***
Взорванный мозг осколками разлетался во все стороны, ударяясь о черепную коробку и падая куда-то на дно. Сердце до сих пор неистово стучало, отдавая глухими ударами в грудную клетку. Кажется, Гермиона неподвижно сидела в кресле не менее получаса, не в состоянии открыть глаз, и не говоря уже о какой-то там работе. Ме-е-ерлин… Это было так… Так как никогда не было и не будет. Не будет? Ну почему именно Малфой? За что ей такое наказание?! Почему это не мог быть какой-то симпатичный, уверенный в себе молодой человек не из того круга лиц, которых Гермиона предпочитала обходить стороной. …ты и вправду ставишь себя на один пьедестал с Малфоями? На пьедестал с Малфоями?! Такой же высокомерный и самовлюблённый. Ничего он не поменялся, надел на себя новую маску, более сдержанную и обходительную. Поумнел в своём слизеринском понимании. Приручив своих демонов, почувствуешь, насколько проще будет жить. А я знаю таких, как ты… Наверняка запустил свои грязные руки в Министерство вместе с этим Миргудом. А потом соскочил. Надеясь, что «Малфоям» опять сойдёт всё с рук. И чем они там таким занимаются? Я вашу лодку покинул уже давно. Давно бросил это дело! Понятно, Грейнджер? Он не причастен больше к… к чему бы там ни был причастен. Забыть! Не было этого разговора. Она сунула нос туда, где ему точно не нашлось места. Вот и всё. Обрывок ничего не значащего диалога. А у неё своих проблем достаточно, чтобы влезать ещё и в чужие. Гермиона звучно выдохнула и закрыла лицо ладонями. Вдруг вниз по животу пронеслась лёгкая щекотка, а уголки губ начали невольно подниматься вверх. В сознании одна за другой проносились картины с Малфоем, изображённом на переднем плане. Неужели это всё происходило наяву, а не в её больной голове? ОНА трахается с Драко Малфоем! С самым ненавистным слизеринцем в школе, бывшим Пожирателем смерти и непонятно кого представляющим из себя теперь. Тут в голову ударила мысль: а если бы что-то подобное у них сложилось в Хогвартсе на курсе эдак седьмом? Гермиона тут же расхохоталась, но, тем не менее, успела представить кадр, как Малфой в своей серебрянно-зеленой форме прижимает её к книжным стеллажам в тёмном углу библиотеки, задирает юбку и бесцеремонно запускает свои руки ей в трусики. Ещё одна порция щекотки опустилась куда-то вниз. Грейнджер выпучила глаза, но через мгновение сразу зажмурилась и яростно замотала головой. Хватит с неё на сегодня. На часах шесть вечера, пора было собираться домой.***
— Мисс Грейнджер, у меня срочные переговоры с кентаврами, будьте добры, сходите за меня на планёрку. Сегодня там не должно быть ничего важного. — Да, мистер Мокридж, конечно! Я всё запишу и передам вам, — ей уже не раз доводилось присутствовать на собрании глав отделов. Иногда Гермионе даже казалось, что ходи она туда почаще, пользы было бы куда больше, чем от краткого пересказа Катберта, профильтрованного через его собственную призму восприятия. — А что случилось у кентавров? — Кажется, их лагеря наконец нашли силы выслушать друг друга и прийти, надеюсь, к соглашению сотрудничать с нами. — О, хорошие новости! Это бы нам здорово облегчило работу. Кентавры после войны разделились на два лагеря: те, кто против каких-либо контактов с людьми и те, кто за. Поначалу Министерство пыталось склонить их на свою сторону, но, в конце концов, пришло к выводу, что стоит дать им право решить дилемму самостоятельно. Гермионе не нравилось данное умозаключение, она выступала за то, чтобы подтолкнуть их к правильному выбору, более того, девушка принимала активное участие в убалтывании кентавров. Но в итоге Министерство запретило ей такие вольности. Впрочем, по-видимому, оно было к лучшему. До собрания оставалось десять минут. Гермиона подошла к зеркалу, чтобы убедиться в своём приличном внешнем виде. Ухмыльнувшись отражению, она словила себя на мысли, что снова надела юбку. В какой такой момент эта вещь стала неотъемлемой частью её гардероба? До «встречи» с Малфоем на ней чаще можно было увидеть именно брюки, а теперь она, как бы на всякий случай, каждый божий день надевает юбку с чулками. Мало ли, куда занесёт её предстоящий будний. Добравшись до конференц-зала, Гермиона открыла дверь и уверенно шагнула через порог. Кажется, почти все были в сборе. Свободных мест за столом было всего три, не считая министерского. Одно в начале стола рядом с Кингсли Брувствером, другое, к большому облегчению, возле Гарри, который хоть и не являлся главой отдела, но тоже часто посещал планёрки, и последнее, заставившее сердце ударить в грудь, рядом с Малфоем. — Добрый день, — мимоходом бросила она, и коллеги в знак приветствия закивали головами. Драко и Гарри, сидевшие по разные стороны, сопровождали её взглядом, пока она целенаправленно вышагивала к столу. Драко и Гарри — справа и слева. Что за глупости? Конечно же, она сядет к своему другу. Да, нелепая мысль свернуть к Малфою. Натянув приветливую улыбку, предназначенную Поттеру, она решительно последовала именно к нему. — Здорово, что ты тоже здесь, — Грейнджер принялась отодвигать свободный стул. — Слу-ушай, я занял это место Перкинсу, он сегодня немного опоздает. Извини… — с ноткой печали проговорил он. — А-а, ну ничего, сяду на другой стул. После слов Гарри сердце Гермионы весело подпрыгнуло. И с чего бы вдруг? Она посмотрела сначала на место возле Кингсли, к которому уже уверенно вышагивал Перси, а затем перевела взгляд на Малфоя. На его лице образовалась лёгкая ухмылка, и он кивком головы указал на стул рядом с ним. С какой же силой ей пришлось сомкнуть челюсть, чтобы лицо предательски не выдало детский восторг, скрытый под маской невозмутимости. Удобно расположившись на единственном свободном стуле, девушка тут же почувствовала эмоциональное напряжение, которое нетрудно было считать с её напряженного тела. Сидевший справа от неё Малфой, казалось, излучал невидимые человеческому глазу электромагнитные волны, врезающиеся в кожу, мышцы, кости и мозг. И единственным спасением было либо убежать как можно дальше, чтобы не ощущать эти невыносимо-горячие импульсы, либо поддаться их влиянию и примкнуть к самому источнику, поглощая собой каждую новую волну. Вдох, выдох… Гермиона стала прислушиваться к своему дыханию, задаваясь вопросом, как это раньше она могла вот так просто вдыхать и выдыхать воздух, пропуская его через лёгкие, и даже не придавать этому процессу никакого значения. А руки? Куда обычно она их девает, когда сидит в кругу министерских лиц и ждёт начала собрания? Убрав прядь волос за ухо, Гермиона положила руки на стол и сомкнула пальцы в замок. Нет, это какой-то абсурд! Нужно что-нибудь сказать. Завести короткий диалог. Даже не обязательно с Малфоем, вокруг полно других людей. Малфой… Она уронила на него быстрый взгляд, отметив этот раздражающе-расслабленный вид. — Смотрю, вы с Поттером стоите первыми на очереди глав своих отделов, — раздался привычно едкий голос, разом снявший душащее напряжение с тела Гермионы. — Да, Малфой, нам, в отличии от тебя, приходится добиваться своих должностей честным трудом, — Грейнджер придала своему тону особое пренебрежение. Слизеринец показательно хмыкнул в ответ, и этот до боли знакомый звук ещё сильнее расслабил Гермиону. Такие токсичные взаимоотношения с Малфоем осели где-то на подкорке и казались уже вполне естественными и даже чуточку родными. Тут Драко приблизился к Гермионе, явно нарушая негласные границы личного пространства, и шепнул на ушко: — Я, по крайней мере, не расплачиваюсь натурой за свои карьерные заслуги. Предельно близко… Девушка почувствовала дыхание на коже. Такое тёплое, сладковато-мятное и чертовски знакомое. Её сердце замерло, когда Малфой закончил фразу, но прерывистый поток воздуха всё ещё ласкал ухо и шею. Отодвинулся. Гермиона до сих пор чувствовала приятное тепло на коже. Но буквально через миг до её сознания дошёл смысл сказанных слов. Нахмурив брови, она повернулась к Малфою и стукнула кулаком по его бедру под столом, но так, чтобы никто не заметил этой маленькой вспышки ярости. Не успела она отнять руку, как он схватил её за запястье и притянул ту обратно к ноге. — Ну что ж, десять часов, пора начинать, дамы и господа, — голос Кингсли прервал их увлеченный процесс. Драко выпустил руку, и девушка тут же выпрямилась и попыталась сосредоточиться на словах министра. — Хотелось бы начать со структурирования работы отделов, а потом уже перейти к местным задачам. Гермиона взяла перо и приготовилась записывать важный материал, который потом она собиралась передать Катберту. Внимание Малфоя тоже было направлено к Кингсли. Сначала министр говорил какие-то общие фразы, и Грейнджер сделала лишь несколько пометок, а затем передал слово Перси. — Сектор консультаций теперь будет работать по новому принципу. Я вам сейчас его подробно опишу… Гермиона дёрнулась и медленно, не привлекая внимания, опустила взгляд на свои ноги. Ладонь Малфоя благополучно лежала на её правом колене, будто бы там ей и было самое место. А он, в свою очередь, с невозмутимым видом наблюдал за жестикуляцией Перси. Гермиона сглотнула и пустым взглядом уставилась на Уизли, речь которого пронеслась мимо ушей. «Так, Грейнджер, соберись! Нужно просто убрать его руку и…» Ладонь Малфоя неспешно начала подниматься выше, и Гермиона, кажется, перестала дышать, оцепенев всем телом и душой. Остановился. Рука поскользила обратно к колену. Лёгкие стали медленно опустошаться, стараясь как можно тише пропустить воздух через ноздри. — …из отдела регулирования магических популяций и контроля над ними, да, мисс Грейнджер? «Годрик, мать твою, что он только что сказал?!» — Ээ, да-а. — Вот поэтому мы и хотим немного изменить структуру… «Грейнджер, давай же, сосредоточься, хватит с тебя позора!» Рука слизеринца снова поскользила вверх. На этот раз Гермиона повернулась к Малфою и пронзила его тщательно заточенным кинжалом, отчаянно поблёскивающим в карих глазах. Но Драко лишь нахально улыбнулся и силой сжал мягкое бедро. Девушка вздрогнула. — …если мы вспомним опыт прошлых лет, то сможем сделать единственный верный вывод… «Останови его, Грейнджер. Ну же!» Рука Малфоя уверенно забиралась под юбку, не оставляя Гермионе ни малейшего шанса прекратить этот абсолютно недопустимый, но такой желанный процесс. Перо, которое она силой сжимала в руке, начало безотчётно дрожать, а нижняя губа сминаться под давлением собственных зубов. — Расслабься. А то с таким напряжённым видом ты нас быстро выдашь, — шёпотом проговорил Драко, ещё ближе придвинувшись к Гермионе. «Расслабиться?! Да-а, самое время сейчас расслабиться, Малфой!» — Ма-а-алфой… — сорвался едва уловимый стон с её уст. «Мерлин ты мой…» Пальцы тут же уткнулись в слегка влажный от пота пах, и Гермиона, не выдержав, закрыла глаза, позволив себе на секундочку отдаться этому чувству. Перо вдруг выпало из рук, и девушка снова вздрогнула, успев поймать последнюю каплю ускользающего самообладания. — Прекрати! — сквозь зубы процедила она, повернувшись к Драко. Но эти слова, кажется, только раззадорили его аппетит. Пальцы скользнули по мягкой плоти, спрятанной под тонкой тканью трусов, и задержались на самой чувствительной точке. Поймав ртом прохладный глоток воздуха, Гермиона так и застыла, боясь пошевелиться и выдохнуть. Пальцы Драко легонько задевали нежные места, заставляя её улавливать едва ощутимые касания. «Боже-е… Малфой, ну что ты делаешь?» Девушка осторожно покосила взгляд на рядом сидящего Брекинсона из отдела тайн, который, к её счастью, внимательно слушал монолог Перси. Далее глаза пробежались по противоположной стороне стола, где ничего не выражающие лица также были направлены к рассказчику, даже Миргуд, кажется, не обращал на них никакого внимания. А вот Гарри подпирал щёку ладонью и бегал глазами по кабинету, пытаясь побороть сон. Как только Гермиона перевела взгляд на него, он тут же его поймал и, драматично откинув голову назад, закатил глаза, давая подруге понять, что слушать рассказы Перси — настоящая пытка. И тут с Гарри нельзя было не согласиться, потому что Гермионе было просто невыносимо сидеть здесь, когда горячая рука Малфоя бесцеремонно ласкала её под юбкой. — Ну, и в качестве вывода я бы отметил положительный результат… «Что он там несёт?!» Мучительно горячо. Грейнджер сама не поняла, как она подалась вперёд, навстречу руке Малфоя. И это было ошибкой. Тело тут же бросило в холодный жар, ноги и руки потеряли с ним связь, и единственным желанием было откинуться на спинку стула, раздвинуть ноги пошире и дать этому наглецу довести её до крышесносного оргазма, наблюдая ошеломлённые лица своих коллег. «Грейнджер, у тебя совсем крыша поехала!» Повернув голову к Малфою, Гермиона обнаружила, что и он теперь был напряжён не меньше, чем она сама. Когда они соединили взгляды друг друга, Драко нарисовал лёгкую ухмылку на лице и медленно замотал головой. Глаза Гермионы стали опускаться ниже, обрисовывая сначала губы, затем туго затянутый галстук на шее, пуговицы на чёрном пиджаке, и… Член Малфоя, вероятно, уже был готов к любым приключениям, потому что обтянутый тканью брюк возвышающийся бугор говорил сам за себя. — Твоя вина, — почти беззвучно, шевеля губами произнёс слизеринец, когда Грейнджер снова подняла на него взгляд. Не успела Гермиона прошептать что-нибудь в ответ, как пальцы Малфоя жадно впились во внутреннюю поверхность бедра. На этот раз она даже не вздрогнула, лишь сильнее распахнула глаза и уставилась пустым взглядом куда-то перед собой. Ослабив хватку, Драко начал интенсивно тереться ребром ладони об промежность. Грейнджер понятия не имела, как она сейчас выглядела со стороны, но выносить этого слизеринца больше не было сил, только и оставалось принять его как неопровержимый факт. Кажется, это было лучшим решением. Нет. Это было порывистым ветром, перелистывающим страницы открытой книги, сминая, срывая их. Обрывки слов и предложений проносились перед глазами, сливаясь в какой-то бессмысленный, никому не нужный текст. Потому что важно было лишь одно: он и она. Это безумное влечение, которое связывало их тела и души, которое стоило всего того, что Гермиона называла «успехом». И его ладонь между её ног. Вот, что было по-настоящему ценно. Стук в дверь. Пауза. Пока все лица оборачивались на звук, рука Малфоя мгновенно выскользнула из-под юбки Грейнджер. Тело окатило ледяной водой, с неимоверной скоростью отрезвляя сознание. — Прошу прощения, — негромко произнёс Перкинс, вошедший в конференц-зал. Через пару секунд он уже устраивался на свободном стуле напротив Гермионы. Был ли Перкинс спасательным кругом для тонущей посреди океана Грейнджер, или просто бездумной подачкой, оттягивающей неизбежную гибель? Неважно. Гермиона перевела внимание на Кингсли Бруствера, намеревающегося продолжить начатую им речь. Девушка не помнила, когда Перси закончил вещать. Впрочем, ей было всё равно. — Когда этот цирк закончится, я тебя трахну, — раздался шепот прямо над ухом, и горячее дыхание снова обдало кожу. Именно эти слова сейчас показались поистине важными. «Как глупо», — прозвучал внутренний голос Гермионы, который, так или иначе, не помешал лукавой улыбке скользнуть по её лицу.