Какое-то неправильное задание

М21 застал этого калеку в коридоре. Первый среагировал на отдаленный грохот, как раз со стороны лифта в лабораторию. Возможно, среагировал единственный, так как остальные продолжали заниматься готовкой еды и сервировкой стола и не обращали на шум внимания. Даже Тао, и тот проявил несвойственную ему активность в помощи. Приносил из холодильника всё, что попросят. Сразу видно везунчика, не утерявшего навыки неделями не спать и чувствовать бодрость. По крайней мере, по сравнению с остальными. А может сыграл тот факт, что Тао хорошенько отоспался ранее и не успел снова устать. По сути, работали все, кроме М21 с Такео, ну и Самого. М21 с Такео бездельничали, потому что их работа начнется после. Такео успел прикемарить, поэтому ничто не помешало оборотню тихонько свалить. Он застал самый удачный момент. Турист как раз шарахнулся в сторону и чуть не запнулся о единственную на длинный коридор тумбу. Кажись, наткнулся на зеркало и среагировал так, словно призрака увидел, а не собственное отражение. М21 о появлении смолчал, поэтому свободно лицезрел, как страдалец щупает ладонями щеки в поиске, где они. Так сказать, позволил и туристу в полной мере насладиться своим видом. Ибо нехрен столько спать. Продрых б еще пару дней, не просто схуднул, но напоминал мумию. Нормального питания не заменит никакое «лечебное». При том, что это еще были не крайние меры. К крайним мерам Франкенштейн пока только готовил аппаратуру. И то пока готовил лишь потому, что Тао за последние пару дней умудрился заставить оглушенного туриста дважды хоть что-то съедобное сожрать. Повезло тому, повезло, не то пробуждение грозило быть еще менее приятным. При раскрытии наблюдения М21 только приветственно поднял руку. С гордостью и удовольствием ощутил, как фальшивка его мысленно проклял. Потому что удачным момент был для оборотня, но никак не для калеки. М21 любезно подсказал на будущее, что существует такое замечательное изобретение, как свет, чтоб было легче смотреть по сторонам. Нажал на один, и показал где другой переключатель рядом с туристом на стене. Насколько раз М21 был проклят повторно, а вслух послан. Но не растерялся, предложил пройти туристу в том же направлении, то есть с ним. Оборотню ли не знать, как непросто ориентироваться в местных коридорах первое время, сам долго подавлял желание выходить через окно и не париться. Доброту, конечно же, никто не оценил. — Сам решу, куда мне идти, — кратко оповестил тот, да еще оскалился, зло так, мол: «Попробуй останови». Чтобы после растеряться. — Ну, если ты так уверен… Да, когда с его решением не стали спорить. Турист сначала даже замялся, а после недоверчиво прошел мимо, дальше по коридору. Сдерживал желание оборачиваться на каждом шаге, определенно, но сменил эту тактику, как завернул за поворот. Нет, турист не побежал, просто перестал изображать, словно идти ему просто. М21 даже со своего расстояния слышал, как тот начал опираться рукой на стену, как дополнительную опору для верхней части тела, что ох как шаталась. Шаги затихли в дальней части коридора и вернулись с другой стороны. Потому что когда вспоминал про свои похождения по этому дому первое время, оборотень не шутил. Турист встретился с насмешливой улыбкой М21, но смолчал, развернулся, пошел в обратную сторону, но спустя некоторое время снова вернулся. Той же дорогой. Понял-таки. — Предложение пройтись еще в силе? — М21 прямо так и слышал, как тот переступает через свою гордость. Даже столь упертый тип заколебался таскаться и не получать никакого результата. — Всегда к вашим услугам. Дальше турист не спорил, но М21 чуть не кожей чувствовал по прожигающему вниманию в спину, терпения у кое-кого будет поменьше, чем в обычное время у самого М21. Осознание, что оборотень вдруг стал не самый агрессивный, показалось даже приятным. Потом, конечно, возмутительным, как это всякие туристы смеют оборотня обставить? — Не боишься перед бывшим убийцей так нагло открывать спину? Могу и головы лишить, — поэтому, когда от туриста донеслись первые угрозы, был совсем не удивлен. Обозначение своей Союзовской должности в прошедшем времени удивило больше. Но только его, сам говорящий либо не заметил подобного факта, либо уже свыкся с этой мыслью. А ведь М21 специально шел чуть впереди, чтобы не мешать калеке идти в своем темпе. — А ты теперь взял в привычку предупреждать, прежде чем бить? Милосердно с твоей стороны. — Однако, в сравнении с уровнем терпения, по умению бесить людей тот отставал на добрую сотню баллов. М21 был если не лучшим, но точно занимал призовое место. Из знакомых обставлял только Франкенштейн, но тот в этом плане был слишком непобедим. — Сил наберешься, подумаю. А раз пока не в состоянии и не выделывайся. Турист, что нарочно проходил с прямо выпрямленной спиной очередную дверь, собирался возразить. Только, сохраняя так же выпрямленную спину, чуть не поцеловался с полом. Страшная штука – небольшой порог. Особенно в незнакомом доме. От незавидного, болезненного будущего спасла исключительно реакция М21. Поймал. И то, потому что держал дверь и стоял рядом, чтоб этот турист себя дверью случайно не пришиб. — Можешь не благодарить. Турист не благодарил. Турист грозил кого-нибудь пришибить. Но не мог. И никто не мог запретить отыгрываться на этом. Само собой, пока это не превышает границы. — Может, скажешь, куда именно мы идем? — тот сменил тему, признавая свое полное поражение. — А что, страшно? — С вашей ненормальностью вас невозможно не бояться. — На следующей двери тот потратил долю секунды на то, чтобы проверить всё под ногами и найти, за что хвататься. Тот сразу начал презирать себя за эту долю секунды. М21 продолжил придерживать двери. Забавно, но замечание не вызвало возмущений. Скорее солидарность с мнением. Иногда и сам считал, что они не самые нормальные. Стоит только посчитать, какой там турист по счету модифицированный, что вредил местным, а в итоге оказывался здесь, вылеченным да одетым. А вскоре еще покормленным и оформленным на человеческую работу. Подобная доброта на грани сумасшествия. И не то, чтобы в этот раз М21 был хоть сколько-нибудь добр, даже наоборот, высказался, что по собственной воле эту нахальную морду оставлять не стал. Но решению Ноблесс, да и остальных доверял. И переклинило ж что-то у туриста в мозгах, пусть только в конце, значит не самый потерянный тип. — Ответ, что мы идем в удобнейшее место в этом доме, тебя устроит? — Не особо. Ишь, М21 тут любезно ответил, а еще и не ценят. — Конкретики не завалялось? Хоть немного. Оборотень честно задумался, даже подбородок потер, снова оглянулся на туриста через плечо. Тот мгновенно отлип от стены. Гордец. Но на очередной коридор посмотрел с безнадегой, как спрашивал, когда эти бесчисленные коридоры кончатся. — Назовем то цитаделью вкусной еды, — М21 выждал интригующую паузу, прежде чем это уточнить. Как раз такую, чтобы окончательно дойти до следующей двери. На радость страдальцу, они как раз подходили к нужному месту. В отличие от предыдущих дверей, за этой слышались разговоры. Звенела посуда, почти оглушающе громко для М21 и едва ли слышно для туриста. — Ну и грязной посуды. По одному звяканью оборотень уже прикидывал, сколько им с Такео мыть. В этот раз не стал открывать дверь заранее, дождался, пока подойдет турист. Тот не заметил, слишком задумался над подсказкой. — Давайте тогда не будет ничего с ними готовить? Так съедим! — Поэтому на воодушевленном крике Тао тот чуть не подскочил на месте. Потому что М21 знает, когда открывать, и как, чтобы произвести наибольшее впечатление. И, как оказалось, не только на туриста. Тао дернулся, выронил продукт в руках, посилил поймать тот за стеклянные стенки в полете – не смог. О пол звонко стукнулась банка помидор: празднично разлетелись осколки, а красные овощи кляксой расплескались по полу. — Ой. — Тао! — Регис уже знал, на кого свалят уборку. — А я чего? Оно само. Турист заглянул в комнату, бегло огляделся. Взгляд остановился на банке помидор и виновнике ее уничтожения. Тот сморщился, отшатнулся обратно в коридоры. — Ясно, понял. Не думаю, что стоит снова портить это место моим присутствием. Как быстро желание «добраться хоть куда-нибудь» сменилось на «добраться куда угодно, но не сюда». Турист сунул руки в карманы, развернулся, пусть и шатонувшись всем телом, поднял ногу, чтоб сделать шаг. Пример Франкенштейна оказался заразен, поэтому и М21 поймал туриста за шкирятник, дернул в сторону комнаты. Слабо, но чувствительно. Так, что тот на пятках вскользнул внутрь. Крутанул – турист на пятках развернулся и сделал неоконченный шаг по комнате. — Ты… — М21 знал, что, будь у туриста такие силы, испепелил бы его на месте одной своей ненавистью. Тот даже дернулся в его сторону. Медленно и чертовски неуклюже. Но ушел недалеко. — А вот и главный страдалец, наконец-то, — Тао своевременно сбежал с места преступления и панибратски закинул руку на плечо туристу. — Знаешь, о такой любви поспать стоило предупредить заранее. Волновались, знаешь ли, несколько дней лежал с такой бледной физиономией, что думали, на тот свет от нас убегаешь. Турист разбирался, какого черта чужая рука делает на его плече. Тао дополнительно по этому плечу похлопал. — Ну, раз выспался, время и поесть? Что скажешь? — Руку убери, — шиканье прозвучало в пустоту, хакер уже не хлопал по плечу – хватал того за кисть. — А, забыл предупредить, отговорки не принимаются, так что пошли. — Да, знаком М21 этот настрой. Такого Тао ничем не остановить. — Чего? — смену обстановки турист заметил слишком поздно. — Стой! Нет! Вырваться тоже не успел. Шустрый Тао уже шустро тащил жертву к столу. Турист в своем состоянии чуть не полетел на первом же шаге. — То-то ты вдруг по коридорам погулять решил, — Регис выкинул собранную кляксу из помидор в подходящее мусорное ведро. Достал тряпку для пола, недовольно, но уже более спокойно. На М21 мелкий не смотрел, но даже спрашивать не приходилось, к кому адресованы слова. — Неужели даже в таком грубияне остались отголоски воспитания? — Я сейчас сам упаду, и тебя с собой утяну, черт возьми! — не знает даже, с угрозой это звучало, или с мольбой сбавить скорость. — И тебе лучше не знать, что я тогда с тобой... — Конечно. Может, я и говнюк, но даже меня учили – инвалидам нужно помогать, — гыкнул М21. Слова фальшивки затихли на середине предложения – тот услышал. Продолжалась проверка границ. Если б Джи знал, что его ждет, ни за что не согласился с предложением серого типа, даже если б это обрекло на вечные скитания в местных коридорах. Ловушка захлопнулась слишком быстро, много раньше, чем Джи успел осознать, что это ловушка. Чем он успел обмыслить обстановку. Всего секунду назад он стоял возле двери, а теперь грозил налететь на полунакрытый стол. Если б шоковый тип, тот же номер один (имя запоминать не видел смысла, все равно скоро больше не увидит), его не придержал, дом грозил лишиться очередной мебели. И даже этот факт бывший убийца отметил с опозданием, когда его спасли и придержали. И вот опять. Он даже подумать не успел, не то что начать сопротивляться, а его уже беззаботно посадили на диван, да еще и придвинули на самую середину. Окружили с двух сторон. С одной сел номер один. С другой подремывал снайпер, но просыпался от не самого тихого приземления. Собственная столь открытая слабость показалась невыносимой. Опасной. В момент побега, прежде чем его тут решили ознакомить с местными лабораторными достопримечательностями, подобное бросалось в глаза меньше. Потому что все мысли занимало желание свалить подальше. Теперь же положение с каждой секундой становилось всё ужасней. — Не советовал бы принимать за шутку мое обещание прибить тебя при первом же удобном случае, — предупредил, не то вдруг номер один забыл про угрозу? Снайпер скромно зевнул, прикрыв рот кулаком и принялся потирать глаза большим и указательным пальцем. — Как только, так сразу, конечно-конечно. Признаюсь честно, я уже подготовил несколько путей отступления, — участливо покивал номер один, даже скорчился по серьезному. После чего достал телефон. — Ну, к случаю твоего выздоровления, — уточнил тот. Беззащитность убивала. Но еще более невыносимым был тот факт, что всем про его беззащитность известно. Что ни на что, кроме зубоскальства, он не способен. — Доброе утро. Пить хочешь? Шикнуть чего еще Джи не успел, услышал вопрос со стороны. Снайпер не дожидался ответ, уже наливал полный стакан неизвестного напитка. В тот, что стоял ближе к Джи. Как оказалось, в горле после длительного сна, да еще закрепленного непростым разговором, неплохо так пересохло. Он просто старательно не обращал на то внимания. Было некогда. Однако если мотивация того серого ему, худо бедно, была понятна – хотел поиздеваться. И номер один с его отбитостью тоже не удивлял. То подобное дружелюбие со стороны типа, какого Джи несколько раз не грохнул исключительно по удачному стечению обстоятельств… пугало. Чертовски. Вызывая опасения, как бы в напиток ничего не подмешали, призывая отодвинуться подальше. — Воздержусь, — отодвинуться Джи не мог, как и выйти из-за стола, но нашел силы отказаться. Джи впервые попал в ситуацию, в какой у него не было никакого представления, как себя вести. Маловато ему выпадало примеров в литературе да фильмах, да случаев из жизни, о том, что следует делать в... Джи до сих пор не знает, как эту ситуацию назвать. Единственный живой пример сидел неподалеку, на мягкой сидушке в дальней части стола, полный спокойствия. Тот дожидался, когда донакроют. Только вот Джи не рисковал даже вспоминать всё то ужасное поведение, какое Рей показал, не то что пытаться повторить за ним. Снайпер словно бы хотел сказать что-то еще, да прервался новым скромным зевком. — А я не откажусь, — стакан, что стоял перед Джи, перебазировался в сторону номера один. Перед Джи тот снова поставил пустой. — Спасиб, Такео. Номер один показательно тряхнул стаканом, позволяя жидкости побиться о стеклянные стенки. Отпил, продолжая шариться в телефоне. Неозвученный, но показательный жест – в напитке ничего нет, на стакан тоже ничего не нанесли. Тот прижмурился, мол: «О, как же вкусно». Нарочно играет на публику, думает, это незаметно, придурок. Хотя Рей вон, тоже приподнял свой, полный, и с самым блаженным видом отпил. И тоже нарочно. Проверяют Джи на прочность? — Всегда пожалуйста, — снайпер не растерялся, и сонно, но снова наполнил поставленный стакан. Чисто так на автомате. Пустой – значит надо наполнять. Джи начал замечать, что всё, что он делает – крутит головой из стороны в сторону в попытках уследить за каждым. Хотелось обхватить ту руками, склониться как можно ниже и выдать непонимающее: «А-А-А!». На деле лишь скрестил руки и принялся внимательно следить, что держит голову прямо. — Послушай совета старших и расслабься, не то сам на себя не похож, — незамеченным нервозность не осталась. Немое «ты дурак?» на первую часть предложения номер один проигнорировал. — Мы тут люди не злопамятные, плохое забываем быстро. Джи смолчал, не видел смысла спорить. Будь его воля, отключил слух, чтобы вообще никого не слышать. — А вот хорошее – никогда. Номер один дружественно подмигнул. Джи припомнил, что с местными у него могло быть хорошего. Ничего на ум не пришло. Кажется, они с этим типом последний месяц прожили в разных вселенных и пережили разные события. Собеседник, похоже, рассчитывал на иную реакцию, хотел что-то еще сказать, но не стал. Тот серый, что до этого перекидывался фразами с благородным Регисом, окинул их компанию взглядом. В лице мелькнуло возмущение и некая зависть. — Уж извини, М21, кто успел... М21 – точно имя, пусть и странное, напоминающее клеймо для собак, теперь Джи убедился. Серым называть было привычней. И кажется, этот серый как раз недавно сидел там, где теперь разместились Джи с номером один. — Что ж, я не жадный. Джи заранее задумался, что можно использовать как оружие, потому что догадывался, к чему тот ведет. — Да и к… Начнет заполненным до краев стаканом, а после продолжит палочками, ткнет серому прям в рожу, не смертельно, но больно. Если сил хватит. А не хватит, стол опрокинет, и никто не сможет есть. Потому что унизительно принимать подобную оценку своего состояния. Тем более от тех, против кого боролся на смерть. Даже если это и правда. Снайпер издал со стороны странный, но смиренный вздох. — А, ладно, кайфану на этих мягких сидениях, говорю. Номер один слабо прикашлянул в тыльную сторону ладони с телефоном. Вместе с тем убрал с плеча Джи руку, какую Джи снова не заметил в порыве раздражения. Снайпер перестал постукивать пальцами как раз рядом с налитым до краев стаканом. Свело губы в подобие ухмылки. Все его планы прознали заранее. И эти в последний момент прерванные слова звучали как отвратительнейшая жалость. Тянуло переспросить, вернуть тему к тому, на что гад изначально намекал, пусть Джи и так знал, что серый собирался сказать. Только в таком случае виноватым в конфликте грозил стать Джи, и не факт, что из спора он выйдет победителем. Не в его состоянии. А это вдвойне унизительно. — И как порядочный хозяин себя показывает, и лишних конфликтов избегает, неужели тебя в том подземелье подменили и домой вернулся не тот М21? Благородный Регис поставил на стол еще несколько блюд. Кажется, закончил с накрыванием, снял фартук, повесил. Та девушка, какую Джи помнил исключительно с огроменной острой косой, теперь изящно убирала поварешку в мойку. С тем монстром, готовым порубить любую преграду, была совсем уж не похожа. Картина отзывалась диссонансом в голове. — Больше склоняюсь к мысли, что шеф просто не вынес такой язвы и таки встроил датчик хорошего воспитания, — по безобидной физиономии номера один и не скажешь, что тот именно что поддевал. И что вообще обращал внимание на разговор, продолжая что-то творить в телефоне. — Ага, прям в мозг. — Вопреки ожиданиям Джи, серый поддержал подколы над собой. Ответил беззлобной усмешкой. — Так вот, откуда у тебя новый шрам на голове… — Ха, правда? Где? — Снайпер наугад принялся показывать. — Я ведь просил его, незаметней! Не отбиваться, когда на тебя прямым текстом нападают? Такое решение показалось идиотским. И совсем отдаленно, но знакомым, отчего-то. Что раздражало еще больше. — Может быть, он просто стал мудрее? — М-мисс Сейра? С другой стороны, чужая глупость пошла на пользу. Позволила выдохнуть и расслабить напряженную, готовую схватиться за любое оружие руку даже невзирая на то, что все его помыслы давно узнали. Внимание с Джи ускользнуло, сместилось к другому. Это не то, чтобы заставляло чувствовать себя лучше, но возвращало терпимость. Потому что последнее, что Джи хотелось, чтобы все заметили еще и его растерянность и непонимание. Незаметно проследил, как бледная двойка села на свободные места. Регис продолжал о чем-то препираться с серым. Номер один показывал что-то снайперу в телефоне, но таким образом, чтобы нарочно было видно и Джи. Или не нарочно, сложно показывать что-то, когда перед нужным сидит еще один человек. Пусть и не по собственной воле. Вернулось першение в горле. Попытки следить за всем и сразу слабели с одновременно возрастающим вниманием к стакану, какой больше никто не замечали. Джи подумывал, что, возможно, зря отказался. Теперь грозил выглядеть нелепо по собственной упертости. Сдаться сейчас – значит окончательно смириться с тем, что план всех Этих отработан на славу. Ведь и встали, вместо того, чтобы снова разойтись по койкам, и стол накрыли, и даже привели сюда его точно специально. Джи ли, как бывшему убийце, не заметить подобное, что, к тому же, и не пытались скрыть. Ведь об этом заранее знал даже треклятый бестия. А главное, Джи и понятия не имел, что они этим задумали. Чтоб их всех. — Шефа предупредили? — Первым делом, — номер один покрутил телефон в руках и наконец тот отложил. Но подальше от Джи. Помнит таки про часы, остерегается, что будут мстить? Не безобоснованно. — Но он ж в лаборатории, поэтому задерживается. — Из-за него вся еда остынет. — Сами виноваты, что снова не к времени собрались, — заключил Регис. Причем совсем без намека, по чьей вине. Чудно, у них тут еще и график приема пищи? Тотальный контроль. До такого даже Союз не доходил. Как только появится возможность, Джи первым делом отсюда сбежит. И не факт, что дотерпит эти недели. — Но его ж заранее предупредили, так что не оправдание. — В лицо ему это скажи. — Ха, а думаешь, не смогу, коротышка? — Бракованный датчик попался, недолго действовал, — негромко фыркнул номер один, но услышали все. — М21, если что, я твой посмертный подвиг на телефон засниму. — Сам коротышка, — благородный Регис среагировал на оскорбления более подобающим образом, но всё равно не выражал должной для защиты агрессии. К тому же не стал заострять на том много внимания. — Сможешь. Только не хотелось бы в следующий раз подавать к столу блюдо из волчатины. Вкус, думаю, у этого будет ужасный. — На самом деле, как утверждают проверенные источники, волчье мясо довольно нежное и относительно легко в приготовлении. — М-мисс Сейра… — Особенно если его хорошо прожарить, тогда мясо легко отделяется от костей. — Когда это ты успел попробовать, Такео? — Ты тоже пробовал, Тао, просто не знаешь об этом. Ты тогда жаловался, что в такой глуши интернета нет. — Пожалуйста, хватит, у меня уже пропадает аппетит. Джи прислушивался вполуха, на еду тоже практически не смотрел, не потому что совсем не голоден. Именно наоборот. Ему хватало одного запаха, чтобы эта гадкая вражеская пища приобретала совсем не гадкие оттенки. Настолько, что его пустующий желудок знатно так скрутило, отчего не то что смотреть, дышать Джи старался поменьше. Пытался скрыться от реальности в мыслях о дальнейшем. С переменным успехом. Некий «шеф», причина общего ожидания пришел не много позже самого Джи и сходу столкнулся с вопросом, пробовал ли мясо волка. Воспоминания обо всем, что только некий «шеф» попробовал, грозили растянуться на несколько часов, и тот бы еще даже не дошел до стола. Но тот вовремя опомнился, извинился за опоздание, ссылаясь на дела. Некий «шеф» оказался чертовой бестией, не прошло и часа с их предыдущей встречи. Логично, раз уж находится в его доме. Но не менее прескверно. Мысли как-то быстро отошли на второй план. Не щуриться, да не чувствовать ответного прищура Джи не мог. Джи уверен, прошиб бы всех своих соседей шипами из-за возникшего напряжения, будь он в состоянии. Бестия догадывался, в каком Джи положении, какие испытывает не самые приятные ощущения, но оставался к данному обстоятельству безжалостен. Понимал, что своим нежеланием покончить со всем еще там, внизу, продолжил его мучения, но не испытывал и грамма сожалений. Даже наоборот. Как бы бессмысленно подобное не было, оно бесило. И пусть диалог продолжался исключительно в отношении еды, старая тактика отмалчиваться и не встревать плавно летела в тартарары. — Ты оставил, — более того, бестия подливал масла в огонь. Нарочно протянул знакомый, потоптанный блокнот, стоило гаду только сесть за стол. Привлек своим жестом только рассеявшееся от Джи внимание. Не злопамятные, значит. С одной стороны, был рад поймать других на вранье. С другой еще больше пожелал бестии самую болезненную смерть. Похоже, события в лаборатории были пределом не только для Джи. — ...Кхм. Что ж, как вы сами говорили, деловые вопросы лучше решать не во время еды, да, шеф? Как мило со стороны бестии, идти против собственных правил, лишь бы Джи ощутил себя еще более растоптанным. Но вот стоило на секунду замяться от подобной наглости, как к блокноту уже потянулись чужие руки. — Я пока уберу. Джи опередил эту руку, схватил блокнот раньше. Снайпер, что собирался припрятать Его долги куда-то Себе, спорить не стал, и неясно точно, почему: из-за натянутой, искривленной улыбки, внимания, каким Джи обещал убить любого, кто притронется к этому позору или тона, с каким он заговорил? — И правда, забыл, чего это я. Видно, с памятью беда, — а говорил Джи как никогда любезно и терпеливо. Любезно и терпеливо размышлял о способах поспособствовать самой болезненной смерти. — Что ж, эта проблема исправима. Могу посоветовать хорошие витамины. — Обойдусь. — В таком случае, всегда можешь обращаться, тем более если блокнот где «потеряешь». У меня память отменная, помню каждый пункт, продублирую. Предупреждал. Так просто от мерзкого блокнота не избавиться, тем более когда Джи здесь так прямо, при всех признал, что блокнот его. Ну ничего, он и не с таким разбирался. Придумает способ мщения позже. А пока спрячет долги в задний карман, чтоб ни кто не попытался глянуть, что там. — Перестань корчить столь страшную рожу. Не порть всем аппетит, ешь. — Второе замечание прилетело сразу, стоило только окружающим притронуться к еде. Когда бестия точно убедился, что Джи не собирается присоединяться. — Не голоден. Джи представлял, насколько смешно звучат его слова с таким-то умирающим видом, но после такой настойчивости касаться чего-либо на столе точно не собирался. — Может, просто ослаб настолько, что палочки удержать не в состоянии? Всегда с охотой поможем. Даже покормим. — Если кому вдруг не жаль своих пальцев, попробуйте, — их любезность плавно двигалась к чьей-либо смерти. — И как же, вот, я тоже забыл, ты же сырое мясо предпочитаешь. Каюсь, моя ошибка, Мисс Сейру не предупредил. Не одобряю такое, конечно, но в следующий раз, в качестве исключения... Пальцы впервые коснулись столовых приборов. В этот раз и без стакана обойдется. Тем более что тот как нарочно отодвинули подальше. — Интересно даже, откуда такие познания в моих предпочтениях. А если живое скажу, тоже достанете? Хотя да, тут и спрашивать не надо, и искать… Если устроить бойню прямо во время трапезы, хватит ли у бестии терпения его не прикончить? Дальнейшая его речь обещала быть не менее злой, но недолгой. Однако Джи не дали ее закончить. Со стороны донеслось слабое покашливание. — Франкенштейн… — и краткое обращение. Выразительное своей малоэмоциональностью. — Да, Мастер? — той скорости, с какой злобный прищур сменился на учтивость, позавидуют кометы. Не сменялась лишь добрейшая улыбка на губах. Джи продолжал прижимать палочки к столу. Бестия с Реем принялись смирять друг друга взглядами. Оба замолчали. Джи ощутил, что его придерживают на месте уже за два плеча. Заметил опять с опозданием. При том, что все, кроме бестии с Реем, продолжали есть. Или делать вид, что едят. Номер один на секунду отложил свои столовые приборы, приложил ладонь к его уху. — Не обращай внимания, у него иногда бывает, — шепнул. Единственная причина, почему палочки не хлопнули говорящего по руке или лицу – на пальцы со столовыми приборами надавливало другой, тоже чужой ладонью. Снайпер постарался. Давил легонько, но достаточно, чтоб предостеречь от неразумных действий. Единственная причина, почему Джи еще готов был прислушаться к шоковому типу – тот факт, что, в сравнении с многими, бывший убийца с номером один больше знаком. Пусть и желал тому смерти не меньше, чем чертовой бестии, потому что считал вторым виновником своего положения. Больше ничего говорить номер один не стал. Отпил из своего стакана, но руку с плеча не убрал. Джи не видел, но чувствовал, бестия следил за каждым их действием. Рей слегка склонил голову на бок, как призывал к какому-то решению. — Хм, — выдал бестия, но выглядел слишком довольным. Пальцы сжали схваченное оружие сильней. А после так же быстро расслабились из-за давления. Теперь Джи понял истинную причину своего окружения. Чтоб эту их предусмотрительность. — Тао, так о чем ты… — Да про то же, шеф, — как ни в чем не бывало поддержал разговор Тао. И начал с нисколько не обсуждаемой ранее темы. Джи заметил, потому что с момента появления бестии слушал происходящее внимательно. Этот гад что, после всего сказанного так же решил его игнорировать? Если раньше подобное облегчало положение, то в этот раз создавало ощущение оборванности. Ведь ни один не закончил говорить. Даже не так, их дело не могло закончиться простым разговором. Не сразу заметил, что давление на ладонь с палочками исчезло. Покосился на Рея, Рей спокойно продолжал есть из общих тарелок невзирая на то, что ему единственному поставили отдельную. Пацан посмотрел в ответ, но если думал, что убийца перестанет так пристально за ним следить и мешать трапезе, пришлось обломать. Что это вообще было? Какого хрена пацану хватило всего лишь взгляда, чтоб этот псих утих? Внушение, гипноз? Они и парой слов не перекинулись. А главное, раз Рей обратился исключительно к бестии, то, выходит, посчитал, что тот неправ? Или наоборот, что Джи в этой ситуации настолько долбанутый, что никакие молчаливые упреки не помогут? Пацан пару раз поморгал, ненадолго застыв с полупротянутыми палочками. Жест вызвал непонятную тревогу со стороны бестии. Да, до момента, пока Рей, пусть и уголками губ, но не изобразил то, что с натяжкой можно назвать «улыбнуться». Так, словно этот вот недавний разговор, почти перетекший в мордобой, считал не более чем… шалостью? Джи чуть не подавился воздухом от такой догадки. Какого это хрена какой-то мальчишка тут делает оценку происходящему? Или не так, какого хрена мальчишка тут единственный, кто из всех здесь собравшихся, ведет себя… как самый взрослый. Забив на всякие обиды, хотя кому-кому, а ему больше остальных досталось. И ест, потому что это помогает восстановить чертовы силы. Даже будучи за столом с недавним врагом. Джи почувствовал себя странно. Джи почувствовал себя глупо. Он еще не определился с планом того, что собирается сделать, решил лишь, что нужно отсюда бежать, потому что его всё здесь бесит. Но пока не может сделать даже это. Не хватает сил. И при этом упорно отказывается от любой возможности этих сил набраться. Какой-то абсурд. Кретинизм. Можно было б, конечно, упорствовать дальше и погибнуть от голода и жажды, да только слишком долгая смерть, и не самая простая. Да и не дадут, и вряд ли Джи хотел бы быть насильно накормлен. Окружившая его компания рассуждала на тему того, ранний завтрак ли они едят, или поздний ужин. Поделились на два лагеря и приводили аргументы. Те, кто хотел. Небольшое, но такое поразительное открытие Джи осталось незамеченным. Так же незамеченным осталось, что его уже давно никто не удерживал за плечи. Рей кивком указал на что-то, что понравилось ему больше всего остального, но Джи еще просидел некоторое время. Поперекладывал палочки между пальцев. Повыискивал, ни у кого ли не возникло желания еще какое колкое замечание сделать, чтоб вмиг заткнуть разум и дать дорогу сердцу. А сердце было в ярости, как у запертого в клетке зверя. Не нашел. На некоторое время закрыл глаза, усмиряя порывы, успокаивая гордость. Всё так же с напряжением, но коснулся снова поставленного ближе стакана. Кожу тут же остудило скопившейся на стенках влагой. Так же подстудило, успокоило и мысли. Отпил. Джи не знает, что это был за напиток, но он… сластил. Но при этом смачивал горло не меньше, чем если б глотнул простую воду. Два факта, а вызывали замешательство. Неприятно было признавать, но это было то, что надо, едва ли не наравне с кофе да энергетикам. Если не лучше. Местные уже прям настолько проинформированы? Угнетало. Как бы не использовали как оружие. Хотя стоило заметить еще в тот момент, как номер один притащил конфеты. Прислушался. Внимания на Джи так же не обращали. Перестал бесцельно перекладывать столовые приборы. Отрешенно заметил, что на одной руке средний палец сгибается тяжелее, чем остальные. Действительно мешало, но отказывал в этом признаваться. Как и не знал, точно ли это онемение когда-нибудь пройдет. Не собирался спрашивать. Глаза разбегались от количества неизвестных ему блюд, поэтому попробовал то, что подсказал Рей. Потому что этот пацан не дошел до ненависти к Джи, сколько бы кретинских поступков он не натворил. Не доверять выбору пацана не видел смысла. Неимоверных усилий воли стоило делать вид, что ест он с неохотой, чисто из человеческой слабости, какая называется жизненно важной потребностью. Ведь это всё требовалось исключительно, чтобы как можно быстрее смыться отсюда. И остальным это наверняка прекрасно известно. Да что там, тем наверняка и самим не в счастье терпеть его присутствие. И именно поэтому Джи так старательно пытаются откормить. И вот это наконец показалось логично и разумно. Такое решение казалось приемлемым, чтобы хоть как-то объяснить это странное поведение не самых дружелюбно настроенных в его отношении личностей. Но как же тяжело было признавать, что на вкус «мерзкая вражеская» еда окажется даже лучше, чем на запах. Джи такое нечасто встречал в ресторанах, не то что в разных забегаловках, в каких чаще всего приходилось питаться. А ведь это было лишь одно из накрывающих стол блюд. Враги продолжали вести медленный, ненагруженный диалог, и ели так неспешно, словно совсем никуда не торопились. Единственные случаи, когда Джи заметил, что его очевидное, очередное поражение не осталось без внимания – снайпер почти мгновенно наполнил стакан, стоило тому опустеть, и та бледная девушка в какой-то момент одарила вопросительным вниманием, но стоило заметить, тут же отвела взгляд и зарделась. Не от смущения, а скорее от стыда, что ее так просто заметили. Что бы та ни хотела спросить – не стала. Джи составлял порядок действий хотя бы на кратчайшее время. Одним из пунктов входило осмотреться, но для этого следовало остаться одному. Поэтому избавиться от общего наблюдения заняло второй пункт. С тем, что некоторое время придется провести здесь почти смирился, но не хотел сидеть без дела. Успел попробовать почти всё, что стояло на столе, в процессе размышлений. Постепенно наплевал на всякую наигранность – было слишком вкусно, тем более для человека, что безумно соскучился по еде. ...Оттого, всего на секунду, но закралась мысль, что, возможно, с таким отменно накрытым столом, его здесь недолгое нахождение пройдет чуть легче, чем Джи изначально решил.