиться от порывов припасть к источнику арканы и испить из него, можно было даже наслаждаться песнью.       Тем не менее, за сильный навязчивый зов Велирион его ненавидел. Слышать песнь магии и не сметь ей поддаваться было истинной пыткой, хотя, казалось бы, возможность унять её есть, только и надо, что войти в контакт с источником и подключиться к нему, позволить питать изнывающие по чистой аркане плоть и дух.       Избавить себя от жажды, толкающей к артефакту.       Будь Велирион настолько глуп, чтобы поставить себя в зависимость от неизвестного артефакта, которым интересуются столь многие, он бы так и сделал. Но что дальше? Останется только вечно защищать источник от посягательств алчущих его силы, либо опускать руки и отключаться, возвращаться к жажде. Да, маги Коллегии не несут серьёзной угрозы, но чернокнижник не сомневался, что Анкано уже дал знать об артефакте Талмору. А Шарна рассказала об интересе Псиджиков. Один из них связался с ней в Саартале, но вместо того, чтобы сказать что-то внятное, разразился туманной речью ни о чём и предупредил о внимании ордена. Он не сказал ни слова об источнике, но зачем ему ещё появляться, если не из-за него? Псиджики знали, что хранится в Саартале. И перспектива нахождения артефакта заставила их зашевелиться.       Что Велирион о них вообще знал? Старейший монашеский орден магов, некогда изгнанный из Алинора за расхождения в религиозных убеждениях. В изгнании удалились на остров Артейум и основали собственный орден. Они крайне скрытны и о них известно мало, кроме того, что они могущественные маги и следуют неким убеждениям, согласно которым поддерживают порядок в мире, чаще всего являясь советниками при правителях не только на архипелаге, но и на материке. Третий Альдмерский Доминион за отказ сотрудничества заклеймил Псиджиков государственными преступниками. В этой жизни Велирион, если слышал на архипелаге о монахах, то лишь дискредитирующее речи. Хотя, на самом деле, к их содержанию придёт любой более-менее обладающий здравым смыслом и недоверием к неизвестному. А Псиджики именно, что неизвестное — мир знал о них лишь крохи, которые они сами позволили узнать.       Как бы то ни было, в одном Велирион уверен точно — он слишком мало знает о Псиджиках, чтобы спешить делать их врагами. С Талмором ещё более-менее ясно, хотя и с ним конфликт нежелателен.       Но… отказаться от источника арканы? Опустить руки и забыть о нём только потому, что он может заинтересовать пару могущественных фракций?       Ещё чего. Гордость Высокорожденного никогда не позволит отказаться от исключительного магического источника из-за конкурентов. Велирион присвоит себе магию артефакта так или иначе. Просто выберет другой путь… ведь, чтобы обладать силой источника, вовсе не обязательно обладать им самим. Есть способ получить его силу и не увязнуть в войне с могущественными конкурентами, они об этом вообще не будут знать… раньше срока.       Нужно просто изъять определённое количество энергии из источника и на её основе создать магический колодец, что, подобно прародителю, будет черпать аркану из измерения, питающего магией Нирн — Этериуса, обители богов. Тот же принцип, просто проводимость немного ниже.       Но даже её хватит за глаза. Велирион создаст источник магии, чьё могущество ознаменует рассвет его величия.       Рассветный Колодец… неплохо звучит.       Но пока надо придумать, как изъять энергию, не активировав артефакт, и в чём её хранить. У Велириона была пара идей, и он сразу сел за расчёты. Второй целью было не допустить активации артефакта всякими любопытными идиотами, для чего кто-нибудь из Андасейи регулярно дежурил в Зале стихий. Подозрений они не вызывали — всех магов тянуло к источнику. Зато могли пресечь катастрофу, ибо вера Велириона в благоразумие магов Винтерхолда окончательно умерла после того, как опасный артефакт вытащили на всеобщее обозрение.       Прочие задачи отошли на второй план, утратили значимость.       Важна лишь магия.       …имитации не стать ровней оригиналу. Она никогда не подарит тебе мир, что ты желаешь.       Песнь магии как будто стала сильнее после решения создать дочерний источник. Или действительно стала…       Она… так мешала сосредоточиться на задаче, отвлекала, манила. Велириону приходилось прикладывать колоссальные усилия для того, чтобы не податься зову и не показать посторонним ничего сверх маски сдержанности и доброжелательности. Но и её с каждым днём становилось труднее держать.       Хотелось убраться от Винтерхолда. Даже не в долину, а ещё дальше — на другой конец материка или вовсе на Акавир. Но нельзя, Велириону стоит быть в Винтерхолде на случай возможной активации сферы.       Но это не единственная причина, по которой он не покидал Коллегию.       Ведь одна только мысль отойти от источника арканы вызывала тоску и отчаяние. Хотелось вопреки здравому смыслу оставаться здесь, подходить ближе к бирюзовой сфере, касаться её… связать себя с ней, чтобы прекратить кошмар наяву.       От помутнения рассудка Велирион спасался в Миддене. Катакомбы Коллегии были глубоки, но в то же время близки к источнику. И, вопреки ходящим страшилкам, абсолютно безопасны — забытый на неделю Ахавак как мог вымещал злость и убивал скуку, а заодно и всё, что имело неосторожность двигаться. Велирион обустроил себе рабочий уголок в одном из закутков тоннелей, где составлял схемы и подбирал состав для хранителей арканы.       Неделя, если не больше, пролетела размытым мигом, чередой настойчивого зова, мучительных снов о минувшем и несбыточном и благостного отдыха уставшего разума в катакомбах. Чернокнижника его маги мелкими проблемами не беспокоили, решая самостоятельно.       До определённого момента.       Ирамо нагнал Велириона, когда тот уже хотел спускаться в Мидден.       — Талморец докопался до Шарны, — тихо сказал он, убедившись, что рядом никого.       Этого ещё не хватало. Как будто у Велириона без Анкано нет проблем.       — По какой причине? — раздражённо выдохнул альтмер, отступая от люка во дворе.       — Пытается увести в кабинет архимага, я не стал задерживаться, чтобы услышать больше, сразу за тобой.       — Правильно сделал. Надеюсь, Шарна не спешит бежать за Анкано?       По губам Ирамо скользнула усмешка.       — О, нет, она упёрлась и заявила, что без тебя к архимагу ни ногой.       Умная девочка.       — Где?       — Зал стихий.       Благодарно кивнув воспитаннику, Велирион поспешил в центральный корпус.       Нежная песнь зова усилилась, привычно отрезая звуки окружающего мира, как это и бывало, стоило приблизиться к артефакту.       …подойди…       …преклонись…       …соединись…       …и вознесись…       Обычно быстро удавалось вернуть самообладание и сосредоточиться, но не теперь. Потому что возле артефакта стояла призрачная фигура.       Поймав взгляд чернокнижника, она улыбнулась и сделала шаг. Взметнулся белоснежный подол одеяния. Вспыхнувшие символы на мгновение окрасили васильковую кожу бирюзой. Покровительственный взгляд золотых глаз и снисходительная улыбка говорили: я не держу на тебя зла. Просто…       …сделай шаг вперёд.       Ко мне.       К Магии.       Преклони колено.       Передо мной.       Перед Магией…