Какое-то неправильное задание

Героическое спасение оказалось отнюдь не героическим. Джи проверял каждый коридор на наличие врагов, прислушивался к каждому звуку, пытался выискать хоть какие-то указатели, чтобы понять, где они находятся. Он был максимально внимателен и осторожен, готовился к преодолению любых препятствий, в приоритет ставил защиту и безопасность мальчишки. Джи не пускал Рея вперед, защищал. А вот Рей наоборот. Рей пер на таран. Рею было плевать на свою безопасность, плевать, что может оказаться за углом, пацан был готов проехаться по возникшим трудностям, как катком. Кажется, тот даже не задумывался, куда бежать, просто бежал! Пацан каждый раз норовил первым выскочить в коридор. Чтобы удержать Рея за спиной, Джи в буквальном смысле приходилось хватать того за шкирятник и ставить за эту самую спину. Рей считал, что с любым врагом нужно сражаться на равных, столкнувшись лоб в лоб. Джи считал иначе, но любые попытки доказать свою точку зрения для Джи кончались потерей терпения и ярым желанием побиться лбом о стену. Спасать, как оказалось, не красть. Когда крадешь, жертва, преобладающе, без сознания, а когда спасаешь... нужно уметь взаимодействовать, нужно уметь мягко намекать, что действия, выбранные жертвой, приведут эту жертву не к спасению, а к могиле. Убийца слишком херово мягко намекал. Это продолжалось бы бесконечно, если бы он не поставил перед собой одну, казалось, простенькую задачу. Заставить Рея познать все прелесть скрытого передвижения. Показать, как правильно хотя бы выглядывать за поворот. — Нет, — шипел Джи. — Нельзя. Рей чуть не коснулся угла стены рукой. Убрал руку. Так уж получилось, убийца не был подготовлен для роли положительного героя по причине отсутствия опыта и нужных характеристик. — Нет, — снова шипел Джи. — Тоже нельзя. Рей собирался наступить ногой дальше положенного, так, чтобы ботинок был виден за углом. Убрал ногу. Зато Джи чудесно отыгрывал роль мучителя, каким его наверняка уже про себя обзывал мальчишка. Рей на замечание не смутился, скорее даже возмутился тем, что его спалили, протестующе приподнял подбородок. Джи безэмоционально смотрел на время, высчитывал потерянные секунды. Реагировал спокойно. Определенно, больше времени они тратили, молча споря возле каждого перекрестка. Если ранее спасатели внушали некоторое уважение, то теперь злили. Столько общаться с человеком и не объяснить ему азы безопасного передвижения? Джи считал это преступлением. Джи считал вбивание этих азов Рею в его высокомерную голову делом принципа. — Выглядываешь совсем на чуть-чуть, и быстро назад, — Джи говорил, не поднимая головы, но делал это почти дружелюбно. Для наглядности даже показывал, как: слегка отклонял тело в сторону, затем возвращал назад. Немного пошатывался, но не падал. Чем больше бегал по этим серым коридорам, тем чувствовал себя всё лучше и лучше. Фантастика. Тишина затянулась, Джи таки соизволил поднять взгляд. Пацан смотрел на него так, словно Джи заставлял сделать нечто сверх неприличное. Дружелюбие трещало по швам. — Давай, это не сложно. — Убийца едва сдержался, чтоб не выпнуть это недоразумение в пустующий коридор. Рея спасало лишь понимание, что от подобной выходки, вслед за дружелюбием испарится и то самое скрытое передвижение. Джи взялся за дело и был слишком уперт, чтобы сдавать назад. Пацан снова чуть не заступил за угол, как уверенный, что никто не заметит его наглого маневра. Остановился – понял, всё внимание Джи приковано к приближающейся к углу ноге. — Пока ты не сделаешь это, мы никуда не пойдем. Убийца пошел ва-банк. Рей похмурел, будто уже сто раз пожалел, что взял его с собой. Но смирился с настойчивостью. Сдался. Рей выглянул, не сильно, но достаточно, чтобы быстро всё осмотреть, именно так, как Джи и просил. То есть пацан сразу понял, но не делал, из вредности. После осознания этого факта убийца глубоко вдохнул. Заметив, что Рей протестующе долго пялил в коридор, хотя осмотр, из соображений безопасности, должен был занять несколько секунд, убийца уперся носом в сложенные перед лицом ладони – молился, пусть и не особо знал, какому именно из миллионов известных истории богов. Джи начинал понимать, почему те далеко не глупые спасатели совершили столь банальную ошибку и ничему Рея не научили. Рей попросту отказывался учиться нужным вещам. — Что там видишь? Это спросил, чтобы нарушить напряженную тишину. Да и надо же хоть чего-то добиться? Хоть какого-нибудь результата. Пусть пацан обстановку опишет, начнет подмечать мелкие детали. Рей ответил просто, сказал, что там стоят несколько человек. Его слова чуть не заглушило странным шипением, как ненастроенного радио. — И что делают? Джи не сразу задумался над смыслом сказанного. Рей отметил, что те смотрят в ответ. За поворотом заработала рация. А вот теперь он задумался и не понял, какого черта. Прежде чем заставлять пацана, Джи сам этот коридор проверил и каждую деталь (насколько позволяла его паршивая память) запомнил. Тоже осторожно выглянул, сбоку. Один подпольщик и трое вооруженных стояли от их поворота на расстоянии вытянутой руки, все при оружии, по форме. Один подпольщик и трое вооруженных перевели взгляд с пацана на него. Ситуация была крайне неловкой, результат зависел от того, кто быстрее среагирует. Джи был первым. Что отличало стажера в команде от уже проверенных временем бойцов? Что первые полгода любое задание выглядело как лютейшая жесть. Вот и для него это не стало исключением. Конечно он был жестко натаскан, как и любой сотрудник. Но как только что-то шло не по плану, к горлу противнейшим комом подступала паника. И да, об этом стажер тоже знал (как и многие до него), и лишь это знание спасало от громогласного: «Всё пропало!». Призывало не торопиться, разведать обстановку, проследить за реакцией остальных, пусть это было довольно сложно в полутьме, освещенной лишь небольшим просветом между дверьми и зажигалкой, какой щелкал один из напарников. — Первый, я второй, у нас полная задница, требуется подкрепление, как слышите? — очень уж позитивно шли переговоры по рации. Пока – односторонние. Почему односторонние, не знали, но после пятой попытки всё еще надеялись на ответ. Говорящий передавал информацию неправильно – сквозь зубы, нарочно заглушая звук, как пытался скрыть собственные слова, словно от этого ситуация станет легче. Говорить тихо оказалось довольно таки сложно в тесном пространстве на несколько квадратных метров. Здесь искать положительные стороны не с чего. Подпольщик-провожатый, что удивительно, молчал. Нет, недавно тот, конечно, пытался затирать байки про то, как у них однажды пропали некие работники, а после обнаружились застрявшими в лифте, мертвыми, но после пары угроз его пристрелить, заткнулся. Возможно, не удивительно, что он молчал. Тут тем более искать положительные стороны не с чего. Двое напарников тратили последние силы – пытались раскрыть схлопнутые намертво двери, до сих пор безуспешно. Еще один сидел неподалеку, рядом с светом, позволял старику-ученому обмотать себе раненные пальцы. Те остались на руке, в чем повезло, но наполовину оказались расплющены, в чем повезло не очень. Старик тоже подозрительно молчал, видно, впал в отчаянье. Прикидывал, какой ему ждать смерти за провал. В большей части именно он виноват, не потеряй старик карту, они бы успели выйти. С коридора давно не доносилось ничего, кроме тишины – указывало на то, что модифицированный с пленником, вернее всего, ушли. Но так же указывало, что никакие зубастые твари не пришли, а в этой новости был небольшой позитив. Когда выйдут, если выйдут, никто не попытается загрызть. Или уже не грызет тех, кто остался снаружи. — Задохнемся. Не смей курить, — говорящий сидел, причем неподалеку. Они почти все сели, как поняли, что брыкаться бессмысленно. — С чего бы? Может, это последняя в моей жизни, — шикнул другой – уже успел снять шлем. На зло, глубоко затянулся. Тот, кто сделал замечание, задумался. Тоже снял шлем. — Тогда делись. Не делиться в такой ситуации было низшим поступком, поэтому куривший передал сигарету, пусть и не особо хотел. Ругавшийся тоже затянулся, более слабо, но возвращать одолженное не спешил. Протянул сигарету стажеру, как ближайшему. Он всё это время скрещивал руки, некоторое время переждал, показушно вздохнул и тоже снял шлем. Жарко в нем, а биться не с кем. Самым сложным оказалось удержать сигарету в дрожащей руке и это не выдать, даже в темноте. Но хоть успокоило, пусть к потолку и подымался душащий дым. Вот и небольшой положительный момент. — Если бы вы не бездельничали, а помогали, было бы гораздо легче! — прокомментировал один из напарников, что мучился с дверью. — Если мы сейчас будем херней страдать, только силы потеряем, — отпарировал владелец сигареты, который, что не удивительно, с досадой следил за этой самой сигаретой. Они недавно и так всей толпой пытались открыть, только добились того же, что и эти, вдвоем. Ничего. Стажер по примеру проигнорировал возмущение, поднял руку с сигаретой. Аргумент был убедительным, страдать херней человек у дверей перестал, протянутое перенял. — И ты туда же? Она уже поддавалась! — последний был самым упертым, локтем толкнул сдавшегося в бок. — Да пошел ты, — возмущения больше не действовали. В лифте стало на одного бездельника больше. На пол, к общей куче оружия и шлемов, прибавился еще один шлем. Пара шлемов. Упертый хоть и возмущался, но затянуться не отказался. Пострадавший, кому придавило пару пальцев, протянул было руку, но сигарета прошла над головой к третьему еще стоящему – напарнику с рацией. Пострадавшему протянули целую, только зажженную, под одобрительные кивки. — Повторяю, полная задница, нужно подкрепление, — напарник с рацией не прекращал своих попыток, даже когда закурил. — Второй, это четвертый, это пиздец, подтверждаю, помогите, срочн... — вместо первого ответил другой. Где тот вместе с двумя другими товарищами находился, до последнего момента было неизвестно. Те свалили с фразой, что пошли разведать обстановку и пропали на добрых полчаса. Работа ведь обещала быть не пыльной, и скучной. Сейчас голос товарища перекричал модифицированный и прервал связь. Стало ясно, где те пропадали. Во всяком случае, стал известен этаж. На самом деле, этих троих было почти не жаль. Сигарета так и осталась у напарника с рацией, не потому что напарник охамел, просто у того шла обработка полученной информации и передать на второй заход он забыл. Ситуация была безнадежной, но общее спокойствие действовало благоприятно на нервную систему. Заражало. Провалились и провалились, ничего теперь не поделаешь. — Вы видели, что здесь творится? — а это отозвался уже первый. Догадались, хоть позывной тот и не называл. — У вас там не пиздец. У вас маленькие неприятности! Эта группа находилась на первом этаже и была самой многочисленной, должна была оказать поддержку. Сейчас, допустим, контролировать лестницу, ждать, когда предатель пойдет наверх. Однако их, по звукам, уже тоже размели. Только вот кто, пока было непонятно, модифицированный не мог одновременно быть там и здесь, да и некультурностью с той стороны возмущался кто-то неизвестный. А вот предателю тот оказался знаком, потому что убийца вернул связь и стал поспешно упрашивать не ломать рацию и ответить. Упрашивал до того, как раздался подозрительный хруст. ... Некоторое время помолчали. — А знаете, — а после подпольщик ощутил неизмеримое желание затрещать снова. — У нас такое тоже бывало. Лифт тряхнуло, так, что все, кто стоял неумолимо либо сели, либо упали. Кому как повезло. А на крыше лифта образовалась вмятина, как если бы кто-то уронил тяжеленную гирю. Размером с человека. — Развалюха, мать вашу, — прокомментировал самый упертый. Он упал, причем громче всех. — О, а такого еще не было, — заметил подпольщик. Вслед за грохотом зазвучал скрежет, будто вскрывали банку чем-то острым. Вскрывали их потолок, когтями. Металлический потолок согнули, как лист бумаги. Из шахты кабину слегка осветило, стало хоть что-то видно. До момента, пока кто-то не закрыл этот свет. — Здоров, чего сидите? Застряли? У товарища с рацией выпала сигарета, та пустила слабую искру, ударившись о пол. Внутрь заглядывал... кровавый монстр. М21 поднапряг мышцы, слабо прискрипнул зубами, но таки открыл заевшие двери. Ну, точнее как, сломал, выгнул материал дверей к стенам, создал достаточную щель, чтобы пролезть. Мысленно припомнил, сколько пролетов пролетел, прежде чем приземлился. Прикинул на каком сам находится. Приблизительно, на пятом этаже. — Ну что, кто-нибудь был? — Тао, видно, решил, что за это время М21 обязан либо справиться с возможными проблемами, либо подать сигнал с просьбой о помощи. — И не один, — ответил в коммуникатор. — А Пропажи среди них... — Нет. Коммуникатор на время затих. А ведь оборотень уже понадеялся на чудо. Нет, вначале он слегка встревожился, когда внезапно обнаружил лифт – как бы кто уже не свалил. Сразу хакера о находке оповестил, округу чуть не по сантиметру вычесал на следы возможного недавнего присутствия, но после услышал голоса, и поспешно этот лифт открыл, на верхнем этаже. Так же вручную. И спрыгнул, заранее не зная высоты, не жалея ног. Чтобы ничего интересного не обнаружить. Зря спустился, что ли? Чертыхнулся. — Фигово, — Коммуникатор заработал снова, Тао настрой подтвердил. — Ничего подозрительного не видишь? ...Или почти ничего. М21 был занят тем, что грустил, а после того, как чуть не запнулся об одного из лежащих, соизволил посмотреть под ноги. Посчитал количество вырубленных сотрудников Союза, помимо тех, что навырубал сам. Одно тело обнаружил на стене – что-то зеленое скрутилось вокруг почему-то босых ног и пыталось утянуть военного в трещины рядом с потолком. Безуспешно. М21 не знал, что это такое, но не собирался трогать. — Кажется, за то, чтобы подняться, дрались. Причем даже победителям не суждено было уехать, для себя отметил М21. Заглянул в искрящийся щит управления, основа которого валялась на полу неподалеку, подпнул обожженные бинты. — О, я тебя вижу, М21! Оборотень увидел камеру почти на потолке, слабо помахал. И пары минут не прошло с момента, как трио разделились, чтобы поиски стали более продуктивны(после того, как благородные бессовестно свалили в неизвестном направлении раньше, чем модифицированные за ними спустились), а хакер уже шарился в местном компьютере, попутно знакомя их с разными фактами вроде года основания этих катакомб. Похоже, технику к Тао тянуло не меньше, чем самого Тао к этой технике. — Н-да, бойня, а ведь мы только добрались. Оборотень на слова фыркнул. Вот только приходишь бить врагов, а они уже сами неплохо справляются, между собой дерутся. Что с КСА было, что с Тао и Такео, что с ним, с М21. Почти закономерность. Можно было бы, конечно, подумать на Франкенштейна, да только не слишком похож стиль. Побывай здесь Франкенштейн, здесь бы был не лифт с прилегающими к нему коридорами и бессознательными, а пустырь. — На поверхности никого, сейчас гляну, кто и что опять не поделил. А ты пока сам себя чем-нибудь займи. Не маленький. Тянуло что-нибудь на это ответно съязвить, да день вышел слишком уж захватывающим, желания не хватало. Лень. Да и отвлекать не хотелось. Тао после слов наверняка с головой нырнул в поиски, а пока тот поглощен работой, отвлекать не стоит – перечислением кодов и своих хакерских штучек замучает. Да и заняться чем действительно было. Допустим, можно было по следам самостоятельно прикинуть, кто здесь находился, что случилось, или... Голос товарища вернулся быстро. — Ого! И громко. Пнуть одного из лежащих, кто попытался вернуться в сознание, чем М21 и занимался, и что сделал слишком сильно из-за резкого крика. Теперь тот не проснется долго. — Ого-го, — подтвердил Тао. — Вы когда-нибудь видели танец огня, парни? У товарища вдруг поднялось настроение. Пусть оборотень не видел, но буквально ощущал эту хитрую ухмылку. — Если не видели, не расстраивайтесь, я вам дома скину. Не сочтите за садиста, это слишком забавно. Обращаться Тао стал не только к нему, но еще и к Такео, а значит информация, какую тот обнаружил, была довольно таки ценной. Настолько ценной, что из голоса хакера исчезли и намеки на недавние тревоги. А всё благодаря кому? — Нашу пропажу снова украли из под самого носа. Причем у тебя, М21. Совсем недавно Он стоял как раз там, где сейчас стоишь ты. Оборотень принял во внимание. Напарники говорили, что Ноблесс при краже был без сознания. Сейчас Он!, получается, уже в состоянии ходить. У этой организации никаких шансов. Оборотень возмутился. — И кто посмел? Во второй раз уже крадут их боевую единицу, сколько можно? М21 требовал описания внешности, чтобы знать, кому, в случае чего... — А вот сам узнаешь, не буду говорить. Только попрошу, М21, сразу не бей, — ...морду не набить. Обломали. Еще и заинтриговали. Тао, хитрый жук, специально умалчивает, чтобы искал старательней? Оборотень и так все свои силы вкладывает. — Такео, спускайся на нижние этажи, у лестниц встретишь. Встречная просьба. — Обещаю не стрелять без предупреждения, — отозвался Такео, причем говорил так, словно если не догадался, то предполагал, о ком речь. Не уж то не дошло только до М21? Кажется, пока он боролся с тем громилой, упустил что-то интересное у остальных. — М21, смотришь как раз в ту сторону, куда они убежали. Ищи, а я подкорректирую. Оборотень прищурился в коридоры. Слишком много фактов указывали на знакомый сценарий, но это не радовало, это раздражало. Что, столько всякого натворили: М21 чуть не сожгли, снайпера избили, Ноблесс украли, – а никто не ответит? Даже пинка не отхватит? — А если я задам вопрос, но мне не понравится ответ, тогда бить можно? Уточнил. — Спрашиваешь, — что удивительно, сказал это добродушный Такео. — Конечно можно, — если б М21 хуже знал Тао, предположил бы, тот даже обрадовался, что он задал этот вопрос. Но он знал хакера слишком хорошо, поэтому не предполагал, утверждал, тот прям ждал, когда оборотень это спросит. Видно, кем бы ни был воришка, тот успел и Тао неплохо насолить. Сам оборотень был еще не в курсе, кто это. Возможно, против этого человека сам ничего не имел, однако, уже заранее знал, ему не понравится ответ. — Принял. Итого: избитые и вырубленные сотрудники Союза в количестве двух; один избитый, но невырубленный сотрудник Союза, опрокинутый на пол, придавленный в живот ногой; один местный подпольщик почти в конце коридора; и абсолютно бесполезная рация в единственном экземпляре, в какую Джи хотелось сматериться. Не матерился лишь потому что теперь в этом не было смысла. Кто надо всё равно не услышит. — Ладненько. — Джи потерял прекрасную возможность закончить это импульсивное предательство одним простым действием – согнав вниз если не всех спасателей, то хотя бы одного, чтобы передать Рея в его руки. — Разберемся без него. Джи пришлось признать, их путешествие по однообразным коридорам затянется надолго. По крайней мере дольше, чем можно было устроить, чтоб эту мелкую бледную бестолочь. Нет, можно, конечно, рассчитывать, что, кто надо, их по камерам найдут... только этих камер в округе довольно таки немного. Джи вот видел только у лифта. А раз некоторые типы его небольшого сигнала там не заметили... — О чем мы там говорили? К местному персоналу и сотрудникам Союза, кто еще был в сознании, Джи обращался почти спокойно. Почти. Может, была слегка с наездом. И еще чуточку, с угрозой. Обращался впервые, потому что до этого не говорил, только бил. — Ах да, я же искал дорогу. Убийца провел разбинтованной рукой по одной щеке – на подгоревших пальцах осталась кровь. Провел по другой – тоже, что не удивительно, кровь. С ним вот тоже не говорили, пристрелить пытались, оставили вон, боевой окрас с двух сторон. За это, в отместку, Джи упер автомат, что вырвал в порыве боя, лежащему военному между ребер, стволом вниз. Ну так, чтоб дергался поменьше и ощущал малюсенькую опасность для жизни. Бросил рацию за спину. — Как думаете, кто может в этом помочь? — Джи сложил на прикладе ладони. В этой встрече были определенные плюсы – наткнулись на таких замечательных, знающих местность, людей. И минусы – к сожалению, эти замечательные люди больше остальных хотели свалить. Подпольщик не валил, вероятно, потому что, с одной стороны, бегать по коридорам без охраны, когда рядом ходит зубастая тварь – перспектива не очень. С другой, если свалит, военного, какого держал Джи, могли пристрелить, на что убийца показательно намекал. А мертвый сотрудник Союза вызывал лишние вопросы, поиски виновных. А кто виновным быть захочет? Тем более если трупов окажется трое. Ответа не дождался. — А ты что скажешь, Рей? Рация не разбилась, вместо удара о пол та приземлилась пацану в руки. После того, как Рей, хотелось бы заметить, вышел из укрытия раньше, чем Джи дал сигнал, что выходить можно. Пацан подошел к нему сбоку, рассматривал заполученную технику – держал вверх ногами, но делал это чертовски изящно. Рей нехотя отвлекся от развлекухи, повернул к убийце голову. Еще немного подумал и кинул беглый, красноречивый взгляд в сторону подпольщика. Подпольщик дернулся. Радует, что хоть это Рей понял. На будущее будет знать, у кого спрашивать дорогу. — Полностью согласен. Эй ты, ну что, поуговаривать тебя, или сразу согласишься? — обратился к подпольщику. Ответа не дождался снова. Вздохнул. Как же сложно быть единственным болтающим среди толпы молчунов! Нет, вояка, конечно, иногда изъявлял желание поговорить, или подраться еще. — Не тебя спрашиваю, замолчи, — но стоило Джи нежно так короткий, но очень твердый каблук покрутить в районе кишок... желание быстро отпадало. Какие, всё-таки, удобные эти армейские сапоги, и ходить приятно, и бить! Не зря стащил. — Так-то лучше. Заметил нервно подрагивающие губы у потенциального провожатого. — А, ты, наверное, думаешь, тебя так же бить буду? — Снова обратился к подпольщику. — Не боись. Одного раза военному оказалось мало, тот незаметно попытался сместить огнестрел. Джи пнул того, да побольней. — Этот вот сам нарвался, заслужил. Но против тебя я ничего плохого не имею. «Пока что» Мысленно отметил Джи. — Так что обещаю, если сделаешь всё, что от тебя требуется, останешься цел и невредим. Я же ничего сложного не прошу, лишь до лестницы проводить. Джи знал, в какой стороне лестница, приблизительно помнил, как до нее добраться... от комнаты. Загвоздка в том, что они ушли из той комнаты, все двери по округе одинаковы, а проверять каждую и открывать – сразу купить билет на тот свет. Не то чтоб наверху он знал, куда идти, но там хотя бы нет монстров, во всяком случае, в таком количестве. Осторожно передвигаться по коридорам, конечно, замечательно, но вот если знать еще, в какую именно сторону двигаться – будет прям праздник. Заметил в подпольщике неуверенность. — Рей, подтверди. Джи решил воспользоваться авторитетным мнением. Пацан путем визуального изучения и методом тыка выяснил, как передавать сигнал по рации. Нажал, послушал тишину, отпустил. Затем посмотрел на Джи. И очень надолго задумался. Так, что убийца даже успел оскорбиться. Но всё же кивнул в ответ. Подпольщик отступи на шаг, Джи мягко намекнул – если огнестрел опущен, то это еще не значит, что его нельзя поднять и направить. Подпольщик подошел на шаг. — Ты же не бросишь беззащитных людей на растерзание местным модифицированным существам? Убийца попытался надавить на жалость, дождался, когда, по прикидкам, произведет нужный эффект, поманил того пальцем. Подпольщик замотал головой в ответ. «Падла» Кое-что против этой сволочи Джи теперь имел. Будь этот мужик в зоне досягаемости, он сломал б тому нос. Местные точно знали какие-то потайные ходы, потому что в этих коридорах их невозможно было ловить. Гнался Джи, недавно, за одним таким. Случайно наткнулся, тот увидел их раньше положенного, Рея разглядел и сразу драпать начал. Ишь. Тревоги не проиграло, а эти прям чуйкой чуют опасность. Или их кто-то заранее о возможных исходах предупредил? На следующем повороте Джи уже никого не видел, тот мужик исчез, хотя физически не смог бы далеко сбежать, и уж тем более открыть одну из непослушных дверей. Нынешний подпольщик, как на зло, тоже находился критически близко к повороту, как же повезло. Сломать нос тому, кому очень хотелось, убийца не мог. Зато под нагой так удачно находился сотрудник Союза, который удумал над его потугами усмехнуться. Джи такое не прощал, Джи перевернул огнестрел, прописал прикладом автомата военному по шлему. Шлем захрустел. Убийца вспомнил о Рее, подумал, чему тут молодежь учит? Решил, правильно учит, пацану надо знать, как обращаться с врагом, не то слишком добрый. Поэтому Джи вдарил прикладом по шлему еще пару раз, чтобы закрепить результат. Да и эмоции отпустил, не то нервный убийца в последнее время какой-то, даже не знает, почему. — И по какой причине со мной пытается связаться столь невоспитанное существо? ... Бить Джи перестал, да и вояка уже не дергался, отключился, вероятно. Потребовалось всего ничего, чтобы обработать информацию. Убийца посмотрел на Рея, Рей посмотрел на убийцу. Протянул руку, пацан безмолвно передал рацию. А он-то думал, чего так отчетливо слышит треск умирающей аппаратуры. Похоже, то трещала не рация, а чья-то челюсть. Джи нажал на кнопку, набрал побольше воздуха в легкие. — Да так, услышал доброго знакомого, решил поздороваться, — высказал, самым добрым тоном, на какой вообще был способен, а губы растянуло в такую счастливую улыбку, словно убийца выиграл пару миллионов. Наконец-то, нормальный человеческий голос! Отпустил кнопку. — Зря тратишь мое время, понятно. Либо Джи схалтурил, либо подобный тон не работал. Улыбка быстро скаканула вниз. — А тебе настолько впадлу уделить мне парочку минут? Как некультурно, фу. Невероятно странное состояние на грани облегчения и бешенства, когда, с одной стороны, эту мелкого бледного паразита убийца недолюбливал, а с другой, безумно рад был даже его услышать. Переждал. — ...Я занят. — Джи до последнего не верил, что бледный снова ответит, но, кажется, в этот раз с тактикой общения попал. Выдохнул. — Но с удовольствием уделю тебе время, когда найду. У меня к тебе отдельный разговор. — А ты меня ищешь? Польщен. — А ты так и просишь, чтобы я тебя точно нашел? Не слова, почти песня. Джи прикладывал технику к уху чуть не вплотную, чтобы слышать каждое слово. Две эмоции смешивались и выливались в некий злодейский восторг. Это был не просто нормальный голос, но тот, что еще мог язвить и спорить! Это ощущение, это знакомое отношение, как небольшая полянка стабильности посреди выжженного неопределенностью леса. Хоть где-то всё осталось таким, как прежде. Как утешение, мир вокруг Джи, конечно, свихнулся, но не весь. План согнать этого мелкого вниз расцветал новыми красками. Чем раньше, тем лучше. Не то волноваться за себя и за кого-то еще тяжелее, чем только за себя. Тем более когда за себя волноваться уже бессмысленно. — А ты так уверен, что сможешь найти? Подпольщик повторно попытался отойти. Убийца состроил жуткую рожу. Одной гримасы хватило, чтобы мужик, пусть не вернулся, но хотя бы остановился. — Спросишь у меня напрямую, после того, как я тебя действительно найду и поколочу. — Если это была угроза, то самая культурная из тех, что убийца слышал. — Прячься, где бы ты там ни был, трясись от страха, и жди. Кажется, Рей начал что-то замечать, потому что уже ответно, требовательно протягивал руку. Джи намек понял, но был чертовски против что-либо возвращать. Посмотрел на автомат, какой направлял на подпольщика, снова покосился на протянутую руку. Подумал. Передал Рею оружие, пацан недоуменно заморгал. Джи одними губами прошептал: — Только не стреляй, без надобности. Подпольщик икнул. Рей поворачивал в руках огнестрел, разбирался, как держать. Джи гордился своими познаниями в детской психологии: любому мальчишке понравится изучать опасные бахающие игрушки. — Не поверишь, уже очень жутко. Так боюсь, что, уверен, очень долгого ожидания не переживу. Не желаешь поторопиться? Я сейчас настолько добрый, что даже подсказку дам, где прячусь, дорогу подскажу. — Убийца вернул внимание к рации. — С чего бы вдруг? — в голосе ожидаемо слышалось недоверие. Но не меньше и некоторое изумление. Джи задумался, как бы выкрутить ситуацию, да еще и себе на пользу. Снова говорить про Рея не вариант, выдаст главный козырь, да и не факт, что правильно поймут, и при встрече Джи не получит по голове раньше, чем успеет сделать ноги. Любезно обмениваться оскорблениями убийце, конечно, нравилось, но вот отхватывать, да еще и ни за что (или, почти ни за что...) нравилось не очень. Еще от своих получит. Джи не был настроен на жесткую бойню. К тому же произошедшее в городе не играло на руку. Даже если дать Рею трубку, шансов, что убийце снова поверят, немного, а это грозит полной потерей связи, которую Джи с таким трудом получил. Унижаться перед бледным и слезливо просить помощи не хотелось тем более. Кто б подумал, что его маленькая выходка с телефоном так осложнит жизнь в будущем? — Настроение у меня, понимаешь ли, неопределенное. Сердечко неприятности предчувствует, несовместимые с жизнью, да и неподалеку уже что-то гремит. Тревожно, как бы не по мою душу пришли. Поэтому лучше помощь просить завуалировано, сохраняя свою гордость. Кто б подумал, что его постоянное превозношение спасения себя любимого могут пойти на пользу? Говоришь, о шкуре своей забочусь, и вот, уже готов мотив! Задумался, как Рей может среагировать на умалчивание его присутствия. Осторожно так покосился, с самой невинной рожей. Пацан держал огнестрел как дубину, и Джи даже знать не хотел, с кого тот взял пример. Но порадовался, вовремя отпустил кнопку и успел зажать рот. Слишком сильно перенес вес на упертую в живот военного ногу, военного чуть не согнуло вдвое. Убийца очень надеялся, что Рей не заметит, как он втихаря ржет. — И? — от короткого уточнения Джи чуть не оглох. Чтобы ответить серьезно, потребовалась вся его воля. — Думаю, как бы подороже эту душу продать, да ищу, кто мог бы купить. Я ведь, понимаешь ли, экземпляр ценный, много чего знаю, многое могу предложить, если это поможет собственному выживанию. Допустим, информацию, где находится Рей. И бесплатно этого Рея доставить, чего уж там скромничать. Передать из рук в руки в целости и сохранности. А дальше пусть сами разбираются. — Почему не предложишь это тому, кто, по словам, рядом с тобой? Опять тянешь время? Хватит уже. В этот раз твои уловки не пройдут. Как же всё сложно-то. Джи ж всего раз соврал, а уже никакого доверия, кругом видят уловки! Ну ладно, может не раз... И про уловки думает не зря... Подпольщик перевел взгляд с убийцы куда-то на стену и обратно три раза за последние несколько секунд, понял, его заметили, дрожь по мужику прошла почти волной. Джи дружелюбно провел большим пальцем по горлу, обещая за глупости недолгое будущее. На самом деле мужик теперь не особо-то и нужен, главное бы бледный узнал, где искать. Но пока не отпускал, подпольщик мог про Джи и Рея кому лишнему растрещать. Свидетель никому не нужен. — Я серьезно, без шуток. Сам подумай, если я встречу кого другого, меня ж и слушать не станут, пришибут. Ты меньшее из зол. Боковым зрением заметил движение. Рей изменил положение, теперь держал автомат идеально правильно. Такие стойки Джи видел если только в журналах или учебниках. При этом направлял оружие Рей в его, убийцы, сторону. Это неловко, но даже помогая пацану, Джи, из-за него же, уже во второй раз подлетел к потолку. Исключительно из-за безобидного выражения Рея, он подавил желание поднять руки над головой. Периодически, подобными выкрутасами, пацан пугал похлеще всяких монстров. — Расскажу, что знаю, не за просто так, но обещаю остаться в разумных рамках, а если совру, никто не помешает тебе поколотить меня. — Тон оттого вышел испуганным, самое то, чтобы поверить в нежелание встретиться с кем-то «гремящим неподалеку». Убийца почти невозмутимо показал пальцем в подпольщика. Рей сигнал понял и направил оружие... как минимум в сторону нужного коридора. Джи почувствовал облегчение, не то уже было подумал, так заколебал, что от него решили избавиться. Нет, понимает, конечно, характер у него не сахар... Но не от рук же спасенного помирать! Подпольщик внимания на направленное в его сторону оружие теперь наоборот, не обращал, уже не скрываясь пялил куда-то на стену. Джи успел лишь подумать, что это ненормально, как заметил у пацана похожие мысли о ненормальности. Только обращенные к убийце. Словно Рей заметил его недавнюю, секундную заминку и интерпретировал ее чертовски правильно. И теперь смотрел на Джи почти сочувствующе: «Дружище, не затягивай с лечением, я знаю одного хорошего психиатра». Кажется, тот всё больше убеждался, что у убийцы проблемы с головой. — И что ты хочешь? Бледный, по слабому эху, уже куда-то бежал, пусть и не знал точной цели. Правильно, пусть сам ищет, может даже догадается и найдет. — Дай мне пару секунд, — Джи отпустил кнопку. — Рей, хочешь чего-нибудь? Надо было как-то сгладить давящую на убийцу атмосферу. Пацан ответил. Джи ничего не понял, но принял во внимание. С тремя пунктами список требований будет звучать хоть немного внушительней. — Сто миллионов вон, полчаса форы на побег, — брякнул уже в рацию. Убийца знал, ничем из перечисленного воспользоваться не сможет, но вот если кто другой... — И, хм, еще нужен рамен. — Кадис Этрама Ди Рейзел с тобой?! — ответ был молниеносным, стоило только отпустить кнопку. Джи моргнул. Не понял. — Нет, — соврал. — Вранье! Неудачно соврал. Пацан что, какое-то секретное слово сказал? Причем втихаря? В этот самый момент Рей выглядел самым невиновным, неспособным на хитрость человеком из существующих на земле. Настолько, что Джи скорее посчитал себя виноватым за то, что спросил, чем пацана, за то, что ответил. Ладно, теперь работать станет легче, не придется что-то объяснять, когда они с этим бледным таки встретятся. — Так вот в чем дело, так и знал. Такой как ты не может говорить правду. Отвлекаешь меня, а сам увести его куда-то собираешься, да? Думаешь, в этот раз сработает? Самоуверенный дурак. Потому что тот уже сам все решил без всяких объяснений, автоматически обвиняя Джи во всех смертных грехах. Возведя возможность убийцы отхватить по голове в абсолют. Бледный предупредил Джи не ждать пощады. После бледный передумал, потребовал убийцу быстро тащиться навстречу, пока тот добрый и позволяет вымолить прощения за все неоспоримо тяжкие преступления. После тот снова передумал, потому что от такого как Джи, гадкого типа, не дождешься никакого искреннего раскаянья. Бледный назвал его самым бессовестным на свете человеком, у какого отсутствовали любые манеры. Убийца медленно, но верно, передумывал сталкиваться с этим мальчишкой, лучше поискать кого-нибудь еще, более безопасного. Джи явно не умеет делать добрые дела, это не его профиль. Бледный высказал, что и стиль одежды у Джи хромает, и прическа ни в какие ворота. Убийца требовал вот прямо сейчас встретиться, чтобы выяснить, что это за предъявы пошли, да и вообще, как бледный смеет! Пока мысленно, потому что никак не мог дождаться, когда у пацана иссякнет поток приличных слов. Рей заметил смену настроения, пару раз негодующе покивал, после чего упер автомат в пол, снова протянул руку. Как предлагал: «Давай я сам с ним поговорю». Как родитель, который, так и быть, дал ребенку подурачиться, и теперь, когда ожидаемо возникли трудности, смиренно готовился разрулить всё в один щелчок. У Джи задергался глаз. — Так, подожди, что Кадис Этрама Ди Рейзел вообще рядом с тобой делает? Ты ж ему не ровня. Эти слова в совокупности с протянутой рукой окончательно добили его самооценку. Но рацию Рею, как бы ни отказывался, убийца таки передал. Перекинул, потому что почувствовал опасность одним важным местом. Выхватил автомат... Джи хотел выстрелить лишь раз, но что-то пошло не так. Одним заходом вышел весь магазин. Само по себе оно так стреляло, или Рей что натыкал, выяснять убийца не видел смысла. Приклад отбил плечо, отдача заставила отступить на шаг, перестать стоять на людях. Эти люди, в виде военного Союза, от выстрелов дернулись, проснулись и сейчас непалевно оценивали обстановку. — Кто ж так с места срывается, свихнулся? — Джи попытался наехать на подпольщика, да вышло как-то чрезмерно вежливо. «Теперь и у самого угрозы звучат культурно, какая гадость, тьфу!» — Стоял бы, не дергался, оставили тебя в покое. Ему стоило поменьше брать в руки оружие, чтобы избежать подобных... конфузов. Понял же, не его это, не его, а всё наступает на одни и те же грабли. Однако, в этот раз не мог не отметить, не целился, а помимо исцарапанного пола, изрешеченных стен да дыр в потолке подпольщику вон, руку да ногу прострелил. Возможно, потому что тот стоял у одной из этих злополучных стен. Как раз у той, на какую глядел. — Вот блин, — как оказалось, лишние дыры в теле неплохо мотивируют подпольщиков говорить. — Мне ж из-за тебя теперь не жить. Джи б поспорил. Подумаешь, пара пулевых ранений, у убийцы вот за пару часов затянулись. Не в голову ж попало, значит, вылечить можно. Другое дело, что с такими ранами вряд ли быстро убежишь. А убежать мужик явно думал. Ибо от представлений того, кто может содержаться за совсем незаметной, но на удивление внушительной дверью, любой побежал, причем не дожидаясь полного открытия. Особенно если б знал, кто там находится. Кроме если только Рея, которого опять, кроме как затихшая рация, ничто не интересовало. Даже тот факт, что тварина подпольщик собирался открыть неизвестную комнату, пустить на них еще одного монстра, и свалить. Конечно, одного-то в коридорах не хватало. — Закрой обратно. — Оно так не работает. — И кого ты выпустил? — Милашку. И не просто собирался. Сделал. Только вот, на несчастье, лишился возможности свалить. Всё то расстояние, что оставалось подпольщику до разветвления, оказалось дверью. А это, на вскидку, почти с десяток шагов. И та медленно, но неизбежно откатывалась в сторону. Что-то подсказывало, не из добрых побуждений мужик оставался, и отходил не просто так. Не за сотрудников Союза тот переживал, а за то, чтобы успеть напоследок нагадить. Причем, может, и не по своей инициативе. — Иди сюда. Теперь я, может, и изобью, но потом. Сначала спасу. Джи не горел большим желанием тащить на себе лишний вес, зато был бы очень рад получить информатора. Возникло такое, небольшое желание поговорить, и не обязательно про то, где находится выход. Что сказать, перепутье. Подпольщик оказался изранен, зажат между открывающейся со стороны дверью, в какую уже могло поместиться человека с три, и убийцей, что уже не скрываясь желал его крови. Джи сам не знал, что бы выбрал. Мужик же отхромал в просвет, освещенный из комнаты. Наживкой решил поработать. — Рей, скажи, ты давно на кнопку нажимаешь? Пацан дернулся настолько, насколько мог себе позволить очень важный, серьезный человек. Миллиметражно, и только бровями. Промолчал. Абсолютно все у Джи вышло из-под контроля. А почему? Потому что если одно-то осилить не можешь, нехер зариться на два дела сразу, как говорил ему один знакомый. Джи слышал бурчание. Не только Джи слышал это бурчание. — Это ж я, неужели не помнишь? Дверь открылась, причем, по хрусту, полностью. Все подпольщики здесь чокнутые. Вместо того, чтобы воспользоваться призрачной надеждой на выживание, тот надеялся уговорить неизвестное, и пока невидное Джи создание его не трогать. Скрипнуло, словно заржавевший механизм. Затем скрип сменился звякающим, скрипучим звуком. Пол пошел ходуном. Рей поднес рацию к губам. — Рад тебя слышать, Регис к. Ландерге. В коридоре впервые было настолько шумно. — Не ешь! Мужик сам выбрал, информатором ему быть, или кормом. Раз. Подпольщик разворачивается в последней попытке свалить. Два. Джи за прыжок подскакивает к Рею и закрывает тому глаза. Три. Наблюдает за огромной, что неожиданно, беззубой пастью, размером с человека, и понимает, что самому тоже стоит отвести глаза. Четыре. Рей перестает отчего-то вытягивать свободную руку, касается пальцами его ладони, только понимает, отчего стало так темно. Пять. Убийца начинает паниковать. Военный Союза успел сесть, посмотреть себе за спину, и лечь обратно, решив притвориться трупом. Убийца, может, принял бы тактику во внимание, если б не смотрящий прямо на них глаз существа. Тварь уже заметила их и не собиралась так просто терять. Джи развернул и Рея, и себя, отобрал у пацана рацию, сам поднес ее к губам. Кажется, Джи видел у существа механическую лапу, схожую с лапой паука. Тогда как сама тварь ну совсем не напоминала паукообразное. — Пятый этаж. Вот и ситуация разрешилась, как всё вышло просто. Стоило всего-то выпустить на них монстра. Создание издало гортанное «Ква!». Скрежет продолжал нарастать, скрежет бегущих механических лап. Может, иногда Джи и плошал, но что всегда выбирал правильно, так это момент, когда стоит бежать. — Нам нужна помощь, твою мать! Нахер это скрытое передвижение, ничем не помогает! Лучше б они и правда неслись на всей скорости в неизвестном направлении в надежде случайно найти выход! На последних этажах, помимо рычания, урчания, бурчания и иных животных звуков, помимо воя некоторых израненных подпольщиков, но выживших благодаря воздействию потусторонней силы, если прислушаться, можно было разобрать, как кто-то начал бежать и истерически орать.