Февраль-март

              После недели, проведенной в госпитале, собственный лофт кажется восхитительно комфортным. Приятно сумеречным — в контрасте с яркими лампами смотровых и операционной. Непривычно камерным, при всей своей необъятности. И охуенно-вкусно пахнущим. Не то что тошнотворный лимонный освежитель, впитавшийся во все, что только можно. Сумку с одеждой бросаю на диван, оставляя нераспакованной. Опускаюсь рядом, прямо в пальто. Сил нет нихуя. Мыслей тоже. Так и сижу, ни о чем не думая, наверное, четверть часа. Или дольше. Опомнившись, выуживаю из кармана телефон и включаю: всю неделю моего «путешествия на Ибицу» он был вне зоны доступа. Обрадованный воскрешению, тут же пронзительно запиликал о пропущенных звонках и голосовых сообщениях. «Брайан, как отдых? Я понимаю, сделки с «Айконик Оптикс» и «Браун Атлетикс», гарантирующие нам четыре миллиона дохода, не так привлекательны, как горячие волосатые испанские задницы. Когда кончишь — позвони! И еще. Надеюсь, ты налегаешь на фрукты и пьешь много сырой воды из-под крана!» «Засранец! Опять за свое? Опомнись наконец. Тебе не двадцать. Сколько можно ебаться налево и направо! Вот посмотри на Майки…» «Брайан, Бену опять хуже…» «Блядь, что мне делать? Он не хочет в госпиталь!» «Да включи же ты…» «Иди на хуй, Кинни!» «Брай… все отлично… э-э-э… все под контролем… босс. Если получится… Ничего, босс, отдыхай, все под контролем.» Из всех перезваниваю только последнему. — Брайан! Ты в Питтсе? — Шмидт звучит радостно. И одновременно испуганно. — Как Ибица? Как жере… — Не ори, блядь, Тэодор. И никому ни слова, о том, что я вернулся. Завтра с утра буду в офисе. — Заметано, босс, заметано, — выдает, понизив голос до громкого шепота. Так и вижу, как его глаза мечутся в поисках шпионов, подслушивающих наш разговор. — До завтра… Брай, — добавляет после паузы. Ставлю трубку на подзарядку, предварительно убрав громкость — хватит на сегодня информации. Душ и спать — все, чего хочу к завершению дня. Да, еще обезболивающее: в паху надоедливо тянет и невнятно подергивает. Должно быть яйцезаменитель приживается. Осваивается. Удивительно подходящее название. Эрзац. Фейк. Суррогат. Дешевка. Сейчас выпить бы, как раньше. Но воспоминание о вкусе виски мгновенно поднимает волну тошноты. Так что из всех развлечений остается только душ. Но я даже не успеваю раздеться — в дверь настойчиво стучат. Знаю, кто. Майки. Его манера. Наверно, пришло сообщение о появлении в сети, и Новотны отправился в разведку. Я рад его видеть. Но не сегодня. — У него опять панкреатит! — выдает с порога. — Это все чертовы таблетки, чертов вирус! — начинает всхлипывать, вытирая вспухшие красные глаза толстым рукавом куртки. —  Брайан, что я буду делать, если он умрет?.. В последнее время слишком много сил тратится на размышления и разговоры о гребаном слове на букву С. — Он не умрет, он не умрет, — повторяю, как заклинание, прижимая Майки к себе, разрешая впитаться слезам в темно-бордовый шелк от Армани. — Слышишь? Майки? Не умрет… «Не умрет». Обещаю, обняв, как ребенка.

***

Глупый Новотны, вполне возможно, что со мной все произойдет даже раньше: в сумке предписание о дальнейшем курсе химиотерапии. А если понадобится, то нескольких. И неизвестно, как их перенесу. Так что Бен просто обязан выжить. Нехуй страдать за обоих. В случае чего... я должен быть твердо уверен, что Майк не остался один в этом гребаном мире.