Какое-то неправильное задание

— Успокойся, Грим! — если бы Ол сейчас стоял чуть правей, его попросту расплющило по стене. — Я правда не понимаю, о чем ты. Давай поговорим! Товарищ отказывался его слушать. Тот просто бил, пытался от него избавиться. А может, рассчитывал, если Ол будет избит, то станет более разговорчив. — Я не хочу драться и тебе навредить! Очень осложняло ситуацию, что в своем боевом состоянии тот был размером почти во весь коридор. Ол едва успевал обнаружить безопасный путь, чтобы отступить. И не менее опасна оставалась скорость товарища, невзирая на его размер. Грим превышал человеческую скорость, да что там, она была выше, чем у обычного модифицированного. Слабого изначально, такого как Ол. И с каждым выпадом, каждым ударом, эта скорость только нарастала, а разрушений, мешающих передвижению, прибавлялось. Будто Гримостон решил абсолютно всё здесь разгромить. — Не хотел – рассказал бы, как вы это провернули. От удара в землю пол пошел трещинами на несколько метров. Ол едва успел отскочить, взять высоту достаточную, чтобы его не задело ударной волной. Но вот за нуждой дистанцией не уследил. — А раз отказываешься… Ол ничего не сделал. Совсем ничего. Для него, еще с пару минут назад всё было хорошо, шло своим чередом. Всё задание он старался делать работу правильно. Ол всегда пытался выполнять то, что от него просили. Когда что-то не получалось, искренне извинялся, пусть и понимал, что извинений недостаточно. Даже не знает, почему его до сих пор еще терпели, со всеми косяками. Едва приземлился на ноги, а пол снова пошел ходуном. От выпада вперед под ногой товарища проломились камни, образовали воронку. Однако в этот раз его обвиняли ни за что. И, Ол догадывался по лежащим горой людям, не только его. И могли обвинить еще столько же. Просто, из-за недопонимания, страдали невиновные люди. Ни за что. От этого Ол чувствовал себя ужасно. Нынешней скорости, чтобы увернуться не хватало. Если бы он ничего не сделал, его настигла та же судьба, что и всех до этого, и Ол не смог бы ничего объяснить, ничего сделать, чтобы это не повторилось. Рука сама нашла нужный отсек карманов, скрытых под складками одежды, за спиной. Меньше секунды потребовалось, чтобы вытащить и ввести в вену нужное вещество, еще меньше, чтобы оно подействовало. Тело стало двигаться быстрее. Чутье привычно подсказало, как лучше спастись. Кулак просвистел совсем на чуть-чуть левее. — Так и знал, ты что-то скрываешь. Ол оказался не единственным, кто понимал, что на старой скорости увернуться точно не мог. Гримостон даже остановился, чтобы обдумать новые сведения. Пальцы цеплялись за небольшие углубления у потолка, обнаруженные чутьем. Ол был не самым удобным модифицированным для битв. Улучшения были слишком хрупкими, время действия было недолгим, одноразовым. Если использовать одно и то же за день – тут же можно ощутить последствия, сделать себе хуже, или загубить собственный организм от перенагрузки. Но на всякий случай он всегда таскал всего по две, если один повредится, или, если ему потребуется… Ол уже использовал одно «укрепление» в городе, чтобы ничего себе не сломать, падая с крыши, использовал «выносливость», чтобы мышцам хватило сил для побега из города. Теперь в ход пошла и «скорость». — Остановись. Ол ненавидел свои способности. Гримостон ответил кулаком в том месте, где он был секунду назад. — И дальше бегать будешь? Ол не знал, что происходит. Где остальные убийцы, почему во всем комплексе стало так подозрительно тихо, что натворил Джи… но он видел, что творит Грим. И сейчас тот занимался лишь тем, что вредил. Техника ударов сменилась, теперь товарищ брал обширностью. Ударом с разворота тот задел-разгромил одну, и разбил вдребезги другую стену. Ол едва успел подсесть и пропустить кулак над головой. Почувствовал опасность. Следом последовал пинок. Заставило отскользить назад. Ноги наткнулись, остановились возле преграды. Лежащие в коридоре тела. Олу не хватало ни времени, ни желания посчитать, сколько их. Опять опасность. На голову опускался кулак. Одолженные пластыри теперь некому возвращать. Олу пришлось экстренно признать, он уже не мог никому из лежащих помочь. Ввел еще одно вещество. Зато был еще способен не дать им изувечиться еще больше. Поймал атаку на себя. Остановил удар. — Хватит. Ол почувствовал давление, удержал, пусть и прогнуло в коленях. Всё, что здесь творилось, было неправильным. — Бесишь. Увернулся от очередного пинка. — Сразу покажи всё, что ты можешь, не мелочись. За всё это время, пытающегося казаться спокойным товарища впервые скривило. Не знает чем, но Ол вызвал к себе ненависть. Он вернулся обратно на другую сторону, пусть коридор там был почти полностью разрушен. Товарищ странно горбился, о чем-то думал. В таком положении, огромная фигура вызывала жалость. — Грим, давай ты мне объяснишь, что здесь происходит, а я постараюсь ответить на твои вопросы? — Чертовы уроды. Слабачье, какое нарочно скрывает свои способности в надежде использовать их, как последний шанс на спасение. Что-то подсказывало, предложение Ола осталось без внимания. От удара двумя руками в том месте, где он только что стоял, показалось, коридор пошел волной. Ол только оперся о стену, как снова пришлось уклоняться. И снова, стоило только найти опору после. Если до этого между ударами были перерывы, то теперь товарищ как рассвирепел. Ощущения трубили об опасности, не переставая, Ол едва успевал понять каждое из них. Снесло от ударной волны дальше по коридору, но он успел стормозить. Встретил очередной удар на выпрямленные руки, пол под ногами начал трескаться. Его почти прогнуло до самого пола. Тело покалывает, предупреждая, слева. Теперь справа. Что-то жжется над головой. Ол знает, как поставить ногу, чтобы не задело. Успевает спасти руку, чтобы не оторвало… Скорость начинает уменьшаться. Ол всегда был слишком слабым. Лимита «скорости» хватало лишь для того, чтобы рвануть на пределе сил. «Сил», чтобы убить кого-то сразу. Нельзя использовать одновременно, должен быть, пусть даже несколькосекундный, но перерыв между двумя разными веществами, чтобы организм успел привыкнуть к изменениям. Ол безнадежен, если требуется ввести сразу, чтобы увернуться и сильно ударить. Скорость падает с каждым шагом, силы – с каждым новым ударом. Рывка хватило, чтобы, пусть и на миг, но пропасть с поля зрения. Если Ол собирался хоть что-то сделать, то делать нужно было сейчас, пока еще оставались силы. Дальше будет поздно. Выхватил из отсеков еще пару шприцов. В этот раз Ол не взял с собой ничего, что могло бы безболезненно усыпить, всё осталось в той комнате, среди вещей. Были только вещества, что помогали ему в работе. Ол не знал, как на их переизбыток может среагировать чужая модификация. Это могло как усыпить, так и убить, но если ничего иного не осталось… Гримостон его заметил, но промахнулся. Ол перемахнул тому через голову, самое подходящее положение, близкое расстояние. Если попасть точно в шею, реакция будет молниеносной. Покрепче сжал шприцы. Это были разумные мысли для того, кого пытаются убить. Ол всего лишь боролся за свою жизнь. Он несколько раз предлагал остановиться, нападал не просто так. Это было просто объяснить как руководству, так и своим. Все бы поняли, посмотрев на эти разрушения. Ол не смог этого сделать, потому что они слишком долго работали вместе. Шприцы так и остались между пальцев. Он успел найти новую опору, увернуться, приземлиться на пол. В этот раз скорости уже не хватало. Поймал удар, одной рукой. Что-то хрустнуло. Смог вырваться. Чувство опасности жгло всё тело, не было и маленькой лазейки, какая бы спасала. Следующим ударом вшибло в стену. С хлопком разбились шприцы: и те, что были в руках, и те, что остались на спине. Камни и острые обломки впились в кожу. Что-то прохрустело и в ребрах. Гримостон убрал руку, позволил ему отлипнуть, припасть на пол. Это попадание что-то значило, потому что товарищ снова стал более спокоен. — Всё, что я прошу, просто объяснить, как именно вы это сделали. Что вы собираетесь делать дальше. Мне кажется, этого не так уж много. Если ты расскажешь, мне будет, что объяснить Союзу, а ты, наконец, умрешь. Безболезненно и спокойно. Больно. Так, что встать нет никакой возможности. — Не знаю, — несправедливо. — Я даже не понимаю, совсем ничего из того, что ты спрашиваешь, — он столько раз пытался это объяснить. — Грим, я не предавал никого. Только его никто так и не услышал. Ол не в курсе ни про какое предательство. Ол до сих пор не верил, что цель мог проснуться. Ол слышал несколько грохотов, но до сих пор не знал, напал ли кто на подпольную организацию. — Продолжаешь гнуть свое, огорчает, — жестким пинком отбросило в дальнюю часть коридора. — А ведь, возможно, ты был единственным, кого я не ненавидел меньше остальных. Одна рука не слушалась, да и дышать было сложно. Еще в дороге Ол увидел, как у Гримостона рука изменяется в пушку. Похоже, Ола собирались сжечь, причем за просто так. Первый, смачный удар о стену, всем телом принес осознание. Нет, не того, что где-то Джи, может быть, поступил неправильно… скорее наоборот, он был прав до самого конца. Он помнил, как держался за шею. Поверить не мог, что та еще остается целой. Когда чужие пальцы мертвой хваткой сдавили горло, думал, уже не жилец. Второй удар, не менее смачный, намекнул, что позвоночник не вечен. Еще, что голову руками прикрывать, конечно, желательно, но шипы наращивать бесполезно. Те разбивались в хлам, стоило только коснуться стены, и оставались на камнях вместе с частью кожи. Возможно, из-за неожиданности, а может оттого, что Малпа не собирался так просто убивать того мальчишку, или оттого, что на коже нарасло смехотворное количество шипов… Джи прожил чуть больше, чем мог. Перед третьим ударом Джи попытался сопротивляться, поэтому помимо встречи с твердой поверхностью стен, он отхватил поддых кулаком. И врезался не в стену – в потолок, разбив одну из ламп собой. Малпа застрял в завале одной ногой, пытался себя выгрести, и причитал, как не повезло. Чем больше тот разгребал завалы, тем больше осыпалось сверху. Бывший напарник сразу заметил оживление, начал угрожать, что сделает «много нехорошего», если Джи, со своего положения, попытается отойти или даже просто встать. Быстро стало ясно, почему, после того как кулак свистнул в сантиметре от лица Джи и врезался в стену. Малпа не особо задумывался, как его бросить, просто зашвырнул в коридор и слегка не рассчитал расстояния. А руки юноши, пусть и были аномальной длины, но всё равно имели некоторые ограничения. Малпа не доставал до него. Поэтому вместо того, чтобы остаться на месте, Джи отошел только дальше. Игнорировал все угрозы убийством. Слишком часто слышал, уже не пробирало. Всё равно и так помирать, разница лишь в том, сколько мучиться перед смертью. Джи видел, как бывший напарник смотрел то на погромы, то на него. Тот разрывался от невозможности сделать выбор. Ему явно хотелось уничтожить собственные разрушения, чтобы добраться до Рея, но и расправиться с предателем тянуло не меньше. Джи раздражало, что Малпа так заинтересовался мальчишкой, что тот игнорировал его, пытался навредить именно Рею. Пусть не нравилось просто так оставлять мальчишку без защиты, еще меньше Джи хотелось смотреть, как тот помрет. Он не для того пацана столько спасал. План в голове зародился сам. — Как думаешь, кто найдет его быстрее, ты, или я? — он спросил, проигнорировал бешенство, сверкнувшее у Малпы на лице. И принялся бежать. От четвертого нападения Джи, кажется, собрал весь коридор. От постоянных ударов перестал различать, где пол, стены, а где потолок. Он заранее знал, что этим разозлит. Джи и собирался бывшего напарника разозлить, чтобы заставить забыть о Рее, приковать всё внимание к себе. Только вышло всё чуть не так, как он ожидал. Он собирался отвести бывшего напарника как можно дальше. Заставить заблудиться. Джи вложил в бег все свои силы, выжимал максимум, не обращал внимание на покалывание в ногах, но почти мгновенно услышал преследование. По предположениям, за это время Малпа не должен был выкопать даже ногу. Джи успел лишь, не останавливаясь, развернуться всем телом, закрыть лицо от прямого удара, чтобы вдариться затылком в камни. Сильнее, чем раньше. От пятого и так неразличимые стены, пол и потолок начали меняться местами. От того, с какой силой его ударил и отшвырнул этим бывший напарник, стена очередного разветвления прогнулась при столкновении. Камень пошел трещинами. А стоило Джи отлипнуть и упасть, эта же стена завалила мелкими обломками. Эти обломки давили на изодранные раны на руках. А теперь Джи, вот, лежал и не шевелился. В голову, после такой встряски, постукивали размышления о смысле жизни, но тут же сменялись желанием выпить или притвориться мертвым, вдруг не заметят. — И это всё? После всех бравых речей? Джи различил выдох. Кажется, Малпу слегка отпустило от изначальной волны бешенства. Приободряло. Это было сложно, но, похоже, он пережил. — Ау! А как же кто быстрей найдет? Каменная крошка оседала в легких, царапала горло изнутри. Джи не скривился. Бывало похуже. Совсем рядом мелькнул ботинок. Один, потому что, чтобы выбраться из завалов, Малпа попросту оторвал себе застрявшую ногу и оставил там. — Ты что, сдох уже? Чужие пальцы мертвой хваткой сдавили чуть выше уже его армейских ботинок. Вытаскивали из завалов, поднимали над полом. Пальцы Джи скребли по камням. Он повис вниз головой. Перед лицом упали пара капель крови: губу разбил, нос сломал, или неудачно приложился подбородком? Нет, он не спорит, то, что еще дышит, то еще достижение, конечно. Избили его от души. Но лучше бы таки отошел на тот свет. Кашлянул. Встретился с глазами, суженными в злости, слегка качнулся. Изодранные ладони выпустили в эти глаза всю мелкую крошку и пыль, что удалось собрать. Малпа попытался, но не поймал – Джи впервые увидел, как тот заморгал, на автомате схватился за лицо свободной ладонью. На одной ноге, с лишним весом в другой руке, тот начал терять устойчивость. Поэтому лишний вес в виде Джи тот выпустил. Джи закрыл голову и шею, чтобы ничего не сломать при падении. Ладонь бывшего напарника вдавилась в пол критически близко к его страдальной черепушке. Нашел в себе силы встать и отскочить подальше. — Сволочь. Ну а дополнительно взять дистанцию помог кулак под ребра. Каждый удар – как бросок тяжелой гирей. Даже вызывало некоторое сочувствие ко всем, на кого Джи этого монстра когда-то натравил. Отскользил подальше, но падать не стал. Чисто на характере удержался. Возможно, на характере, до сих пор и не умирал. — Ты и сам же всё прекрасно понял. Так не легче ли перестать сопротивляться? Как бы ни хотел со всем покончить, но своей живостью еще приносил пользу. И искренне надеялся, что Рей не будет тратить его страдания понапрасну. — Или ты думаешь, парочка выигранных минут чем-то помогут? Джи хватило лишь на то, чтобы ухмыльнуться. Когда он стал настолько отвратительно скрывать свои замыслы? Или просто был слишком самоуверен, чтобы заметить собственную наигранность и фальшь? — Работаешь здесь уже целых три года, но так ничего и не понял. Пацан попадет в Союз в любом случае, сколько ни корчись. Бывший напарник потирал глаза. Покрасневшими от боли те выглядели еще более недобро. — Или, ты просто рассчитываешь, что те ребятки смогут его защитить? Ну так я сильнее их всех. Всех прикончу. Благо, Малпа не считал эту информацию сколько-нибудь важной. Скорее наоборот, как нарочно подыгрывал, тянул время, пытался убедить в своей правоте. Возможно, растягивал развлечение. — И обещаю, даже тому златоволосому типу оторву голову. Частью души Джи был бы даже рад узнать, что бестия сдох где-то в местных стенах. Чисто потому что злопамятный. — Причем специально, сделаю это при тебе, чтоб ты каждой клеткой ощутил свою безнадегу! Однако, другой, маленьким таким кусочком еще не испорченной души, желал бестии удачи. — Смотри не надорвись, — вырвалось само, как получилось более-менее восстановить дыхание. После стольких столкновений со стенами задача оказалась не из легких. Знал, не в лучшую сторону клонит. — Раньше твое поведение казалось забавным, но сейчас ты бесишь. Тот мужчина несколько раз тебе жизнь испортил, а ты болеешь за него. И даже поняв, насколько я сильный, веришь, что такой как он меня победит. Тело тяжелело с каждой секундой, но он заставлял себя держаться. — Самого удивляет. Джи был убежден, с безумцем мог справиться только другой такой же безумец. На памяти Джи таким был лишь один подходящий человек. Не в обиду Рею, но сам парень в эту категорию не подходил. Хотелось отойти, но заставлял себя оставаться на месте. — Но, так уж получилось. Просто, из того, что я видел, по сравнению с ним, ты до сих пор и наполовину так не впечатлил. Поэтому, как бы Джи ни жалел предыдущих жертв, он натравил Малпу и на бестию, просто потому что та еще скотина. И пусть только тот белобрысый демон посмеет облажаться. Джи, даже если помрет, но с того света гадину достанет. Жизни спокойной не даст, если бестия с Малпой не справится. Джи почти почувствовал, как на миг остановилось время. Как в одном положении застыл Малпа, о чем-то размышляя. Бывший напарник смотрел на него немигающими глазами. Похоже, прикидывал, насколько искренне говорит человек, столько раз впечатавшийся от ударов модифицированного монстра в стену. Что из последних сил, по вине Малпы, хотя бы стоит. На секунду, что-то на лице у того дернулось, нездорово так. За эту же секунду Джи отметил, что если бы держал язык за зубами, страдал бы точно поменьше. Потому что, помимо того, что натравил, кажется, он бывшего напарника, совсем немного, но разозлил. — Зря ты так, Джи, — тот одарил ненормальной улыбкой. И либо это так двоилось в глазах, либо у Малпы вдруг отросло… две лишние руки. — Я ведь тебя еще жалел, может, переубедить хотел. Если бы ты согласился помочь поймать того мальчишку, может быть, я бы Кромбеля уговорил тебя простить. В глазах не двоилось. Малпа вытягивал-выгибал над головой одну пару рук, безынтересно смотрел на приподнятую перед собой, вторую пару, какую неспешно, вслед за мышцами, затягивала кожа. Может быть, и Малпа тянул время не так просто. — Но сейчас не хочу, поэтому пощады не жди. Сколько раз Джи уже подумал, что и сам тот еще псих? Не успел заметить, когда расстояние сократилось настолько, что в поле зрения попадал лишь один из четырех кулаков, направленный в лицо. Джи с трудом согнул одеревеневшие ноги, пропустил удар над собой. Ух ты, среагировать смог! Отвел непослушное тело в сторону – одна ладонь Малпы острыми пальцами оцарапала бок. Встреть Джи такое напрямую – больше не встал. Еще один кулак просвистел левее головы. На руке наросли мелкие шипы. Джи посилил ударить, но не задел. Бывший напарник невероятно быстро сменил положение, перебирал руками по полу в безумном ритме. Поймал атаку на полпути, сжал за кисть, под неправильным углом вывернул свою руку и перекинул Джи через себя. В этот раз и спина, и голова ощутили удар. Не знает, что прозвучало громче, хрип или треск, доносящийся изнутри. Не успел должным образом вдохнуть, единственная нога Малпы уперлась в грудь, еще сильнее вдавила в пол. — Если бы ты сам согласился переломать тому мальчишки ноги, возможно, сохранил себе жизнь. Пойманную кисть бывший напарник не отпустил, безразлично осматривал жалкое количество шипов. Тянул так, что еще чуть-чуть, и оторвет. — Есть, что сказать? Может, последнее словечко для пацана? У меня память хорошая, обещаю, слово в слово тому передам, прежде чем бедняжка отрубится от боли. Тот приподнял и резко опустил ногу, еще больше вдавил в пол. Неприятно жгло тело, не только от удара. Рано. Всё, что хотел, Джи уже сказал. — Есть один вопрос, что заинтересовал, — но не терял возможности протянуть время чуть дольше, схватил за обувь бывшего напарника как в попытке столкнуть. Давить стало лишь больше. — Они тебе на спине лежать не мешают? Эти, вторые руки… Трещало даже легких. Каждый выдох давался с трудом. Всё еще рано. — Мешают, — вопрос бывшего напарника не смутил. Кажется, тот даже усмехнулся каким-то своим мыслям. Кровожадно так. Мол: «Что-то не меняется». — Кости под кожей давят и пытаются проткнуть внутренние органы. Теперь не только тянуло, кисть выкрутило настолько, что у Джи искры забегали перед глазами. Пограничное такое состояние, очень близкое к хрусту кости. Малпа остановился на нем нарочно, позволял помучиться. Еще чуть-чуть потерпеть… — Ну, ты сейчас и сам испытаешь. После того, как я переломаю десяток особо болезненных костей, я порву тебе кожу на спине, натолкаю в раны камней, и снова, так же придавлю к земле. А вот теперь в самый раз. Малпа едва успел договорить прежде чем скривился. Таки почувствовал, дернул ногой. Значит, шипы разрослись уже настолько, что проткнули подошву. Джи только сильней схватил того за ногу. Приглушенно от звенящей боли в ушах, но защита скрипела, зацарапала пол, разросшись по спине. Шипы проступили через одежду, окончательно скрыли под собой остатки кожи на ногах. Да, тех, на какие кое-кто никакого внимания не обратил. Что покрылись шипами больше остального тела. Стиснул зубы – способность змеей прошла от плеча до предплечья, рванула к пальцам, заставила Малпу выпустить страдальную кисть. Джи в последний раз вдохнул, чтобы потонуть в собственном оружии с головой. — Ну ничего себе. Не найдя дороги к росту за спиной, защита стремительно разрослась в стороны, вверх. Поглотила конечность бывшего напарника по колено. Дальше Малпа успел ее обрубить. Джи слегка поднимало над полом. — А я и не думал, что ты еще на это способен. Нарочно силы экономил? Вот же хитрый! За пределами защиты послышался смех. — Только у тебя совсем не получилось меня отравить. Чтоб ты понимал, мне не просто раскрыли ваши способности, но и ваши слабости. Так что, жду не дождусь посмотреть, как ты страдаешь после ее применения, Джи. Шипы остановились, образуя неровный шар. Похоже, Джи решил вложить в этот бой все последние силы. Наверное, рассчитывал хоть немного Малпу ослабить. Как теперь тот изменился в лице, когда понял, что не получилось даже этого? Не видно, как же жаль. — На самом деле, до этого момента, я планировал действительно тебя прикончить. Ну так, когда всё это закончится. Но сейчас думаю, это слишком милосердно с моей стороны. Защита была настолько слаба, что, стоило Малпе с силой схватить за один из шипов – тот отломился и быстро осыпался в труху. Но ломать не стал. Чем больше убийца находится в этом шаре, тем больше тратит сил, тем сильнее будут последствия. Предатель слишком заигрался, перешел черту. Он предал не только организацию, но и Кромбеля, что ему поверил и даже дал повышение. Такое забывать нельзя. Малпа изначально не собирался предателя прощать, просто хотел посмотреть, как тот нападает на пацана, какого столько времени пытался спасти. Это могло выйти весело. Но теперь задумка теряла смысл. Да и было кое-что похуже. — Понимаешь ли, меня попросили доставить еще какого-нибудь модифицированного, чтобы Кромбел смог провести один эксперимент. Сначала я думал использовать Ола или Лея. Кто-то посмел засомневаться в способностях Малпы. В его умении устрашать. В главном достоинстве, какое отметил даже Кромбел и всячески поощрял, кто это в нем столько времени развивал. Кто-то украл у Малпы тот спектр эмоций, что он мог бы наблюдать у предателя вместо того почти безразличного лица. Это выводило из себя, но и… вызывало в нем некий азарт. Невольно, но заинтересовывало одним человеком всё больше. Неужели был кто-то, кто может посоревноваться с ним в запугивании? Кто-то смел бросить ему вызов, и Малпа намеревался победить. Намеревался найти своего соперника и воочию показать разницу. Хотя бы за наставника показать всё, на что он способен. — Но ты сам, лично пришел мне в руки… как щедро с твоей стороны! Однако сначала нужно таки избавиться от предателя, а заодно сделать так, чтобы тот понял, что такое настоящий страх и не смел больше их сравнивать. — И ведь как радостно получилось. Ты будешь не один, твой маленький друг сопроводит тебя от начала до конца. Откуда-то изнутри шипастой защиты донесся задыхающийся хрип. Прожить три года, а так и не научиться управляться с собственной способностью, возможно, тот чувствовал себя угнетенным. — А в те редкие перерывы между экспериментами, данными, чтобы ты не помер раньше времени, обещаю, я буду лично навещать и проверять, чтобы ты страдал достаточно! Защита ожидаемо треснула. Только странно. Как от удара изнутри. Однообразные мотивы, одни и те же речовки. Даже угрозы, и те одинаковые. Как его это уже заколебало. Кто еще не пообещал Джи ужасного будущего? Пусть встанут в очередь. Уж о чем, о чем, но Джи как никто другой знал, что мальчишку больше не оставят в покое. Всё, что заинтересовало Союз, либо выкупается, либо получается силой. Охота продолжится, не получится у них, направят других, и так по кругу. Однако… Вероятность, что Джи единственный выживет в ходе эксперимента – один к четырем. Вероятность того, что именно он переживет три года, окажется здесь и выдержит всё то безумие, что творилось в этой стране – один к миллиону. И если у него получилось справиться со столь малым процентом, то и у Рея получится. Главное б не тупил. Чтобы все его спасатели взяли на заметку весь тот опыт, что получили недавно. Подумаешь, процент один к миллиону… Джи не дышал, потому что знал – только попытается, и закашляется, начнет задыхаться. Не думал, что хватит сил даже на такое. Еще ни разу в жизни Джи не использовал эту способность дважды в сутки – случая проверить не выпадало, но догадывался, ничего хорошего из этого не получит. Последствия были слишком неприятны. Только, в этот раз ему было откровенно похер. Всё равно помирать, так выдаст всё, на что способен. Выиграет времени как можно больше. Защита окончательно проломилась – полоснул по Малпе мелким лезвием, наращенным на руке. Попытался полоснуть. — Не вышло. Лезвие поймало в воздухе вражеской ладонью, Джи услышал хруст. Теперь лезвия у него не было. — Не думал, что ты настолько глуп. Джи так и не успел вдохнуть, поэтому от резкого удара на секунду потемнело в глазах, опустело в голове. Это спасло от нескольких последующих ударов – он их не ощутил. Понял лишь постфактум, снова наворачивая кувырки по полу, когда места ударов начали выть. — Только вторую ногу мне испортил. Сколько там ждать, пока яд выветрится? Кружилась голова, не получалось ни на чем сфокусировать взгляд. Плохо ощущал себя, не мог сказать, точно ли все конечности на месте. Это вызывало подобие глупой ухмылки. Ощущал губы наполовину. Не сразу понял, что уже остановился. Встать не получалось, но сесть себя заставил. Не то лежа погибать как-то неприлично. — А как по мне, не так уж плохо вышло, — Джи не заметил, когда успел откашляться и хоть немного вернуть способность говорить. — Теперь хоть знаю, что сделал всё, что мог. Джи б, может быть, посмотрел на часы, да только терялся в пространстве, не до конца понимал, где эти часы есть. — И всё благодаря тебе, — Ол ему жаловался кое о чем, так, между делом, пока латал его раны. О том, какая странная реакция у Малпы на благодарность. — За то, что проявил терпение ко мне… Так что Ол его снова, в каком-то роде, спасал. Пусть и не своими руками, но дарил быструю смерть, если, конечно, его слова были правдой. Если сейчас, на слова, бывший напарник окончательно выйдет из себя и не рассчитает сил на удар. — Спасибо, Малпа. На самом деле, Джи врал, когда говорил, что совсем ничего не испугался. Когда появился лишь намек, что может пострадать пацан, когда Джи предположил, что может подвести оказанное ему доверие, он чуть не помер от страха на той лестнице. Но здесь, совсем один против непобедимого противника, глядя в глаза смерти, наблюдая за пальцами, какие грозили схватить и оторвать его голову, Джи впервые чувствовал себя просто охрененно. Настолько счастливым, насколько еще не был ни разу в своей жизни. После всех тех стараний, после запугиваний, всё то, что выражал предатель, его улыбка, были самым отвратительным из всего, что Малпа в своей жизни видел. Как чертова пощечина. Было тем, что хотелось разорвать. Вопреки убежденности в превосходстве, Малпа ощущал незнакомое до этого ощущение. Поражения. Перед врагом, какого еще ни разу не встретил. Потому что не мог реакцию предателя исправить, хотя сделал почти всё, что могло бы ввергнуть того в отчаяние. Из-за того златоволосого мужчины, предатель попросту отказывался показывать правильные эмоции. Малпа без понятия, кто такой тот неизвестный, но тот каким-то образом сломал этого бывшего убийцу. Испортил. И теперь Джи стал как живое воплощение провала, какое не должно больше существовать. М21 рванул на помощь, но тому в движении скрутило ногу. Потому М21, запнувшись, ушел под воду. Регис раздраженно шикнул и, с силой разорвав скрутившие его лианы, уже сам рванул на помощь. Ему не нравилась эта трава. Такео расстрелял все те лианы, что свистнули к упавшему. Оттого, что отвлекся, снайпер не сразу заметил огромный квакающий шар, катящийся в его сторону. Больше травы Регису не нравилась жаба, потому что та, в отличие от травы, так просто не прошибалась. Ни когтями, ни пулями, ни кулаками. Ну, заключил из тех нескольких раз, что они в нее попадали. Такео увернулся, пусть и с задержкой, но отскочив в сторону. — Закоопились, с-суки! — М21 выбрался сам, причем выглядел, наконец, нормальным человеком, отфыркнулся и выплюнул ободранную лиану – методы борьбы этого напарника всегда были до ужаса неэлегантны. Регис пнул напарника обратно, сам отклонился назад. Перед ними просвистела другая лиана и протаранила дальнюю стену, поэтому как вынырнул снова, М21 даже не возмутился. А младший Ландегре не стал ругать за то, что тот так некультурно выражался. Да и в словах содержалась правда. Они едва попадали по жабе, потому что их к ней не подпускало! Потому что стоило одному пойти в атаку, его всенепременно скручивало лианами или пыталось пришибить к земле. А если пытались вдвоем… кончалось тем же, только для двух одновременно. Словно они сражались не с парой, а с сотней врагов. Огромная тварь врезалась в стену, пошатнулась, перекатилась на другой бок, нашла, кого на этот раз постарается съесть или задавить, и снова покатилась. И теперь пришлось убегать уже Регису и М21. У твари было восемь механических лап, но она ими не пользовалась, предпочитая изображать шар для боулинга. Жаба прикрывала лапами брюхо, иногда отталкивалась и меняла траекторию движения. И как бы это ни выглядело неуклюже, но такое передвижение было более действенно, чем их попытки бегать в воде на своих двоих. Растение не пыталось поспорить с главенствующей ролью жабы, но словно бы надеялось отхватить для себя кусок. Непрерывно звучали выстрелы, Такео прикрывал их отступление. Или почти непрерывно. Вот сейчас тот остановился, потому что зеленые пасти вцепились снайперу в руки и потянули к полу. — Нужно найти, где главные корни, — даже невзирая на не самые приятные ощущения от укуса, снайпер продолжал думать. Говорил в то время, пока Регис помогал освободиться, а М21 отвлекал жабу на себя. — Оно сожрет нас, пока мы будем заняты поиском! — как оказалось, оборотень не просто отвлекал, но и отрабатывал цирковой номер: бежал по катящейся жабе до ближайшей стены. Там создание врезалось, подумало, что делать с неприятностью и перевернулось так, чтобы ее пасть крутанулась к потолку. Региса скрутило то, от чего он освободил Такео. Снайпер сорвался с места, спрыгнувшему М21 навстречу. Столкнулся и сбил оборотня в воду, отчего несколько лиан пролетели у Такео за спиной. — Может, предложишь что получше!? — рыкнул Регис, пока вырывался из своих оков. После понял, М21 его не слышал, придавленный Такео к полу. Снайпер быстро понял, кого придавил, слез. — Мне показалось, или кто-то быканул? — оборотень, однако, подсознательно догадался, что младший Ландегре был не согласен с его мнением. Такео расстрелял лианы над головой. М21 схватил товарища в охапку и рванул с места. Спустя секунду еще с десятки лиан со всех сторон проткнули то место, где двойка недавно находились, а после туда же наехала огромная жаба, чтоб наверняка. — Пока мы с этим не разберемся, до второго даже не дотронемся, — Такео махнул пистолетами в стороны, но смотрел на сами пистолеты – его лицо почему-то выражало скорбь. Тот прикрывал М21 со спины. — Я думал, то, что ты расстрелял, и есть нечто нужное! Больше здесь нет ничего похожего. Оборотень показательно глянул в сторону изрешеченного огромного бутона, частично затонувшего в болотной воде. — Проще попытаться открыть дверь и свалить. Слова вызвали усмешку. Регис еще никогда не слышал, чтобы М21 предлагал отступить. Но усмешка была не злорадной, а поддерживающей. Они тут вообще случайно оказались, только время зря тратят, у них и без этих существ полно своих дел! Сам увернулся и оборвал пару растений. Те почти на глазах стали разрастаться снова. — Или позвать кого на помощь, — дополнил Такео. Младший Ландегре и рад бы поддержать, да кого было звать? — Точно, Регис, ты ж с Сейрой был. До младшего Ландерге начало доходить… — Как давно вы разделились? … Как бы ни хотел, но вопрос задел за живое. Регис увернулся от очередного нападения лиан, но ничего не сказал. — Далеко она сейчас? А в этот раз даже и не знал, что сказать. Товарищи попрыгали в разные стороны от катящейся на них жабы. — Регис, мать его, отвечай! Младший Ландегре ощутил разбитость, какую не ощущал еще ни разу в своей жизни. — Регис? Потому что он и сам не знал, где находится Сейра. Потому что они не то, чтобы разделились… Нынешняя глава клана Роярд его оставила. Да, сразу же, стоило им преодолеть пару поворотов. Возможно, та посчитала его слишком медленным, или слишком слабым. Решила, что он будет мешаться. Но Сейра сказала, что идти с ней Регису будет опасно, и скрылась раньше, чем он успел обдумать ее слова. Сразу после того, как младший потомок Ландегре слово себе дал ее защищать от всех опасностей. — Не надо никого звать. А сейчас этими вопросами ему как расковыряли еще не зажившую рану. Возродили негодование, какое Регис ощутил. Праведный гнев, какой обрушился на военных, так невовремя попавшихся на глаза. И какой он в полной мере не успел выразить. — Я разберусь с этим сам. Регис рассердился. Обрубил все летящие на него лианы, накопил на ладони энергию. Свой главный козырь. Растение же скручивает, стоит только приблизиться к той жабе. А значит, вряд ли то догадается остановить атаку с дальней дистанции, так? Не может растение быть настолько умным. Вынес вперед ладонь. Обычными ударами не пробьешь, так расправиться одним, но сильным, тем более сейчас, когда жаба катится на него напрямик! Остановка была странной. До стены лететь должен был дольше, однако Ол уже ощутил преграду. И, либо его тело настолько ослабло, либо преграда была неожиданно теплой и… по-человечески мягкой. Боль в теле помешала сразу понять, что его кто-то придерживает под руку, в сидячем положении. Заметил лишь, когда начало склонять слегка на бок. Неожиданно осторожно, чтобы не нанести еще больше вреда. Приподнял голову, над ним склонялась девушка с белоснежным цветом кожи. Недоуменно, но очень выразительно моргнула алыми глазами. Перед лицом Ола свисали такие же, как кожа, белые волосы. — Ты же… «Та девушка с фотографий Джи» Ол ее вспомнил. Ее же он видел в городе, окружившей Джи. — Ты… — ответно о чем-то задумалась и она. Возможно, вспоминала его полет с крыши. Значит, эти ребята и правда пришли за целью, а он совсем не в курсе. Как смешно. Почти до веселой улыбки. Жаль, если она погибнет так глупо, просто оказавшись не в том месте не в то время. Может, на этот раз его предупреждение сможет хоть кого-то спасти. — Беги. Всё тело жгло от жара, надвигающегося впереди. Гримостон видел, как в коридоре появился кто-то лишний. Он заметил это еще до того, как выстрелил, но даже не всматривался. Это не остановило. Если кто и появился, то виноват сам, если не почувствовал угрозы, значит, умрет по собственной глупости. Да и кто еще мог бы здесь оказаться, как не враги или предатели? Убить Ола, одного из таких, было важнее, чем смотреть на сопутствующие жертвы. Другое дело, что Ол в итоге, вместе с этим человеком, выжили. Причем неизвестным для Гримостона образом. Вот он видел собственную атаку, прижигающую собой стены, а вот та встречается с неизвестной преградой и рассеивается. На месте остается лишь Ол и неизвестная девушка, что придерживает убийцу в полусидячем положении. Та что-то спрашивает, на что предатель впадает в некоторое замешательство, но затем отвечает. Поразительно. А с ним гад словно нарочно молчал. Сразу стало ясно, они в сговоре. Гримостон предположил что, возможно, атака просто не долетела, потому что он пожалел сил и не принял новую угрозу во внимание. Уверился, во второй раз такое не прокатит. Гримостон выстрелил снова, но в полную силу. И закончил с тем же результатом. В этот раз двойка, кажется, даже не оторвались от разговора. Ол лишь покосился, словно и сам не понимал, как это происходит. Но, что больше бесит, тот продолжал говорить. Скорее всего разбалтывал даже то, что от Гримостона узнал. Маленький подонок. А как договорил, девушка положила свою ладонь тому на лоб, предатель закрыл глаза и отключился. Избавилась? Или вырубила, чтобы сейчас не мешался. Думает использовать позже, надеется, что тот пригодится. Пусть не рассчитывает, что Ол останется в живых, как и на то, что Гримостон теперь ее отпустит. Девушка отпустила предателя на землю, осторожно обошла того, вытянула перед собой руки и прямиком из воздуха достала косу. Покрепче обхватила рукоять и направила всё внимание на Гримостона. Она рассчитывала с ним расправиться, причем в кратчайшие сроки. Серьезно? Какая-то девчонка. Занятно. Что Гримостон точно знал, всех предателей он убьет, но чуть попозже. А прежде разберется с этой нахалкой. В чем он был уверен наверняка, так это что никогда не проиграет какой-то девчонке. Возможно, с выводами Регис таки поторопился. Кожу жгло. С каменным лицом посмотрел на пробитую насквозь кисть, на воронку в камне. Повернулся на катящуюся в его сторону пасть. Да, кажется, растения оказались умней. По крайней мере их ума оказалось больше, чем у младшего Ландегре. Те прошибли руку и отвели удар в стену, где теперь образовалась внушительная отметина. Случайно, или так и было задумано, не важно. Главное был результат. «Ну и ладно» Как-то безразлично подумалось Регису. «Заодно проверю, можно ли это убить изнутри» Приготовился быть съеденным по глупости. Но проверить ничего не успел, потому что кто-то его оттолкнул. Последнее, что Регис успел, это выкрикнуть имя спасителя. Прежде чем того проглотило вместо него. Наваждение прошло, вернулась суровая реальность. Джи надоел яркий свет, поэтому он крепко прижмурил, затем открыл глаза, а после повторил процесс еще раз. Ну, чтобы начать уже хоть что-то различать. Нет, он мог, конечно, предположить, что уже помер… — Эй, ты! Но этот надоедливый голос говорил об обратном, да и тело болеть не перестало. Через слепящий свет лампы Джи насчитал пять пальцев на протянутой к его лицу ладони. Пригляделся. Да, следом он вычислил, сколько было потрачено черных нитей, чтобы твердо зафиксировать каждый из них. — Да-да, ты! Голову склонило чуть на бок. Кажется, вдалеке он видел чью-то фигуру, но слишком расплывчато и отдаленно. Что-то позвякивало, словно кто-то тянул за струны. — Не мог бы, это, отползти? — Куда? — Джи не особо вник, что происходит. Голову склоняло всё больше, так, что огромных трудов потребовалось, чтобы не упасть с этой головой на бок окончательно. — Да хотя бы назад! Голову пришлось вернуть на место во избежание дальнейших конфузов. Кажется, от Малпы, в шаге от него, сыпались проклятья. — Так вот, чего ты ждал… Занятно, тот знал, чего Джи ждал, а вот он до сих пор не понял. Но посмотрел на критически близкие к проводам ноги. Подтянул ноги к себе. Бывший напарник дернулся назад, но далеко не ушел. Застрял, как в паутине. — Благодарочка! Как немного нужно сделать, чтобы тебя поблагодарили… На одном из черных проводов Джи заметил искру. Откуда-то из воспоминаний, отдаленно донеслось что-то про разбитый стол. Малпу прошибло током, так, что лампа над головой несколько раз нервно мигнула от высокого напряжения. — И что у вас тут за разборки, причем без меня? — Ты кто вообще? — …А? Фигура за Малпой была, кажется, в недоумении. А после недоумение переросло в некое подобие подавленности. Кажется, этот неизвестный рассчитывал, что Джи его таки узнает. Бывший напарник болезненно зарычал, схватил за провода, дернул на себя. Даже если хотел, ответить неизвестный не успел, полетел. Тот преодолел половину коридора и приземлился рядом с Джи. Сложившись ногами к голове. Теперь получалось разглядеть неизвестного получше. — Номер один я… — хрипнул теперь уже кто-то известный. Да, Джи его точно где-то видел, только без этой отвратительной маски на лице. — Слушай, друг, толки, пожалуйста – скрутило, что писец. Джи бездумно толкнул в обратное положение сложившиеся ноги. «Номер один» облегченно выдохнул. Точно, тот шоковый тип. — Можно было нежнее, но спасибо. Стоп. Шоковый тип… Спасатель мальчишки. Малпа совладал с болью, начал рвать провода. — Что ты здесь забыл? Этот юноша должен был сейчас старательно искать Рея. — Пришел помогать. Но никак не ввязываться в сомнительное сражение, из какого точно не выйдет победителем! Или, может, тот просто не знал, что они разделились? — Рея здесь нет. Большего мне неизвестно. Тогда было бы логично встрять, чтобы получить дополнительную информацию. Но абсолютно бессмысленно сейчас ставить Джи на ноги и подхватывать под руку, когда выяснилась его полная бесполезность. Что ж этот тип делает? — Отстань. Что ж, Джи сам, с удовольствием скажет. Тот попусту тратит время, когда ему нужно спасать другого! — Не выпендривайся, отступаем! Малпа всего на секунду перестал вырываться, провожал взглядом сбегающих. Заметил недоумение Джи, как тот в беге вырывается. Или, по крайней мере, пытается. Один темноволосый, другой светлый. Как же они походили на тех двух модифицированных, что пытались сбежать тогда, в тот первый день его освобождения. Те тоже пытались держаться вместе, надеялись, выживут, если будут работать в команде. Почти один в один. Только обстановка поменялась. У тех не получилось. Малпа изодрал последние провода. И у этих двух не выйдет, умрут так же как и те ребята. А умерли они отнюдь не приятной смертью.