Валик был не виноват

- Уходишь, - с непонятным сожалением в голосе шепчет Сеня, скатываясь с моего хозяина. Ничего не отвечая, Павел приподнимается на локтях, пытаясь встать. Болезненный стон раздаётся в гробовой тишине. Ничего не понимаю. Что, собственно, происходит? - Спина, - хрипит хозяин, ложась обратно на пол. - Опять? - Снова! Ещё с прошлого раза синяк не сошёл, - ворчит Павел Сергеевич, закрыв глаза рукой. Никогда ещё не видел такого количества эмоций на лице Арсения. Он счастлив или просто благодарен за случай судьбе? Да, какое там судьбе, мне благодарным надо быть! Вот ведь дети нынче пошли. Возмущаюсь как старый дед, исподтишка поглядывая на молодых. - Может, массаж? - предлагает Арсений, на что Павел лишь утвердительно кивает, продолжая лежать. Были бы у меня руки, я бы их начал потирать, предвкушая грядущее событие. "Сеня, ну хоть ты будь мужиком!" - кричу, когда меня поднимают с пола. Эх, тяжела участь журналиста, но что поделать. Порой приходится и не так изворачиваться, чтобы добыть сенсационную новость. Я, конечно, не охотник за сенсациями, но даже за повседневную информацию приходится платить. Усмехаюсь, когда Сеня пинком открывает дверь в спальню и, осторожно придерживая хозяина за талию, заходит внутрь. "О, а вот и мой любимый шкаф!" - ворчу недовольно, когда меня приставляют к упомянутому предмету мебели. - Сень, прости, что от меня так много проблем, - сокрушённо выдыхает хозяин, утыкаясь носом в макушку парня. Арсений весь напрягается, замирая на вдохе. - Ничего, - отвечает, усаживая Павла Сергеевича на постель. Хозяин как-то странно жмурится. Слишком довольное выражение на лице. Неужели что-то замышляет? - Снимай футболку и штаны чуть приспусти, - повседневным тоном просит парень и подходит к прикроватной тумбочке. Открыв верхний ящик, брюнет достаёт оттуда тюбик с кремом и поворачивается к Павлу, растянувшемуся на покрывале. - Сень, ответь честно, ты меня любишь? - ни с того ни с сего вдруг спрашивает хозяин. Сеня молчит, вылупив глаза. Я в замешательстве. - А вот я тебя люблю, - отвечает мужчина, медленно вставая с кровати. Такое чувство, будто всё, что произошло в гостиной, не без моей помощи конечно, всего лишь умелая актёрская игра. - Твоя спина! Ложись обратно, - вскрикивает кареглазый парнишка, подлетев к Павлу и вцепившись тому в плечи. Хозяин лишь усмехается. Рука скользит по обнажённой спине, поднимается выше, вплетаясь в каштановые волосы на затылке Арсения. - Если только ты ляжешь вместе со мной, - шепчет, нежно целуя приоткрытые губы Сени. Вот это номер! Похоже, я забыл как дышать. Воздух застыл где-то в воображаемых лёгких, а сердце забилось чаще. Пока я приводил себя в чувство, пара влюблённых переместилась в горизонтальную плоскость. Судя по стонам, всё серьёзно. В то время как Павел Сергеевич пытался стянуть с Сени узкие штаны, тот извивался, покрывая невесомыми поцелуями плечи, шею, скулы хозяина. Избавившись от одежды, парни замерли на какой-то миг. Павел навис над Арсением, тяжело хватая ртом воздух. Сеня улыбался, лаская пальцами отросшие пряди волос, что падали на скулы хозяина. - Врунишка, - без какой либо обиды или сожаления выдыхает брюнет и, приподнявшись на локтях, целует хозяина. Атмосфера накаляется. Воздух выгорает моментально. Хриплые стоны, скрип постели и едва уловимые шорохи сводят с ума. Если не смотреть на пару любовников, что самозабвенно целуются, а просто прикрыть глаза, воображение начинает рисовать пошлые и жаркие сцены, от которых становится тесно в штанах. Но ведь это всего лишь поцелуй, да и зачем малярному валику штаны? Сомневаюсь, что сейчас кто-то способен дать ясный ответ. Преодолевая смущение, кидаю быстрый взгляд на кровать. Павел, закинув ноги любимого на плечи, жарко целует парня, массируя поглаживающими движениями его бока. Сеня стонет так, словно он ждал этого всю свою жизнь и его надежды оправдались. Постепенно ладони хозяина перемещаются на бёдра. Павел стискивает нежную кожу, оставляя красноватые следы от пальцев. Сеня кусает губы, сжимая покрывало. Грудь судорожно вздымается, он часто и хрипло дышит. Создаётся впечатление, будто его вот-вот задушат. Павел достаёт откуда-то тюбик с сомнительным содержимым и выдавливает порцию вязкой субстанции себе на пальцы. Закрываю глаза, не в силах смотреть на то, как Павел, склонившись, обхватывает губами член возлюбленного, одновременно начиная поглаживать анус. Снова эти жаркие, будоражащие фантазию стоны, шорохи, звуки поцелуев. Кажется, я сойду с ума раньше, чем всё это закончится. - Паша! - восторженный стон, заставляет вздрогнуть. Стая электрических мурашек пробежалась по черенку. Нет, я так не могу! Любопытство берёт верх надо мной, и я приоткрываю один глаз. Так и хочется возмутиться, но слова встали поперёк горла. Картина кажется мне настолько завораживающей, живой и интимной, что хочется сгореть от стыда. Я не должен всего этого видеть, но... Павел, практически лёжа на Сене, нетерпеливо толкается в его тело, срывая с губ хриплые мольбы и восторженные вскрики. Изредка на лице брюнета проскальзывает недовольство, но оно быстро исчезает под напором будоражащих разум и тело положительных чувств. Карие глаза влажно поблёскивают в полумраке комнаты. Тихие слова, что шепчет хозяин на ушко своему любовнику, заставляют парня вздрагивать, ещё сильнее хватаясь за широкие плечи. В какой-то миг пространство пронзает вой, и Арсений кончает, обмякая в объятьях Павла. Голубоглазый мужчина тоже долго не задерживается. Совершив пару резких движений, Павел кончает, выгнувшись словно кот. Под тихий стон хозяин покидает тело любовника, заваливаясь рядом с ним и нежно обнимая. - Прости меня, за всё, что я сделал и не сделал, - выдыхает голубоглазый мужчина, нащупав край покрывала и укрыв им разгорячённые тела. - Какой же ты всё-таки... - не договорив, Сеня разворачивается в объятьях, встретившись взглядом с хозяином. - Паша, если бы я не простил тебя, вряд ли бы мы сейчас лежали вот так вот. Я бы тебя и на пять метров не подпустил к себе. - Я люблю тебя. Да, завтра мы идём на свидание, никакие отговорки не принимаются, - коротко и ясно отвечает Павел Сергеевич, запечатлев очередной поцелуй на приоткрытых губах. "А как же я люблю вас!" Я бы с радостью исполнил джигу-дрыгу на столе, но, увы, мои желания ограничены суровой реальностью. Как не прискорбна эта весть, но, мой репортаж в нескольких частях подошёл к концу. С вами был Валентин, можно просто - Валик. Пока вы дочитываете эти несколько строк, я наверняка уже валяюсь в каком-нибудь укромном уголочке с сердечным приступом, причиной которому стало как эмоциональное, так и физическое перевозбуждение. Что ж, как говорится... The END.