You wake me up from the snow where I was born* Margaret Berger «I Feed You My Love»
Пролог
Столичные рестораны были хороши тем, что большое количество народа позволяло затеряться, позволяло сделать так, чтобы на тебя не обращали внимания. Правда, некоторым не помогало и это: публика подобных заведений в Осло всегда была разношёрстной и привередливой. Вот и широкоплечий мужчина явно не желал, чтоб его узнавали: сидел спиной к залу, а столик находился чуть в отдалении, куда доходила лишь малая часть вечернего освещения, создавая искусственный полумрак. Напротив него устроилась молодая светловолосая женщина, которая активно жестикулировала, постоянно что-то говорила и казалась полной противоположностью своего молчаливого спутника. — …Нет, Томас, неужели это правда?! – эмоционально воскликнула она, заканчивая свою речь. – Я не верю! Скажи, что это не так! — Что именно? – тот, кого назвали Томасом, устало выдохнул и смахнул несуществующую пылинку с рукава столь непривычного спортсмену пиджака. – За последние пять минут ты успела поведать мне, наверное, обо всех интересующих тебя проблемах. Я просто физически не могу понять, о чём ты спрашиваешь конкретно сейчас. Женщина заговорщически подалась вперёд, хищно прищурившись и перехватив ножку бокала тонкими пальцами. — О том, что ты собрался тренировать шведов! – почти прошептала она. – Пресса пишет… — Рённауг, – решительно прервал Томас, – я польщён, что ты читаешь обо мне в газетах, но, пожалуйста, не нужно верить всем сплетням. Я не буду тренером сборной Швеции, – собеседница облегчённо улыбнулась, а он, усмехнувшись, закончил: – Инге предложил мне вакансию своего помощника. Я буду помощником тренера сборной Швеции. Рённауг поджала губы, и заинтересованность на её лице сменилась обидой и непониманием: нос будто заострился, а глаза стали смотреть с недоверием. Ей, как норвежке, в одно время (пусть и не слишком успешно) представляющей свою сборную на Кубке мира, было непонятно любое единение со скандинавскими сине-жёлтыми соседями. Она легко верила в стереотипы и соглашалась с ними, и подброшенная ведущими норвежскими изданиями информационная бомба была воспринята ею так же, как простыми обывателями, ни разу не касавшимися большого спорта лично. — Нет, чтобы потрудиться на благо отечественных лыж, – презрительно бросила женщина. – Карман набить захотелось? — Не без этого, Рённауг, не без этого, – он успел несколько раз пожалеть, что согласился пойти с ней в ресторан, и, чтобы не накалять обстановку, предпочёл согласиться с не совсем правдивой гипотезой: руководство сборной Швеции отнюдь не обещало ему золотые горы. – Но не деньги – главное. Знаешь, что такое интерес? — Интерес, – уничижительно повторила Рённауг. – А наш интерес ты не учитываешь? Что будут думать сотни тысяч норвежцев, видя, как руками их кумира добывается шведское золото? Ты думаешь, они будут рады?! Не-е-ет, – она усмехнулась. – Нет, ты уже будешь для них не тем Томасом Альсгордом, который вырывал доли секунды у Дэли, не тем, который отнимал золото эстафеты у чёртова Бринка! Ты понимаешь, что тебя будут ненавидеть, если ты будешь стоять за их победами?! Мужчина хлопнул ладонями по столу – но так, чтобы не привлечь лишнего внимания – и стал глядеть в сторону, торопливо обдумывая ответ, который одновременно должен был и оказаться правдивым, и устроить Рённауг, и не обидеть её. Подтверждая своё согласие Бротену, он задумывался и о таких последствиях, но мужское самомнение позволяло считать их совместимыми с дальнейшей жизнью. — Пусть ненавидят, – решительно бросил Томас, поворачиваясь к ней. – Ненавидеть будут идиоты. Чуть более просвещённая публика поймёт, что дело не во мне. Ты сама бывшая спортсменка – кому, как не тебе, знать, что заслуга тренера – это малая часть успеха? Не тренер за тебя финиширует, не тренер думает за тебя на гонке; наконец, не тренер следит за тем, чтобы ты досконально выполняла все объёмы! Если тебе нужно – ты делаешь. Если ты не хочешь – тренер не станет заставлять. Скажи, я прав? И, в конце концов, шведы ещё не собрали всё золото Турина, – добавил он с подобием усмешки. — Ты прав, – после недолгой паузы тихо согласилась Рённауг. – По-своему прав, но… но как же Норвегия, Томас? – она бросила ему заискивающе-кроткий взгляд и накрыла маленькой рукой широкую ладонь. Мужчина неуютно дёрнулся, но в дальнейшем вида не подал. — Милая моя, Норвегия и так была в моём сердце больше, чем десять лет, – начал пояснять он. – Я бежал за Норвегию на трёх Олимпиадах, я засыпал с мыслями о том, как принести Норвегии побольше золотых медалей, и просыпался с ними же, а теперь настало время пожить для себя. Слышишь – для себя. Не для Швеции. С тех пор, как я закончил бегать за сборную, прошло два года, в течение которых я не делал ничего выдающегося. Это довольно быстро надоедает. Хочется быть нуж… полезным для кого-то, – мужчина спешно поправился, избежав слова «нужный», которое Рённауг могла бы прочесть по-своему. Женщина опустила глаза, принявшись оглядывать собравшийся складками подол своего неброского, но выглядевшего довольно дорого, платья. Она сцепила ладони в замок, а щёк коснулся едва заметный румянец. — Ладно, – негромко произнесла она. – Будем считать, что ты меня убедил. Извини. В твоих словах есть рациональность, но, – она кинула укоризненный взгляд из-под ресниц, – учти, что я по-прежнему не одобряю эту затею. — Спасибо хоть на этом, – отозвался Томас и поспешил перевести тему: – У тебя закончилось вино. Ещё заказать? Он быстро расправил плечи, ощутив, что женский гнев больше не нависает дамокловым мечом. Обстановка стала не такой напряжённой и показалось даже, что в помещении чуть посветлело. Так оно и произошло – крутящаяся люстра изысканного вида повернулась к ним другой стороной. — Будешь приставать на тренировках к молоденьким шведским девочкам, – рассмеялась Рённауг, расслабившись и откинувшись на спинку мягкого стула. – И мальчикам, конечно же, – хитро добавила она. — Без этого не обходится ни один тренировочный процесс! – Томас подмигнул ей и попробовал впервые за вечер улыбнуться, но всё же не стал этого делать: и без того сурового вида, с улыбкой он становился ещё более грозным. — Фредрикссоны будут очень рады, – женщина покачала головой и снова не сдержала смеха. – Представишь, как негодовал Маттиас, когда узнал о твоём назначении – и прямо душа радуется! — Ладно тебе, – он примирительно отмахнулся. – Там же не только Фредрикссоны, есть и другие. Да и «молоденьких», как ты сказала, не так много. Мне сходу никого не вспомнить. Остаток вечера прошёл в куда более непринуждённой обстановке, чем его начало. Рённауг и Томас, как могли, вспомнили тех шведов, с которыми последнему предстояло начать сотрудничество уже через полтора месяца, обсудили закончившийся аккурат в этот уик-энд сезон, и, спустя некоторое время, приняли решение распрощаться с этим рестораном. — Ну что, едем ко мне? – пропела Рённауг, крепко обхватывая своего спутника за пояс и сильно откидывая голову, чтобы поймать его взгляд. Томас дежурно придерживал её за плечи, составляя про себя планы для отступления. — Нет, извини, – как и всегда, подходящим оказался самый нелепый вариант. – Не сегодня. — Ну, хорошо, – женщина поспешно освободилась из его объятий. – А куда ты сейчас? Домой? Я бы могла составить ко… — Нет, Рённауг, – Томас решительно пресёк её намерения. – Я… я другу обещал заехать. Давно ещё обещал. — На ночь глядя, другу, – насмешливо протянула женщина. – Знаю я твоих «друзей». Ну, так и быть. Бывай. Спасибо за вечер, – поднявшись на цыпочки, она поцеловала его в щёку и, цокая каблуками, пошла по направлению к такси, попутно кутаясь в короткую шубу. Альсгорд выдохнул, едва машина скрылась из вида. Сейчас у него не было никакого друга, которому оказалось срочно необходимо его присутствие за час до полуночи. Но и проводить эту ночь с безнадёжно влюблённой Рённауг, которая уже несколько лет довольно умело маскировала это под заботу, он также не планировал. По дороге домой Томас долго думал о ней, но к каким-либо выводам в очередной раз не пришёл. Да, если бы в один странный день ему вздумалось навсегда связать свою судьбу с женщиной, это была бы именно Рённауг Шай, но типичное мужское «не нагулялся» было далеко не главной причиной того, что в свои тридцать три Томас Альсгорд и не думал жениться. ___________________________________ *Ты пробуждаешь меня от снега, где я родился (англ.) **Инге Бротен (1945-2012) – тренер сборной Швеции в 2005-2007.