Какое-то неправильное задание

— А это наша звездочка, наш самородок! — распинался подпольный ученый, Джи даже именем не интересовался, всё равно на одно лицо, с одинаковым безумным огоньком. По крайней мере, такими были все, кого он встречал. Тот прижимал оба кулака к сердцу, лыбился так счастливо, словно рассказывал о любимой. Джи хотелось уйти. Что и видел за непрошибаемым стеклом, так это огромный кусок мяса, какой бросили, кажется, в панике и сбежали. И то, как кто-то грыз этот кусок мяса, огромными, острыми зубами. Чтобы показать существо во всей красе, убийц пригласили к моменту кормежки. — Лучшая в своем роде! — Понятно, — вопреки дрогнувшему голосу оставался с бесстрашным выражением лица. Уж не знает, как умудрялся. Видимо полгода, за какие он оттачивал самообладание, не прошли даром. Навсегда врубился в память налипший на стекло, отлетевший ошметок, какой с должным звуком, оставляя кровавую полосу, скользил. И то, как полупрозрачное существо, причавкивая, после на это стекло заползло. — Умничка, красавица, а как плоть раздирает! Ни у одного экземпляра не найдете настолько острых, длинных когтей, настолько смертоносных зубов. Но отдельно навсегда отложилось, как эта тварь на него посмотрела своим полупустым взглядом, пока заглатывала тот ошметок целиком. С кровожадной тоской, так и говорящей: «Не будь здесь этого стекла, с удовольствием вспорола, каждому, живот» — Иногда кажется, что она нас даже понимает. Так примерно себя ведет! За это время сожрала только одного. А проглотив всё, что занимало глотку, существо скользнуло по стеклу раздвоенным, змеиным языком. Не сводя взгляда с Джи, на уровне его лица. Намек: «И ты был бы первым» Полгода убийце не помогли, самообладание дало сбой. Как выбрался гражданский из лужи, так и полетел обратно. Джи не хватало свободы для маневра! Сейчас убийца видел точно тот же, кровожадный взгляд, но наполненный не тоской – торжеством. Хрипнул, развернулся, пригнулся. Основной удар прошел по верхушке испорченной маскировки. Скрежет похлестче, чем от столкновения пуль. Возрадовался оставшимся наростам шипов, вдарил наугад – по кровавым каплям на стекле шлема – попал. Ящерица пролетела мимо, сгрохотала громко, а главное откатилась до подходящего подальше. Гражданский тоже грозил сгрохотать, только у Джи уже входило в привычку ловить людей в полете. Тем более на таком критическом расстоянии до земли. Будучи виной этого полета. — Ни звука, — да, поймал в основном потому что тот опять мог заорать, что в данном случае грозило определенной такой, зубастой неприятностью. Парень повис, как марионетка, лишившаяся нитей, единственное, что отличало – голову тот таки поднимал. И либо уже сорвал голос, либо действительно послушал совет. Потому что, как ни смотри, подобная хрень вызывала больше желания орать во все горло, чем какая-то лужа. Джи вот очень хотелось, но выглядеть менее закаленным, нежели обычный гражданский не позволяла должность. «Отлично, держишься молодцом» Мысленно похвалил, только не уверен, кого. Видимая от налипшей на нее пыли тварь забарахталась, приземлилась на бочину и теперь искала правильное положение. Нашла и перекатилась на живот. Посилила встать, еще посилила встать, по асфальту от ее движений растеклось новое алое пятно. Неплохо Джи задел, брюхо вспорол. Насколько сильно уже другой вопрос. — Слух у них, видишь ли, очень хорош, — выдал одними губами вместо крика. Не особо рвался наблюдать за тварью за преградой и уж тем более не планировал встречаться в полевых условиях, в буквальном смысле, лицом к лицу! — Зато видит, плоховато. Надурили с модификацией и решили, так сойдет. Не захотели исправлять. Какая радость, что не захотели исправлять. Сделал осторожный, неслышный шаг подальше, должных усилий стоило не выдать нервный смешок. Разрывали десятки тревожных мыслей, но все неминуемо сходились в одном: «Не смей драться, лучший выход бежать». Да и вполне себе неплохие шансы. Под лапами ящерицы опадало нечто, отдаленно напоминающее пучок вывалившихся кишок. Джи приметил камень, в самый раз чтобы отпнуть. — Прекрасные существа, это их врожденный размер! Ну, почти… — Стоя на задних лапах, тварь была бы выше каждого из них. Всех, кроме Гримостона, потому что второго такого громилу еще поищи. – Мы лишь добавили… щепотку агрессивности, щепотку регенерации, и еще, всякого, по мелочи. Ящерица выгнула голову, осмотрела-обнюхала собственное брюхо. Недовольно причмокнула, слишком по-человечески для подобной твари, и перекатилась на спину. Джи отпнет этот камень, отвлечет внимание и даст деру. Тварь побила по воздуху лапами. Развела их так, чтобы когти заскребли по асфальту. Выгнулась, как не каждый акробат сможет. И встала. На неправильный мостик. — Но на что стоит уделить отдельное внимание – их просто невероятный нюх! До камня Джи дотянуться не мог – не хватало совсем чуть-чуть. А вот если б не лишний вес на руках… Чтоб этого парня, ведь из-за него убийце тут приходится так распинаться! — За километры учуят плоть и кровь! Да, особенно кровь. Но, самое забавное… Существо лизнуло асфальт. — Чтобы унюхать жертву, они пользуются языком! Слишком слышно в тишине хлопнул булькающий звук. Кровь с волос гражданского капнула, смешалась с той, что еще оставалась на земле. Джи потребовалась доля секунды, чтобы понять: — Пиздец. Собирался сбежать, так лучше б сделал это до того как существо умудрится подняться. — Снова встать! — Перевернутая ящерица сорвалась раньше, чем Джи успел что-то сказать. Поэтому и поднимать гражданского пришлось собственными силами. И толкать подальше, тоже. Всё сам, всё сам! Твари плевать, по чему бежать, но еще и без разницы, как! Джи отойти не успел, схватился за раскрытую в полете пасть. Опять нацеленную в горло. Шипы покрывали по локти уже на двух руках. И на том самом горле. Будь сил с Гримостона, запросто сломал б созданию челюсть. На деле едва удерживал, чтоб челюсть не захлопнулась вместе с пальцами. Ящерица забрыкалась. Хлопала задними лапами, отталкивалась от дороги, хвостом пыталась сбить равновесие, хотя Джи и так шатало от напора. Умудрился тварь отшвырнуть. Чтоб случайно не оторвало, прижал к себе ладони. Невзирая на шипы на фалангах остались отпечатки зубов. Прокусило так, что не удивится увидеть под кровавыми разводами кости. Это был очень неплохой бар. Не самый популярный, но вниманием не обделенный. Что называется, комфортный. — Группа восемь, центру. Мужчина: обильное кровотечение из раны на ноге, знакомые следы укусов, онемение и жалобы на тошноту. Нужен врач. Пятнадцать закругленных дубовых столов вечно натертых до ослепительного блеска, стулья, по четыре за каждым, вместо популярных в нынешнее время диванов. Самые удобные стулья из всех, какие только можно представить. И это невзирая на отсутствие мягкой обивки. Шутка или нет, но в какие заведения не зайди, в каком популярном баре ни побывай, лишь эти стулья чуть не идеально подходили под задницы любого, кто на них сядет (за это владельца заведения не раз обвиняли в колдовстве, ради забавы, конечно, но, кто знает…) Готов поклясться, стоило ему посетить данное заведение, как магическим образом переставала болеть то и дело ноющая спина. — Центр, группе восемь. Скорая, два поворота направо, примут. У него был неплохой опыт в посещении подобного рода мест и Суонг знал лишь одну мебель, какая могла поспорить с удобными стульями этого заведения. Это табуреты у барной стойки этого заведения. Вечерами за них шла ожесточенная битва. И не только из-за самих волшебных свойств табуретов, но и по причине близости к бару с охрененно дешевой, но качественной выпивкой и к самой главной достопримечательности данного заведения – огромному телевизору. — Группа десять, центру. Трое: женщина с ребенком держат человека преклонного возраста, ранений не видно, но… Сейчас этот телевизор работал и покинуто помигивал в окно прямым эфиром. — Центр, группе десять. Уточните информацию. Этот бар бы поборолся с самыми богатыми заведениями всей страны, если не мира, если б не вкус местных закусок. Вот что-что, а готовили тут не просто плохо, отвратно (забавы ради считали, что вся магия уходила на стулья и выпивку, отчего на закуски ничего не оставалось) — Группа десять, центру. Раненых нет. — Центр, группе десять. Выдвигайтесь к точке четыре. Количество информации, полученной свидетелями? — Группа десять, центру. Невозможно уточнить. — …Группа десять, причина? — Группа десять, центру… Пожилая женщина отбивается и требует отвести ее к… кхм, дословно, «тому милому интеллигенту с волосатыми руками». Агент три пострадал от точного удара в глаз клюкой. Пытаемся… обезвредить. — … Помимо знакомого голоса в коммуникатор донесся яростный старческий кашель: «кто тут пожилая!?». Затем тихое, успокаивающее: «молодая леди…» Суонг был одним из тех немногих постояльцев, какие привыкли к местной пище и даже ее полюбили. Ведь каждый раз такой сюрприз, каким блюдо придет на этот раз? Поджаристым до черной корочки и сухим до состояния черствого сухаря, или наоборот, желеобразным, напоминающим недобитую медузу? Три тарелки одиноко стояли на дальнем столике, наполненные более чем наполовину. — Группа восемь, центру. Первая точка. Один человек – смерть от кровотечения. Три человека – по неустановленной причине остановилось сердце. Предположение – отравление. Как давно он не бывал в этом баре? Наверное, с месяц. Всё как-то не до того. То бумажная волокита, то восстановление обрушенных помещений, розыск пропавших, записи мертвых. Ему хватило беглого взгляда, чтобы понять, что в нынешний вечер любимый бар останется пустынным. Перед тем, как здание скрылось за поворотом. — Ха-ха, — этот нервный смешок Джи таки не сдержал. Ящерица перекатилась, но встала в тот же неправильный мостик: уже привыкла, освоилась, и чувствовала себя в нем лучше, чем в том, как бегала изначально. Как не должны бегать пресмыкающиеся. — Почему ты нашла именно меня? На его вопрос та попала языком по немигающему, покрытому белой пеленой глазу. Подцепила липкую слизь. «Мерзость» Отвратительно до мурашек. — Ты там сбежать не думаешь? Хоть чуть-чуть? — поинтересовался у гражданского, чтоб отвлечься. Не то чтобы спрашивал с намеком – сразу, с нескрываемой надеждой. Покосился. По абсолютно апатичному лицу надежды нет. Госпожа удача совсем не щадит. У Джи что, за эти три года кончился лимит? Или он там, на месяц тариф не оплатил? — Знал бы, как ты меня сейчас бесишь, тридцать три. О том, почему Джи так давно тварь не видит, не приходилось думать. А скользнувшее мимо кровавое брюхо как бы намекало, куда именно существо несет. «Гребаная подстава» — Слышишь ты, — в выгибающийся длинной с метр хвост убийца вцепился, как мог. Пальцы б соскользнули, не окажи услугу вмиг наращенные шипы. — Не смей игнорировать меня! Предполагалось кричать с угрозой, но, на взгляд Джи, назвать его визжание «грозным» в силу только глухим. «Я должен был просто уйти!» Поднял хвост выше. Ящерица грозила отгрызть у парня если не всё лицо, то хотя бы нос. Но щелкнула совсем рядом, хлопнула по асфальту мордой, потеряв опору задними лапами. Задрыгала по воздуху, забила себя по брюху, забрыкалась. — Что ж ты, — потянул сильнее, — такой тяжелый! Успел оттащить подальше. Крепкая чешуя на спине существа замедляла, вцарапывалась в дорогу. Джи тащил в основном потому что не знал, что еще делать. Отпадный нюх у существа, не соврали. А кто из присутствующих самый кровавый парень? … «Так, а ведь точно» Она не его искала. Чуть не вбился в асфальт сам. Веса вдруг стало раза в два больше, Джи не сразу понял, почему. Как не понял, каким образом уже его лицо оказалось так рядом с зубастой мордой. Ящерица свернулась, калачиком, как панголин. Схватилась передними лапами за хвост и повисла у него на руках. Вес убийца не удержал, подался вперед. Вдарил смачный шварк. Не будь у Джи шлема, не было б и лица. Верх и низ маскировки сжало в челюстные тиски. Хорошо, богато прочувствовали остро заточенные зубы макушка и подбородок. Еще сильнее затрещало стекло. Убийца во всей красе заценил у ящерицы внутренний мир, по крайней мере тот, что доходил до глотки. Пнул тварь, на инстинктах поймал грозящую расцарапать шею лапу. Хвост отпустил и пожалел. Его масса шлепнула по ботинку тяжеленной, грозящей раздавить пальцы, булыгой. Длинные когти не дотянулись до шеи, резанули плечо. «Вот же черт!» Стекло замазало слюнями. Хорошо, что пока только стекло. Несколько раз проклял решение изодрать шлем как раз возле губ. Знал, чем это кончится, лучше б задохнулся. Отвел ногу в сторону и шлепнулся на асфальт, так, чтобы хоть слегка контролировать падение. Зубы соскребли со шлема устоявшуюся половину, но череп оставили на месте. Повторно Джи не переживет. Едва отбил заднюю лапу – та уцепилась в бок. Шипами сбил попытку человеческого захвата. Отвел голову подальше – тварь с должной заботой повторила покушение на его черепушку. Перевалился и сам поразился. Не она, он прижал существо к земле. — Ха, а для своего возраста, — не утерял время, придавил обе передние когтистые лапы. Не давал шкрябать по асфальту, — Я очень даже хорош! Кто-то думал о том, что с шипами поосторожней будет? Кто-то об этом передумал. Руки покрыло от пальцев по плечи, ноги от стопы по бедро. Одно колено впечаталось твари четко во вспоротый живот, увязло в липкой массе. Не позволит вцепиться уже в собственный живот и горло. Никаких слабых мест, чтобы тварь достала зубами. Ни одного незащищенного вблизи участка не оставит! — Разодрать меня думала, тварь? — похоже, Джи и самому потребует психиатр. С пресмыкающимися разговаривать это ж всё, звонок. — Ну и как, сможешь достать? Чрезмерное количество шипов распространилось на лицо. На что не пойдешь, лишь бы подобное прикончить. Длинный хвост твари хлестанул по спине… — Ауч. И всему ниже прилегающему тоже. — Ладно, я понял, ага, так меня еще никто не унижал, — боль в довольно нежном участке заставила прикусить губу. Очень обидно прикусить. Теперь точно добьет. — Но и тебе еще никто лапу не отрубал. Шипастой ногой вдарил по одной из задних лап. Затем еще пару раз, пока точно не убедился, что часть конечности отделило от тела. Та даже не скривилась, если ящерицы вообще способны кривиться. Один нарост разросся у глаз, прошиб стекло изнутри, еще один прибил ящерицу к асфальту, пронзил насквозь у лопатки. Чем больше шипов, тем тяжелее защита, тем тяжелее сам Джи. Если так пойдет и дальше, ему не придется ничего делать. — Как долго ты протянешь? Он просто может нарастить нужное количество, добиться нужного веса. И этот самородок раздавить! — Вторая выбыла по... независящим от нее причинам. Первый не выходит на связь, восточная часть, возможно столкновение. Центр, группе пять и четыре, помочь огородить восточный район. Ни одного гражданского, ни одного репортера, ни под каким предлогом. — Возможно столкновение, это как? — с нескрываемым интересом полюбопытствовал стажер. Ну как, прошедший жесткий отбор внесенный в базу данных сотрудник, что не отменяет его неподготовленность и отсутствие опыта. Не повезло парню. В первый же месяц на должности оказался посреди горячей зоны. — Группа пять, центру. Приказ принят. Слишком отчаянно КСА нуждались помощниках с такой утечкой кадров. Но бежал тот на удивление прытко. В самом начале операции с той же прытью одного за другим пострадавших на руках отнес, возвращался, даже не запыхавшись. Суонг обходился тем, что поддерживал людей под руку, но уводил на их двоих. Физические данные у парня что надо. Преодолели еще два пустых поворота. Чем меньше тумана, тем они продвигались всё глубже, дальше. Но вместе с тем замечали, что никого, в основном, уже не оставалось. По крайней мере в этой обследуемой части. — Это значит, там могло случиться нечто очень нехорошее, — добродушно, и слишком мягко пояснил командующий. Ну как, новый командующий, из других городов понабрали. На деле мужика вообще не должно было в местных разборках оказаться, но тот вызвался, можно сказать, на своей инициативе. — Поэтому полностью перекрывают территорию. И по какой-то неясной причине верхушка посчитала, что человек из захолустья лучше подойдет на роль главного их группы, вместо Суонга, имеющего и знания, и опыт, и с территорией ознакомленным лучше. — Вроде встречи с теми суперлюдьми, о каких тут так часто болтают? Старый командующий не стал бы церемониться, объяснять так по-детски. Обошелся б краткой фразой: «Парни, мы в дерьме, но пока только по колено». Жаль, что с месяц покоится в могиле. — Вроде того. Нет, Суонг не жил прошлым, давно уже смирился, слишком долго выгребал трупы из завалов и так же долго каждого, с должным уважением и почетом, хоронил. — Звучит как не слишком правдивая сказка. Пусть столько затирали при принятии на должность, пока не увижу, думаю, не поверю. Стерло до горстки пепла тех, у кого были семьи и дети. Впечатало, разбило о землю тех, кто до ярого блеска в глазах мог рассказывать о своем хобби. Придавило обломками знакомого, который планировал жениться через месяц, насмерть. Который периодически проводил с Суонгом время в том баре, хотя терпеть не мог их кухню. — Ха-ха, храбро, но, думаю, с таким лучше напрямую не встречаться. В момент удара того модифицированного из Союза Суонг стоял чуть правее, чем остальные. Прикончило всех, а он отделался легким сотрясением, впечатался в стену лишь на расстоянии вытянутой руки рядом с убившими того знакомого обломками. Пару дней отлежался и мог стоять на ногах. — Да и сейчас у нас дело поважнее. Найти пострадавших и увести в безопасность. — Толку то, вывели, похоже, всех, кого только можно. И еще до того, как развеяло туман. — А ты смотри внимательнее, может быть, увидишь в окне огонек, или как кто-то выглядывает. Благодаря новостям все довольно быстро покинули окраины, но в самом сердце могут остаться напуганные люди. И вот как раз за ними мы и продвигаемся. Всё же против модифицированных стены дома не всегда помогут. Не выжил никто из тех, кто планировал свое будущее. Только он, самый несемейный человек, бездетный, да и не особо отличающийся ни в искусстве, ни в спорте, ни в банальной рыбалке, интересующийся только, где провести вечер, чтобы не оставаться в пустой квартире, уцелел. Так уж получилось. — Я прав, Суонг? — а этот выскочка из деревни был совсем без такта и нисколько не думал, о чем спрашивать. Пытался втянуть в разговор, да каждый раз не в ту степь и не в той ситуации. — Центр, группе четыре, как слышно? Кто вообще будет так мирно болтать, когда они ведут патрулирование в поиске выживших? — Центр, группе четыре… Нет, Суонг с товарищами, порой, тоже перекидывались парой фраз чтобы разрядить обстановку, но это… всё не то. — Хм, группа четыре, разве они не должны быть за пару домов отсюда? — командующий нахмурился, словно и забыл про свой недавний вопрос. — Не нравится мне это. Суонг заметил, что тоже задумывается о том, где находилась четвертая группа. Приезжий замедлился, жестом потребовал последовать его примеру. Прислушался в коммуникатор. Наверняка не знает что делать, а вот старый командующий бы уже распорядился разведать обстановку, двигаться в сторону пропавших. — Что-то не так. Прикладывал ладонь к уху. Но, теперь казалось, не для того, чтобы внимательнее вслушаться в переклики в коммуникаторе. Приглядывался к округе. Как бы Суонг не презирал нового командующего, невольно последовал примеру. Натренированная до рефлексов привычка. ... — Центр, группе три, группе два, отступить от местонахождения группы четыре. Как сказал бы старый: «Мы в дерьме, и это дерьмо уже явно выше колена». — О, мы ж третья группа, — заключил стажер. Из жеста понял лишь, что нужно с должной серьезностью приложить ладонь к уху. В той стороне, куда они бежали, прогнулся асфальт, камень столбом взмыл в небо. Если б они преодолели эти десяток метров, прикончило б троих, возможно, сразу. Из эпицентра доносились яростные рычания, вой и, вероятно, всхлипы? Это приземлился явно не человек. И совсем не хотелось знать, кто же именно там приземлился. — Ужасно, никчемно, немыслимо, — в какофонии порух и не самых человеческих звуков раздался… женский? голос. — Как же это бесит. Как бесит. Камни опали. Кто бы там ни был, тому явно требовалась помощь. Только Суонг сомневался, что желает оказывать этому какую-либо помощь. И вряд ли, в должной мере, сможет. — Отступаем, быстро, — скорее шикнул, нежели отдал команду приезжий. И в этом Суонг был с ним согласен. Последнее, что требовалось, это кричать и привлекать внимание. Он был уже привыкшим, поэтому поспешно отступил на несколько шагов дальше. Если что и оставалось сделать, так это добраться вон до того разветвления и рвануть всем троим врассыпную, одновременно. Потому что в таком случае выживаемость обеспечена двум из трех. А если модифицированный растеряется, или сбегающий окажется слишком прытким, то всем трем. Жестоко, но факт. Сгорбленная, склонившаяся чуть не до земли фигура нездорово рычала, перебирала в воздухе невидимые предметы искривленными пальцами. Кажется, еще тащила что-то. Особенно напрягало то, что рук было не две. — Сколько ни рву, никак не успокоюсь, — незнакомец выпрямился, повернул в их сторону голову. В раскрытых до предела глазах мелькало бешенство и безысходность. А четыре. Дополняли картину запах крови и свежие пятна на модифицированной коже, особенно на ладонях. — Эй, ты слышал? Суонг уже связывался с Центром через коммуникатор, был подготовленный, проверенный опытом. А вот стажер нет. Тот, в отличие от них двоих, не отступил, застыл, смотрел. — Потому что это крайне несправедливо, — на землю, с самым неприятным хлюпом из возможных, от какого челюсть сводило, упало то, что тащил монстр. Кажется, это что-то было человеком, возможно даже живым. Суонг интересовался этим до того самого момента, пока чокнутый модифицированный не рванул с места. Это был именно тот момент, когда следовало разбегаться. — Вот дурень! — вместо побега командующий одним махом оттолкнул стажера к стене. Не успел ничего дополнить, достать пистолет, чудовище на полном ходу всем весом обрушилось на мужчину, опрокинуло того на землю. Одна рука, Суонг заметил, тут же разодрала мужчине живот, другая вцепилась в горло, за какую командующий поспешно схватился. Две другие искривленные конечности застыли в воздухе паучьими лапами. Захват за руку на шее не помог, донесся хруст. Как самому старшему командование переходило Суонгу. Он за эти пару секунд лишь успел обнажить огнестрел. — Ублюдок, — выпустил весь магазин. Целил в голову, в бок, по самым уязвимым точкам. — Задница. Модифицированный свободными руками поймал каждый выстрел, сжал, превратив пули в горстку пепла. — Уходи! Это уже кричал стажеру, который мало того, что не вооружился, но до сих пор стоял. Вот и сказка. Самая страшная, какую можно было придумать. Похоже, в том баре станет на одного постояльца меньше. — Ненавижу, — последнее, что в ответ услышал. Удар обрушился такой силы, словно в Суонга швырнули внушительную гирю. Вдарило в таз прямиком по кости, нижняя часть тела сразу онемела. Второй вбурился в ребра, оглушая неимоверным хрустом. Спиной впечатало в стену, отшибло позвоночник. Сознание испарилось. Джи готов поклясться, что ни у одного животного не видел столько осознанности в морде. Джи готов поклясться, что еще ни одно пресмыкающееся не выглядело настолько хитро. Вместо того, чтобы по-звериному продолжать брыкаться, та смиренно выжидала. Понял почему, когда из-за собственных же шипов оказался не в состоянии шевелиться. Ящерица выгнула голову и вцепилась зубами в руку. «Стоп, ты это чего?» Единственным еще видящим глазом наблюдал, как та принялась грызть. Раздирая пасть, ломая зубы, сбивала наросты и приближалась к его коже. «Подожди» Мог бы, зашипел, когда эти зубы добрались, вцепились и прокусили локоть. Завыл бы, когда локоть резко выгнулся в неправильную сторону. «Чокнутое существо, что ты делаешь, черт подери!» Даже через защиту пытается загрызть? Ящерица заметила, не идет, изогнула локоть наоборот. «Стоп» Положение подогнулось, пропало равновесие, собственным весом Джи переломал половину пригвоздивших тварь шипов. В живот уперлись хвост и обрубок. Конечности существа пропадали в защите, издирались до состояния бесформенного мяса, но заставили его подняться. Вместе с равновесием убийца потерял опору. Перевалило на бок. Спину обдавало прохладой – на нее шипы не распространялись. Все силы Джи затратил на то, чтобы нарастить защиту вперед. Не уж то и тот удар хвостом был непрост? Не знает чего добивались господа подпольщики, но они точно впаяли этому существу разум! «Сожрет» Кольнула неприятная мысль. Безупречная возможность, когда убийца тут лежит, абсолютно беззащитен, едва способный хоть слегка пошевелиться. Покосился. «А может и нет» Всё-таки что-то от животных инстинктов в этом еще осталось. Даже после того, как испробовала Джи на пригодность для пропитания, тварь всё равно манило большим количеством крови. Дернул рукой, но схватить ту не смог. Кашлянул от хлопнувших по лицу обломков наростов. Мало того что и так дышать едва получалось – маскировка мешала, еще и собственная дрянь пылью в нос да рот забивалась. Джи всё это время интересовал ящерицу как противный фактор, какой мешает добраться до кормежки. Так по-идиотски все силы истратил. «Проклятье» На безэмоциональном лице парня впервые мелькнуло нечто живое. Сказал бы, человеческое. Протянутой рукой убийца хлопнул по асфальту, подчистую снес наращенное количество шипов. Изломал на шее, жестко снес на животе. Это чертовски несправедливо, так над Джи издеваться. Оперся на локоть. На сам локоть старался не смотреть. Уже предполагал сколько усилий уйдет, чтобы всё это заживить. Почему именно сейчас тому приспичило испугаться! Нельзя было сделать это чуточку раньше? Сколько б ползла эта трехлапая ящерица, догадайся этот полудурок отползти хотя бы на два шага. Сейчас та уже присматривалась, за что удобней укусить для начала. Джи смог сесть, заставил себя привстать. Поднялся. — Куда полезла. Хорошо хоть сейчас тот не дергался. Начни – тварь б вцепилась, чтоб сбежать не пытался. — Я еще здесь! — шикнул на пределе. Привлек внимание не сильнее, чем жужжащая над ухом мошкара. Противная, но незначительная. — И тебя не отпустил. До этого момента. Руку обожгло, щедро залило от плеча до кисти. И защипало, чтоб всех, кто говорил, что не чувствует его шипы. Самому себя ядом так не отравить. Во второй раз не опавшие наросты невероятно помогли. — Я его первый нашел. Прижал рану к себе. Рубанул щедро, как по врагу, совсем не пожалел. В изобилии хлынувшая кровь вызывала подозрения, ничего ли важного Джи не задел. Услужливо впиталась в изодранную одежду. Последняя чистая форма. И в чем теперь ходить? — Поэтому и решать, что делать с этим мясом, предстоит мне! — убийца уверенно, нагло указал на себя большим пальцем шипастой ладони. И совсем неуверенно посмотрел на выгнутую шею. Выгнутую так, как ни одна шея гнуться не может. Свесившаяся вдоль спины ящерская морда вытянула язык. «Что я вообще начал творить?» Цель явно успел что-то с его головой надурить. Но Джи никогда этого не скажет. Никому. Ни своим, ни, тем более, ученым, каких подобное заинтересует. Сам разберется с этой проблемой, к черту какой неожиданный эксперимент. Мозги ему при себе нужны, а не в какой банке с булькающей жижей. — Свежаком потянуло? — не отступил. — Да, здесь есть, чем поживиться. Отборное количество яда в организме не в счет. Джи до сих пор без понятия, почему ящерицу, тварь, так и не проняло. Не отступил морально, потому что физически пятился подальше. От такого сложно не пятиться. Ящерица перекинула единственную заднюю лапу. Растянулась чуть не над гражданским. Выкрутила передние с хрустом, какой обычно обозначал чей-то перелом. Видать, до парня ползла с убежденностью, что тот сбегать не будет, не торопилась, тащилась в нормальном положении, даже перестала сливаться с округой. А тут, заметно ж невооруженным взглядом, деликатес собирался отбиваться. Будь у нее нормальный взгляд. — Так давай, попробуй схвати! Пятился настолько медленно, что нагнала бы даже улитка. Но не это побитое существо. То еще более медленно ползло. — Ух, побегаем. Убийцу ожидало самое безудержное, самое длительное преследование в его жизни. Ящерица слилась с округой. Джи предположил, что с выводами о разуме поторопился. Остались и распоротый живот, и кровавые следы. Как хорошо, что его враг не человек. — Сюда, кис-кис. Если иные методы не действуют, единственный вариант – лишить башки. Джи, конечно, не доктор, но слишком уж нескладно есть без головы. Главное б не промахнуться. Выставил вперед руку, слабо пошевелил. Капли крови стучали по дороге. Манил. — Кис-кис… Следом за чешуей слились кровь и вспоротый живот. … — Я скормлю твоего создателя таким как ты, — самой отчаянно-жестокой улыбкой порадовался Джи. Тот, кто придумал эту тварь, ненавидит человечество, не меньше. А уже его ненавидит сам Джи. Каким образом, черт ее дери!? Как отвратительно, что враг убийцы не человек. Человека можно хоть отвлечь, с ним можно поговорить. «Что еще ты умеешь? Сразу покажи!» Сразу показывать тварь не собиралась. Издеваючись, последними скрылись белесые зрачки, оставив убийцу с гражданским один ни один. «Знал бы заранее…» Вбился спиной в стену. Все разумные люди сбегают вдоль улицы, а Джи вот, поперек. Потому что, почему б и нет? Он не из умных людей. И нелюдей. «Что бы сделал? Свалил?» Глубоко вдохнул, поджал губы. Хорошая мысль, правильная. Была. Прикрыл глаза. Вслушался, раз от зрения никакой пользы. Уловил слабо перекатившийся камень, какой недавно хотел пнуть. Под изодранным шлемом зашелестел ветер, слегка взъерошил волосы, остудил гудящую голову. Скрипнула металлическая, наверняка сбитая дверь, отъехала чуть в сторону. Покачивалась вывеска, держащаяся на добром слове. В какофонии звуков раздался один шлепок, но с какой стороны определить не смог. В слабом прищуре присмотрелся на всё еще пустую округу. «Бессмысленно» Джи не Лей. «Я в тупике» На что и оставалось рассчитывать, что вовремя вырвет конечность из челюстей, прежде чем ту успеют отгрызть. «Знаешь, был бы безмерно рад, умей ты нормально говорить» Покосился на определенно точно перепуганного парня. Парень как услышал мысли, панически смотрел в ответ. Неужели спустя столько времени, наконец, решил и убийцу заметить? И шипы… … Или нет. Дыхание остановилось в неприятной догадке. — Ты ж… Не знает уж каким образом, но гражданский единственный, кто даже бесцветную тварь мог разглядеть. И сейчас он видел ее, предположительно, на стене. Предположительно, на уровне шеи Джи. Предположительно, с левой стороны. Это были чрезмерно постыдные мысли для сотрудника Союза. Именно такие, после каких теряется весь моральный дух, а самооценка зарывается в асфальт. «Мама» Но он не смог держать их под контролем! Зубы схлопнулись на секунду после того как Джи бездарным, неуклюжим рывком отскочил. Залило плечо и ключицу, но факт, что он еще не давится кровью, вдохновлял. В полуобороте вдарил в череп. Поторопился. Тварь выгнула шею. Промахнулся, попал в стену. Застрял. — Лажа, — изломал последние шипы. Но вовремя не успел. Существо прыгнуло, оттолкнувшись от стены. Опрокинуло на землю, прижимал неимоверный вес на груди. Ящерица застыла над убийцей, созерцала сверху-вниз. Довольство в морде так и говорило: «Я победила». Под кожу ушли когти. Джи скривился, но не дернулся. Использует ее же тактику в свою пользу. Уцепился незащищенными пальцами в челюсть, стоило той попытаться перегрызть глотку. Ладони дрожали, намекали, пока держат, но долго так не протянут. От давления вышибло оставшийся в легких воздух. Красноречивое положение, особенно когда едва ощущаешь руки, а остатки сил машут ручкой. Но убийца не был бы собой, позволь этим остаткам сил сбежать. Если и тратить, то всё, наверняка. Тут хоть варианты: либо сдохнуть, либо промучиться от бессилия, но восстановиться, выжить. — Кто-нибудь. На шею закапала слюна. Разворошило недавние укусы на фалангах. По ногам бил обрубок хвоста, а единственная задняя лапа царапала асфальт. Не сбивалась, сколько б Джи не пинал. — Слышит меня, кто-нибудь? От криков передернуло. Голос был не его. «Заткнись» Гражданский пришел в себя, совсем. За голову вон схватился, в попытке спрятаться или проснуться от кошмара. И орал. «Всё из-за тебя» Всё закончилось бы по другому, стоило гражданскому сбежать! Шипы дернулись слабо, сверкнули лишь на пальцах. Голова твари опустилась ниже, опасно близко к коже. Вопрос времени, когда дотянется и перегрызет горло. — Сюда! Затем, те же шипы слабой дорожкой, но двинулись ящерице по морде. Поверх чешуи, прямо так, драконьими наростами покрывая область носа, скрываясь под подбородком. — Его ж загрызут! Молчащим гражданский был явно лучше. Джи напрягся так, что побелели залитые кровью пальцы, что согнуло ноги в коленях. Шипами покрыло бесцветные глаза. Клыки коснулись и без того подранной кожи. Парень выбесил, а убийцу только отпустило! «Да такой мелочью, такого как я…» Джи не для того столько батрачил, не для того спасал свою шкуру столько лет. Не для того вытерпел ту неделю и устроил подобную разруху. «Не пронять!» Чтобы так бездарно сдохнуть! — Подавись! — это выжал, смог прорычать. Никогда не слышал в собственном голосе столько желчи. В кого успел перенять? Что может быть опасного в растущих вдоль кожи наростах? То, что никто не мешал этим наростам вдруг разрастись в стороны. Прорезая чужую плоть врываясь под кожу! Алые брызги поплыли по воздуху праздничным конфетти.