Какое-то неправильное задание

— Ты же тоже заметил? — это Джи спросил у Лея, единственного, кто мог ответить. Какой поплелся за ними по одной только юноше известной причине. — Что именно? — и ожидаемо завис в дверях, с самым никакущим выражением из возможных. С таким, что Джи еще ни разу у этого… «товарища» не встречал. Чего только стоил взгляд, нацеленный в одну точку. Куда-то на каменную стену, между вон той вмятиной и пятном, даже боится предположить, чего. Джи опирался о раковину, единственную, что еще была способна работать. Это позволяло следить за всем и сразу: за тем самым Леем, и за Олом, какой… — Не стоит беспокойства, оно, само пройдет, — да, только что закончил прочищать желудок. Во второй раз. С первым таким вот подарком организма они едва сюда и добежали. Точнее бежал он, так как Ол ни бежать, ни соображать был не в состоянии и вис на плече лишним грузом. — Ту историю о загрызенном ученом. Они не просто так рассказывали – смаковали, в красках описали. Тебе самому противно не стало? Подпольщики решили окунуть в природу несчастных случаев на производстве, раз упомянули. А заодно просветить, с чего начинается процесс поедания человека. Собирались еще и снятое с камер наблюдения показать, да убийцы вовремя отказались. Бегством. Кажется, упомянул Джи не вовремя. Оторвавшийся было от унитаза юноша вернулся обратно. Пока только вернулся, в этакую позу «старта», но позыва еще не дождался. — Простите. Не лучшее, на что можно потратить остатки времени перед заданием, ну да Джи не привыкать. Лучше уж так. — Нет, не стало, — ответ был, хотя он уже сомневался. И прикрыт был настолько ничтожной фальшью, что не пришлось и стараться, чтобы ее расслышать. — И я совсем не считаю... — Что они нас запугали, пусть и не прямо? — начало предложения сказали синхронно, а последнее Джи, видимо, от себя дополнил. Лей посчитал это вполне прямо угрозой. На их неожиданную схожесть мыслей тот не среагировал, лишь более безразлично уставился в стену. Джи был не единственным, кому потребовались подтверждения собственных мыслей. Догадки, от какой зубы от злости сводило. Смысл доказывать отчаявшимся то, как отчаянно их положение? — И на месте сожранного бедолаги себя ни разу не представил. Ответить на это сразу Лею помешал характерный звук, юноша нескрываемо скривился. Но не от омерзения. По тому, как дернулась ладонь и остановилась на полпути в попытке закрыть губы, тот и сам был недалек от состояния Ола. Джи знал, потому что и сам не отличался. Кто бы подумал, что обычный рассказ может быть настолько… неприятным. Разбить пару лиц прямо там помешал тот факт, что доступ к выходу из комнаты был у этих самых пары лиц. Но всё впереди. Джи себе слово дал, что разобьет, и не одно, как задание закончит. — Не представил, — похоже, пустое отрицание – единственное, на что тогда Лей был способен. — И скольких зарезать успеешь не прикинул. Ну так, пока эта дрянь не загрызет тебя. — К чему ты клонишь? Задумался. — И сам не знаю. Может, мстил. Наверное мстил. Столько Лей намекал на тяжесть положения Джи? Пусть тоже сполна ощутит. Этот экземпляр, «самородок», был еще не самым опасным. К другим, для их же безопасности, подпускать убийц побоялись. Как выразились: «Вдруг сожрут?». В воздухе так и ощущалась недосказанность: «Раньше времени». Насколько бы этот выскочка не был самоуверен, пошатнулась даже его вера. Джи свел бы всё на желание поиздеваться, походи ощущения на злорадство. — Просто интересно. Не мог назвать это состраданием, но чем-то сродни понимания. Оба были не в своей тарелке, не в себе, но при этом оба на пределе сил держались. Даже смешно. Куда надо добрались и, из-за присутствия друг друга, на том и остались. Не то чтобы Джи возрадовался лишиться тех остатков пропитания, какие недавно через «не хочу» в себя закинул, но вот остудить голову под прохладой воды из крана б не помешало. — Ты в порядке? Спросил раньше, чем подумал и прикусил язык. Лучше б и правда мстил. Слова попали куда надо, задели за живое. Лей привычно изогнул брови и уставился уже на Джи с нескрываемой злобой. Думалось, рванет. Что он услышит о своей персоне всё то, чего в спокойном состоянии от данного убийцы никогда б не услышал. Но тот, в отличие от самого Джи, опомнился до того как с губ сорвалась тирада. Всего один вопрос, а Лей уже полностью на себя похож. Ол ухватился рукой за стену – ограждение между туалетов. Дверь до сих пор не ударила слабого убийцу в спину лишь благодаря подставленному, брошенному ботинку. Как этот ботинок здесь, и зачем оказался, никто давно не интересовался. — Что-то, нехорошо. Джи показательно для некоторых вздохнул, подхватил Ола под руку и помог добраться до раковины. Из крана хлестала вода. На вид чистая. До этого пару раз смочил ладонь, проверял. Кожа на месте, вроде не слезла. — Советую лучше следить за собой. К вашей профессиональности и без того много вопросов, а если не сможете справиться даже с таким незначительным стрессом… — не мог ручаться обдуманно ли Лей говорил, или выдал первый же поток мыслей. — Осталось не больше получаса и очень надеюсь, что вы успеете разобраться с… этим. Джи растянул губы в скептической усмешке. В итоге одному разговор помог, а его умудрился лишь сильнее угнести. Терпеливо взвел глаза к потолку. Затем так же терпеливо покосился на щедро хлестнувшего по лицу водой Ола. Тут бы день другой отдохнуть. Да кого это волновало. — Спасибо за предупреждение, буду иметь в виду. Лей тоже терпеливо выдохнул. — Не смей опоздать, многолетний, раз понимаешь, чем это грозит. Но силу тот не рассчитал, дилетант. От хлопка дверью пошли трещины вдоль стены, с потолка посыпалась, вероятно, вековая пыль. … Некоторое время молчали. Джи считал трещины, Ол продолжал охлаждать под водой уже всю голову. Периодически останавливался, в жалком жесте вытирал лицо белым рукавом одолженного у ученых халата. — Как теперь, полегчало? Молчали потому что Джи не был уверен, стоит ли спросить. Сказать Ол не мог, поэтому просто кивнул. Не должен был ощутить от ответа ничего, но облегченно перевел дух. Этот хоть не пытался двери выбить. — Похоже, мы очень хорошо запомним друг друга, — насмехаясь, фыркнул. — Ты – как я корчусь от боли, а я – как ты падаешь в обмороки и… — Помолчи ты, — буркнул Ол. Опирался локтями о раковину, спрятав лицо в ладони. — И так никакой, а еще ты тут. — Не уж то рассердился? — повеселило. Джи похлопал страдальца по спине, больше из вредности, чем в помощь. Товарищ взвыл. — Прекрати! — такой тихоня, и вспылил. Похоже, он тогда всех бесил. Джи так и ощутил эту угрозу. Жажда крови, ненависть, от какой Ола так и тянуло… чем-нибудь кинуть. Хотя бы вон той полупустой мыльницей с побулькивающей плесневелой субстанцией, какая, кажется, уже обрела жизнь. Товарищ даже потянулся. — Сдаюсь, прости-прости, — Джи безоружно поднял руки и отошел на безопасное расстояние. Этой вот гадостью, кажется, что угодно расплавить можно, кроме той самой мыльницы. — Просто, даже для меня было неожиданно, что ты... То есть, страх страхом, но. Решил чистосердечно оправдаться. Всё же, как ни ищи, но этот убийца был слишком неприспособлен. Как в физическом, так и в моральном плане. Руководству стоило думать, какие оно раздает приказы. А эта жуткая история точно их негласное указание. Джи не сомневался. — Я не испугался, — сказал Ол, как отрезал, еще и отвернулся, что не мешало рассмотреть в треснутом зеркале его болезненное лицо. — Ха, правда? — махать руками перестал, даже как-то досадно повел головой. Толку то храбриться, перед Джи? — Мне просто жаль, — тот снова подавился от воспоминаний, но поспешно скрылся под водой. Переждали. Так как раковина была занята, Джи нашел себе место посреди помещения. Остальные раковины выглядели так, словно рассыпаются от любого касания, а стены предпочел не трогать. В условиях местной антисанитарии вообще остерегался к чему-либо особо касаться. — Кого? — спросил, как товарищ вынырнул назад и отдышался. — Того человека жаль, — вместе с лицом Ол принялся потирать слезящиеся, красные глаза. — Ему было очень больно. И, Джи безмерно изумился, но, то, что услышал, был всхлип? Больше приставать с расспросами не хотелось. Джи размышлял, что о моральной слабости переборщил. С момента, как они из той комнаты выбрались, прошло минут десять. Ол долго держался, раз лишь здесь, почти в одиночестве, позволил себе среагировать так эмоционально. Еще думал о том что, вероятно, тот человек, пусть и ученый, может, совсем немного, но таки заслуживал сострадания. «Очень больно, а?» Без понятия, почему вообще сейчас об этом вспомнил. Руки окончательно согнулись. «Уж не знаю, что пережил на своей шкуре тот ученый» Весила тварь невероятно. Джи знал о чем говорил, потому что еще ощущал. Ящерица придавила всей гигантской массой. Мертвой гигантской массой. Даже в смерти пыталась раздавить. На шее скользили клыки, обхватили горло. Но сжаться уже не могли. «Но мне уже хреново, пусть и не сожрали» Как похоже на методику работы самого убийцы. Над тактикой боя придется хорошо подумать. «Слезь!» На выдохе Джи перевалил тушу в сторону. Когти вырвались, вспороли кожу, одарили таким выразительным спектром впечатлений, что чуть не закричал. Был безмерно рад, что следом за когтями не вынырнули пара ребер. Или те же ребра не сломались. Не вскрикнул, стоит отметить, по еще более важной причине. В крови было всё выше плеч. Превратив голову создания в своеобразную морскую мину как снаружи так и… изнутри, убийца как-то не прикинул, куда денется кровавая волна. А она залила шлем, затекла под. Густая кровь теперь булькала внутри, вполне вероятно, превратила уже его голову в неудачную пародию на Фредди Крюгера. Одной рукой схватился за рану на груди, другой утер, чтобы хоть что-то видеть, красное стекло. Остатки стекла. Тело едва слушалось даже столь простых приказов. «Дышать тяжело» Решил полежать. Мир сверкал в десятках пятен. Слишком палящих, огненно горячих. Плыло единственное на небе облако, сверкало потусторонним свечением, таким, какому позавидовало бы даже скрытое за высотами домов, сходящее за горизонт солнце. Это облако касалось верхушек зданий, снижалось, грозясь убийцу раздавить. «Что-то… нехорошо» Вопреки жаркому виду улицы, самого Джи трясло от мороза. Это сражение было лишним, оно было до невероятного лишним. Какие психи вообще умудрились выпустить это в город? Джи перешел на новую стадию – начал кашлять. Зажег металл, смирился, этого было не избежать. Передохнул еще. С трудом приподнял руку, загородил небо, избавлял себя от наваждения. Посмотрел на часы. «Ха-ха, а ведь когда я спрашивал, вытянет ли какой экземпляр проверку пулеметным выстрелом, водой да… еще чем жидким, продавец то думал, что я пошутил» Бессмысленно отсчитывать время. Джи давно потерял счет. «Но посоветовал то, что надо» Но стрелки продолжали идти. Уже бодрит. Перевернул пострадавшую от собственных шипов руку. На рану как наложили чужую кожу, утянули вдоль всего пореза и безобразно сшили края. Слишком разные цвета, этот разил болезненно зеленым. Так, чисто из интереса, потер – не шипы, но напоминало камень. Постучал, и на звук как камень. Удивиться бы, никогда за собой подобной дряни не замечал. Да не хотелось с этим разбираться. «Напоминаю недобитого червя» Очень напоминал, пока поднимался. Усмехнулся, в некотором роде считал Шинву отомщенным. По шлему перекатывалась кровь. От резкой попытки выпрямиться Джи чуть не впечатался тем же шлемом в асфальт. Не лучшая идея двигаться хоть сколько-нибудь быстро. «Вот и побегал, вот и подрался» И почему теперь в память так настойчиво лезет некий «сюрприз»? Вспышкой новой боли и злости сопроводился чужой, приглушенный всхлип. Гражданский перестал кого-то звать, зато не перестал вопить. Порыв банально вдарить парню по лицу, желательно, с размаху, и, желательно, кулаком, Джи удержал лишь потому что хватался за живот и был слишком далеко. Не будь настолько вымотанным, убийца бы того с удовольствием самостоятельно придушил. — Издашь еще хоть звук, — даже для себя хрипнул пугающе. Джи задолбался, безмерно. Бесполезный гражданский, кричал, когда нужно молчать, и молчал, когда следовало хоть что-то сказать! — Закончишь веселее, чем эта тварь у меня под ногами. Хотелось всего пару минут, полных одиночества и тишины… До одиночества еще стоило добраться, зато добился молчания. Теперь гражданский представлял собой живое описание «тише воды, ниже травы». Джи видел, как тот раскрывал было рот, чтобы что-то сказать или снова заорать, но слова больше не шли. Неловко перевалился с носка на пятку и обратно. Проверял. Прихлопнул по коленям, колени пошли в пляс. «Понял-понял, больше так делать не буду!» Едва удержал себя, чтобы не упасть. «Мне нужна опора» Посмотрел на стену. Позлился на стену. Из-за скачка треклятой ящерицы Джи откатился почти на середину дороги и теперь должен был хоть как-то, но доковылять назад. «Ну, если выбор стоит между «сдаться и остаться» и «помучиться, но свалить»…» Пара шагов. С асфальта валил пар. Или ему так казалось. Словно на улице стояла сорокоградусная жара и плавился асфальт. «Как же всё плывет» Рассмотрел треклятые царапины от когтей, отпечатки кровавых лап. Сделал еще пару шагов. «Подавитесь своими ящерицами» Всё, уедет на следующее задание куда-нибудь на север, голову остудит, в себя придет. А главное, окажется там, где подобная дрянь точно не проживет. Возьмется за любую сложность, лишь бы зубастого чего поменьше. ... Следующий шаг не дошел. Остановился. Сглотнул. Как только уйдет. Если уйдет. Посмотрел на эту стену еще раз. «Этих следов…» Покосился на противоположную, с десятками следов. «Не может здесь быть» Дрогнул от знакомого, ленивого воя. Отшатнулся, едва не запутавшись в ногах. Не видел, но знал, где. Там, куда он так старательно добирался, скользнул раздвоенный язык. «Только не опять» — Не прыгай, — безнадежно попросил. Целая и очень голодная тварь смотрела на него под самым неудобным углом. Едва видимо для глаз сверкала чешуя. «Так ты не один!» Пока разбирался с этой, подоспела подмога. Хуже одной ящерицы могло быть только две ящерицы. Зато не придется гадать, сколько нужно существ, чтобы Джи наконец смогли загрызть. Выставил подрагивающие руки. По движению в воздухе – не особо и остановил. Знал, каким образом движется, догадывался, куда та нацелилась бить. Но был не в состоянии настолько быстро отойти. Зажмурился. — Я невкусный! Шея – единственное, что теми руками защитил. Хотя на деле лучше б если и ударило, то насмерть. Хоть не будет чувствовать, как начнут грызть! … Вместо десятка зубов ощутил слабый толчок в грудь. Словно кинули небольшой камень или мяч. Убийца неловко, неуклюже, на удивлении поймал. Ощупал, тактильно осмотрел, что это за мяч, прежде чем поднял на уровень глаз. На Джи смотрели полупрозрачные зрачки, скалилась зубастая пасть. В руках убийцы находилась лишь голова, какая пару мгновений еще шевелилась, словно в попытке что-то сказать. Или покусать. Под ногами, рядом с первой тварью, остальное тело. На шее аккуратный порез. — Кто тебя, так? Голова из рук выпала, покатилась. Не то чтобы Джи было жаль ящерицу. Вообще не жаль, так ей и надо. Только вот, как бы тот, кто с такой легкостью разобрался с этим смертоносным существом... Что-то звякнуло об асфальт как раз рядом с тушами. Присмотрелся. Вот лезвие косы, вот рукоять от лезвия косы, вот руки владельца косы. А вот и сам владелец косы. Владелица. Нацеленное внимание которой пробирало похлестче белых глаз. ...Так же легко не разобрался с ним. — Говорил же, не кричи, — обращался к гражданскому, но вряд ли тот услышал этот хрип. Лезвие взмыло ввысь. — Подожди! — зато впечатляюще сорвался крик. Девушка с мраморным цветом кожи выделялась чистым пятном посреди разрухи. И единственное, что проглядывалось в эмоциях на столь мраморном лице – желание убийцу порубить. В этот раз от страха зашевелились ноги, совсем слегка отскочил. Удар врубился в асфальт ровно там, где недавно находился Джи. И тут же сменил траекторию. Лезвие вырубило часть дороги и последовало за убийцей, диагонально. — Не спеши! Отклонился назад, сверкнуло рядом со шлемом, ввысь. — Я здесь не… Вовремя выставил руки. Лезвие прорубило, но ладони до конца не отрубило. Кожу кололо, но держал. Враг выглядела запыхавшейся. Но менее уставшей, чем сам Джи! Ощутил критически близкое положение косы к шее. Чудо, что вообще смог остановить. — Мне… Вместо того чтобы потянуть лезвие на себя, забрать, девушка принялась давить. «Не удержу» На неустойчивых ногах склонило назад. С каждым шагом и его неуверенными попытками отойти, с каждым увеличением давления всё больше прогибался в спине. «Не смогу!» В мысленных метаниях и хриплых проклятьях чуть на кого-то не наступил. — Это… — гражданский в очередной раз ослушался его приказа. Смотрел на их пару так безысходно, что даже Джи проняло. Парню явно хватит. — Смерть. И парень был того же мнения – с него хватит. Потому что после собственных слов, развел руки в стороны, опрокинулся на спину, растянулся на асфальте. И вырубился. Эти ребята в безмерно одинаковой, у каждого из шести, форме не отличались друг от друга ничем, кроме прически. Одинаковые черные очки, одинаковые переклики через переговорное устройство в ухе, одинаковые обозначения. Агент один, два, три. Даже выражения лиц одни и те же. Заставляло сильнее обиженно стискивать зубы. Эти ребята не выражали ничего перед смертью, кроме попыток кого-то из своих предупредить. Малпа и без того был на взводе, но эта их особенность доводила еще больше. Новым, обретенным голоском насвистывал бессвязные ноты. Вот, недавно прихватил по дороге. Не то чтобы забыл старый, просто этот понравился больше. Горло еще пощипывало, но основное раздражение уже прошло. Малпа думал лучше день не станет, что не выдержит, бросит всё, сорвется и просто ворвется в ближайшую, где найдет, толпу, чтобы впитать недополученных впечатлений как можно больше. Пока не встретил последнего из тех шести. Этот был неопытным, зеленым, поэтому и продержался, по его желанию, чуть подольше. Так сказать великодушно одарил спектром самых невероятных, ярких эмоций. Бывает же такое, хватает всего одного, чтобы сгладить однообразные будни. Малпа не знает, как долго теперь бывшего владельца голоса будут собирать. Спустился по разновысотным крышам, как по ступенькам. Материал прогибался от каждого шага, навечно запечатлял отпечаток подошвы. Модифицированный недавно забрался на них почти перпендикулярно, так как передвижение по крышам казалось более привычным. Где-то теперь так же красовались отпечатки его пальцев на стене. Лей, говнюк, не захотел разделить последние минуты с ним. Вырубился раньше, чем умер. Не просыпался, сколько бы не бил. Малпа впервые ощутил себя настолько преданным. И настолько одиноким. Все те, кто пострадали по дороге, могут винить этого, испортившего ему настроение, убийцу. Слегка приостановился, пожмурился на заходящее солнце, всё-таки хорошая была погода. Давно не интересовался звучащим за спиной хлюпом. Поразительно, сколько времени прошло, столько раз Лей ударился по дороге об асфальт да стену, а всё еще дышал. Хорошо, что как добраться до контрольной точки Малпа запомнил. Видел срыв, даже для такого как он слишком далеки остальные крыши, чтобы перепрыгнуть. Но не остановился. Изначально он думал использовать Ола. Трус как раз выглядывал за пределы этого одинакового, как и все остальные, поворота. Отошел далеко от фальшивых скорых, какие они, ну, «арендовали». Настолько далеко, что в случае опасности те успеют уехать, а Ол окажется отрезан от пути отступления. Всматривался, похоже, ждал кого, и волновался. Сколько Малпа не глядел на этого убийцу, так не нашел ничего, за что можно было б ухватиться. — Поберегись! — не смог сдержаться. Спрыгнул и приземлился около Ола, в паре метров со спины. Тот дрогнул от незнакомого голоса, обернулся. Как раз чтобы встретить бессознательного Лея всем телом. Но, в любом случае, теперь Малпа решение изменил. Убийцы неуклюже упали на землю. — Ну и зрелище! Ты бы себя видел! — пока хохотал и говорил, рывком успел сорвать кожу с лишних рук. Кости дрогнули, как задетые каким неуклюжим ветки, сложились. Локти уперлись в самое основание роста костей, острыми краями еще сильнее изодрали порезы и скользнули под кожу. Теперь придется искать футболку, чтобы прикрыть от лишних глаз. Всегда приятнее удивлять неожиданной парой конечностей, чем смотреть на ожидавшие подобного спокойные лица. Кажется, Ол собирался возмутиться, уже даже полусел, но обратил внимание на состояние напарника. И не меньше, чем погибающий, посерел. Бесполезные ошметки остались валяться на дороге. Изначально полагалась не одна, как любят говорить убийцы, цель, а две. И Малпа всё это время незаметно выбирал того, кто будет вторым. Олу стояло постараться, чтобы эта вторая цель теперь не померла. От бессознательного гражданского было больше пользы, чем от сознательного гражданского. Так заключил Джи после того, как враг отвлеклась, как увидела упавшего парня. Настолько, что, дав убийце небольшую передышку, перестала давить на косу. «Сейчас или никогда» Заставил себя выкрутиться из-под атаки, сжал кулак. Не в его привычках бить подобную красоту, но враг есть враг. Джи расчистит путь отступления, заранее избавит от желания идти следом. … Девушка совсем не среагировала на сближение. Убийца хотел было удивиться. И убийца действительно удивился. — Ты… — бледному мальчишке. На начале у того кончились приличные выражения, поэтому пацан поступил умнее, бил в ответ молча. Среагировать убийца не успел. Совсем разбило страдальное стекло. Джи едва покрыл лицо. — Сейра, это! Часть отколовшихся осколков столкнулись с шипами, другие нашли незащищенные участки. Возрадовался, что хоть не по глазам. Но сам выражения не держал. Отшвырнуло, но и тому остался рад. Остатки стекла выдрал сам, склонил голову в попытке вытряхнуть то, что попало внутрь. Бессмысленно, осколки смешались с кровью. Наплюнул. Следом за стеклом выдрал остатки шлема, сорвал, отбросил. «Один за другим!» Не встретил никого из своих, зато встретил чужих. Похоже, сегодня он первый в параде неудачников. После длительного ношения маскировки голова казалась слишком легкой. Еще охватила непередаваемая смущенная растерянность. Наверное, ощущал бы себя более одетым, окончательно лишившись штанов. Беззащитно замахал руками, следил, захочет ли кто отрубить. Во врагах вдруг проснулось милосердие. Бледная двойка осматривались, интересовались всем, но только не недобитым убийцей. Может, считали нападение вдвоем ниже своей гордости, а может, выжидали. Джи придал себе как можно более побитый вид, хотя, казалось, куда уж дальше. Слабо пошатывался, показательно громко кашлял. А вот подрагивания в коленях не добавлял. Колени дрожали сами. Едва ощущал ноги, не представлял, как будет сбегать. «Чем больше убедитесь в моей беспомощности» Но не переставал играть. Уловил хруст со стороны, как если б кто-то спикировал с немалой высоты. «Тем больше шанс спастись!» Покосился… Не знает уж, кто больше удивлен встрече. Игра ушла в никуда, в бездумном порыве Джи отскочил и да, таки добрался до заветной стены. Три. «Надо было таки добить!» Врагов целых три. — Давно ты… — пару секунд снайпер потратил на то, чтобы осмотреть убийцу с ног до головы. Да, результат превосходил все ожидания, настолько разительного отличия с предыдущей, недавней встречи Джи сам от себя не ждал! Не вызывал ласковых чувств направленный на него огнестрел. Впервые за задание по настоящему охватывала паника, какую едва удавалось скрыть. «Сохраняй холодный рассудок!» — Регис, у вас там… — со стороны бледных ребят что-то шевелилось, по земле. «Пользуйся, раз не добил!» Тот пацан вскрикнул через сжатые зубы. Пистолет сменил направление. То, что надо. Джи атаковал самого ослабшего врага. Снайпера никто предупредить не успел. Выпнул огнестрел, знал, куда лучше бить. Пока юноша валялся без сознания, убийца успел каждую рану разглядеть. Оставил того ждать помощи и истекать кровью, потому что с ним сражался Лей. Этот факт перекрыл своим плюсом остальные минусы. На тот момент план казался настолько идеальным, что Джи не мог придумать ничего лучше. На тот момент. Заломил врагу руку за спину, блокировал возможность отступить назад. Прогнул снайпера так, что тот едва держал равновесие. Живой снайпер – неоспоримый аргумент, что косячил не только Джи. Если б Лей начал наезжать, у него было, что сказать. Если б Джи пошел на дно, пусть и мелкой подлянкой, но хоть слегка утянул убийцу за собой! Да, ему было абсолютно невыгодно врага, тогда, добивать! Но с той потерей крови, с таким количеством ран, что успел заценить, этот снайпер не должен был не просто атаковать, юноша не должен был подняться! — Всем стоять! А сейчас, каким-то невероятным образом, тот оказался здесь! — Никому не шевелиться, я сказал! Девушка не в первый раз заносила лезвие косы существу на шею. Так в движении и остановилась. Та ящерица, его первая ящерица, недомерла, живучая скотина. Стоило мясу оказаться в зоне досягаемости, через время, та вцепилась, сжала челюсть, как смогла и успела. По тому, что теперь и у нее были отдельно голова и тело, жить дальше та не сможет. Всё-таки с манерой убийства не прогадал, просто не доработал до конца. Хорошо, что не доработал до конца. — Хоть одно лишнее движение… У Джи подрагивал голос, пусть и чертовски неприятно это осознавать. Бледный парень скупо скривился, зубы всё еще впивались в ногу, но отдирать пасть тот не стал. Заботится о товарище, больше чем о собственном положении. Убийца не прогадал. Даже снайпер, грозящий было сопротивляться свободной рукой, замолк. Немудрено. И Джи бы задумался, тычь ему чем острым, допустим, (пусть и мелковатым, но…) шипом, в горло. Все всегда такие послушные, стоит только кого захватить в заложники. — Выглядишь не очень, — высказано бледным пацаном, с раздраженной усмешкой. — Загнанным в угол. Слова, направленные лишь на то, чтобы задеть, пошатнуть. — Сколько еще будешь использовать такие грязные приемы? — бывший отвлекающий маневр, благородный, и еще десятки должностей, какие Джи вдруг хорошо вспомнил, даже не размыкая челюсти проговаривал каждое слово. Невзирая на то, что ему наверняка больно. — Тебе не идет. Заметил, но освободиться не дал. В случае непредвиденных обстоятельств дополнительное время. — Не моя вина, что вы снова попались, — не действуй подобное, Джи использовал бы еще какие маневры, что-нибудь бы, обязательно придумал. — Теперь хоть проклинайте. Не так волновал этот парень, как девушка. Не радовал тот факт, с каким рвением та пыталась его обезглавить. Еще более не радовало, что теперь эта девушка отрешенно оглядывалась на дорогу и молчала. — Мы уходим, но, думаю, ты и сам догадался. Уходим без сопровождения, одни, сейчас. Видел, как благородный дернулся на этих словах, на их медленные попытки отступать. Джи тянул снайпера, следил, чтобы тот и не помыслил отбиться, чтоб хват не ослаб. Последнее шло сложновато, потому что он едва чувствовал что левую, что правую руку. — А начнете преследовать, и его прирежу, и себя, следом, — отметил, так сказать, в дополнение. — И информации не получите, и товарища лишитесь. С собой так поступать совсем не хотелось. И не поступил бы, но что не скажешь, лишь бы запугать покруче. Не то, чтобы снайпер в этот раз окажется жив, Джи хорошенько подумает, но вот сам убийца точно сможет свалить. — Уж не думал, что такой отчаянный тип увлекается самоликвидацией, — как благородный вычурно назвал банальный суицид. Почему девушка так подозрительно не реагирует? Ни на что. Словно ее больше интересует не находящийся в смертельной опасности товарищ, а те мертвые, чтоб его, ящерицы! Что у нее за план? — Скорее, перевыполню ваш график. Только не говори, что могли бы меня, и оставить в живых. «Только не после такого» Хотелось бы добавить, да смолчал. Взгляд цеплялся за покоцанные стены, бессознательного гражданского и изуродованные трупы существ. Заметил переглядывания заложника и бледного парня. Так вот чего снайпер так ответственно молчал. Они что, совсем не восприняли угрозы всерьез? Угрозы убить от убийцы? Сговариваются прямо на глазах! — Поменьше заговаривай мне зубы, я этот прием лучше тебя освоил! — рявкнул. Прижал шипы к чужой коже чуть сильней. Не особо контролировал, но, возможно, резанул до крови. Заставил снайпера смотреть в синеющую высь. — Чтоб минут пять не смели сдвинуться с места. Не такой уж и большой промежуток, не правда ли? Я засекаю. Окружение – опустевшие дома этажей в шесть. Ни одного выступа, балкона, за какой можно ухватиться. Окон в поле видимости, на первом этаже. Ближайший поворот за спиной… врагов! И метрах в пятидесяти уже за его спиной. Чертов бледный, с загнанностью не прогадал. Движения увеличились в быстроте. — А ты поменьше дергайся. Неприятности же никому не нужны? Снайпер двигался неловко. Даже более неловко, нежели Джи. Покалывало тревогой, но позволить тому большую подвижность не мог. Не хватало, чтоб гад выкрутился и ударил. С этого дня убийца люто возненавидел длинные улицы без единых поворотов. — Что ты вообще здесь забыл, – скорее, мысли вслух, чем желание уточнить. — Так спросить хотел. А ответ был. Джи обмыслил не сразу. Затем дошло. Прежде чем опомнился, из глотки вырвался почти психический, как вернувшийся в раздавленную, пищащую игрушку воздух, затяжной смех. — Спросить. Этот юноша повторно испытывал терпение, повторно зависел от решения убийцы, просто потому что собирался что-то спросить. Охренеть. Еще сорок шагов. Стоило запросить десять минут. — Ну, ты вопрос запомни, потом запиши. Отправишь мне письмом. Я даже адрес оставлю, почту напишу, — свернет, может и вырубит, время добить не будет, а Джи не дает покоя лишний груз. Сбежит. Никаких проблем. Убийца всегда знал, держи себя в руках, и дела пойдут в гору. — На коже тебе вырежу! Но для профилактики ударит, определенно. Тридцать пять шагов. Подумать было смешно. Не могло так произойти. Трехлетний убийца не мог умереть на безымянной улице по какой-то непомерно необдуманной глупости. У Джи всегда всё под контролем. У бледного пацана подозрительно напугано вытянулось лицо. Тот умудрялся сдерживать эмоции с кучей зубов под кожей, но вдруг решил выразить удивление? «Отвлечь меня удумал?» Джи видел чуть не каждый миллиметр поднимающихся бровей. «Я же сказал, приемы лучше любого из вас освоил. Не вышло!» Глядит так, словно у Джи за спиной кто-то стоит! Этому парню уж точно стоило поработать над отвлекающим маневром. «Так что прекрати!» Благородный явно не отличался наигранностью эмоций, а эти эмоции выглядели слишком уж реалистично. Даже для Джи. … ……