***
Стрелок, Мермиста, Перфюма — все повстанцы и бывшие ордынцы, которые находились теперь на стороне Восстания, сбежались к краю обрыва. Клоны тоже прекратили атаку и сходились туда же. Все, за исключением Адоры, находившейся без сознания, и Катры, что сидела возле неё и ощетинивалась каждый раз, как враг — случайно или нет — подходил слишком близко. — Поймай их в свои новые сети, Стрелок! — предлагала напуганная Капканта, смотря в туман внизу, в котором уже скрылись Хорд Прайм, Ведьма Теней и Искорка. — Уже.. слишком поздно, — ответил не менее испуганный паренёк, опускаясь на колени и хватаясь руками за голову с расширенными глазами, — Искорка... Из глаз маленькой Фросты брызнули слёзы, и она уткнулась куда-то в бедро морской принцессы, которую обнимал Сихоук, как Хантара Перфюму, как Нетосса Спиннереллу. Катра вытирала рукавом кровь, стекающую тонким ручейком с виска Адоры, которая явно будет винить себя в случившемся. В её взгляде также плескался ужас. Не потому, что королева её шанс встать на сторону Альянса, а потому, что они может пока не подружились, но стали товарищами, и это, на самом деле, довольно сильно задело натерпевшееся многого кошачье сердце. К тому же, с ней была её мать.***
Идея того, что Ведьма может попробовать воспользоваться тенями для их спасения пришла Искорке в поцелуе — должно быть, резкое исчезновение магии вызвало такой шок, что мысль пробилась в сознание только сейчас — и она попыталась отстраниться, но женщина, преследуя приятное чувство и близость этой особенной девочки, теснее прижалась к ней и углубила поцелуй. Тихое неровное дыхание вдруг заглушило свистящий в ушах ветер и фразочки Прайма. Розоволосой оставалось только зажмуриться и с сошедшим с ума сердцем неумело отвечать тем же, покрываясь мурашками от ощущения чужой слюны и вкуса. Искорка издала мычащий звук, показывая тем самым, что хочет что-то сказать, хотя на деле он больше походил на стон, и из-за этого девушка покраснела сильнее. Тогда Ведьма Теней оторвалась от неё, и чтобы скрыть смущение королева крепче обняла женщину, вдыхая сладкий цветочный запах, и только тогда произнесла ей на ушко: — Ты можешь использовать свои тени чтобы спасти нас. Брюнетка также приблизилась к уху Искорки и ответила: — Я приготовила их ещё до того, как ты поцеловала меня. И её губы оставили своё лёгкое касание на горячем и теперь таком же, как и щёки, покрасневшем ухе розоволосой. — Они не полностью уберегут нас, но смягчат удар. Искорка промолчала, продолжая обнимать Ведьму. Сейчас она вдруг поняла, что губы женщины в поцелуе согрелись, и тогда к горлу подкатил ком. Она так рада, но ей страшно. Как же ей страшно! — О нет, не надейтесь! Я заберу вас с собой в могилу! — забасил Прайм, выпуская щупальцеобразные волосы для атаки.***
— Вы.. Из-за вас, жалкие людишки, мы лишились старшего брата! — раздался голос инопланетного врага, и его собратья оторвались от созерцания пропасти и теперь оглядывали землян. Их мутно-зелёные глаза-пятна становились всё более дикими, как и лица. Это продолжалось до тех пор, пока один из них не рявкнул, махнул ручищей, вгоняя острые костяные пальцы в грудь рядом стоящему Стрелку, а затем поднял его тело над землёй. — Отомстим же за него! И юношу обрушили на землю с такой силой, что от боли в спине, мигом распространившейся по всему телу, потемнело в глазах. Войска вновь вступили в ожесточённый бой. Простой люд сражался, защищал принцесс — теперь их очередь спасать. Дезертиры Орды также встали на защиту бывшего врага от настоящего. Капканта с помощью волос оттащила раненого Стрелка в кусты и засела там вместе с ним. — Не трожь её! — в очередной раз ощетинилась Катра, когда клон полез на Адору, чтобы, видимо, скинуть с обрыва. Кошка прыгнула на него, вцепилась когтями ног во всё тот же костяной торс, а когти передних конечностей за считанные секунды выцарапали чужие глаза. Ей оставалось только толкнуть противника, чтобы тот сам полетел вниз, что она и сделала. И тогда больше никто не приближался к блондинке в отрубе с желанием навредить. А вот к Катре... — Берегись, кошечка! — предупредила Скорпия, хватая клешнями клона, готового ударить темноволосую, и тоже отправила его в полёт. — Скорпия! — на лице и в голосе Катры мелькнула радость. Однако когда принцесса отвела от неё печальный взгляд, как недавно Капканта, кошачьи уши снова виновато опустились.***
Тени уберегали Искорку от режущих ударов, чего не скажешь о Ведьме — лезвие Прайма полоснуло её по щеке. Круглые кровавые капельки быстро появлялись на серой коже, соединялись, стекали вниз. А потом змеевидная толстая тень наконец смогла обмотаться вокруг тела "оригинала", замахнуться, держа его, и с силой выпустить. А через несколько секунд послышалось его глухое падение и хруст. — Держись, Моя Королева, — произнесла брюнетка. Её руки ни на секунду не отпускали Искорку. После избавления от Хорд Прайма они погрузились в сумрак воздвигнутого купола из теней, что имел предназначение некой подушки. — Поцелуй меня! — умоляюще полупрокричала розоволосая; её тело била крупная дрожь ужаса. И женщина подалась вперёд, накрывая губы напротив своими сразу в глубоком поцелуе. Ведьма Теней летела спиной вниз, так что королева находилась буквально на ней. Она ещё крепче обняла пышное тело одной рукой, а второй прикрыла чужую голову, когда вдруг повеяло леденящим холодом — поверхность земли осталась где-то наверху, и теперь они падали в ущелье. В пустоту. Чёрную пустоту с белесо-серыми каменными сосульками, что хаотично торчали в ней, словно зубы в пасти морского монстра. Никто не хотел прерывать поцелуй и не делал этого, поэтому когда тряска от удара охватила теневой купол, Искорка случайно прикусила чужую губу, от чего обе ощутили металлический привкус во рту. А затем ветер стих. — Мы.. упали? — спросила королева не то женщину под собой, не то себя же. В последнем слове слышались радость и облегчение; тело продолжало дрожать от невероятного холода. Однако эти светлые чувства растворились в прежнем ужасе, как только бурлящий кашель эхом разнёсся в ледяной тьме. — Ведьма Теней? — розоволосая приподнялась, отрицая наихудшее. — Моя Королева... Тени исчезли. И брызги крови от кашля брюнетки окрасили щёку Искорки. — Нет... — глухо сказала последняя. А её глаза опустились вниз. На конец сталагмита, торчащий из груди её учителя, прямо меж рёбер. — Нет, нет, нет... Девушка слезла с Ведьмы, и одна её нога потеряла опору — они приземлились на один из шипастых выступов, как Прайм. Она сумела вскарабкаться обратно, и теперь нависала над раненым телом. — Сейчас, сейчас.. Давай уберём от тебя это. Искорка тряслась, а её руки тряслись ещё сильнее, когда она с трудом поднимала вскрикнувшую Ведьму Теней и укладывала её на ровную поверхность. — Ты можешь использовать свою магию чтобы как-то помочь себе? — негромкий голос также дрожал. Женщина подняла руку, разжимая ослабевший кулак и пытаясь собрать на ладони магическую энергию, но вместо этого лишь чёрные искры поднялись в воздух и рассеялись, и конечность легла обратно на бедро розоволосой; её одолел новый приступ кровавого кашля. — Не-ет, нет, — Искорка с намокающими глазами рывком избавилась от своего плаща, разорвала его и внутренней стороной прижала к кровоточащей ране поверх одежды, — Вот так. Это должно чуточку помочь. Постарайся не делать лишних движений. — Моя Королева, — рука опять поднялась, но на этот раз чтобы дотронуться до щеки королевы. Брюнетка зашлась кашлем. — Не разговаривай, — розоволосая всхлипнула, — Так будет хуже. — Я умираю, — большой палец вытер слезу. — Нет! — замотала головой Искорка, зажимая рану и чувствуя, как обрывок плаща насквозь пропитывается алым теплом, — Не говори так! Не говори! — Моя Королева... — Нет! Я не могу и тебя потерять! — Прошу, наклонись ко мне, — просила Ведьма Теней, пока из её рта тёмно-бордовой дорожкой по лицу вытекала кровь, слепляя чёрные волосы и оставляя пятна на земле. Королева опустилась ниже, к самому лицу женщины, и её упавшая слеза смешалась с этой кровью. — Ты замечательная девочка, — вторая ладонь легла на вторую щёку, — Ты замечательный маг. Признаюсь, я горжусь твоими успехами. Она притянула девушку ближе для поцелуя с солоновато-кровавым вкусом приближающейся смерти. — Молю тебя, держись... — Пообещай мне, — рычащая хрипотца отдавалась в голосе Ведьмы, в её тяжёлом дыхании, горле, медленно наполняющихся кровью лёгких. И это означало, что конец близок. Искорка понимала это, и количество её слёз удвоилось. — Останься со мной, пожалуйста... — Пообещай, что будешь сильной. — Обещаю, я буду! — розоволосая положила свою руку поверх руки брюнетки. Поверх руки, что всегда была холодной, но сейчас остывала. — Пообещай беречь себя.. и моих девочек.. Скажи им, что мне жаль. — Я обещаю, я скажу! — Пообещай.. слушать.. отца... — говорить женщине становилось всё сложнее и сложнее. — Обещаю!.. Только.. Не покидай меня... — Будь сильной, помнишь?.. Особенно сейчас.. Моя Королева... — Ведьма Теней, пожалуйста.. Пожалуйста... — Ты.. действительно.. мне... Пара вздохов, и хрипящее дыхание остановилось, как стук сердца в проткнутой грудной клетке. Конечности ослабли. Королева удержала одну из падающих рук, а её рыдание стало походить на крик. — Нет.. Нет. Нет! — она потёрлась щекой о серую ладонь, — Не отключайся! Искорка обняла Ведьму Теней, прижалась к ней, утыкаясь в изгиб шеи и всё ещё ощущая её запах. От этого становилось больнее. — Ну же, вернись ко мне! Какое-то время она провела за отчаянными и безысходными бормотаниями, которые постепенно переходили в крики, разрезающие туманный воздух пропасти. Ведьма ответила ей. Они могли бы быть вместе. Могли бы быть счастливы. Счастливее, чем до этого. Ближе... Но этот чёртов Прайм, чёртов обрыв, чёртов камень! Они обрели шанс, но потеряли его тут же. Слишком быстро. Это повергло Искорку. Раздавило её. Уничтожило. Оставляя рыдать над бездыханным и остывающим телом своего учителя, союзника, друга, возлюбленной. Обнимать его из последних сил. И кричать, пока не сядет голос.***
Когда тело Прайма рухнуло на сросшиеся, но не менее острые камни, а крупный конец одного из них вошёл в затылок и вышел в середине лица, что захлюпало в фонтане зелёной жижы, клонов наверху, сражавшихся с эфирийцами, закоротило. Они затрещали, словно их электрошокеры, а их конечности сгибались и разгибались, механически, как у роботов. А затем их тела, будто налитые свинцом, обездвиженно пали. И это означало конец войне — начало миру.