Сквозь осколки миров, Постоянно и всенепременно Мы друг друга найдём, И друг с другом сойдёмся опять. Эрени Корали (Льдинка) — Отряд.
Снег. Первый снег этой холодной зимой, скрывающий под собой литры человеческой боли и крови, страхов и слёз. Братские могилы, обозначенные лишь воткнутым в землю оружием. Война началась также внезапно, как и закончилась — мир К-13 не был к ней готов, но всё же сумел защитить свои территории ценой многочисленных жизней военных сил. Кто-то потерял на этой войне любимых и родных, кто-то друзей и просто знакомых, может даже самих себя. Выжившие, в большинстве случаев, никогда не выйдут за пределы больничных стен, никогда не избавятся от воспоминаний. И не поймёшь, кому повезло больше: тем, кто погиб или выжил? Никто так и не понял почему она началась. Департамент не сумел дать достойное объяснение, но каким-то чудом избежал дальнейших вопросов и волнений. Всё утихло будто бы в один миг. Высокая худая фигура в потрёпанном военном кителе брела по ещё рыхлому снегу к старому дубу с широко раскинутыми ветвями, прижимая к груди два красных мака. На ветви дерева были привязаны многочисленные алые ленточки, символизирующие души умерших солдат. Он потерял на этой войне нечто безмерно дорогое, бесценное и любимое. Юный мужчина был готов отдать за этого человека жизнь, привыкнув к роли цепного Пса — эта роль была ему в радость. Что может быть прекраснее, чем быть нужным самому родному существу во всех мирах? Этим существом оказался майор отряда, бесследно исчезнувший под конец кровопролитной войны. Никто не мог найти ни следов его местонахождения, ни тела, но всё же Департамент признал его погибшим, присудив звание Героя посмертно. Вот уже спустя полгода от завершения войны, Эндрю каждый месяц приходит к этому дубу, где видел майора в самом начале войны. Где в первый и последний раз коснулся сухих губ Клаудия, который сидел, прислонившись спиной к жёсткой коре дерева, и жмурился от ярких лучей полуденного солнца, нещадно слепящих прекрасные бирюзовые глаза, уставшего от бессонных ночей мужчины. Майор говорил о том, что они обязательно одержат победу, что Схов будет спасён и вражеская армия не сумеет пробиться дальше. — Мы сумеем прорваться и обязательно выживем. Он был прав во всём, но всё же бесследно исчез. — Чтобы ты не говорил… Чтобы мне не говорили, — Эндрю резко замолчал, запрокинув голову назад, посмотрел в пасмурное зимнее небо, вспоминая то чистое, голубое без единого облака, которое позже увидел на одной из альбомных страниц не в силах отвести взгляд от рисунка, созданного из тончайших линий грубой мужской ладонью Гейгеля. Майор мог часами смотреть на небо, любоваться им и рисовать, любить его, что делало этого мужчину совершенно непохожим на других военных. Эндрю Майерс впервые увидев такого Клаудия, потерял дар речи, восхитившись его способностью видеть нечто прекрасное, даже в условиях кровопролитной войны. — Я обязательно дождусь тебя! Но вопреки всем словам, ждать было невыносимо. Каждый день похож на предыдущий, постепенно превращаясь в бесконечный смазанный кадр, имя которому Жизнь.***
— Хватит ждать его, Эн. Уже третий год пошёл, неужели он бы не связался с тобой, если бы был жив? Майерс замутнёнными от алкоголя глазами посмотрел на мужчину, сидящего рядом с ним. Скользнул взглядом по седым, некогда иссиня чёрным, волосам, по блёклым светло-карим глазам, по шраму, вертикально пересекающему тонкие бледные губы, и непонимающе склонил голову к правому плечу. То, что говорил Глава Правительственной Службы Безопасности, не хотело оседать в воспалённом сознании бывшего цепного Пса, который с лихвой оправдывал своё название, предназначение, ради которого и был создан в одной из Лабораторий мира P-022. Его существование само по себе невозможно, только в тандеме с Хозяином подобные ему могут жить и взаимодействовать с социумом. — Если я сумел выжить, то он тем более, — заплетающемся языком проговорил Эндрю, уткнувшись взглядом в янтарную жидкость в бессчётном за очередной долгий день стакане. Дженкинс тяжко вздохнул, потрепал пьяного Пса по белокурым вихрам, подумав о том, что такие мягкие волосы просто не могут быть у хладнокровного убийцы, который последние несколько месяцев глушил тоску по Хозяину спиртным. Собачья верность капитана сбивала Главу, но он был обязан вернуть мальчишку на путь истинный — Гейгель бы очень этого хотел. Да и жалко было терять столь ценный кадр. — Я не одобряю того, что ты с собой творишь. Твоё тело всё-таки принадлежит Центру, поэтому даю тебе время неделю, если не приведёшь себя в порядок — это сделают «Службы Мира». Глава заметил как дёрнулся острый кадык на шее Эндрю при упоминании Служб, созданных специально для воспитания, исправления и наказания подобных ему созданий, и лишь грустно улыбнулся — этот мальчишка успел стать ему родным ещё со времён до начала войны, во всех мирах прозванной Кровавой, унёсшей жизни тысяч солдат, мирного населения и одну единственную, но возможно самую главную — майора Гейгеля. Впервые Глава увидел Эндрю ещё мальчишкой, четырнадцатилетним подростком, цепляющимся за тёмную брючину Клаудия. Он забавно таращил белёсые, будто бы слепые, глаза, в которых плескался не дюжий интерес ко всему вокруг, но упрямо держался за своего Хозяина, не отходя ни на шаг. Эн мог бы быть обыкновенным гражданским, но судьба сделала из него Пса, служащего на благо Пятимирья. Не справедливая судьба. Ужасная и губительная. Ошибочная. Дженкинс, больше ни слова не говоря, покинул бар, зная, что Майерс непременно появится завтра в его кабинете, мучаясь от похмелья, но с готовностью отдать долг Родине, Пятимирью. Да и нет у него иного выбора. Не было никогда. — Чёртов Глава и чёртовы Службы, чтоб вы все провалились, — уткнувшись пылающим жаром лбом в гладко отполированную поверхность барной стойки, пьяно бормотал Эн. — Что мне делать, майор? — полный тоски голос прозвучал жалко, но именно это делало из Майерса человека. Он умел страдать и грустить, бояться и сожалеть, а ещё скучать и любить, но лишь по отношению к одному единственному существу — Клаудию. Они были чем-то большим, чем просто Псом и Хозяином и именно это большее стало для Эндрю приговором. Майор не ответил, как не отвечал ни разу после своего исчезновения. На следующий день Эндрю Майерс вихрем ворвался в кабинет Главы ПСБ, где, не размениваясь на сантименты, присосался к графину с водой под насмешливыми светло-карими глазами мужчины. Осушив графин до дна, Пёс встряхнул головой, сдавленно зашипев от вмиг вспыхнувшей боли где-то в затылке, и уставился на Дженкинса, протягивающего ему планшет с новым заданием стратегической важности. — Неужели кроме меня, никто не способен провести чистку района? — вчитываясь в каждое слово, произнёс Эндрю, после чего неприязненно поморщился — задание выполняется совместно с четырьмя Псами и тремя Хозяевами. — Как это делаешь ты — никто. Тем более, посмотри на мир, — сложив руки в замок на поверхности стола, тут же отозвался Глава. — Y-99 — Ясно. Закрытый мир Y-99 имел дурную славу из-за обитающих там существ, созданных, как и Псы в Лабораториях, только вот задача у них была иная: цель их существования — убийства, когда как Псы живут ради служения Хозяину. Бесконтрольные существа — Миги — не обладающие ни чувствами, ни какими-либо потребностями, пожалуй, кроме одной — человеческой плоти, в которую они вонзаются заострёнными металлическими зубами, разрывая ткани. Мигов практически невозможно отличить от среднестатистического человека — если не брать в расчёт острые как бритва зубы — потому они могут с лёгкостью затесаться в толпе. Способности к мимикрии у них были развиты на высшем уровне. Они стали головной болью Центра из-за попыток вырваться за пределы Y-99, потому на их уничтожение были брошены все оставшиеся в живых Псы, пожалуй, единственные способные распознать в человеке Мига. — Постарайся отвлечься. Эн лишь повёл плечом на подобное высказывание — от мыслей о майоре его не способно отвлечь даже смертельно опасное задание. Ни один Миг не стоит того, чтобы забыть о Гейгеле хотя бы на секунду, отодвинуть в сторону мысли и надежды, бесконечный поток надежд на возвращение Клаудия. Разве он способен на это? Разве он может позволить себе нечто подобное? Добравшись до Центра, Эн быстро отыскал свою будущую группу под командованием Эрика Лакмана — высокого сорока пяти летнего мужчины с заросшими тёмной щетиной щеками и цепким взглядом маленьких глаз. Они уже встречались ранее, в одной из первых битв Кровавой войны, но та встреча была далека от приятной — майор Лакман был чрезмерно груб и не скупился в выражениях в отношении Гейгеля, и, разумеется, Майерс не сумел сдержаться на ответные грубости. Их нельзя было назвать врагами, но приятелями они не были точно. — Эндрю Майерс прибыл по приказанию, сэр, — козырнул Пёс, подойдя к майору Лакману на достаточное расстояние, чтобы его услышали. Мужчина лишь неприязненно поджал тонкие губы и мотнул головой в сторону, где уже стояли четверо Псов и трое Хозяев, тихо переговаривающихся между собой. Эн и не подумал подходить к ним. Вместо этого сомнительного удовольствия он предпочёл сесть на ступень и, оперевшись плечом о перила лестницы, немного подремать. Два месяца прошли в постоянном состоянии алкогольного опьянения. Организм был на грани, несмотря даже на более сильную выносливость по сравнению с тем же майором, который пусть и имел тренированное в тяжёлых, боевых условиях тело, был слабее Пса. Эн усилием воли заставил себя не думать хотя бы несколько минут, давая телу возможность восстановиться, надеясь, что этого хватит хотя бы до прилёта в Y-99. А там он что-нибудь придумает. — Цепной Пёс Гейгеля? Я думал, он умер вместе с Хозяином, неужели струсил и сбежал? — в состоянии дрёмы у Майерса обострялись слух и обоняние, и остальные не могли об этом не знать, значит, намеренно пытались вывести из себя, развести на эмоции, потерявшего опору Пса. Жестоко. Но вполне ожидаемо. Хотя, конечно, Эндрю не думал, что они начнут болтать об этом до перелёта в закрытый мир. — Да чёрт его знает. Да и Гейгель этот — предатель. — Не доверил бы я ему прикрывать свою спину, — фыркнул, по предположению Майерса, низкорослый Хозяин, чей Пёс и начал этот неприятный разговор, позорящий их самих, ничего не смыслящих в происходящем и гораздых только открывать рот. Эн открыл глаза и встретился взглядом с говорившим, но не успел что-либо произнести, как заговорил Эрик, который всё это время внимательно следил за происходящим со стороны. — Разговорчики! — все мигом повернулись в сторону майора, поджав губы. Только Эндрю упрямо сверлил взглядом длинноносый профиль чужого Хозяина, с трудом сдерживаясь от неуместных слов, действий. Не получалось разжать кулаки, они будто занемели, всё тело закаменело в ожидании, в желании броситься на обидчика и разорвать тому глотку. Никто не смел порочить имя Клаудия, тем более какие-то глупцы, не знающие что такое настоящая битва, что такое бросать тела товарищей, убивать и видеть смерть и кровь, что пропитывают каждую клеточку собственного тела. — Гейгель был и остаётся Героем Кровавой войны, своими руками вытащивший нас из самой, мать её, жопы! Это вам для просвещения, Фаулз, чтобы в следующий раз не говорили о том, чего знать не знаете… Наступит ли следующий раз? Насмешливый тон Лакмана привёл Майерса в чувства. Он удивлённо посмотрел на майора, который лишь неловко мотнул головой, мол, не стоит благодарностей. Псы с Хозяевами притихли и старались даже не смотреть в сторону майора, возможно, считая, что тот не в себе и поэтому, боясь привлечь его внимание ещё раз. Эндрю не стал обманываться на счёт Эрика, тот всего лишь защитил честь бывшего сослуживца — Гейгель бы поступил точно также, окажись в подобной ситуации. Соглашаясь на это задание, Эндрю в тайне надеялся, что найдёт хоть какую-то информацию о майоре, раз уж в родном Дуплэше или Схове, где и сгинул Гейгель, ничего не нашёл. Ведь не может такого быть, чтобы человек пропал, не оставив ни следа, тем более Клаудий — один из лучших военнослужащих Пятимирья? Он был способен выбраться из любой передряги с минимальными потерями людей из своего отряда. Так неужели не сумел выжить после того неумело направленного взрыва, лишь слегка зацепившего их базу, но наделавшего уйму шума и поднявшего тёмную пыль вверх? Эндрю шёл в конце группы, сжимая и разжимая кулаки, низко опустив голову, от чего волосы полностью скрывали его лицо от возможных взглядов со стороны. Он никак не мог отделаться от чувства, что его водят за нос, сознательно уводят в сторону от правды о местонахождении Гейгеля, преследуя неизвестно какие цели. Майерс не имел права задавать вопросы вышестоящему руководству, даже майор Лакман был не обязан отвечать на его вопросы. Он не мог ничего сделать, кроме как собирать жалкие крупицы информации, но даже эти крупицы могли многое дать, если правильно их сложить. Знать бы ещё правильный узор. Группа погрузилась в шаттл в ожидании разрешения на взлёт и последующее прохождение через портал в мир Y-99. Майор напряжённо вглядывался во всё ещё пустующую сенсорную панель, хмуря тёмные брови и барабаня указательным пальцем по колену правой ноги. Эндрю сразу обратил внимание на изменение в настроении не только Лакмана, но и остальных военных — Псы и Хозяева то и дело ёрзали на месте, глядели по сторонам, переглядывались. Майерс в какой-то момент едва не расхохотался, когда один из Псов — совсем ещё юный, рыжий парниша — вскочил, и рванулся было к выходу, но был остановлен цепким захватом своего Хозяина — «бывалого вояки». У таких даже взгляд иной, они будто бы заранее знают, что может сделать любой из присутствующих в шаттле. Подобных ему Эндрю уважал и даже в тайне боялся, потому что Клаудий был таким же. Бомба с часовым механизмом, которая неизвестно когда рванёт и рванёт ли вообще. Все как один, затянутые в камуфляжную форму и лёгкие бронежилеты вопросительно посмотрели на майора, но тот не обратил на них никакого внимания. Эндрю вдруг с содроганием понял, что этот бестолковый отряд с кучей юнцов непременно потянет их в ад, если правительство Перекрёстка всё-таки даст согласие на открытие портала в Y-99. Чувствовал ли он страх? Ни капли. — Сэр, позвольте мне договориться с властями, — вдруг подал голос один из Хозяев, светлокудрый мужчина с множеством бледных шрамов на лице — вероятно от осколочной гранаты. Майор перевёл тяжёлый взгляд на Ти Уиллера, внимательнейшим образом оглядел его сверху вниз, будто возрождая в памяти досье на этого солдата, а после махнул рукой и буркнул тихое «валяй». Парой нехитрых манипуляций Уиллер связался со штабом, где не последнее место занимал какой-то его родственник, и получил согласие, но только на посадку в Перекрёстке, чьё начальство так и не дало разрешение на открытие портала в закрытый мир. — Трусы, — буркнул Пёс, который так же, как и Эн, остался без Хозяина, и Майерс мысленно согласился с ним. Этот парень, единственный из всех остальных Псов, показался Эндрю не плохим, возможно, потому что большую часть времени молча рассматривал окружающее пространство что-то прикидывая в уме. Правительство Перекрёстка, соединяющего четыре мира между собой, всегда отличалось на фоне остальных — стараясь снизить конфликты, Ламанш и Ферзе, отвечающие за открытие и закрытие порталов, чаще вели себя трусливо, перестраховываясь там, где даже нет особой угрозы. За это их высмеивали и даже где-то ненавидели, но всё это сидя дома перед телевизором, по которому сутки напролёт крутят новостные программы, чтобы жители всегда были в курсе событий и успели, в случае очередной войны, укрыться в бункерах. Никто не посмел бы возмутиться глядя им прямо в глаза. До самого приземления в холодных, даже суровых землях Перекрёстка майор Лакман сохранял молчание. Прикрыв глаза и откинувшись на стену, мужчина, казалось, дремал, но сидевший по правую от него руку Эндрю по одному лишь не ровному дыханию, понял, что это далеко не так. Эрик Лакман беспрерывно думал о том, как заставить двух роботоподобных мужчин — Ламанша и Ферзе — открыть портал. Ступая на обледенелую землю, командир уже имел несколько идей, пара из которых сводилась к угрозам. Дождавшись, пока весь скудный отряд выберется из шаттла, Эрик двинулся к штабу Перекрёстка, откуда уже вышло пятеро вооружённых винтовками солдат, после которых наружу выскочили непривычно взбудораженные Ламанш и Ферзе. — Вам здесь не рады, майор, — первым заговорил Ламанш, сверкая ярко-зелёными глазами, которые на фоне бледной кожи, казались двумя софитами. Почти вся правая половина тела мужчины была механизирована, что не осталось без внимания для молодых толком необученных Псов — они тут же принялись за бурное обсуждение увиденного. — Моё присутствие здесь вынужденно. Если бы вы сразу дали согласие, то могли бы избежать нашей встречи, — нарочито спокойно произнёс майор. Эндрю хмыкнул за его спиной, а после шикнул на неугомонных солдат, но те успокаиваться не торопились. — Мы не можем открыть портал, потому что возникнет угроза для жителей Схове, — вклинился в разговор Ферзе, — они, знаете ли, всё ещё не оправились после Кровавой и недавних вспышек террористических актов. На Ферзе Лакман даже не взглянул. Этот низкорослый, с двумя механическим руками и закрученными на концах усами мужчина был ему до тошноты омерзителен. Эрик с трудом сглотнул, отгоняя от себя мысли о юных несовершеннолетних мальчишках, с которыми этот мужчина вытворял поистине ужасающие вещи, конечно же, с поддержкой Ламанша и даже, чёрт бы его побрал, Департамента, которое поощряло любые эксперименты на благо Родине. Было ли это действительно благим делом, никто не мог сказать. Эрик же был уверен, что ничего благого в них нет, всего лишь прикрытие для извращений. — Вы не можете полностью запечатать портал и не даёте нам возможность уничтожить угрозу, которая в скором времени прорвётся и без вашего разрешения. Возьмёте на себя ответственность за жизни всего Пятимирья? — майор дал себе волю, сдерживаясь лишь от совершенно неуместных ругательств, хотя не будь рядом его солдат, сдерживаться бы не пришлось. Эндрю усмехнулся, заметив как побледнел усатый и нервно сглотнул Ламанш, с которым он уже был знаком через Гейгеля, отзывающийся о нём исключительно матом. Теперь-то Майерс понимал причину его недовольства — оба мужчины не понимают, что творят, не пытаются решить проблему в виде Мигов, которая, словно дамоклов меч, повисла над Пятимирьем. Ламанш и Ферзе предпочли спрятать голову в песок, свалив вину на Схов, который действительно с трудом восстанавливался, но просто ни мог не понимать размеры угрозы, которая может их добить, а заодно и все остальные миры. — Откройте портал, — прорычал в переговорное устройство роботоподобный Ламанш, после чего скрылся в здании штаба. Ферзе последовал за ним, припадая на левую ногу, прежде бросив неприязненный взгляд на Эрика, а после и на скалящегося за его плечом Эна. — Дорога открыта, господа! — сердито буркнул командир и вернулся в шаттл, не дожидаясь остальных. Возвращаясь вместе с остальным отрядом в шаттл, Эндрю подумал о том, что Ад распахнул перед ними своё горящее отвратительное чрево, но заставил себя отогнать мрачные мысли. Он сам согласился на это задание, сам сунулся в гнездовье врага, особо не задумываясь о возможных последствиях. Майор бы непременно накричал на него, сверкая бирюзовыми глазами. Но его здесь нет, значит, путь свободен.