Розы, вюрст и немного сэмок.

-Франция, а тебе стричься не пора, нет? - вообще-то, Людвиг планировал начать разговор издалека, ненавязчиво, как бы "о птичках", но это был самый тонкий намек, на который он был способен. -А разве тебе не кажется, что я так похож на, мм... у него такая сложная фамилия... Жигухда? - поинтересовался Бонфуа, эффектным движением откидывая назад золотистые пряди, которые уже действительно были чересчур длинными и больше напоминали гриву пресловутого "Жигухды", чем всегда аккуратно уложенную шевелюру француза. Однако после того, как Франции попалось на глаза видео с Никитой на "Минаев live", Германии пришлось мириться с идолопоклонничеством француза и постоянными воплями "ЖИГУХДЬЯ-Я-ЯЗЬ!1". Из-за кухонной двери высунулась белобрысая прусская голова. -На пидора ты похож, а не на "Жигухда-а", - с гадливой улыбочкой протянул Гилберт и гордо прошествовал к холодильнику, на ходу подтягивая чуть ли не до подбородка неизменные трико. Окинув содержимое холодильника полным боли и уныния взглядом, Байлшмидт протянул, обращаясь к Франциску: -Эй, винная морда, ты пожрать замутишь? -Конечно. Вот тебе хрен на постном масле, шер. - нежно пропел Франция, сунув прифигевшему Пруссии под нос кукиш. Пока альбинос воинственно размахивал добытым в недрах трико ножницами и угрожал Бонфуа кровавой расправой в лице некоего Валико и многочисленной братвы, а Германия тихонько фейспалмил, француз с невозмутимым видом продолжил расчесывать свои "прелэ-э-эстные" локоны. Игнор довел Пруссию до праведного гнева и он, с криком "Я несу возмездие во имя Гуфа!", погнался за Бонфуа по всему дому, щелкая ножницами и норовя схватить того за патлы. Последний же визжал, смеялся, размахивал руками на бегу... одним словом, испытывал нереальное удовольствие. В это время Людвиг думал о том, что если все так и продолжится, то эти красавчики камня на камне от дома не оставят. Но если он остановит прусса, тот начнет орать, что его не любят и что "какая-то баба" заставила забыть немца об их брЯтской любви. Если остановить Франциска и все же подвергнуть стрижке, то тот еще неделю будет дуться и угрожать тещей. Перед арийцем стояла, казалось бы, неразрешимая дилемма, но он не был бы истинным немцем, если бы не нашел самый правильный выход из ситуации за считанные минуты. - А НУ ХАРЕ БЕГАТЬ ПО ДОМУ! А ТО ОТПРАВЛЮ ОБОИХ К БРАГИНСКОМУ! - Ой, да ла-а-адно, - не замечая враз побелевшего лица Байлшмидта, воскликнул француз, - он такой милашка! - Хм, - Германия предвидел такой исход, поэтому огласил второй вариант, - Гилберта к Брагинскому, а тебя к Англии! В этот же момент взору Людвига предстала картина восхитительнейшей семейной идиллии: Бонфуа с нежной улыбкой на лице садился перед зеркалом, объясняя пруссу, как следует придать его волосам приличный вид. Альбинос же мягко кивал и улыбался в ответ, обещая... - ...что я сделаю из тебя, наконец, настоящего братка!