***
У Ким Сокджина могли бы быть очень крупные проблемы, но на руку ему работало то, что никто не мог доказать факт присутствия мужчины на мясокомбинате. Да, сперва у следователей была уверенность, что запись передвижения его автомобиля по специальной отслеживающей программе, докажет его причастность к группировке Ви и к похищению супруги господина Мина. Но несмотря ни на что, Сокджин не считался опасным преступником. Он был на виду и никогда не скрывался, поэтому поимка членов преступной группировки и спасение жизни женщины стояли на первом месте. Полицейские машины сели на хвост мотоциклиста и буса, которые пытались поспешно скрыться с рассекреченного места, пусть на самом деле лишь специально маякнули перед подъезжавшими полицейскими автомобилями. Если погоня за мотоциклистом была заведомо обречена на провал, ведь узкий транспорт преступника легко мог проехать между машин или по пешеходным дорожкам, то бус далеко не уехал. Полицейская машина пошла на обгон и подрезала путь преступнику, из-за чего водитель попытался скрыться своими силами, но в ходе преследования был серьёзно ранен. Спасти преступника не вышло, он умер спустя несколько часов в местной больнице. Покуда велась погоня за особо опасными, Ким Сокджин доехал до отеля, куда и заселился, проплатив наперёд аж на несколько недель. Мужчина связался с незадействованными людьми Ви и объяснил ситуацию, в которую попал. Пока его авто стояло на стоянке отеля, им удалось вычислить слепые зоны** стоянки. Выключать камеры было нельзя, поэтому, приходилось выкручиваться. Благодаря тому, что одна из камер время от времени меняла угол съёмки, парням удалось обмануть технику, незаметно снять жучок и переустановить на совершенно случайную машину, припаркованную неподалёку у магазина спортивной одежды. Таким образом под следствие попали совершенно непричастные люди. Пусть полицейские понимали, что не могли ошибиться и установить жучок не на тот автомобиль, доказательств, чтобы засадить Ким Сокджина им явно не хватило. Законы в этом случае играли не на их стороне. Конечно же, Сокджин снова попал на допрос. Однако мужчина отныне вёл себя намного сдержаннее, оставив весь свой пыл в драке с братом. Ему пришлось объяснить свои мотивы заселения в отель и пересказать, вплоть до каждой минуты, где он был с момента выезда из дома и до самого прибытия в вышеупомянутый отель. Мужчине удалось справиться на отлично. Благодаря своей педантичности, Сокджин часто обращал внимание на всякие мелочи, вплоть до расположения камер и чистоты дверной ручки, состояния ногтей обслуживающего персонала, где бы он ни был. Это и помогло ему выкрутиться. Он объяснил своё подавленное эмоциональное состояние после обыска в его квартире, спокойно рассказал о том, что некоторое время просто сидел в автомобиле, думая, возвращаться ли домой или нет. Спокойствие и покладистость мужчины подкупала, заставляла верить не только людей, но и детектор лжи. У следствия не было веских причин задерживать его, поэтому Ким Сокджин спокойно отправился обратно в отель. Он позвонил Черим и попросил приехать к нему, а сам нанял риелтора, чтобы тот подыскал им другое жильё. С владельцами и работниками мясокомбината дела обстояли хуже. Производство остановилось, начальство арестовали, а многочисленные работники подверглись допросам. Они ничего не знали, но и не отрицали, что замечали посторонних и женщину, удерживаемую на предприятии насильно. С ними никто не контактировал, опасаясь последствий. По словам же начальства — им угрожали, потому у них не было возможности сообщить полиции информацию о пребывании преступников. А все камеры наблюдения оказались выключены с тех пор, как заявились гости. В попытке выведать хотя бы внешность Ви, свидетелей, один за одним заставили составлять автопортрет преступника. Суперинтендант Квон просматривал листы с завершённым портретами, его брови поднимались всё выше, а складки на лбу очерчивались всё чётче. На каждом изображении на него смотрел Мин Юнги, отчего господин Квон уже в действительности начал сомневаться, что похищение вообще имело место быть. Может господин Мин всё подстроил самостоятельно? Но цели? Убрать корпорацию Ким? Разжечь войну? Но в следующий момент тот начинал смеяться, немного безумно и устало, проводил ладонью по лицу, понимая, что вся эта муть с автопортретами чистейшее «баловство» Ви, причём фирменное. Нечто подобное бывало и ранее. Господина Квона больше пугала реакция Мин Юнги, ведь ему так или иначе придётся показать результат своих трудов. А результат… он в заднице. Они ничего не добились. Всё, что было, это подозрения во вранье и дачи ложных показаний Ким Сокджина и… всех работников мясокомбината. И что же? Посадить их всех? К сожалению, можно дать лишь пару лет начальству предприятия, но никак не их владельцам. Но всё это может быть к лучшему, как думал суперинтендант. Пусть паника уляжется вместе со слухами. Ким Сокджин расслабится, а за ним продолжится слежка, которая может привести к какому-то результату в будущем. Господин Им дал достаточно указаний, и теперь у мужчины было так много работы, что он не надеялся в ближайшем будущем на нормальный сон и отдых.***
Ким Тэхён, не снимая байкерского шлема, беспрепятственно вошёл в здание «Тысячи и одной ночи». Охранники мелко кивали в его сторону, не зная наверняка смотрел ли на них Ви или нет. Мужчина поднялся на лифте на самый последний этаж, после прошёл по коридору направо и очутился в просторном холле круглой формы. Казалось, будто обитые бархатом стены насыщенно-зелёного оттенка поглощали каждый звук. Подошва ботинок утонула в мягком ворсистом ковре более тёмного цвета. На стенах висели фотографии девиц в рамках цвета тёмного золота. Девушки изображались почти в полный рост. Каждая имела какую-то особую изюминку во внешности: национальность, глаза, овал лица цвет кожи или волос. Местные обитательницы с тщательностью отбирались и считались элитными шлюхами. К слову, шлюхами их никто не смел называть. Девушки выбрали эту профессию самостоятельно, а не по принуждению, их никто здесь не держал. Зачастую именитые шишки даже рисковали брать таковых в жёны, что тоже оказывалось на руку их работодателям, получавшим за такие выгодные сделки внушительные суммы, которые заранее прописывались в их контрактах. Подобное устраивало и жриц любви, готовых пойти только за мужчину при деньгах, и сутенёров тоже в виду отличного заработка. В этом крыле здания жили только проститутки женского пола и те, кто себя таковыми считал. В другом же крыле только представители мужского. Встреча с клиентами осуществлялась в холле, после чего элитные проститутки провожали их на этаж ниже в свободную комнату для утех. Тэхён стянул с головы шлем и встряхнул головой, чтобы чёрные кудри не лезли в глаза. Парень прошёл дальше, куда обычным клиентам вход воспрещён. Здесь было тихо, но не потому что все шлюхи спали, а потому, что каждая из них была занята. — Ну, как, всё спокойно? — спросил Тэхён у парня, стоявшего у двери, где он временно поселил Ильсу. — Изабель тебя искала, — тихо ответил лысый и отступил, принимая в руки шлем босса. Тэхён на это лишь приподнял брови, вполне понимая почему она его искала, но зацикливаться на этом не собирался. Он щёлкнул замок и тут же вошёл в тёмную комнату, привычно нащупывая пальцами, по-прежнему одетыми в кожаные перчатки, включатель. Ильсу из-за внезапного звука повернулась на спину и попыталась приподняться, но резкая боль в руке не дала ей этого сделать. Тэхён улыбнулся, но уже совсем не так, как он это делал раньше. В выражении лица проскользнуло дружелюбие и узнавание. Он был рад, что женщина пришла в себя, ходила, смотрела. Доктора её починили, и это круто. Ви бы так не смог. Ильсу аккуратно села на край кровати, бережно придерживая плечо раненой руки. Её зубы из-за неприятных ощущений плотно сомкнулись, но она выдавила из себя несмелое: — Привет. — Рад тебя видеть, нуна, — не соврал Тэхён и быстро сбросил с рук перчатки, после чего расстегнул молнию плотной косухи, стянул с плеч и остался в чёрной, немного выцветшей футболке. Тэхён чувствовал себя здесь как дома, знал что и где лежало. Парень по-свойски забросил куртку на прикроватную тумбу, обошёл кровать и упал на неё, подложив руки под голову. Он издал блаженное мычание и прикрыл глаза. Ильсу всё ждала, когда же он начнёт объяснять, ведь сама не знала, что спрашивать, но Ви не торопился, облизал губы и расслабился. Госпожа Мин села так, чтобы удобно было смотреть на парня, и сверлила его взглядом. — Может, ты снимешь обувь? — вдруг спросила Ильсу, наконец заметив, что Тэхён не разулся. Парень открыл один глаз и снова закрыл. Тишина продолжалась. Если сперва госпожа Мин побаивалась разговора, то теперь, она его жаждала. Тэхён своим поведением только выводил, неосознанно играя на её нервах. Все ответы так близко, а парень просто молчал. Сделав глубокий вздох, Ильсу резко выдохнула и встала, чтобы выключить свет. — Спасибо, свет так глаза резал… — отозвался Тэхён лежа, как и прежде. Женщина не спеша заняла вторую половину кровати. Постель была большой, поэтому они не соприкасались друг с другом. Между ними могли поместиться ещё два человека. — Ну, так что? — наконец, спросила Ильсу. Тэхён причмокнул губами и проговорил: — Вот думаю, в каком порядке тебе рассказывать. — Да расскажи уж как-нибудь… — попросила Ильсу шёпотом. — Ладно. — Он снова замолчал на несколько минут. — Твоя семья на днях попрощалась с тобой. Официально ты теперь мертва. Ильсу широко распахнула глаза, глядя в темноту потолка. Дыхание участилось само собой. Она молчала. — Это было дешёвое представление для твоей матери и сына. Я сказал господину Мину, что тело твоё я не верну. Если о состоянии своего сына Ильсу думала очень часто, то о матери женщина совсем позабыла. Наверное, своя собственная судьба ее волновала больше, однако после слов Тэхёна поняла, насколько плохо ей должно быть сейчас. — Муженёк твой искать тебя не будет. Но и я должен убедиться, что ты не станешь искать возможности вернуться домой. Голос парня стал более твёрдым, он повернул голову к женщине, наблюдая за ее профилем, едва очерченным в темноте комнаты. Тэхён вовсе повернулся на бок, подперев голову рукой, и проговорил: — Я хочу, чтобы ты понимала, что произойдёт, если попробуешь сбежать. Доберешься до дома, обрадуешь родных, а после… Тэхён щёлкнул пальцами. — Убью всех, поняла? Холодный голос парня заставил покрыться мурашками. Она и так не рассматривала побег ни с какой стороны. — Я и не думала даже… — едва дрогнувшим голосом ответила Ильсу. — Верю, — мягко и так легко отозвался парень и протянул руку, чтобы обхватить женщину за талию. Он подтянул её ближе и сам немного подвинулся, слегка нависая. Парень аккуратно погладил Ильсу по голове, провёл ладонью по щеке и подбородку. После он потянулся к перевязанной руке, взял её аккуратно и положил госпоже Мин на живот. — Сильно испугалась? — участливо спросил Тэхён полушепотом. Женщина и сама не понимала насколько нуждалась в заботе и ласке до этих пор. Слова парня прорвали плотину, отчего Ильсу шумно задышала, будто до этого вовсе задерживала дыхание. Она сжала здоровой рукой футболку парня в районе груди и поджала губы, пока несколько слезинок стекали по вискам. — Я не хотел, так нужно было, — объяснился Тэхён. Вся ситуация казалась абсурдной. Однако парню действительно жаль, а Ильсу действительно понимала мотивы тех его действий. Повернувшись, она уткнулась носом в плечо Тэхёна и затихла, пока парень, успокаивающе поглаживая её плечи и спину. — Вскоре встречусь с Намджуном и расскажу о твоём последнем желании. Уверен, он не останется безразличен. Ильсу то ли всхлипнула, то ли усмехнулась, но ничего не сказала. Она всё ещё умудрялась чувствовать стыд за своё желание, но силилась принять презрительный взгляд Ким Намджуна с достоинством. — Я останусь на ночь, — произнёс Тэхён в волосы женщины. Она слабо покивала, не меняя положения, будто её согласие что-то означало. Парень даже не спрашивал, а скорее утверждал. На самом деле ей было даже жаль, что последующие ночи Тэхёна рядом уже не будет. Он сел на кровати и стянул с себя ботинки, обувь шлёпнулась на пол с характерным звуком. Ви улёгся на прежнее место и блаженно прикрыл глаза. Сегодня он хотел только спать, а в этом заведении по-настоящему поспать можно было только рядом с Ильсу. Оба уснули довольно быстро. Госпожа Мин ощущала необъяснимое спокойствие рядом со своим похитителем. Сама себе она объясняла это элементарной привязанностью, да и парень был первым за слишком длительное время, кто пожалел её без жалости, подарил ей ласку, внимание и удовольствие. Она верила его словам и обещаниям, доверяла его рукам. Ведь Тэхён, в отличии от её супруга держал слово, чего бы ему это не стоило.***
С тех пор, как Мин Юнги ввёл будущую жену в свой круг общения, представил семье, своему наставнику — господину Паку, главе клана — Им Санву, а так же остальным членам «Sandman», девушка чувствовала себя не в своей тарелке. Она была из простой семьи, совершенно другого склада. Её стиль одежды — полная безвкусица по сравнению с тем, как наряжались жёны, невесты и дочки из клана. Ильсу постоянно ощущала на себе взгляды, отчего смущалась и чувствовала себя ужасно нелепо. Даже когда Юнги подсуетился, обновил ей гардероб и подарил шкатулку с украшениями, это не особо возымело результат. Пусть женщины были дружелюбными и постоянно предлагали присоединиться к ним на прогулке или во время покупок, девушка отказывалась. Ей всё больше хотелось быть рядом с Юнги, но он постоянно был занят и отсутствовал. Во время каких-либо празднований, когда все приближённые клана собирались в одном месте, Ильсу обхватывала руку Юнги и жалась ближе немного неподобающим образом, о чём Мин говорил ей не один раз. Она должна вести себя достойно, общаться не только с ним, но и с другими гостями, налаживать отношения, возможно даже дружеские. Подобное никогда не помешает и расположит остальных к её персоне и ним обоим, как к паре. Ильсу, конечно же, очень старалась, у неё даже начало получаться, так как супруга господина Има вдруг решила взять её под своё крылышко. Но полностью «принятой» девушке ощутить себя так и не вышло. В очередной раз Юнги и Ильсу были приглашены в поместье Ли для празднования дня рождения главы семьи. В роскошном холле стоял длинный стол, на одном конце которого сидел господин Ли, а на втором — господин Им. Семью Пак разместили рядом с Минами и девушка в течение всего застолья просидела с опущенными глазами. Пак Чимин сверлил её, казалось бы, ничего не выражающим взглядом. Однако изредка там проскальзывали нотки холода, надменности и презрения. Ничего необычного для него, парень всегда и со всеми был таким. Девушка не знала, как остальных не задевал этот взгляд и его манеры поведения. Её прошибало мурашками до самых костей. Она всегда старалась с ним здороваться и убираться подальше, пытаясь уравновесить своё сердцебиение. Юнги рассказывал ей, что ради неё ему пришлось отказаться от помолвки с Ери, которая приходилась сестрой холодному принцу. Возможно, из-за этого знания Ильсу накручивала себя и считала, что Пак Чимин её ненавидел. Несмотря на родственную связь, Ери, в отличии от её брата, нравилась Ильсу, она считала её прекрасной милой девочкой, искренней и весёлой, возможно даже самой приятной из всей компании, собравшейся за этим столом. После застолья гости занялись разговорами, или настольными играми. Кто-то отправился на прогулку по саду, дети — на специальную детскую площадку, расположенную у окон холла с задней стороны поместья. Ильсу терпеть не могла эти распределения по компаниям и парочкам. Все о чём-то болтали, шушукались. А она, боясь остаться совсем одна, прибилась к компании жён во главе с госпожой Им. Зачастую она стояла молча или односложно отвечала, если у неё что-либо спрашивали. Ильсу оглядывалась по сторонам, осматривая вычурный интерьер, характерный больше греческим храмам, чем азиатским домам. Мраморные колонны, изображения каких-то людей или богов, поедающих виноград и прочие фрукты, держащие бокалы и восседающие на роскошных тронах. Всё бело-золотого цвета, чисто, просторно, без мишуры и ненужных вещей. Казалось, не будь здесь нескольких предметов мебели и в холле стояло бы эхо — настолько пусто и холодно здесь казалось. Ильсу думала о том, что их собственный с Юнги дом она обставит совсем по-другому, более просто, более уютно, в иных тонах. Ещё бы не приходилось принимать в гости всех этих посторонних людей… Блуждающий взгляд девушки наткнулся на двух парней, стоявших у колонны и державших по бокалу с виски почти как те боги, что изображались на потолке. Пак Чимин не отвёл глаза, когда она заметила их, продолжал осматривать её, слушая собеседника, который тоже бесстыдно пялился. Взгляд Ли Чена значительно отличался от взгляда Чимина — более живой, азартный, слегка безумный. Он яро говорил что-то Паку, слегка склонив голову, так как тот был на полголовы ниже. Парни даже не считали нужным скрывать от Ильсу, что говорили именно о ней. Девушку слегка передёрнуло от неприятных ощущений. Перед тем, как отвести взгляд она увидела как Чен подмигнул ей, широко улыбаясь. Стоять и дальше было попросту невыносимо. Ильсу чувствовала чужие оценивающие взгляды. Ей казалось, что ее уже мысленно раздели и поставили на четвереньки, продолжая рассматривать со всех сторон. Часто вздымающуюся грудь и общее волнение невозможно было скрывать дальше. Разговоры жён не доходили до её осознания, и когда Ильсу о чём-то спросили, та просто едва улыбнулась и поклонилась, прося разрешения отойти. Юнги сказал, что будет наверху вместе с отцом и ещё несколькими приближёнными. Он просил не беспокоить его, найти себе собеседников среди других, а сам обещал присоединиться к ней, когда освободится. Ильсу быстро поднялась по лестнице, она не могла иначе. Ей просто жизненно необходимо было взяться за руку Юнги прямо сейчас. На втором этаже располагалось множество комнат. Первая по коридору оказалась открыта, там двое мужчин стояли у окна и разговаривали. За второй дверью — никого. Ильсу пошла дальше, заглянув в ещё несколько комнат. Дальше коридор сворачивал влево, а комнаты поменяли характер обстановки. Никакой офисной мебели, столов, полок. Вместо этого кровать, тумба, шкаф. Ильсу закрыла дверь гостевой комнаты и позвала Юнги. Она не сразу услышала, что за ней кто-то шёл, но волновалась из-за отсутствия своего жениха. Когда девушка толкнула очередную дверь, вновь зовя Юнги, Ли Чен приблизился чуть ли не вплотную со спины. — Мин на улице, — проговорил тот внезапно совсем рядом. Ильсу дёрнулась всем телом, автоматически входя в комнату и поворачиваясь лицом к Чену. Тому очень понравилась реакция девушки, он выпрямился, убрав локоть от косяка двери, смотря с хитринкой в глазах. Он сделал шаг вперёд и медленно прикрыл за собой. У Ильсу горло сдавило от страха, а в животе появилась ужасная тяжесть, будто перед этим она съела целую горсть камней. Она не ощущала своих ног от страха и не могла произнести и слова, попятившись назад, быстро обойдя кровать и прижавшись задом к подоконнику. Само нахождение их двоих тут могли посчитать компрометирующим. Но если Чен был сам по себе, то Ильсу являлась невестой Юнги. Нежеланной невестой для клана… — Чего ты вся сжалась? Всё нормально. Я просто хочу познакомиться ближе. Ли Чен развёл руками в стороны, фальшиво улыбаясь. В глазах его плясали бесы и похоть. Ничего хорошего Ильсу не ждало. — Мне нужно найти Юнги, простите, — пробормотала девушка и ринулась вперёд, набравшись смелости. Она хотела обойти парня, но тот преградил ей путь. Ильсу оказалась слишком близко с ним, потому снова отступила, смотря в глаза играющемуся с ней Чену. — Пропустите. Её голос очень сильно дрожал. Это могло бы послужить предупреждением парню, но он только завёлся. Ильсу была для него интересным экземпляром, достаточно милой и соблазнительной, но не потерявшей наивность девушкой. На него такие не велись, и Ильсу не поведётся однозначно. Но Чену хотелось походить по краю, стать причиной её смущения. Она ведь и после будет краснеть каждый раз, как только их взгляды встретятся. А он станет напоминать ей всеми возможными способами этот момент. Возможно, у него выйдет даже удачно её шантажировать, в результате чего сможет получить нечто большее. Ли Чен приблизился, улыбаясь. Ильсу подсознательно поняла, что последует и запаниковала, решив выбраться отсюда любыми способами. Она попыталась толкнуть парня и вновь обогнуть его, но её сил не хватило даже, чтоб Чен отшатнулся. Он обхватил Ильсу за талию, собираясь прижать к стенке и исследовать её маленькие губы и рот. Ли Чен не ожидал, что его жертва вдруг возьмёт и закричит. Его аж оглушило от пронзительного визга у уха. Одним этим действием Ильсу его обезоружила. Парень тряхнул её, через зубы интересуясь нахрена так орать. Но осознав произошедшее, отпустил и выставил обе ладони, словно сдаваясь. Крик было слышно везде. Когда он прозвучал все в поместье застыли на месте, оборачиваясь на звук. Пусть в холле крик слышался приглушённо, но Юнги на улице опознал его легко, так как окна комнаты, где всё происходило, были как раз над ними. Мин вбежал в дом, поднялся на второй этаж, перебегая через несколько ступеней, и со второй попытки угадал в какие двери следовало войти. Ильсу уже была у выхода и Чен ей не препятствовал, отвернувшись к окну и недовольно прикусывая губу. Юнги разбираться не стал. Оттолкнул Ильсу и приблизился к Ли. Парень что-то заговорил в оправдание, повернувшись, но сразу получил крепкий удар прямо в глаз. Его подкосило и в голове помутилось на время, но Юнги не дал ему опомниться, ударил в живот и пнул ногой. Ли Чен упал, но ярость заставила его встать. Он не понимал отчего Юнги взбесился так сильно. Всё с его милой в порядке. Через пару минут подоспели другие мужчины. Они разняли дерущихся и заставили объясняться. В результате чего разъярённый Юнги обвинил Чена в попытке унизить Ильсу и выставить ее в неблагоприятном свете для остальных. Скандал, разумеется, замяли полюбовно, даже не спросив у Ильсу как всё было на самом деле. Заставили помириться и перестать вести себя, как дети. Зато Чен больше не делал поползновений в сторону Ильсу, хотя взглядом всегда её вылавливал. Из-за того случая, он невзлюбил девушку, ровным счётом, как и она его. А Юнги признал, что его так названная семья настоящее змеиное логово. Молодой Мин не собирался оставаться в тот день в обществе своего клана больше ни минуты. Он забрал Ильсу и направил их машину домой. Весь путь они молчали. Юнги пытался справиться со злостью, потому не спрашивал у девушки, каким образом она попала в ту комнату вместе с Ли Ченом, а прочие подробности вовсе предпочитал не знать. Ильсу ужасно нервничала и бесцельно смотрела в окно покрасневшими глазами. Подумать только, всё было в порядке, но, спустя пару минут, события резко закрутились, превращая в смешанный водоворот, в который затянуло всех из-за неё. Да, она ощущала долю вины. Нечего было отходить от супруги Им Санву. Впредь она будет более разумной. К концу пути Юнги значительно поостыл, перестал сжимать руль так, что белели костяшки пальцев, заглушил мотор и устало откинулся на спинку сидения. Ильсу собиралась было выйти, но парень поймал её руку. Ладони Юнги были большими и тёплыми, жесткость при касании исчезла. Парень погладил маленькие пальчики и сильнее сжал. — Ильсу, ты должна быть немного смелей. Покажи им зубы, иначе они постоянно будут доставать тебя. Как видишь, я не всегда могу быть рядом, чтобы защитить, — с небольшим упрёком проговорил Юнги и выдохнул, смягчаясь. Он понимал, что девушка не готова жить рядом с гиенами, но ей нужно научиться. — Молодец, что закричала. Парень приблизился и провёл рукой по волосам, мягко целуя в губы. Ильсу распахнула свои большущие глаза, жалобно смотря на него. Юнги улыбнулся и оставил ещё несколько простых поцелуев в уголках губ. Она испытывала благодарность за то, что он даже не подумал о том, что она могла хотеть уединиться с Ли Ченом. Со стороны Юнги думать так — полнейшая глупость. Он же прекрасно видел, насколько она зажималась на таких вечерах, и как избегала взглядов, общения. Да и вообще, она же целиком и полностью в нём, Юнги казалось, он никогда в ней не разочаруется. Войдя в свою квартиру, в которой пара жила до свадьбы, оба переоделись и привели себя в порядок, приняв душ по очереди. Юнги предложил скрасить этот не очень удавшийся день, приятным вечером. Сегодня у парня больше не было дел, он мог уделить своей малышке всё своё внимание, и неважно чем они будут заниматься. Может просто посмотрят фильм, выпьют вина, кормя друг друга шоколадом. Ильсу вышла из ванной комнаты, завёрнутая в пушистый халат. Щёки раскраснелись и волосы были влажными, но девушка пребывала в задумчивости. Из-за этого игривое настроение Юнги улетучилось, зато осталась нежность и желание укутать, прижать, согреть. Парень поднялся навстречу и аккуратно сгрёб Ильсу в свои объятия, увлекая на кровать. — Ну что там, в твоей голове, происходит? Рассказывай. Девушка поджала губы и чуть отстранилась, говоря: — Мне кажется, это Чимин попросил Ли Чена сделать… Когда я стояла в холле они оба глазели на меня и о чём-то говорили. Девушка пожала плечами, а Юнги усмехнулся, оставаясь спокойным. — Пак Чимин сожрал бы себя за такое самостоятельно, Ильсу. Он хороший солдат для Им Санву, да, но господин Пак воспитывает достойных наследников. Кем бы ты ни была и как бы ему не нравилась, он не посмеет сеять раздор. «Семья» для него главное. Он будет делать всё, чтобы сохранить её сплочённость. Пусть гордость его немного пострадала, но Чимин достойный парень. Уверен, он сам Ли Чену выскажет после его выходки. Ильсу слушала, приподняв брови, а Юнги продолжал: — Сказочно повезло, что меня отправили на воспитание именно к отцу Чимина. Хоть и знаю зачем это было сделано, — парень рассмеялся. — Солдата из меня они не сделали точно. Но господин Пак многое мне дал. Поэтому можешь расслабиться на счёт Чимина, он тебя и пальцем не тронет, и никогда не станет плести интриги против своих же. Ильсу кивнула, и Юнги снова не сдержался, погладив её по волосам, а после и по щеке. Иногда он чувствовал себя извращенцем из-за того, что хотел такое милейшее создание. Раньше ему казалось, что подобных девушек хотеть невозможно, однако Ильсу его приятно удивила в их первую встречу, показав свою скрытую натуру. Он понимал, что с возрастом эта натура ещё покажет себя с выгодной стороны. Ему и нужна была женщина с «перцем», та, которая могла всё взять в свои руки, если в этом будет необходимость. А если нет, то он готов был её научить. — Ты что, без трусиков? — спросил Юнги, проведя рукой по её ноге от колена и до ягодицы. — Нет, это бикини, — пояснила она, смущаясь. Девушка улеглась на живот и потянулась за пультом от телевизора. — Терпение моё испытывать взялась, да, куколка? Голос Юнги понизился, парень отбросил край халата, оголив мягкие полушария, и шлёпнул по ним, наблюдая, как Ильсу инстинктивно поджала свои булочки. С мягким рычанием парень принялся покусывать аппетитную ножку, удерживая, чтобы девушка не выскользнула. Она смеялась от щекотки и пищала, дёргая ногами. Юнги прошёлся укусами вверх по ляжке и остановился на ягодицах, обхватив их обеими ладонями. Он потряс их, наблюдая за соблазнительными формами, а после навалился сверху, вжимаясь затвердевшим пахом в мягкую попку Ильсу. Носом Юнги зарылся во влажные пряди, а после нашёл зубами ушко и шею. — А вот и нет, малышка, дружно ждём дня свадьбы, потом и займёмся этим по-настоящему. Как и обещал… — Ну-у-у-у… — Ильсу замычала, уже давно жалея, что болтнула ерунду когда-то. Она хотела Юнги невыносимо, и пусть в постели они не просто лежали, но девушке ужасно хотелось ощутить его внутри, уж как она только его не провоцировала… — Люблю тебя, жопка, — промурчал Юнги и снова вобрал в рот кожу на шее девушки. — И я тебя, — прошептала она в ответ, прикрывая глаза. Парень потянул за лямки девичьих трусиков и, отстранившись, перевернул Ильсу на спину. Дёрнув за пояс халата, развернул его, будто упаковку от драгоценного подарка. Девушка расслабленно ожидала его действий, смотря в глаза и слегка улыбаясь. Юнги аккуратно опустился сверху и втянул Ильсу в поцелуй, ненавязчиво лаская нежную грудь. Девушка блуждала ладонями по торсу парня, пока не осмелела и опустилась немного ниже, чтобы погладить волнительную упругость под домашними штанами. Юнги улыбнулся в поцелуй и толкнулся ей в руку. Он опустился губами к шее, из-за чего Ильсу прогнулась, но не оставила своей цели спустить с парня штаны. Юнги ей помог, ненадолго отстранившись. Девушка со знанием дела взялась за член, ведь ей не впервой удовлетворять парня таким образом. Юнги ни за что не даст Ильсу делать ему минет, его девочка ведь не какая-то шлюха… Попала к нему в руки чистой, такой он и собирался её оставить в его понимании. Поцелуи в шею и ключицы, поглаживание груди и мягких складок между ног продолжались, пока Ильсу медленно, немного неумело доводила Юнги до конца. Парню нетерпелось, наконец, сделать это «по-человечески», но ради Ильсу он мог подождать. Когда Юнги кончил, излившись на живот девушки, то сразу потянулся за салфетками к столу, на котором всё ещё ждали своей очереди, вино, фрукты и ломтики шоколада. Ильсу с полуулыбкой наблюдала за тем, как Юнги вытирает её. Парень подтянул девушку за ноги к себе вплотную и развёл их в стороны, без стеснения смотря между них. Ильсу прикрыла глаза и отвернулась, пытаясь сдержать стон. Юнги гладил её одной ладонью. Живот, грудь, шея. Тело жаждало его ласки, и Ильсу расслаблялась, позволяя себе двигаться навстречу касаниям. Пальцы Юнги придержали подбородок, потом пробрались ей в рот. Опустившись ниже, он развёл складки в стороны, смотря на доказательство девственности Ильсу. Совсем маленькая и узенькая. Ему даже было немного страшно, он не мог представить, как протиснется туда его член. Должно быть его малышке будет чертовски больно, а ещё пойдёт кровь… Юнги опустился всем телом и провёл там языком, зная, чем нежнее это сделает, тем быстрее заставит Ильсу кончить. Удобно устроившись, обняв руками девичьи ноги, он принялся за это дело, наслаждаясь сладкими звуками, заполняющими комнату.