Есть одно слово, которое сложно сказать, Но скажи его раз, и железная клетка пуста. Останется ночь, останется снежная степь, Молчащее небо и северная звезда. И кажется, что там впереди что-то непременно для нас. Но сколько ни идешь, отсюда никуда не уйти – Едва ли я вернусь сюда еще один раз. Аквариум «Еще один раз»
Полтора года спустя «Я слышал, что ты в Холменколлене, – прочёл Андерс Сёдергрен смс и не сумел сдержать улыбку. – Поговорим?» Он уже начал забывать его резкие рубленые фразы в моменты, когда Альсгорд хотел казаться деловым или сильно сосредоточенным: после случайной встречи на чемпионате мира и едва не выведшей их за грань разумного перепалки в курилке местного заведения они снова прекратили всякое общение. Он не хотел невольно спровоцировать, а Томас, как казалось, был обижен отказом. Постепенно воспоминания стали посещать реже, легким флёром, почти не вызывая никаких чувств, но... Кажется, Андерс был рад его внезапному появлению. «Да, ты прав, – просто ответил он, продолжая улыбаться паре незатейливых фраз на экране телефона. – А что ты хотел?» «Увидеть тебя», – моментально высветилось на экране, как будто собеседник сидел у телефона и ждал, хотя Андерс заметил пришедшее сообщение не сразу, потому что телефон валялся на зарядке. «Зачем? Тебе не кажется, что это лишнее, и мы давно все решили?» «Не бойся, приставать не буду», – обычно суровый с виду Томас расщедрился на подмигивающий смайлик. «А я и не боюсь», – не принял игривого тона Андерс, не задавая больше вопросов, ожидая. «Это деловой разговор. Курилку не предлагаю. Стадион? Пока последний снег не сошел?» «У меня нет с собой лыж», – отправил ответ швед, пробормотав под нос при упоминании курилки: «Вот зараза». «Не вопрос. Всё будет. Насколько помню, в мои лыжные ботинки и старый комбинезон ты влезешь. Давай в восемь у главного входа». Андерс приехал раньше назначенного времени примерно на полчаса и уже настраивался на длительное ожидание, но его не случилось. При виде освещённой фонарем и слегка нахохлившейся на ветру фигуры Томаса губы вновь попытались растянуться в улыбке, но он решительно себя одернул – слишком хорошо знал, к чему может привести даже малейшее прикосновение. И, кажется, долгая разлука этого не изменила. Проверять не хотелось. — Рад тебя видеть, – он приветственно взмахнул рукой. – Что ты хотел обсудить? — Я вообще-то тоже рад тебя видеть, – глаза Томаса сверкнули из-под кустистых бровей. – Не думай, я не столь коварен, чтоб выманить тебя под благовидным предлогом. Но давай сперва переоденемся и пойдем на трассу? – он протянул ему свёрток с одеждой и вторую пару лыж. — Хорошо, – не стал спорить Андерс, много раз хоженным путем сворачивая к раздевалке. – Надо же, ничего тут не изменилось. Андерс выкатился на свежепроложенную лыжню первым и остановился в ожидании Томаса. Уже совсем стемнело, небо было по-норвежски хмурым. Если бы не многочисленные фонари, уходящие светлой полосой от стадиона к перелеску, ничего не было бы видно на расстоянии вытянутой руки. Накатили воспоминания – сколько раз они с Томасом ходили, изучали эту трассу, чтобы выиграть королевский полтинник! Продумывая планы, отмечая в тетрадке все особенности рельефа... Всё в прошлом. Ничего не вернуть, да и не надо. Нужно уметь отпускать прошлое, чтобы оно не тревожило. Но возможно ли это? — Как ты быстро, прямо метеор! – наконец дождался он Томаса. – Но не догонишь! – тот рванул вдоль стадионного ограждения туда, где начиналась знакомая петля трассы. — Как бы не так! – и только свист ветра в ушах и ощущение нереальной свободы – Томас всегда умел готовить лыжи сам, не прибегая к дорогому сервису. Минут пятнадцать на максимальном темпе. Он был младше Томаса на добрых пять лет, но, видимо, сказывалась разница в подготовке – после окончания активной карьеры Андерс тренировался в охотку, но лишь для поддержания себя в форме, исключив интенсивные занятия, чего явно нельзя было сказать про Томаса. — Сдаюсь! – проорал он в спину Томасу. – Уел. — Ну во-от! – тот резко затормозил боком, взметая в воздух сноп блеснувшей в свете фонаря снежной пыли. – А я-то думал, ты и марафон в состоянии выдержать. Видимо, ошибся. — А зачем? — Ну, так это и есть мой деловой разговор, – ухмыльнулся Томас и встал на параллельную лыжню, продолжая путь прогулочным шагом, сразу же принимая серьёзный вид. – Помнишь нашу последнюю встречу, когда мы сидели за столом и ты расспрашивал меня о планах? Не хочу ли я тренировать новую команду и вообще что я намерен дальше делать? — Что-то припоминаю, но смутно, – честно признался Андерс. — Тем вечером я тебе говорил, что затевается новая марафонская серия. Но тогда это были только намётки на уровне слухов и разговоров, а теперь идея приняла реальные очертания. Мне предложили возглавить одну из команд серии – «LeasePlan Go», и я согласился. И хотел бы видеть тебя в своей команде. — Почему меня? – удивился Андерс. — Сам как считаешь? – повеселел Томас. — Ну вот, – тяжело вздохнул швед. – Который уж раз я думаю, что всё закончено, а ты снова. В триста пятнадцатый раз напомнить, что ты женат, и я тоже? — Ну вот, – повторил его интонацию Томас. – Кто о чём, а Андерс способен думать только об одном. По-прежнему неравнодушен, да? Но я вообще-то имел в виду не это. А твою специализацию как лыжника, направленность на марафонские дистанции. Ну ты же сам не захотел со мной отрабатывать спринт? Зато марафоны мы с тобой отрабатывали за милую душу. И насчет победы здесь, в Холменколлене, я тебя не обманул. — А ведь неравнодушен, да, – расплылся в широкой улыбке Андерс. – Спасибо тебе за то, что ты у меня есть – без тебя я бы точно не был там, где я нахожусь. Ты подарил мне эту трассу... — Только я женат и ты тоже! – сказали они хором и заржали как два жеребца, пытаясь скрыть вдруг накатившее на обоих смущение, так несвойственное взрослым мужчинам. Но Холменколлен – особое место, заставляющее чувства обостряться. — Знаешь, это прекрасная тема для философских рассуждений о бренности бытия и прочей зауми, но вот только странно так: мы с тобой не видимся годами, нас никто не может заподозрить в связи, искры не летят, просто тепло огонек тлеет, едва осязаемый, но поди ж ты. А вот казалось бы – Маркус и Петтер, не чета нам, огонь! И... — А что у них там? – поднял бровь Томас. – Они как-то выпали из поля моего зрения. — Так Петтер ушел от Маркуса к Калле! Кто бы мог подумать! — Действительно, – почесал в затылке норвежец. – Уж точно не я. Но, видимо судьба. Так что ты скажешь насчет моего предложения о марафонской команде? Андерс обещал подумать, а разве могло быть иначе? Но это, конечно, была формальность. Если бы ему это сказали здесь и сейчас – он бы кинулся спорить. Но стороннему наблюдателю всё бы выдали их руки. Сторонний наблюдатель увидел бы: двое мужчин. За руки. По проложенной скандинавской трассе в неверном свете ночных фонарей. И трасса никогда не заканчивается.Есть повод прийти сюда еще один раз (с)
14.06.2013-14.03.2021