Какое-то неправильное задание

Джи видел блики ясного солнца. То, как лучи бегают по водной глади, играют с волнами моря или, может, океана. Довольно приятное, успокаивающее зрелище. Если не брать во внимание, что сам убийца находился под этой самой водой. «О, черт» И в этот самый момент был занят тем, что тонул. Рука автоматически дернулась к спасению – чтоб дотянуться лишь рывок. Движения выходили настолько лениво, что Джи успел уйти, кажется, метра на два ниже. Кожу по локоть покрывало защитой. «О, черт!» Вода покачивалась, покрывалась легкой рябью. С каждым движением приобретала болезненно-зеленый цвет. Над самой поверхностью издевательски неспешно рваными трещинами стягивалось стекло, окончательно преграждая путь. — О, черт! — булькнул вслух. Вверх ушли пара пузырьков. Ноги сковывало от мороза, за них на дно тянуло неизвестной силой. Словно поняв, что ее рассекретили, сила решила не медлить, потянула быстрее. Тао с чувством хлопнул по жертве – очередному столу так, что звякнул одиноко отставленный в сторону, пустой стакан и подпрыгнула клавиатура. Хакер о сделанном не жалел, но впредь взял на заметку бить слабее. Оцарапанный кулак поднывал. Не смертельное ранение, конечно, но неприятное. Не знает, попало ли туда стекло, но если и попало, хакер ничего оттуда не доставал. Просто наскоряк перебинтовал. Устало прикрыл глаза, сел. Такой своеобразной зарядкой он занимался уже в третий раз. Негодующе вставал, не обнаружив результат, и садился назад. Чтобы продолжать. Несложно догадаться, что бинт давно был не белым, только Тао на это было как-то начхать. Полный провал. Он всё завалил. Звонка не вычислил, месторасположения не узнал, последнего из пятерки не обнаружил, а самыми свежими документами до сих пор оставались бумажки двухнедельной давности. Кто-то сказал бы близко, а вот Тао послал бы этих людей… к М21, чтобы тот с должной выразительностью указал, что теперь таким людям делать. Близко, но не в такой момент, когда сроки давно превысили все временные границы. А ведь еще хакер высшего уровня. Лучший в своем деле. Переставил одинокий стакан с одной стороны стола на другую сторону, потому что не понимал, что с ним делать. Посуду никто не отнес, сам Тао был занят, а она в любом положении всегда мешалась. Мда, лучший. Какой вообще от него прок, если он найти детей, когда им грозит опасность, не может? Наплюнет, уволится, пойдет работать продавцом или официантом. Там уж точно принесет больше пользы. Не уверен сколько погружался, но непродолжительно, не сомневался. Мгновенья три, или два. Джи не успел и подумать о том, что ему, по сути, нечем дышать. Вода закончилась прямо там, в высоте, предоставляя убийцу самому себе. Только вот он не видел ни стен, ни дна. И, к сожалению, не умел летать. Зато довольно неплохо приучился падать. Нагнетала густая, казалось, имеющая свой непознаваемый простым смертным разум темнота. Настолько ощутимая, что вызывало мурашки по коже, что возникали закономерные опасения, как бы эта темень его тут не пожрала. «Куда я попал?» Самое время подумать о насущном. Следом из той же воды сыпались предметы: стул без одной ножки, стол, труба, клумба, столб, бабочкой порхали стопки документов, змеями сыпались провода медицинского оборудования, беспорядочно кружились шприцы, в падении со свистом обогнал кусок стены. В паре метров от Джи парил одинокий ананас, и этот предмет больше остальных вызывал вопросы. Должно было глушить ветром, но нет, ветер молчал. Океан оказался слишком высоко, чтобы его видеть. Стоило убийце предположить, что с такой высоты не приземлиться без последствий, как под ногами возникла опора. Прям в невесомости, посреди этой странной темноты. Так непредвиденно, что заставило опереться еще и руками. По лицу хлестонуло мокрыми волосами, с мокрой одежды, с головы хлынули капли и провалились в пустоту под ногами вместе с вызывающим вопросы ананасом. «Это ненормально» Джи нервно усмехнулся. Провожал взглядом валящие вещи, выпрямился. Для убедительности, что точно никуда не полетит, постучал подошвой по невидимому полу, проверил на прочность. Бездумно стряхнул мокрыми руками… Мокрыми с секунду назад. И намека, что недавно убийца барахтался во взявшейся из неоткуда воде. Волосы выправились в привычную прическу, липнущая к телу одежда обсохла и свободно, едва ощутимо касалась кожи. С грохотом на уровне дороги приземлилась каменная плита, метр с каждой стороны. В десятке сантиметров от самого Джи. «Ух ты» За ней вторая такая же плита, чтоб он наверняка это увидел, дрогнул... и прихренел. «Никто не хочет объяснить мне, что происходит?» Третья такая же плита. А затем… нет, вместо привычной плиты справа, чуть дальше, на противоположной стороне дороги свистнуло дерево, остановилось. Джи слабым наклоном головы проследил, как у того разрастаются, переплетаются корни. Расползаются настолько медленно, словно сталкиваются с преградой, хотя под ними абсолютно точно не было даже земли. «Не хочет? Вот спасибо» Подкинул, вызвал землетрясение только что приземлившийся цельный дом. Возникла неспокойная мысль, как бы ничего тяжелого не съездило по голове. Нога автоматически ступила на образовавшуюся тропу. Убийца развернулся – убежденно ждал подвох или грохот чего тяжелого на том месте, где он недавно стоял. … Уходящая вдаль улица давно погрузилась в ночную мглу, лишь пара окон своим светом рушили ночную темноту. Можно было надеяться на пару фонарей, но те были настолько потрепаны временем, что даже вкрученность новой, точно работающей лампочки не помогала им работать. Такое слабое освещение не доходило до земли. Неподалеку, там, где заканчивался тротуар, звякнув в звонок, проехал припоздавший велосипедист. Спустя пару оборотов колес пропал в облаке пара. Исчез. — Ну и ну, — на всякий случай Джи отшатнулся. — А я думал, по сравнению с прошлой встречей, хуже быть не может. Собственные слова, звучащие неуверенным эхом, не вызвали ничего, кроме замешательства. — Но нет, ты смогла меня переубедить. Нарочно творишь этот хаос на голове? Ты хоть иногда вспоминаешь, что такое расческа? Хотя бы оттого, что голос принадлежал Джи, тогда как убийца абсолютно точно убедился, что не размыкал челюсть. «Что вообще за приколы у Кромбеля с именами?» Кто-то бы заметил, что хакер мыслями отвлекался. Но и их бы к М21, на инструктаж. Размышлял модифицированный о насущном, загружал мозг информацией, чтобы не дать тому отключиться или перегреться от натуги. И ведь ясно, на самом деле, что за приколы. Предусмотрительный, зараза, каждый шаг чуть не на годы наперед знает. Не удивительно, что сколько бы под Кромбеля ни копали, ничего толкового по итогу не получали. Легче было рассекретить самые скрытые от "неизбранных" документы, взломать защиту пентагона, нежели просмотреть эти миллионы миллионов заданий, всунутых в одну общую папку. Раньше было смешно, теперь подавляло. «Как эти еще не свихнулись» Все надежды заключены в шефа. Впрочем, как обычно. Тот разберется с нарушителями и спасет всех кого надо раньше, чем Тао продвинется и на крупицу. Хакер оперся подбородком на стол, перекатился на одну щеку, подумал. На том вот экране выискивал сигнал с телефона Ик-Хана. Было тихо. Да и чего ждать? У заложников телефоны автоматически превращались в горстку неподдающегося восстановлению хлама. Убийцы не могут быть настолько глупы. «Вот не будь я просто Тао, что бы тогда делал?» На другую щеку – а на этом на сверхбыстрой скорости листало список. Решил проверить ранг повыше на количество совпадений. Выгрузил всё, что имел. Сортировка ни на секунду не прекращалась. Хакер успевал проанализировать каждое лицо. Еще одно безрезультатное занятие в его копилку, но с чем вселенная не шутила. — Любая прическа лучше, чем твой намертво зачесанный беспредел, — это раздалось резко, прямо у застывшего убийцы за спиной. Джи крутанулся на пятках, посилил покрыть шипами руку. Сила на зов не отзывалась. Дальше по дороге мелькало нечто рябящее, отдаленно напоминающее человеческую фигуру. Его метаний оно не замечало. — Тебя если головой прокатить по асфальту ничего не разлохматится, каждый волосок вчесал в череп. Рябь с напущенным высокомерием фыркнула, продолжая свою дорогу. Ее звонкий голос отражался от окон, какие становились объемнее с каждым словом. «Я, как понимаю, должен идти следом?» На третьем доме стекло стало отражать движение фигуры. На поверхности стены вырисовывались контуры: вмятины, царапины, дополнительные слои краски, словно некогда на этих стенах что-то писали. Не самое приятное, раз пришлось закрасить. Задумчиво прикусил губу, прикинул. «Нет уж, до свидания» Он еще дружил со своей головой, поэтому развернулся и пошел подальше, вдоль дороги. «Ну, что логично, просто Тао я тогда не был» Список убийц хакер отсортировал давным-давно, только вот количество информации не сократилось и наполовину. И уже из этой информации определенную четверть оставшихся составляли те, кто уже умер в свое время, но имел либо похожую способность, либо внешность. «А кем был?» Один палец неспешно стучал по столу. Даже в спокойном положении словно бы нажимал по клавише на клавиатуре. Хакер продолжал цепочку размышлений, но не забывал о работе. На нос приземлилась снежинка. Настолько неожиданно, что убийца скосил глаза и некоторое время внимательно следил за своим носом. Даже тогда, когда, по предположениям, снежинка давно должна была растаять. Под ногами скрипело, от дыхания валило паром. Он поднял голову – прорезая мглу, из пустоты сыпало снегопадом. Откуда-то издали доносился грохот. Что-то там, вероятнее всего, настолько обветшало, что уже разрушалось. Неслышимый, неощутимый ветер уносил сгустки пыли. Пыль мерцала чертовым северным сиянием, настолько правдоподобным, что убийца невольно повел рукой на уровне груди, словно бы в желании на что-то наткнуться, поднастроить, навести. Рука шарила по пустоте. «Я что, свихнулся?» Этот факт заставил опомниться. Подумать о задании, смысла которого он не помнил, но точно знал, что оно было. От парочки следующих снежинок убийца отмахнулся. Нереально. Но пальцы покалывало как от настоящего мороза. Отбросил от себя мысль о забытых перчатках. «Этому должно быть объяснение» Опустил руку ниже. Снег валил ровно по пояс, затем неизвестным образом бесследно таял. Не долетев до земли. «Сон, или может, смерть?» Слышал он что-то про то, что у умирающих вся жизнь пролетает перед глазами. Только убийца не помнил, когда успел умереть. — Иногда кажется, ты специально проверяешь границы моего терпения на прочность. Голову отвело от удара. Перед глазами замельтешил тот же снег. Снежок разлетелся рисунком на сотни мелких осколков и застыл на установленной высоте. «И даже мне кажется, что моя смерть слегка затянулась» Убийца отошел, но ошметок продолжал висеть. — Таким, по-твоему, должно быть приветствие старых друзей? До этого момента. Теперь тот шаркающе обвалился, будто кто-то решил этот снег стряхнуть. Некто невидимый, оповещающий о своем присутствии слабыми движениями в воздухе. «Да и с чего вообще я должен был умереть?» — Как же ты, до невозможности… Рябящая фигура, девушка, обрастала всё большим количеством деталей. Притаилась за обмерзшим фонтаном как за укрытием. Сминала в руках очередной снежок. — Меня бесишь! Убийца не дурак, вовремя догадался, что эта масса попытается сделать. Отошел так, чтобы неизвестность точно не попала. По всем законам здравого смысла удар должен был пройти мимо. Вопреки всему, снежок хлопнул прицельно в глаз. Часть снега отлепилась, забилась в рот. — В яблочко! «Что за черт?» Убийца отвернулся, отплевался. Оттер лицо, закрылся свободной рукой, чтобы не прилетел второй. Или третий. «Если я узнаю, кто в этом всём виноват…» Морозный привкус пропал, атакованный глаз перестал ощущать вполне обоснованный холод. Под ногами – каменная тропа. Разрушающаяся каменная тропа, через трещины которой неизбежно прорывались весенние трава и цветы. Между плит, заставляя те подниматься, рушиться, греметь и осыпаться, прорастали стволы деревьев. Мельком успел насчитать с десяток с двух сторон. Те как прорисовывали его дальнейший путь. Убийца заметил движение неподалеку. Ветки только проросшего дерева скребнули по макушке. Вскользь. Но руки всё равно невольно дернулись, чтобы поправить волосы. Те лежали непривычно, уложено. Пальцы нащупали незнакомую, но болезненную рану, какая пропала, стоило ему зациклить на ней внимание. Не позволяло убедиться, точно ли то была рана. Попытался разлахматить волосы, так казалось правильнее, но не назовет почему. Те как прилипли к голове, не помогло. — Ты… как тебя там в этот раз? Рябящая фигура рассматривала что-то под ногами, прятала руки в карманы. Свет единственного фонаря проходил ту насквозь. — За… Захи… короче Зах. Его голос, но в нем слишком отчетливо мелькала фальшь. Или наоборот. — Звучит не особо, почти ругательством. «Особенно потому, что меня давно так не зовут» Девушка только что что-то растерла по земле. — Здорово, что на такой сухой тропинке такие грязные следы. Из неоткуда прямо на глазах по земле вырисовывались отпечатки ботинок. Отдавали алым, как и след на коре. След от когтей. Кто-то недавно шел, почти хромал, опирался на всё, что подходило для опоры, затем психовал в желании всё подрать и снова опирался, продолжая хромать. «Кажется, даже припоминаю, где такое встречал» Канада, Торонто. После трехдневного отдыха как самого ближнего направили сюда, на поиски буйного новичка. — Нда, в самом деле, романтик из тебя такой себе. Отвести девушку в столь темное, безлюдное место, где для беззащитной мадам единственный шанс спастись, это стукнуть такого как ты по голове… И вот не надо на меня, в этой своей бесячей манере, смотреть! Я тоже девушка, чтоб ты знал. — Невольно приметил, что собирался закатить глаза. И закатил бы, вовремя не отдерни себя. Нахмурился, с его лицом всё еще что-то было не так. Ощупал непривычную усмешку. Широкую, но беззлобную. Не знал, что умел вот так... — Я сама решила тебе помочь по одной простой причине. Сощурился. Потому что на самом деле не умел. А то, что всплыло сейчас, какой-то дикий, бессмысленный и не самый удачный блеф. Пародия на то, что должны изображать. Кто-то решил поизмываться над его воображением? Кто-то, кто имел на такое силы. И с уверенностью посчитал, что убийца позволит это сделать. Плиты окончательно скрыло под травой. Даже интересно, во что на этот раз угораздило влипнуть. — Без меня ты умрешь. Устало потер переносицу. Необычно наблюдать за тем, что происходило более полутора лет назад. Проходили с рябью на одной улице по одной стороне дороги, оттого и столкнулись. Слово за слово, дай только волю этой приставучей, и та уже плетется следом. Сколько не требуй не мешать, сует нос, куда не просят. — Кто бы говорил. Усмешка стала шире, правильней, жестче. Такой, какая и должна быть. Память – безмерно ненадежная штука, но если заставить, что-то убийца таки помнит. Еще помнит, а жаль. — Да и не могла бы окончательно замолчать? — хотя если это что-то поможет выбраться отсюда, даже не против. Никакого сочувствия, никакого сожаления. Твердая уверенность, что делает всё правильно, как надо. Разрушает шаткий мост, избавляется от главной преграды. — Трупам, знаешь ли, неприсуще так безостановочно болтать! Закапывает мертвецов обратно в землю. «Ты уже давно перестала существовать» Померла где-то в одиночестве, не справилась с поставленной задачей. Единственное, что в ней было полезно – пример, как нельзя делать. Чтобы настигнуть рябь, хватило пары быстрых шагов. Нельзя брать больше двух врагов, потому что третий добьет в спину. С ней так и вышло, тех убила, за последним не уследила. Пальцы ожидаемо прошли девушки кисть насквозь. Убийца был прав. Кто бы ни играл с его головой, ему следовало постараться получше. Умершие не умели оживать. ... Как встретив нечто, чего здесь никак не могло быть, девушка обернулась. Колыхнулась темная, короткая, но вечно растрепанная челка. Единственное, о чем та пеклась, чтобы волосы ни при каких обстоятельствах не мешали обзору. Невзирая на осыпающуюся между убийцами пыль, та оставалась цела. Через темень, через рябь, всё меньше покрывающую девушке кожу, мелькнул вполне человеческий искрящий весельем, живой взгляд. Рябь отступила на пару шагов, потерла атакованную руку. Реалистичную настолько, словно не через нее только что прошли человеческие пальцы. — Как закончим с тебя ужин, — на этих словах девушка показала ему язык. Хамство. Отвернулась и жестами призвала следовать за ней. — Давай пока всё не закрылось, торопись. Убийца впал в ступор. «Что опять не так?» Он был так уверен, что стоит это произнести, иллюзия рассеется, и всё вернется назад. Что найдет выход. Заныла голова, вызывая неприятную муть в глазах. Почему он был так уверен? Кашлянул, глушил безумный стук в висках. Чтобы придержать голову приложил ко лбу ладонь. Собирался протереть глаза. ... На какое-то время убийца перестал дышать. Отвел руку, сжал-разжал кулак, помахал перед собственным лицом. Должен был помахать. — Чего? Рывком вытянул вторую. Панически переводил взгляд с одной на другую. Точнее туда, где эти две руки должны были быть. Видел слишком настоящую траву. Настолько четко, что можно было разглядеть припозднившееся насекомое, которое решило вздремнуть на одной из травинок. Видел через свои невидимые пальцы. — Я спрашиваю, что за черт? — не слышал ни одного из сказанных слов. Округа попросту отказалась признавать, что он может говорить, сам. «Что я сделал не так?» Сердце выло настолько, что отдавало во всё тело. — Надеюсь ты не забудешь оплатить, как в прошлый раз. Дождевые капли проходили насквозь. Убийца бы и не заметил, что пошел дождь, если бы капли не били по траве и земле. Вырисовывали круги, словно били не по твердой почве, а гладкому желе. Грохот над головой напоминал тоскливый гул. «Что с этим местом?» Невидимые шаги невидимыми ногами скосили в бок. Оперся о ближайшее дерево. Точнее попытался опереться, рука не находила опоры. Или дерево не находило его руки. «Как... черт, как меня зовут?» По земле расползались лужи. В одной такой, по ощущениям, по щиколотку утопла левая нога. Вода не шелохнулась. Сколько бы убийца не всматривался, не мог уловить своего отражения. Как он выглядел? Даже этого не знал! Девушка продолжала идти сквозь поток воды, слабо прикрывала голову от дождя. Он не мог сделать и шага. «Подожди» Не мог позвать. Живая округа, живое небо, живые, покачивающиеся в такт ветру ветви деревьев. Всё выглядело до поразительного настоящим. Всё, кроме него самого. «Могу ли я сам оказаться...» В растущей луже ногу чем-то скрутило. Сколько бы убийца не пытался за это нечто ухватиться- соскальзывал, промахивался. Схваченная нога горела огнем. «Чьим-то воспоминанием, о котором успели позабыть?» «Наверное, никем» Тао так погряз в работе, что не заметил, в очередной раз толкнул посуду локтем. На этот раз чуть не опрокинул. Это не стакан, а маленький противный фактор, измывающийся над его кипящим сонным мозгом. «Разобью» Думал хакер, но не бил. С двух сторон окружали скалящиеся морды. Вот что и было общего в элитных сотрудниках и среднечках, так это любовь показывать зубы. Заставляют их там, что ли? О, а эта физиономия знакома. … Так это ж его, Тао, физио… лицо! «О, какой ужас» Хакер даже голову от стола поднял, так испугался. И оперся на кулак. Вот уж чего не ждал, так это и у себя подобной лыбы. И кто ж его, так... Хм, а ведь даже припоминает. Тогда с модификации не прошло и недели, Тао не успел отойти от экспериментов, привыкнуть к изменениям тела, к творящейся вокруг нервотрепке. К тому же от бессонницы по ночам выглядел слишком сонным. А его так выцапали за ручку в коридоре, перед знакомством с будущей командой, и потащили. Перед белой занавеской поставили, по спине настучали, чтоб держал прямо, лампой в глаза ослепили и заставили показать на камеру все тридцать два зуба. Пока не показал не отпустили. И никакого тебе простого человеческого «улыбнитесь». Хакер даже обрадовался, когда это изображение скрылось среди множества иных. Действительно, заставляют. Хотя на Такео посмотреть было б забавно. Как шеф вернется и вся эта беготня с убийцами закончится, поищет. А пока... Внесет одну поправку, какую забыл своим сонным мозгом. Ну вот, другое дело. Список стал замедляться, пока окончательно не остановился. Сортировка завершена, десять штук из общего количества документов. У Кромбеля одинаковых высококачественных тва... то есть экземпляров не так уж и много. Каждый всё заковыристей и ужасней. Быстро пролистает и забросит это дело. — Далеко. Переборщил. — Цель отдернул от Джи руку как от огня, отшатнулся. — Извини, — Ол хрипнул раньше, чем успел что-то сделать. Граничил на грани паники и угрюмой решимости. Даже если цель вдруг зашевелился потому что приметил второго убийцу, тому не хватало времени, чтобы развернуться. Привычный замах с рывком вперед. Выбор самой подходящей, безопасной точки. Игла ушла под кожу гладко, на нужную глубину. Ол крепко, но не опасно сжал свое оружие, ввел вещество. И тут же отскочил на всякий случай. От такой дозы практически всех вырубает сразу, но бывали и исключения, какие еще пытались его прикончить. Шприц выпал из одеревеневших рук и скрылся в местных погромах. Искать и поднимать убийца не стал. Медицинские инструменты интересовали до момента, пока Ол не применял их в деле. Цель слабо, очень неспешно покосился. Неудачно отвел руку – задел стоящий на подлокотнике стакан, посуда прощально звякнула и упала на пол. Во все стороны брызнули осколки. Теперь на лице парня промелькнуло едва уловимое, но всё-таки изумление. Цель коснулся шеи. — Ох. И стал заваливаться на бок. — Обещаю нести тебя осторожно. — Вопреки словам, Ол слишком неправильно подставил руки. Цель не опрокинулся на пол одним чудом. Не сказать, что тот был слишком тяжелым, нет, по медицинским меркам для подобного телосложения вес был идеальным. Просто по тем же медицинским меркам, убийца был слишком слабым. Не то, не то, снова не то. О, этот вот с оскалом М21 бы поспорил. Тао на будущее в отдельную папку перекинет, чтоб потом показать, на досуге. По любому по затылку за это отхватит с фразой: «Вот ты чем вместо работы занимался, понятно». Ну да ладно. Еще пролистал. Покосился на убийц, заценил нескончаемый объем работы, выдохнул. Безнадега. Он видел руки. Свои руки. И никогда не думал, что будет так счастлив их присутствию. Ныли раны, колени отзывались болью. Голова трещала так, что запросто бы поверил – за это время кто-то успел вытащить мозги, поджарить их на медленном огне и поместить назад. Ощущения жизни. — Ты меня слышишь? Врывались в память множество мелких, затрагивающих последний месяц, эпизодов. Он – убийца с трехлетним стажем в самый разгар операции, находится в Корее. А имя... — Джи? Да, Джи. — Ты как? Встать сможешь? Убийца как раз пытался это сделать, даже приподнялся. Только подкосились ноги. Теперь вместе с коленями он отбил и копчик. Сердце хреначило о грудную клетку, пыталось выломать ему кости. Встряхнул головой, пытался проморгаться, чтобы видеть окружение лучше. — Давай, — за стеклом шлема разглядел неуверенно протянутую руку. Ол чуть не разрывался. Пытался удержать цель одной, и помочь ему подняться, другой. — Отвали, — отбил предложенную помощь. В своем голосе разобрал нотки нерешительности, нервозности. Тот пацан, говнюк. Что он с Джи сделал? Душило безмерное желание узнать. Желание вдавить цель в стену, вдавить так, чтобы тот хорошо приложился о эту стену затылком. И бить, до момента, пока парень не признается, что это было. Как услышав его мысли, Ол отошел. Более того, перевалил цель, подальше, чуть не опрокинув. Спрятал за собой, своими силами пытался поднять того на спину. Спрятал от него. Вторая попытка встать для Джи вышла лучше. Под ногами наконец ощущалась нормальная, видимая опора. — Он спит, и вряд ли в ближайшие дни проснется. Это прозвучало с предостережением. С таким особым предостережением, словно у Ола где-то припрятан второй шприц, как и валяющийся неподалеку. И тот шприц еще наполнен. — Я пока не представляю, что с тобой могло случиться, мы с этим обязательно разберемся. Но сейчас, сейчас, пожалуйста, помоги, а? А это уже обращение к сумасшедшему. Восьмой, девятый... А девятый был интересен. Тао посмотрел на радостный оскал, усмехнулся в ответку. Особо о пареньке не слышал, а тут, персонаж, поглядит, нашумевший. Прям тот самый, о каких даже среди своих нехорошая молва ходит. Каких даже свои остерегаться будут. Садистские наклонности в совокупности с силой. И на убийцу одного похожий. Работает, что интересно, но не удивительно, как одиночка. Тао устало запустил пальцы в челку. Скептически поджал губы. А какой послужной список имеет. Правда число выполненных заданий ни в какие сравнения с количеством нанесенного ущерба и трупов. Ну, не удивительно, с таким безумием во взгляде. Малпою, значит, зовется. Интересно, очень интересно. Сейчас вон, как раз где-то в Корее. Пальцы от челки Тао убрал. В их городе, с указанной, под галочкой, мишенью. Нервно выстукивающая ритм нога перестала стучать, помогла оттолкнуться от стола, чтобы откатиться на стуле и издали посмотреть на экран. Колеса прошуршали по полу. Очень похож на одного убийцу с камер школы. С той записи, которая транслировалась на еще одном экране. Потому что Тао был слишком предусмотрительным и умным. … Один в один. Едва не пропустил движение со стороны. — Куда Рея потащили? — возможно, Джи перехватил нападающего только потому, что двигался этот нападающий в полуполете. Каждым шагом создавал впечатление, что собирается не бежать, а падать. Даже Джи выглядел лучше. – Не пущу! Чем только не травили, как только не пинали. Душили. Ничего не берет. Противный фактор, какой бы убийца действительно, с удовольствием забыл. — Ток меня, сначала, отпусти, — рыжий пацан как-то растерянно, словно и не ожидал, что его так поймают, постучал по сдерживающей от бессмысленных порывов руке. Пытался пихнуть локтем. У Джи вышло лучше. Того вернуло к стене, туда, где школьник и должен быть. — Не бей так сильно, — Ол застыл прямиком возле двери. Лучшего времени для разговора и не придумать. — Он же просто ребенок. Говорил убийца, который не имел никакого отношения к этому пацану! Кому, для своей же безопасности, следовало твердить об обратном. Цель больше не шевелился, безвольной куклой покоился у товарища на спине. Морозило от одного вида этой бледной кожи. Лучшего шанса может и не быть. — Уноси, — единственное, на что хватило- махнуть рукой. Джи отклонился от удара в шлем. Удар шел по наклонной кривой. Рыжий убился бы и без помощи, так что то, что его поймали, можно было считать жестом милосердия. — Ты понимаешь, что делаешь? — простой вопрос товарища, без единого упрека. Тревога чуть не от всего, будь он проклят, сердца. Пацан вырывался, пытался перехватить захват, подпинывал в надежде повалить. Дожидаться, когда это у школьника, наконец, получится, не стал. Убийца подсечкой заставил лежать. На вопрос Джи смог закивать. Если бы в интонации мелькнула неуверенность, товарищ, безусловно, остался помогать с этим неугомонным пацаном. Они и так потеряли слишком много времени. Со своими проблемами Джи разберется сам. — Будь осторожен, — но даже такой простой жест запорол. Именно потому Ол допустил заминку, продолжал стоять. Раздражать. Джи придавил рыжего ботинком, чтобы не брыкался. Но будь всё так просто. Сдаваться пацан не привык, цеплялся за ногу, тратил последние силы, чтобы бесполезно дергаться. — Бегом! — голос отдал в собственный шлем. Само вышло, убийца не собирался повышать тон. — Не умри! Вскрик Ола снова вдарил по вискам. Напоминал лай. Джи разобрался с парнем пинком по рукам – поубавил прыти. Пинком в живот добил. Из дома Ол выскочил стрелой. Ему же лучше. Очередной удар не дошел. Вместо него убийца осторожно подпнул у рыжего ладонь, носком ботинка раскрыл слабо сжатые пальцы. Никакой реакции, парень даже не дернулся. Таки вырубился. «Лежи» Как бы рыжий не старался, в данной ситуации был ничтожен. Этот последний рывок не принес пацану ничего, кроме очередных травм. «Только попробуй снова встать» С руки ногу убрал, отошел. Джи действовал правильно, единственно верно. Так поступал каждый, кто надеется протянуть подольше. Выполнял обычную, как и сотня других, работу. Всего-навсего портил чужие жизни. В этот раз дорога в будущее окупается каким-то мальчишкой. Но сколько себя не убеждал, не мог унять дрожь, и эта дрожь была не от холода, до сих пор продирающего изнутри. Ладони тряслись, сколько бы он ни сжимал кулаки. Обошел рыжего, переступил его товарища. Уснув под влиянием дыма, тот низкий парниша поджал к себе колени, стал даже меньше. Выглядел более чем беззащитно. И беззаботно, словно действительно, мирно спал в этом нескончаемом хаосе. Джи осторожно снял у того очки. При падении слегка помяло, но не разбило. Положил неподалеку на пол. Проигнорировал девушку у окна и то, как она слабо подрагивает от мороза. Болезнь самое безобидное, что ее ожидало. Покривился от вмятины у двери. Отлично просматривался отпечаток шипов, душило желание отодрать это с косяком. — Ха! Хакер подскочил, вновь, потому что теперь ни за что не смог бы усидеть на месте. — Ха-ха! Нашелся! Среди среднечка затесался кто-то из элитных! Как всё, оказывается, просто! А Тао то уже испугался! Тренькнул сигнал с телефона Ик-Хана, замигал на оживившемся экране. В доме. Хакер недовольно отмахнулся, ишь, мешает! Думал, ни на что не годен. А главная проблема – неточность информации! Знал же, ну не может среди такой проверенной горы документов ни разу не мелькнуть физиономия того парня! Да если б кто ему намекнул, да если б Тао не был настолько сонным, да эти убийцы б давно уже, всей компанией попались! У-у, обманщики! И сейчас вот точно, попадутся! Стоит только собрать мысли в кучку. Стоит только... Позвонить вот сейчас, кому-нибудь. За телефоном хакер потянулся. На заныканном в самый дальний угол экране с множеством изображений, одно такое изображение, под влиянием движущихся фигур, сменялось. На том самом, куда Тао припрятал трансляцию с камер дома от хозяина этого самого дома. Потянулся, но до телефона так и не дотянулся. Сердречко ёкнуло. Пока едва слышно, но в голове раздавалось паническое пищание. ...Что хакер там сделает? — Кому приспичило установить здесь звукоизоляцию!? Так ясно ж что! Побежит! К выходу, в самом экстренном режиме! Не знает уж, что пропустил в своей цитадели, но явно что-то серьезное! «Своих уносят!» По звукоизолированной комнате прогремел шмяк, и вскрик. Дверь с петель сорвать не удалось. Всё проработано, слишком крепкий материал, предусмотрел на случай нападений. Но слишком некрепкое хакерское плечо, какое Тао болезненно потирал. — Кто придумал открывать ее на себя, а? Как только это всё закончится, клятву дает, переделает. На корню. И стол поставит, для посуды. Дверь открыл и выскочил в коридор. — Не сломал? — паренек нахмурился, потер наверняка ноющую кисть, но ответил на вопрос юной спутницы не то, что хотелось услышать. — Нет. Как жаль, а Малпа старался. До щелчка сдавил. Но нет, так нет, ведь еще столько возможностей это изменить! Всегда импонировали методы Гримостона, хватай и круши! Модифицированный перекатился от опасного замаха. Оттолкнулся руками от земли. На том месте, где недавно была шея, проскользило лезвие косы. Медленно-медленно, Малпа рассмотрел каждый пройденный миллиметр. Восхитительно, без единой заминки. Если бы представилась такая возможность, эта девушка, без задней мысли, отрубила бы его голову. Как и Малпа не упустил бы момента сорвать эту соблазнительно бледную кожу, заполучить в ладони шарики алых глаз, и сдавить, чтобы ощутить растекающуюся по пальцам слизь. Как не упускал сейчас. Другой вопрос, что не попал. Помощница пацана загородилась рукоятью, одарила божественным сосредоточением в правильных чертах лица. Отступила всего на шаг. Но, какова! Малпа и заметить не успел, как уже его кисть повисла с остатков на лоскутках кожи. Второй рукой обрубок схватил – теперь держать, пока не срастется назад. Парень, выпадом, заставил отступить. От ударной волны множество, размером с яблоко, мелких камней взмыли к небу, затем, дождем посыпались вниз. Эти ребята, как две противоположности. Спокойствие и импульс. Бездонный лед во взгляде, и нетушимые огоньки. Малпа отскочил, притормозил. Парочка камней неприятно скользнули у локтя, еще пара посчитала позвонки. Когда еще могло так повезти? Такие разные реакции на провокации, на удары, на боль. Столько удовольствия, что боялся, снесет крышу. И этого же желал. — Регис. — Не уйду. — Тогда... — Да. Эти краткие переклики, словно враги знали о чем-то, о чем не знал он, словно сговаривались у модифицированного за спиной, только поджигали нацеленность узнать причину. В рану, чтобы кисть совсем не отвалилась, вцепился зубами, склонился почти до земли. Парень снова атаковал, но в этот раз не попал. Время проверить, сможет ли Малпа доломать. Схватил, но не сжал. Встретились с противником, глаза в глаза. Малпу всегда завораживал красный, но в этот раз причина крылась явно не в цвете. Модифицированный согнулся от пинка, на чуть-чуть. Парень, похоже, надеялся сбить хват. Не сбил. Секунда, какая давалась тому на действие, прошла. — Покружились! — профырчал, радостно улыбнулся, под чужой кожей ощутил выступы костей. Передумал ломать. Малпа крутанулся на пятках так, что враг потерял опору, так, что тот почти подлетел. Хотел парня куда-нибудь вбить, только в тумане не видел, куда, да и выбрать не успел. Скосило на бок. Как и кисть, наполовину подрубило часть ноги. Все старания в никуда. Недовольно замычал. Парень сбил хват, отчего до самого плеча руку как прошибло током. Сколько сил в таком хрупком теле! И подскочить тот умудрился, выше головы! От последующего удара Малпу пригвоздило к земле. Модифицированный сморщился. Дорожная пыль попала в глаза, забила нос. Приподнял лицо, взглядом встретился с косой. Девушка собиралась порубить? Вряд ли выйдет, он слишком долго ждал, чтобы так помирать. Затрещала одежда, спина отозвалась болью рвущейся кожи. Малпа вцепился в оружие вытянутыми до аномальных размеров третьей и четвертой рукой. Пальцами, пока состоящими из костей, на которых неспешно нарастали мышцы. Смог слегка себя поднять. Потянул. Хотела враг того, или нет, ей пришлось идти. Следом за оружием. Модифицированный выкрутился, вдарил ногами по ногам. Если Малпа поймает, это будут самые убийственные объятия в ее жизни! — Сейра! Лезвие переломало пальцы, суставы выгнуло в непривычную сторону. Девушка уперлась ладонью в асфальт, собиралась отскочить подальше. — Неа, — обрубленная кисть приросла, успел схватиться за так удачно подставленную руку. Будь у него конечности, как у людей, не дотянулся, но Малпа давно перестал быть человеком. Дернет и переломает кости. Потянет, и заставит ту всем весом столкнуться с землей! В косяк Джи уперся, чтобы не согнуло пополам. — Стой. Этот рыжий… Парень собирался в калачик лишь для того, чтобы после выпрямиться обратно. Своими движениями напоминал недобитого червя, чем человека. Но карабкался настойчиво: перевалился, перекатился и уперся руками в пол. Рыжему повезло, что там, где лежал, не было осколков. Сколько можно? «Терпеть тебя не могу» Почему тот никак не перестанет проверять его терпение на прочность? — Еще не всё, совсем чуть-чуть. Неуверенно, но пацан умудрился встать, упереться в колени, протянуть одну руку в требовании пары секунд. Слабо покачивался из стороны в сторону. Проверял устойчивость или грозил вот-вот упасть? — Не ждал такого трюка, да? Ха! Рыжий вздыхал настолько тяжело и редко, что грозил задохнуться. «Всегда ненавидел непонятливых, тупых детей» — Признаю, мне тебя не победить! — чтобы легче и громче это произнести, парень сделал это на выдохе. — Но, не повод отчаиваться! Я могу тебя уговорить. Не мог. Абсолютно. Никак. Никаким образом. Никакими мольбами. Ни одно предложение не пересилит того, что, в случае согласия, ждет. «У меня нет времени с тобой разбираться» Но закончить требовалось здесь, чтобы тот ничего не натворил на улице. — Вот скажи, зачем вам этот слабак, а? То ли дело я! Может, и не самый умный, зато, и фургон разгружу, и столы на третий этаж перетащу, оружие под пятьсот кило таскать возьмусь, — оно б его придавило, если б было, — и врага побежу… побежд… в общем, ты понял! От слишком длинного предложения парень закашлялся. — Даже не придется просить. Джи уже слышал этот трюк. Но в этот раз скребло больнее, чем в предыдущий. — Давайте махнемся. Верните его, а я сам с вами пойду. Потому что звучало от этого бездумного Шинву! — Потому что, он бесполезен, а я всё могу!