Сэнгочные байки

От голоса Нобунаги-самы дрожали стены. В самом буквальном смысле. -…куда?! В жопу, нахрен, к чертям собачьим! Решили они! Я бьюсь, я составляю планы, а они тут сроки без моего ведома переносят! Думал он! Приказ дан – приказ исполняется! Если б я хотел, чтоб ты думал, я б тебя на базар за рыбой послал! Там бы и думал! - Но, господин, они бы всё равно никак не смогли… - Не могут эти – ищи другого поставщика, который сможет! Не знаю, какими хуями у тебя голова забита, что почему-то нельзя просто брать – и делать, что сказано! Меня не интересует – как, хоть на ленточки разрежься и назад завяжись, но чтоб послезавтра вся партия лежала на складе! Марш исполнять! Бегом нахуй! - Да, господин. Мори Ранмару вовремя успел отодвинуть дверь – Акэти Мицухидэ выскочил из княжеских покоев, красный, как рак. Зыркнул волком на мальчишку, ставшего свидетелем его унижения. И умчался действительно почти бегом. Не иначе, куда послали. Выждав несколько мгновений – вдруг следом вылетит что-нибудь тяжелое – Ранмару аккуратно скользнул в комнату, прикрыл створки и только тогда поднял глаза на своего гневного господина. Ода Нобунага, встрепанный, сам багровый от гнева, буркнул: - Пить дай. Глотнул из тотчас поданной чашки – и закашлялся. - Да не воды! - Сейчас велю подать чая, - с невинным видом сказал Ранмару. Нобунага уже открыл было рот… и вдруг расхохотался. - Ладно, ты прав. Еще воды налей. – Он жадно выхлебал еще две чашки, остывая. Ранмару чудилось, что от господина идет пар, как от раскаленных камней, которые полили водой. – Если начать из-за каждого дебила пить – это под забором закончишь. Проклятье! Как будто мне врагов мало – так еще вассалы без мозгов! Нобунага был очень зол, целого Акэти Мицухидэ не хватило, чтобы все зло сорвать; ему так и хотелось на кого-нибудь наорать… но орать на малыша Ранмару почему-то желания не было. - Устал я, - Нобунага плюхнулся на татами, раскинув руки-ноги, как большая морская звезда. Но почти сразу обратно сел. Ранмару посмотрел на него с сочувствием. Еще б не устать. Господин сегодня почти целый день мотался верхом по жаре, от него даже еще пахло лошадьми и пыльными летними травами, только вернулся – а тут еще и Акэти со своим самовольством… - Прикажете подать ужин? - предложил он. - Не хочу. Ни черта ни хочу, - Нобунага помотал головою. – Хочу упасть и спать. - Так упадите и спите, - Ранмару осторожно придвинулся поближе. – Если не ошибаюсь, у вас на сегодняшний вечер ничего важного нет? – Ранмару прокрутил в голове, что у господина было запланировано на вечер – вроде действительно ничего такого, если только не перерешил, а что-то спонтанно стукнуть в голову господину вполне могло, случалось то и дело. – Я всех предупрежу, что вы сегодня не примете. - Не могу, - неожиданно пожаловался ему Нобунага. Неожиданно даже для самого себя. – Вообще никак. Вот лет двадцать назад, даже перед Окэхадзамой – весь план висел на тоненькой паутиночке, что угодно могло пойти не так – и можно всем поминальные таблички заказывать. А я как лег - так и заснул, как ни в чем ни бывало. Ну вот, совсем старый дед стал – старые добрые времена вспоминаю. - Господин, - Ранмару не стал пытаться переубеждать, раз господин говорит, что старый дед – значит, дед, хотя лично у него мнение было другое, - позволите мне попробовать? Нобунага глянул на мальчишку с толикой интереса. Почему нет? - Действуй. По пути на кухню и обратно с заходом еще кой-куда Мори Ранмару еще успел сообщить паре человек, что господин навряд ли захочет вас сегодня принять, если дело не срочное, лучше подождать с ним до завтра. Может, господину и лучше было бы проораться на кого-нибудь и успокоиться, но… ладно, не сегодня. Сегодня план другой. Когда косё вернулся в комнату с подносом с чайными принадлежностями, Нобунага с любопытством повёл носом: - Чем это так пахнет? - Мята, господин, - Ранмару, придерживая рукав, наливал в большую чашку пахучий зеленоватый настой, цветом напоминающий прозрачный зеленый чай. В белом фарфоре цвет был особенно красив и хорош виден. От чашки оторвалось и поднялось вверх маленькое облачко пара. Ранмару подлил немного холодной воды, и зеленоватая прозрачность чуть замутилась, в чашке медленно закружилась, поднимаясь со дна, тончайшая, едва различимая взвесь… - Когда отец возвращался домой усталым, матушка всегда заваривала ему мяту. У меня это запах детства… Нобунага осторожно пригубил из чашки, затем уже свободно сделал большой глоток. Пожалуй, напиток был неплох… как-то раньше это проходило мимо него, лекарственными травами не особо интересовался, на это дело другой охотник имеется. Напиток ровно в меру, не обжигающе, горячий и оставляющий послевкусием приятный холодок. Голос Ранмару журчал, тёк, как ручей… кажется, он рассказывал про покойного Мори Ёсинари. Нобунага поймал себя на том, что упустил нить, и начал слушать внимательнее. - «…ну, попал, - говорит Нагаёси. – Папа, это же мяч, а не меч!» Нобунага невольно улыбнулся, хотя и понятия не имел, в чем соль истории. - А вот слушайте еще, про Тадамасу и краба. Это я сам не помню, мама рассказывала. Брату тогда было два года… Не переставая говорить, Ранмару поднялся на ноги. Это, конечно, большая вольность, но ведь ему и раньше, выполняя обязанности косё, случалось заходить сзади, и ведь господин предоставил ему действовать по собственному усмотрению… Он размотал завязку и распустил туго затянутый хвост. Интересно, каков этот знаменитый хвост был тогда, во времена Окэхадзамы? Заранее припасенным в рукаве гребнем Ранмару принялся осторожно расчесывать господину волосы. Благо, господин против такой дерзости – одно дело по приказу помогать одеваться, другое вот так самовольничать – не возразил и даже вздохнул с явным удовольствием. А после - совсем сполз, устроившись головой у Ранмару на коленях. Ранмару, склонившись ниже, продолжал, уже без необходимости, водить гребнем и говорить, говорить что в голову придет, всякую ерунду… - Хорошо, когда тебе пятнадцать лет, - неожиданно произнес Нобунага. В рассказы своего косё он явно не вслушивался. – Ты ведь тоже мотался столько же. - Я только сопровождал вас, - почтительно возразил Ранмару. О том, что он кроме того раз сорок сгонял по разным поручениям, он добавлять не стал. Он как-то и сам об этом совсем не подумал. - В чем и дело, - не очень понятно (и не очень внятно) пробормотал Нобунага… Через пару минут Ранмару рискнул на пробу пошевелиться - господин крепко спал. Ранмару притянул к себе свободную подушку для сидения, чтобы подпихнуть господину под голову вместо своих коленей, и аккуратно высвободился. Господин даже не шелохнулся. *** Нобунага проснулся и потянулся. Первые лучи солнца деликатно просились в затянутые бумагою окна. На удивление, хоть и дрых на голом татами со свернутым пополам дзабутоном под головой, он прекрасно выспался. Укрыт, кстати, вместо одеяла он был свежепостиранной белой юкатой. Судя по размеру – Ранмару пожертвовал свою, которую приготовил себе на после бани. Не торопясь вставать, всласть зевая и вдыхая запах чистой ткани, никакого больше, Нобунага думал, как же давно ему не случалось - в военных походах это другое, там где придется заснуть, там и заснешь - но в собственном доме как давно ему не случалось спать вот так: где попало, где упал, там и уснул, прямо на полу, не помывшись, не переодевшись в ночное, укрывшись чем попало... В дикой молодости, когда ещё был большим дураком из Овари. Дураком действительно был, теперь он был с этим согласен, хотя и, будь возможно вернуться назад, и теперь не променял бы тогдашних своих дурачества на благомыслие и этикет. Последний раз - да вот, наверное, как раз перед Окэхадзамой. Хотя нет, был и ещё разок, вскоре после. Зевнув ещё раз, он всё-таки поднялся, чтобы пойти помыться, хоть холодной водой, переодеться и доспать нормально. Утро только занималось, до того, как слуги начнут бояться нарваться на гнев разбуженного господина и робко скрестить и пыхтеть за дверьми, ещё уйма времени. Малыш Ранмару спал перед дверями на месте, положенном по должности, трогательно свернувшись клубочком. Нобунага, глядя на опущенные ресницы, со странным чувством подумал: а ведь мальчишка вырос. И, выходя, обошёл постель, чтобы не разбудить.