Летний снег

По прилёте отряд тут же разбежался по всей полуразрушенной базе, но у Лакмана не было никаких сил собирать солдат вместе — майор решил оставить всё до завтра, тем более что ночью Миги были наиболее активны, следовательно, опасней. Эрик прекрасно понимал, что отряд — кучка юнцов ни разу не бывавших на полигоне, исключая трёх человек — не сможет справиться с чудовищами без плана с чёткими инструкциями для каждого. Но ставить крест на задании было ещё слишком рано, ведь они ещё даже не приступили к его выполнению. Направившись в сторону кабинета в дальнем конце базы, Лакман заметил Пса Гейгеля возле наглухо закрытых ворот из суперпрочного металла — Энгель, задрав голову вверх, неотрывно смотрел на небо, то и дело, хмуря светлые брови. Майор не стал привлекать к себе внимание, продолжив движение, хотя поймал себя на мысли, что действительно хотел бы поговорить с ним, узнать, что же произошло в последнюю битву. Куда, чёрт возьми, делся Гейгель, Тень Главы ПСБ? Ведь Центр упрямо хранил молчание и на все его вопросы лишь отмахивался срочными делами, хотя он был там далеко не последним человеком. От него что-то сознательно скрывали, причём не пытались сделать это незаметно. Практически открытым текстом говорили о том, что это дело его не касается, и если он продолжит совать нос туда, куда не следует, то может лишиться многого. В том числе жизни. Энгель вновь и вновь вспоминал то небо в их последнюю битву, охваченное дымом и пеплом, а после озарившееся огнём от мощного взрыва. Был ли он действительно неумело направлен или кто-то намерено вывел Гейгеля из строя? Ведь он единственный находился в задней части базы, в переговорном пункте, пытаясь связаться с штабом, что мог прислать подкрепление. Все вокруг игнорируют его расспросы, а найти что-то самому практически нереально — всюду капканы и ловушки, расставленные теми, за кого он когда-то сражался. Ради которых гибли его товарищи, и исчез майор. Так есть ли смысл в его нынешним задании, на которое он так легко согласился? — На что смотришь, Майерс? — приближение майора Энгель заметил сразу, хотя до последнего надеялся, что мужчина пройдёт мимо. Видимо, не в этот раз. — Небо, Миги, что блуждают где-то рядом с базой. Тишина. Романтика, — устало бормотал парень, надеясь, что Лакман поймёт его намёк и отвалит. Но мужчине захотелось поговорить именно с ним и именно сейчас, когда голова была полна сумбурных мыслей о Гейгеле, о чёртовом взрыве и прожжённых лгунах из Центра. Остался ли хоть кто-то, кому он мог доверять? Может ли он доверять майору Лакману или он тоже попытается увести его от раскрытия правды? — Скажи мне, Гейгель действительно пропал без вести или он погиб? Что ты вообще обо всём этом знаешь? — Я знаю ровно ничего. Но вопреки словам Центра, я верю, что майор жив. Я чувствую это, — горечь в каждом слове вперемешку с надеждой ни остались не замеченными, но Лакман решил их проигнорировать, хотя и не удержался от совершенно неуместного вопроса. — Зачем ты вообще ждёшь его? — для Эрика всегда была непонятна та связь, что устанавливалась между Псом и Хозяином. Может потому что у него никогда не было Пса, готового идти за тобой, наплевав на собственную жизнь? Честно говоря, он и не хотел иметь подобную связь. Она казалось слишком обременительной. Псы были рядом всегда, даже вне задания. Они жили со своим Хозяином, они существовали ради него, его защиты и поддержки. Дышали Хозяином, являясь его неотъемлемой частью. Они будто бы врастали друг в друга. Потому там, где был один, всегда был второй, даже если физически они находились за тысячи километров. Иначе майор не мог объяснить то нереальное ощущение почти физического присутствия Гейгеля рядом с Майерсом. Лакман долго не мог уснуть в ту ночь, слова Энгеля разбередили и без того разодранную душу. Как можно настолько любить кого-то, чтобы ждать, несмотря на то, что все говорят? Майор искренне этого не понимал, но в тоже время проникся верностью Пса Гейгеля. Его затуманенные болью и тоской глаза говорили намного больше громких слов. «- Если случится так, что летом пойдёт снег, тогда я поверю в то, что майора больше нет. Он умер, а значит, мне не нужно ждать его. — Ты готов ждать вечность? — Я готов ждать дольше, чем какая-та вечность…» Он бы так не смог. У него в голове не укладывалось, что в природе способна существовать настолько крепкая связь между двумя людьми. Хотя Псов людьми можно было назвать лишь с большой натяжкой. Но всё же! Но всё же… У Лакмана была семья — жена и дочка, но он не ощущал чего-то подобного по отношению к ним. Ждать вопреки всему и всем? Как такое вообще возможно? Зачем? Но у них не имелось каких-либо причин. Они просто жили друг другом и для этого не требовалось каких-то особых причин и объяснений. Утро встретило майора густым туманом, что сразу насторожило — сегодняшняя операция могла закончиться совсем не так, как предполагалось. Если бы в его отряде были хорошо обученные бойцы, то он бы не обратил внимания на досадную помеху в виде тумана. Но его отряд состоял из юнцов, впервые оказавшихся на поле боя. Будто Центр специально отправил их в эти Богом забытые земли, чтобы уничтожить всех одним махом. Какова вероятность того, что они все смогут вернуться? Псы и Хозяева столпились в небольшом зале, внимательно глядя на молчаливо угрюмого майора. Лакман не торопился говорить им хоть что-то, вместо этого бегло оглядывал каждого бойца, пока, наконец, не зацепился взглядом за Майерса, опиравшегося плечом о стену. Он слишком выделялся и не только за счёт своей сомнительной славы, но и внешностью с непрошибаемым характером. Только Гейгель мог удержать его в узде, дать выход агрессии в нужный момент. Эрик же сильно сомневался, что сможет сдержать этого Пса, если тот что-то успел вбить себе в голову. Да и не хотел. — Майор? — всё же не удержался один из Хозяев, привлекая к себе внимание Лакмана. Последний был даже рад, что его отвлекли от несвойственных ему мыслей и переживаний за другого существа. Совсем не к месту. — Туман сильно подгадил нам операцию, но мы не можем отойти от намеченного плана, — чеканя каждое слово, голос Эрика эхом прогрохотал в относительно малом зале, заставив Псов неприязненно поморщиться — они были слишком чувствительны к громким звукам. Хотя Псу Гейгеля несколько повышенные децибелы не доставили особых хлопот. Он лишь ухмыльнулся, глядя на товарищей по отряду. — Поэтому сегодня нам нужно зачистить ближайшую точку — заброшенный город, в котором обосновалась малая стая Мигов. Все всё поняли? Отряд нестройно согласился. Майерс же прожёг в майоре дыру своим взглядом и молча удалился, не дожидаясь дальнейших приказов. — Тогда на выход. До города добрались относительно быстро. На удивление старенькие бронеавтомобили завились с первого раза, хотя в их двигателях должно быть много песка, и даже ни разу не заглохли. Майора удивляло и то, что на пути им не встретился ни один Миг, хотя они имели особенность патрулировать территорию, словно человеческие создания, охраняя свои земли от посторонних. По прибытию в точку зачистки было решено не разделяться, не смотря на чуть отступивший туман, благодаря чему заброшенный город предстал во всей своей каменной красе. Блочные дома полуразрушенные и накрененные, зияли пустыми провали окон. Не осталось ничего, что могло бы натолкнуть на мысль о том, что здесь раньше существовала жизнь. А ведь лет сто или более назад этот мир был одним из густонаселённых и процветающих, почти как Схов до Кровавой войны. Но на сегодняшний день не осталось ничего, кроме воспоминаний на пожелтевших страницах истории. Майерс, глядя на опустошённость вокруг, лишь скалил зубы, чем заставлял Эрика беспрестанно дёргаться и оглядываться на него, бредущего в конце их небольшой группы, спрятав руки в карманы форменных брюк. Он, пожалуй, единственный, кто ходил на каждую операцию, словно на парад. Разве что никогда не надевал медалей, которыми был награждён по окончанию войны. Лакман помнил выражение его лица во время церемонии награждения — лучше бы он никогда его не видел. Уж слишком открытым оно оказалось, настолько, что внутренности сводило судорогой боли от осознания, что ему и ещё нескольким десяткам выживших пришлось вынести. Для них, по сути, несколько медалей не казались ничем прекрасным, они не заставляли гордиться собой и своим подвигом. Медали всего лишь очередное напоминание о всех тех событиях, о множестве смертей и крови, пропитавших одежду, впитавшихся в кожу и теперь циркулирующих внутри. О погибших товарищах, о собственной сохранённой жизни. — Держимся друг от друга на расстоянии пяти метров, — произнёс майор, дождавшись внимания от бойцов. — Увидите что-то подозрительное — докладывайте. В одиночку никуда не соваться и ничего не предпринимать. В здания по одиночке не заходить. Обсуждать каждый свой шаг со мной. Дождавшись пока бойцы рассредоточатся, Эрик двинулся дальше, держа пистолет на изготовке. Он слышал острожные шаги сзади себя, но не стал делать Майерсу замечание — если тот хотел тащиться следом, на здоровье. Он не его мамочка или Хозяин. — Это же люди, — протрещал наушник голосом Фаулза, тем самым заставив майора замереть на месте, словно громом поражённым. Он прекрасно помнил, что Псы умеют отличать Мигов от настоящих людей, потому скинуть всё на ошибку не получится. Тогда получается, что Департамент их обманул? Специально направил в город для зачистки местного населения? Или он ошибся и даже Центр не знал о людях? — Это уже не шутки, — следом протрещало голосом Майерса, что обогнав майора остановился, выглядывая из-за угла двухэтажного здания. — Мигами здесь и не пахнет, майор. Лакман не спешил что-либо говорить по этому поводу, вместо этого спешно связался с начальством, которое, впрочем, отвечать не спешило. Сигнал трещал, а голографическое изображения рябило, будто кто-то нарочно сбивал его, не давая связаться с Департаментом. Спустя долгие, напряженные несколько минут, наконец, он связался с Оператором 208. — На связи майор Лакман, прошу связать меня с Главой. — К сожалению, Глава не может принять ваш звонок, — отозвался Оператор неприятно механическим голосом. Почему раньше он не замечал, как меняются некогда человеческие голоса? Пёс Гейгеля заинтересовано выглядывал из-за плеча, чтобы посмотреть на голографическое изображение, смешно вытягивая губы трубочкой. Эрик бы даже позволил себе лёгкую полуулыбку, но в данной ситуации ему было совсем не до смеха. — Тогда свяжите меня с Координатором. После короткого щелчка связь была установлена, и перед Эриком появилось чуть смазанное лицо Координатора, направляющего его на это задание и составлявшего карту местности. — Слушаю вас, Эрик. В чём проблема? — скучающий тон и безразличный взгляд тёмных глаз, едва не вывели Лакмана из себя. Но усилием воли он сумел сдержаться от неуместных ругательств и потрясаний кулаком. На его памяти впервые произошла подобная ошибка. Или всё же сознательное упущение некоторых фактов и главной задачи их операции? — В нашей первой точке не обнаружено никаких Мигов, зато мы наткнулись на малое поселение местных жителей. — Задача остаётся той же: зачистить город, — бесстрастно проговорил Координатор, уже увлёкшись каким-то бумагами. — Но это же люди! У нас была совсем иная задача. — Зачистить город и остальные точки операции. Это приказ, — произнеся это всё тем же безразличным тоном, Координатор благополучно отключился, не дав Лакману вставить и слово. Возмущению и удивлению майора не было предела. С каких пор Департамент убивает невинное население? Какие цели он преследует? И что ждёт его за неповиновение — только ли обвинение в дезертирстве или смертная казнь, как предателя Родины? Пёс Гейгеля не спешил вмешиваться в размышления Эрика, но внутренне ощущал к нему безграничную жалость — ещё один наивный мальчишка, наконец, открывший глаза на истинное положение дел. Помнится, Гейгель был таким же — совершенно потерянный, он вернулся после долгой беседы с Главой Департамента, ещё долго не способный взять себя в руки. Тогда Майерс так ничего и не вытянул из него, ни звука, лишь наблюдал, как майор разрывает все секретные файлы, хранящиеся у него дома, пока по его лицу текли бессильные слёзы. А спустя полгода его убрали. В том, что Департамент имеет к этому отношение, Майерс уверялся с каждой секундой всё больше. Им ничего не стоит убрать одного из многочисленных подчинённых, поставив на их место более послушных марионеток. Сколько осталось ему самому? А тем ребятам, что напряжённо вслушивались в разговор через портативное устройство в ушах? Лакману? Сколько осталось мирам? — Уходим, — проскрежетал сломленным голосом Лакман и двинулся обратно, к выходу из города, где у главных ворот они оставили бронеавтомобили, что Фаулз любовно прозвал Рысями, не обратив внимание на усмешки остальных солдат. Майерс мысленно поблагодарил майора за благоразумие, в ином случае ему бы пришлось вырубить его, не дав убить невиновных людей, что и без того с огромным трудом выживали в опасной пустыне, соседствуя неизвестно с чем или кем. Возможно, Мигов здесь давно уже не было. А, может, их здесь не было никогда… Прежде чем уйти следом за остальным отрядом Уиллер бросил ещё один взгляд на собравшихся вокруг костра людей, и всего на мгновение ему показалось, что он увидел Эмилию. Но морок тут же спал — всего лишь девушка с такой же отчаянной улыбкой на бледном лице и белокурыми вихрами волос. Да и с чего бы ей оказаться здесь, если отец подтвердил факт её смерти и даже ходил на опознание трупа? Но что-то упрямо не давало мужчине покоя. Он бросил беглый взгляд на своего Пса, что молча дожидался Хозяина, и, слабо улыбнувшись ему, двинулся следом за остальными бойцами, слыша лишь тихий металлический звон за своей спиной. Нестерпимо заныли шрамы на лице, вызывая головную боль. Чертовщина. Когда он уже забудет о ней, перестанет искать? Возможно, если бы в тот день он своими глазами увидел её тело, он бы принял сам факт её смерти. Но ему не разрешили увидеть её, будто сознательно не дали смотреть, страшась, того, что он узнает правду. Узнает, что она всё ещё жива. — И куда нам теперь? Лакман сделал вид, что не услышал вопроса Пса Гейгеля. Неподвижно сидел за добротным дубовым столом, откинувшись на спинку кресла, закрыв глаза. Думал и никак не мог поверить. Организация соврала ему во всём! А отказав ей в выполнении приказа, майор подписал всем своим бойцам смертный приговор. Их не пустят обратно, пока они не выполнят приказ, а уж Департамент проследит за чётким его выполнением. Вполне возможно, что в их маленькой группке давно сидит шпион из Департамента. Но подозревать кого-либо из бойцов у майора просто не было сил. — У нас осталось ещё шесть точек, — с трудом произнося слова, заговорил майор, — осмотрим их и, если и там не обнаружим Мигов, то… — Мы не сможем прорваться, нас слишком мало, — будто прочитав мысли Эрика, произнёс Майерс. — Нам нужна помощь извне. У вас есть кто-то, кто верен вам и сможет помочь? Пёс Гейгеля выглядел необычайно серьёзно. Оперевшись плечом о стену и сложив руки на груди, он задумчиво глядел в пол. На нём снова была парадная форма — выглаженная и чистая и лишь на правом плече виднелась старая прореха. Безупречно чёрная с алыми лацканами, воротником и тонким поясом, с золотыми вензелями на плечах и бляшке. Вышитое золотыми нитями изображение на спине приковывало взгляд любого, но для Псов оно было ещё и безмерно значимым — вышитым руками их Хозяев. Гейгель вышел множество маленьких бабочек на фоне не то солнца, не то луны, вложив в него такой смысл, какой понятен лишь ему и Эндрю. «Кажется, он носит её всегда и везде со времён Кровавой войны, » — подумалось Лакману, но он поспешил отмести эту мысль. Ему некогда думать о безрассудной верности этого мальчишки, когда жизнь его отряда целиком и полностью легла на него неподъёмным грузом. — Есть один человек, но я вряд ли смогу с ним незаметно связаться. Нервы Эрика Лакмана были уже давно на пределе, потому он мог сорваться в любую секунду, натянутый, словно тетива лука. Он упрямо не хотел связываться с тем самым человеком, с которым разорвал все связи после того, как Гейгель обзавёлся Псом. Чертовски давно. Но, как бы это ни было сложно признать, положиться ему больше не на кого. Во всех мирах остался один человек способный ему помочь и снова вытащить из мрака, в который собственноручно себя столкнул. — Позови Уиллера. Позвав Уиллера, Майерс не стал слушать разговор майора с неизвестным. Вместо этого спустился на первый этаж в общую комнату, где собрался весь отряд. Они сидели в напряжении, в тайне надеясь на добрые вести, но Псу Гейгеля было нечего им сказать. Обнадёжить их, значит обмануть. Не факт, что они выберутся из этой передряги. В этот раз Центр сотрёт всех причастных к этому делу лиц, дабы избежать распространения информации, пятнающих их репутации, да и в целом омрачая все их действия. Они станут главным врагом человечества, задвинув Мигов на задворки, ведь то, что творят они во сто крат опасней. Поэтому они не позволят их скудному отряду вернуться, выжить. Их уберут как неугодных свидетелей. Как однажды убрали майора и ещё множество людей до него. Сколько же их было? — Мы выберемся, — не понятно для кого вдруг произнёс одинокий Пёс, сверля уверенным, стальным взглядом Майерса, будто пытаясь доказать ему собственные слова. Майерсу было от них ни горячо, ни холодно. Никак. Даже скажи ему, что они все здесь и умрут — его эта информация не заденет. Слишком плевать, разве что не хочется оставлять дело Гейгеля неразрешённым. Ведь он согласился на это задание лишь в надежде на малую толику информации, что мог бы здесь отыскать, вызнать у Лакмана, а теперь всё пошло прахом. — Обязательно, — неизвестно зачем бросил Майерс и вышел на улицу, не заинтересованный продолжать диалог хоть с кем-то из отряда. Его грызли неуверенность и страх. Он, пожалуй, впервые в жизни ощутил эти непонятные эмоции, рушащие его хладнокровие на корню, не дающие сосредоточиться на собственном расследовании. Майерс боялся не успеть.