Бандюга и пушистый котик

— Что бы он сдох самой мучительной смертью. Что бы горел в аду. Сука. Долбоеб. Как же он меня… Я его… — Лиса от злости и безысходности сжимает кулаки и продолжает на ходу истерить. Она даже готова прыгать на месте, как маленький ребенок, которому отказали купить мороженое из-за больного горла, и ножкой топать. Только идущая рядом с ней кареглазая подружка разгадывает намерение Лисы и сбивает блондинку с этой мысли уже в который раз. — Мои уши если услышат от тебя еще один мат, в трубочку свернутся… Да остынь ты! — присасываясь к трубочке из-под бананового молока, отзывается Дженни, чувствуя, что скоро сама взорвется. — Ты ему чуть глаз не расхуячила баскетбольным мячом на прошлой неделе только из-за того, что он не так на тебя посмотрел. Вот и решил песком отомстить. Тебе повезло, что не полынью, как он сказал, — пропускает усмешку Ким и сразу жалеет об этом, уловив на себе испепеляющий взгляд. — Я не пойму, ты сейчас за меня или за этого чмошника? — Лиса продолжает взглядом испепелять подругу. Дженни медленно убирает банановое молоко за спину, от греха подальше. Лиса не в себе, мало ли что она ещё учудит. Молоко может очень плохо отразиться на её укладке, ради которой девушка угробила целый час, ведь есть для кого прихорашиваться. А она ведь может. В лексиконе Лисы слов «нет», «нельзя» или «плохо» не существует. — Ты уже знаешь за кого я, но все равно твою позицию тоже не поддерживаю. Вы уже два года живете вместе, знали друг друга еще с детства, даже были помолвлены пару лет, пусть это только было по желанию ваших предков, но все равно вечно, как кошка с собакой, хотя даже у них есть время для перемирия, — выпаливая все за пару секунд, пожимает плечами Дженни. — Плохое сравнение, собаки намного лучше этого мудака, — выдыхает Манобан. — Я имела в виду, что он котик, а ты… Слава Богу Дженни вовремя затыкается, а Лиса усиленно пропускает это мимо ушей, очередной раз сверля подругу взглядом, который должен был ее испепелить уже давно. Ким опускается на красивый и коротко стриженый газон во дворе школы. Лиса следует за ней и принимает позу лотоса, что позволяет ей спортивная форма после физры. Лиса от злости фыркает и притрагивается к волосам, прямо чувствуя не до конца промытый песок в корнях волос под пальцами. Бесит. Все. Чонгук. Его выходки. Существование парня. За то, что он теперь не только бывший жених, хотя тогда она могла попросту сбежать и закрыться у себя дома, но и за то, что теперь она с матерью проживает в их особняке. Ей негде спрятаться. И снова все бесит. Пусть будет проклят и в то же время благословлен тот день, когда их родители начали что-то чувствовать друг к другу. Лиса, вроде бы, избавилась от нежелательного предстоящего брака с самым ненавистным человеком во всей Вселенной, который должен был состояться после её девятнадцатилетия. Однако намного труднее оказалось жить вместе с ним под одной крышей. Чонгук и Лиса росли вместе. Нет, их пытались растить вместе. Заставляли играть друг с другом, что в итоге превращалось чуть ли не в кровавую бойню, где каждый до последнего держал свою позицию и рвался за победой. Их вечно таскали в совместные походы, где при каждом удобном случае Чонгук пытался утопить Лису в любом месте, где была вода. Лиса же в то время без сожаления толкала парня в спину, причём не важно какая была высота, и пару раз даже спихивала его с их домика на дереве, где каждый обозначил себя хозяином. Ну что поделать, после таких выходок Чонгук каждый раз что-то ломал себе. Нет, скорее ломали ему. Со временем он научился, что пока рядом есть эта хитрая бестия, высотки, даже с несколькими сантиметрами, ему лучше обходить стороной. А Лиса никогда перед ним в воду не влезет, но взамен получает гнилыми помидорами или чем-то еще омерзительным из рогатки. Этим умело пользуется чертеныш, имя которому Чонгук, и продолжает выебываться перед ней при каждом удобном случае. Предела радости, облегчения и счастья не было, когда они собрались всей семьей и заявили, что помолвку расторгнут, но новость, которая последовала после, все-таки огорчила обоих. Таких поворотов не ожидали даже сами родители молодых, но ни один из их детей не стал мешать счастью единственных родных людей. Во так и живут теперь. Лиса надеется поскорее закончить с учебой и заняться карьерой. Чонгуку не терпится окончить школу, по просьбе отца не съехав в это время из особняка, а потом съебаться куда угодно, где нет этого чертового лисенка, который усердно портит ему жизнь. А пока все идет своим чередом. Утром скандал, вечером провал, где каждый захлопывает двери от злости друг другу, чуть ли не сшибая их с петель к чертям. — Да хватит уже трагически вздыхать и глазками каждого проходящего сверлить, — где-то сверху доносится хрипловатый и от природы глубокий голос, который принадлежит парню, нависшим тенью над Лисой. Ограждая солнечный свет перед девушками, останавливается, высокого роста парень с пепельными волосами, которому явно не терпится получить по светлой башке. — Каждый в этой гребанной школе в курсе, что ты ненавидишь своего брата и что тот выкинул очередную дичь, после, разумеется, твоей выходки, — точно нарывается ведь. — Я думал после того, как ты ему на капот тачки полезла и слюну размазала по стеклу, он тебе максимум язык оторвет, а тут всего лишь маслом с головы до ног облил. И совсем, наверное, не плевать, что ваша очередная сцена происходила в школе. — Да блять, ты зачем сейчас выебываешься, хочешь, чтобы я на тебя сорвалась? — зло шипит Лиса и смеряет парня смертельным взглядом. — Очень женственно, — фыркает тот и убирает руки в карманы. Он поворачивает голову влево, чтобы встретиться с любимыми глазами и улыбнуться мягкой улыбкой в ответ. — Тэхен-а, — заметив состояние своей подруги, вскакивает на ноги Дженни и преграждает парня собой. — Дженни, богом клянусь, уведи своего парня от греха подальше, — сквозь зубы зло шипит Лиса. — Идем, а то я за нее не отвечаю, — тихо говорит подруга и сразу, смыкая губы, уводит парня, добавив: — Никуда не уходи, я сейчас приду. Только попробуй натворить глупостей! — Нехуй его доставать, отвали уже от моего друга, — кричит Тэхен, но Дженни быстро его затыкает, — или просто встреч… — все равно продолжает невнятно мычать сквозь тонкие пальцы. — Языки я вам обоим поразвязываю, — Лиса чувствует, как снова агрессия затапливает её радужную оболочку глаз и выводит из себя. Это насколько нужно ненавидеть человека, чтобы только от его упоминания превратить её в неуправляемого зверя, который требует расправы, крови, плоти, единственного оппонента. Чонгук вчера утром открыто объявил о войне, не стыдясь даже родителей. Ну что же, да здравствует война, ибо Лиса уже рвется в бой, к победе. — Я покажу тебе «войну», — щурит лисьи глазки Манобан и поднимается с прогретого ей места, намереваясь превратить в явь свою коварную мысль. — В тачку я ему плюнула. Видите ли, это его вывело из себя, я тебе покажу сейчас твою любимую тачку, — Лиса, уверенно шагая, следует к стоянке, где в ряд выстроены разные модели автомобилей учеников. В одном из первых рядов и стоит его, им обожаемая тачка, с которой Чонгук любит пылинки сдувать и сюсюкаться. Никто не сомневается в том, что она ему дорога больше всех собранных людей на этой планете. Если ему предоставят выбор, где будет спасено человечество взамен на уничтожение его агеры, разумеется, он не заикаясь выберет свою тачку. Лисе немного страшно, но все-таки ее ненависть сильнее. Она останавливается у самого багажника красного кенигсегг и, порывшись пару секунд в своей сумочке, достает копну ключей. Лиса упорно и тщательно выбирает из них самый острый, игнорируя чужие взгляды, которых все больше. — Чон Чонгук, ты, сука, самое ужасное существо из всех! — шипит Лиса и вонзает острой стороной ключа. Металл ужасно скрепя, возводит уродливую и кривую линию до самого капота. Лиса, слишком увлеченная тем, как она портит самую дорогую его сердцу «вещь», упускает момент, когда с каждой минутой рядом останавливаются ученики. Говоря честно ей уже давно на них похуй. Одни смотрят с возмущением, другие с неким страхом и сожалением, пока остальные полностью кайфуют от предстоящей бойни и вытаскивают смартфоны. Они тут же направляют на, пробивающегося сквозь толпу, Чонгука, у которого вместо чёрных глаз сейчас торжествует ярость. Эти двое уже давно знамениты в школе. Без Чонгука и Лисы это место не было бы тем, куда хочется возвращаться, и плевать, что это школа. — Ты, Сука, бессмертная что-ли! — срывается на крик Чонгук, тут же прикладывая девушку лбом об поцарапанный капот, от одного вида регеры у Чонгука сердце кровью обливается…