17 дней после битвы на руинах поместья Асакура.
Остров Хоккайдо. Где-то в лесах под Асахикавой.
Ренгоку резко останавливается, проскальзывая ногой по влажной земле. Его всегда ровное дыхание сбивается. Из приоткрытого рта вырывается влажный пар. Удлинившиеся клыки блеснули под светом растущей луны. — Этот запах… — выдохнул, неотрывно вглядываясь в мрак между деревьями, — Кровь? Взведенная Асакура вскоре нагоняет его. Влажная лесная почва под ней была бесшумной. Делает пару вдохов, машинально облизывая губы. Мечница становится ещё более мрачной. И злой. — Человеческая. — До деревни ещё далеко… Ветер бы не донёс. — Это не деревня. Этот паршивец всех на своём пути рубит. Звон обнажившегося серебряного клинка ничирин. Его идеально наполированное лезвие блеснуло в свете луны. Асакура поправляет расшитую повязку на голове, готовая вступить в бой. — Там могут быть ещё живые. Беги в обход, ветер не донесет до тебя кровь. Нужно перехватить этого ублюдка до того, как он оберется до деревни! Отдавать команды в их паре должен Столп, однако Ренгоку слушается девушку. Режущая горло жажда не давал ему права сказать что-то в протест. Поэтому мечник коротко кивнул и скрылся в темноте, словно его и вовсе не было рядом с ней. Сора тревожно вздохнула пропитанный кровью воздух. Влажная после дневного ливня земля проминалась под её шагами, едва не хлюпала, словно полнилась не дождевой водой, а не этой густой человеческой кровью. Демон мог догадаться спрятать от неё за запахом человеческой крови. Поэтому Асакура шла осторожно, бесшумно, тенью кралась, выслеживая возможную напасть. Но нет, Асакура не чувствует демонических чутьём противника, когда человеческое твердило ей — опасность всё ещё рядом. Запах приводит Сору к хорошо освещенной лунным светом поляне. Ожидаемая находка — трупы. В темноте она с трудом может опознать ошмётки тел. Да, прослеживаются уже знакомые следы этого паршивого демона, чьи когти рвали плоть с той же филигранностью, как рубит головы клинок ничирин. — …кто… нибудь… — доносятся слабые хрипы. Ещё живой. Последний из шести. Разорван живот. Не жилец. Мучается напоследок совершенно незаслуженно. И будь на её месте здесь Ренгоку, он бы не раздумывая бросился пытаться помочь. Сора же медлит. Всё пытается выследить из своей позиции возможную опасность. И всё же решается сделать шаг. Лунный свет льётся на неё серебром. — Черт, — шипит мечница, перехватывая катану удобнее. Тяжесть клинка успокаивала её надорванные нервы. Потому что всё это переходит границы. Они с этим не разберутся даже с помощью Главы. Эта ситуация слишком много внимания начинает привлекать. И привлечёт ещё больше, потому что на поляне лежат трупы солдат 7 дивизии Императорской армии. Сора видит опознавательные знаки — бело-желтые «28» на красных погонах. Стекленеющие глаза ещё живого с надеждой устремляются на неё. Она возвышается над ним, заслоняя собою серебряную луну. Глаза её тускло горели синим. Столько пролитой крови даже с её выдержкой пробивали трещину в самоконтроле. — …моги… помоги… Всё, чем может облегчить ему участь — это прирезать прямо сейчас. Лучше бы так и сделала, не давала надежду перед смертью, и всё же Сора мрачной тенью нависает над солдатом. — Тебя послали за нами? Устранить солдат, носящих мечи и с «Уничтожить» на спине. Мужчина сдавленно хрипит, морщится. Не отвечает. Сора задаёт следующий вопрос. — Кто отдал приказ? У неё уже есть предположение. Вопросы нужны, чтобы услышать имя. Окровавленные губы размыкаются, склизко шевелятся, и Асакура ниже припадает, чтобы разобрать шёпот. Собственное сердце колотится где-то в глотке. Что-то не так. Она ощущает на себе взгляд из темноты леса. Солдат на последнем издыхании шепчет: — Сдохни. Выстрел. Пуля пробивает череп Асакуры Соры насквозь. Ровно через центральный узор на налобной повязке. Идеальная мишень. Девушка заваливается рядом с умирающим солдатом, больше не подавая признаков жизнь. Эхо от выстрела стихает. Только предсмертные хрипы товарища ещё нарушали идиллию лесной опушки. Снайпер ещё некоторое время продолжал держать на прицеле мечницу. Голова вышла из поля видимости, удачно спряталась за телом сослуживца. Снайпер знает, с этими странными людьми нужно быть внимательным. Не всегда простая пуля их брала. Точнее не сразу. Но этот выстрел был хорош. Снайпер довольно улыбается, мысленно хваля себя. Идеальный, ровно в лоб. Айнская повязка на голове оказалась как-никак кстати в этом полумраке. Но проходят минуты, никакого движения не происходит. До этого момента снайпер не двигался. Первое движение — закрывает прицел. Выглядывает из-за него, смотря своими глазами на поляну вдалеке. Сам спрятался на возвышенности, среди камней и мха, укрытый зеленым плащом. Только вот привычная маскировка не спасла снайпера от истинного зверя. Золотые глаза блеснули за его спиной. Солдат толком не успел ничего сделать. Обернулся на инстинкте, закрываясь винтовкой. Пальцы крепко схватились за оружие и единственную защиту, однако ту отбрасывают прочь, едва не оторвав вместе с руками. А вот это уже плохо. — Подлое ничтожество, — рокочет демон. Под синеющей кожей проступает сталь мышц. Оживают полосы на теле. Кулаки сжались. Снайперу ничего не оставалось, как броситься в бегство. Прямо со склона, по камням, вниз. Он не испытывал надежды на спасение, его сердце всё ещё билось в ровном темпе. Он просто делает то, что должен для своего выживания. Необъяснимая волна ударила ему в спину. Спотыкается на влажных камнях. Подошва сапог скользкая. Она не помогла удержаться. А затем снайпер кубарем катится вниз. Грохотом наполняется лес. Влажная земля едва ли смягчает падение. Запутавшаяся в зеленом плаще, фигура замирает без движения. Притворяется мертвым, а может и вовсе потерял на короткий миг сознание. Аказа спрыгивает холма, словно для него эта высота была не выше обычной ступени. — Я знаю, что ты жив. Не сильный пинок отправляет снайпера в груду разорванных тел. К недавно испустившему дух товарищу. — Что будешь с ним делать? — раздаётся вопрос демона, — Сора. Тебе будет выгоднее его смерть. Хочешь, сам сделаю за тебя грязную работу? Асакура Сора вся испачканная человеческой кровью. Она блестит чернотой под серебром луны. Дыхание тяжелое, рычащее, когда с трудом приподнимается на локтях. — Лучше бы помог с тем демоном разобраться, — сдавленно отвечает. У неё всё никак не получалось придти в себя. А демон рядом этому не способствовал. Аказа устремил свой взгляд через плечо. Словно он видел намного больше, чем несчастная Асакура. И ответ его был таким, словно не было между ними непреодолимой пропасти из ненависти и горя. Он шагом может преодолеть скалы, что ему бессмысленные чувства Соры? — Ну, Ренгоку уже сделал свою работу. Кто тебе ещё нужен? Её неотъемлемая часть — налобная повязка, пропитывается демонической кровью. Рваные края дыры напоминают ей о том, какая только что была в её самой в голове. Но зуд проклятых клеток восстанавливают ей мозги, кости, кожу, оставляя лишь кровавые разводы на лице. Сора их утирает рукавом, лишь сильнее пачкая лицо. Одежда пропиталась человеческой. — Тот, кто отдаёт им приказы, — злится девушка, — Он знает об истребителях и устраняет их на Хоккайдо. — Зачем тебе это? Твоя основная задача — поиск Паучьей лилили. Забыла? — Как я могу забыть, когда ты постоянно… Я не могу искать! Они мне все мешают! Демон наблюдает за её жалкими попытками подняться. Очиститься от этой грязи, крови в перемешку с землей. Клинок лежал у её ног, глаза горели голубым пламенем. Голод Аказы нашептывал ему приблизиться. Слизать с её сладкой кожи кровь. Но вместо этого он продолжал стоять на месте. — Тогда присоединяйся ко мне, раз Ренгоку не может убрать с твоего пути все преграды. — Моя основная преграда, это ты! Зверский вопль эхом расходится по лесу. Даже снайпер, пытающийся незаметно отползти от демонов, замирает. Вся округа зазвенела от этой ярости и неутолимой ненависти. Скрипнули клыки Асакуры. Разлитая кровь действовала на её жажду, голод, когда Аказа смотрел на неё кристально чистым взглядом. Золотые глаза блестели под серебром луны. Расправленные плечи, грудь колесом, и лишь голова чуть опущена. — А раньше говорила, что я — твоя единственная мечта. Это всё его план, убеждает себя Сора. Аказа понял, что пытками её не переманить. Что смертью близких не сломить. Речи о прошлой, счастливой иллюзии лишь сильнее её злят, ранят. Но Высшая луна никак не мог себе отказать в этом удовольствии. У Соры была сладкая кровь. Душа ею истекает. О зеленый плащ снайпера разбиваются капли крови, словно дождь. Это Сора подходит к нему. В её руках сжат клинок, порванная хатимаки торчала из нагрудного кармана формы истребителя. Мечница перешагивает через фигуру снайпера, расставляя ноги достаточно широко. А затем хватается за головы, приподнимая над землей. Клинок ничирин призван рубить головы демонам, но и для обычного человека он вполне сойдет. Лезвия приставляется к выгнутой шее. — Назови имя. Кто вам приказал? К сожалению, методы допроса Соры не сработали. Снайпер продолжал молчать, словно языка во рту вовсе не было. Ярость мечницы разбивалась о хладнокровие этого странного мужчины. Он совсем не боится расстаться в жизнью? Обычно Аказу интересуют только те люди, которые физически выходили за грани человеческого. Настолько сильные, насколько это вообще возможно и невозможно. Ружья для Аказы были смешны, ничтожны. Любое ничтожество может с помощью пули убить человека. А снайперы так вообще, даже не выходили на равный бой. Отсиживались в тени, выжидали, чтобы «победить» быстро. У Аказы не поменялось мнение о человеке, который сейчас лежал в ногах Асакуры Соры. Однако искра любопытства блеснула в его глазах, когда демон понимает. — Он действительно нас не боится. Хлюпают голые стопы демона по влажной земле. Задвигались линии на его теле. Золотые глаза вновь оказываются напротив снайпера. Высшая луна присаживается на корточки, чтобы хорошенько разглядеть лицо. Сора не отпускает, продолжает уверенно удерживать пленника, не проявляя ни капли жалости или сострадания. — Ты смельчак или безумец? Нет… — и улыбается клыкасто, — Ты уже мертв. Откуда ты такой появился? — Он солдат, — отвечает за пленника Сора, — Судя по возрасту, война выпала на его молодость. Ты что, с такими ещё не сталкивался? — Война… Которая была за морем? — Да, она самая. Аказа усмехается. Сора не могла понять, что демон увидел в этом снайпере такого занятного. — Оставь его мне, — устремляет золотой взгляд теперь на девушку, — Я займусь им и твоей проблемой. А ты вернись к поискам. Вид демона, смотрящий на неё снизу вверх, вызывает в Асакуре странные ассоциации, чувства. Они отзываются в ней отвращением. И в этом порыве Сора отпускается снайпера, отпрянув от него как от огня. Пытается скрыть это, но от внимательного демона не утаить. Он знает её слишком хорошо. — Делай с ним, что хочешь, — равнодушно отвечает мечница, со звоном убирая клинок в ножны, — Мне нужно имя. Чтобы отчитаться. Аказа поднимается следом. О снайпере сразу же все позабыли. Сора хочет уйти с этой поляны, её ждёт Ренгоку. Как он там? Справился ли? Обязан. — Не обещаю… — мурлычет Высшая луна за её спиной, а затем на ушко шепчет, — Что ты мне дашь взамен? И вот чудо, Асакура даже не попыталась срубить ему голову. Лишь остановилась, недовольно взгляда через плечо на демона. — Не торгуйся, Аказа. У тебя слишком большой долг передо мной. — Ты стала такой жестокой. — Такой меня сделал ты. И скрывается во мраке леса, оставляя за собой лишь сладкий шлейф из крови и боли. Самым действенным способом манипулировать Асакурой Сорой — оказалась помощь действиями.***
Обычно демоны не склонны к самоорганизации. Они охотятся на людей в одиночку, придумывают ловушки и способы защиты лично для себя, не желая делиться с кем-то ещё. Однако, уже третий раз Ренгоку становится свидетелем союза демонов. И это ему не нравится. Новый век и так принёс Корпусу истребителей демонов столько проблем, а тут ещё и мелкие сошки, которых Столпы должны истреблять за один взмах клинка — становятся крайне неприятным препятствием. Но ничего, Кёджуро справится. Он обязан. И он это сделает. Столп бежит через темный мрачный лес. Луна изредка пробивается сквозь густые кроны деревьев. Холмы и камни ему не мешают, дыхание ровное, глубокое. Айнская деревня показалась огнями костров. Уже поздно, все должны спать. Крики людей, шум, гам. Жители деревни вышли сражаться с демоном? Отпугнуть его своими криками? Только это демона и привлечет. Вот он, прямо перед его глазами. Слюна довольно льётся на землю, окровавленные длинные когти, словно мечи. Бежит, не замечая погони за собою. Эта была легкая цель. Кёджуро её не упустит. Вдох. Кровь забурлила в жилах. Желтое пламя всполохом лизнуло ему лицо, а затем одним рывком Столп оказывается уже рядом с демоном. Взмах клинка. Не смертельный, только чтобы остановить демона. Когтистая рука отделилась от тела. Сам Столп останавливается чуть дальше, проезжаясь вновь по влажное земле. Ещё раз! Сверху-вниз, вонзая солнечный клинок рядом с шеей, разбивая ключицы. Демона заставляют повалиться на спину. Клинок солнца приставили к шее. Ногами Столп наступает на грудь. Пламенем горят глаза Ренгоку Кёджуро, как всполохи костров меж черных деревьев. — Скажи, кто тебе помогает, и я подарю тебе быструю смерть. Безжалостное к демонам солнце — вот что видит подлец перед собою. Не луну, а свою смерть. Разумеется демон будет пытаться спасти свою жалкую жизнь. Кёджуро этого ожидал, потому прижимает лезвие к шее демона уже ощутимее. Солнечный металл рассекает кожу как масло, и кровь дурнопахнущая потекла по благородному оружию. — Ты можешь хоть что-то хорошее сделать в этой проклятой жизни. Скажи мне, кто тебе помогал? Скольких Истребителей так вы убили? Ренгоку оставался невозмутимым. Выдержка сковала его невидимыми цепями. Злиться нельзя. Человеческая кровь на руках демона могла одурманить его разум. — Гори в аду! Вместе со своей подружкой! Вы все будете гнить в земле, жалкие черви! — Сейчас на червя больше похож ты, — всё так же спокойно, но ядовито отвечает Ренгоку. Он продолжает легко удерживать брыкающегося демона, а сам демон едва ли понимает, почему у него это так хорошо получается, — Скольких ты убил? Обычных людей, Айну, Истребителей? Скольких ты пожрал, и скольких ты оставил безвестно… гнить в земле. Немигающий взгляд пылал. Распахнутые глаза неотрывно наблюдали за жалкими потугами спастись. Он убьет его. Срубит голову, но для начала Кёджуро хочет знать. — Скольких ты убил?! — Недостаточно! Недостаточно!.. Агх! НЕДОСТАТОЧНО! Демон вкладывает все силы, чтобы выбраться. Но не получается. Его конечности, кости, мышцы — всё рушится под несокрушимой мощью мечника. Кожа лопается, демоническая кровь пачкает ноги Ренгоку. — Кто… ты… — Твоё возмездие. Кровь. Человеческая. Её запах принес ветер. Ренгоку оборачивается на этот аромат, сразу понимая — он не со стороны деревни шёл. Шаги. Асакура замедлила бег, переходя просто на шаг, а затем вовсе останавливается. Она приваливается плечом к могучему дереву. — Кончай с ним, — негромко произносит Сора, — Я нашла ниточку получше. — Уверенна? — Да, — но как бы она не старалась скрыть дрожь в голосе, этого не получилось, — Иди к деревенским и попытайся их успокоить. Больше опасности рядом нет, — одеревеневшие пальцы путаются в пуговицах формы. Пытается расстегнуть, отбросить прочь, попутно продолжая заплетающимся языком говорить, — И нужно вызвать ворона с группой Какуши. Хотя нет… Надо связаться с Главой. Нужно обязательно объяснить Главе… Кёджуро смог расслышать только шорох и хруст веток. — Сора?.. — тут же обеспокоенно встрепенулся Столп, едва не позабыв о ещё живом демоне под собою. Сора сползла на землю, в корни дерева: — Я в порядке. Просто крови… Слишком много. Запачкалась. На самом деле Асакура не врала. Просто преуменьшала масштаб проблемы. Она правда запачкалась, вся форма буквально пропиталась человеческой кровью, засохла и теперь источала слишком сильный запах. Но будь Асакура в полном порядке, она бы на такую помеху и не обратила внимания. Однако у неё мозги были ещё недавно в кашу разорваны. Демоническая кровь сделала своё дело, всё вернула на место, только вот голод… Вечные мучения в попытке перетерпеть. Нужно просто успокоиться. Заставить демона внутри скрыться, уснуть. А будучи полностью покрытой кровью это едва ли возможно. — Нет! Пожа!.. Лес погрузился в тишину. Только крики деревенских доносились сквозь звон в ушах до Асакуры. Демону срубили голову и тело его постепенно распадается прахом. Можно сделать перерыв. Можно чуть-чуть отдохнуть, а потом вновь бежать на поиски непонятно чего. Не так выматывает погоня за демоном, сколько борьба с самим собой. Для Асакуры это было самым тяжелым испытанием. Всё что ей сейчас хотелось — это сжаться к комок и исчезнуть. Хоть здесь, на далеком Хоккайдо, в неизвестном лесу среди незнакомого народа. Сора бросает попытки раздеться. Опрокидывает голову назад, затылком упираясь в ствол дерева. — Не подходи, — шевелятся её губы, глаза закрыты, — Твой голод может обостриться… — Я в порядке, не переживай обо мне, — твердит ей Ренгоку, и голос его служит ей якорем, — Тебе хуже. Как я могу помочь? И ей стоило ответить обычное «я сама», да язык не поворачивается. Сора размыкает веки. Сквозь ресницы смотрит на опустившегося перед ней Ренгоку. Золотые волосы привычно торчат, а глаза такие чистые, ясные, теплые. Словно солнышко. Лишь брови тревожно опущены. Губы сжаты в линию. — Побудь со мной немного… Ему язык вяжет ответ. Тот, который мог вырваться птицей. Пугающий и неуместный. — Конечно. Кёджуро опускается рядом. Садится справа, так же опирается спиной о корни. Голова Соры опускается ему на плечо. Так они и сидят до тех пор, пока сквозь кроны деревьев не начало светлеть небо. Затихла деревня, запели ранние пташки. И шум листвы им был колыбельной, шепчущий о желанном покое. Между ними молчание комфортное, почти на грани с одиночеством. И всё же тепло живого тела рядом придаёт им обоим сил. Кёджуро разочарован тем, что все годы тренировок оказываются бессильными перед его новым телом. Новой кровью. Он теперь не человек, но и не совсем демон. Теперь он понимает, какого было Соре, и как это на самом деле тяжело. Быть не в способности себя причислить к одному из миров. Демоны их боятся, не признаю своими, но и называться гордым «Истребитель» они не имели право. Кёджуро старается не унывать, хотя это было так невыносимо тяжело. Он нашел новую цель, ему дали следующее задание, и он с гордо поднятой головой принялся его выполнять. Ему нужно помочь Асакуре Соре найти источник бессмертия Короля демонов и не дать Высшим лунам перехватить его. Планы вернуться после Аомори в штаб, к родным и своему ученику, были сорваны одним простым фактом. Ренгоку Кёджуро больше не человек. Он умер там, в Аомори, на руинах чужой жизни. Теперь он привязан к Асакуре Соре. Ренгоку Кёджуро больше не имел права появляться перед родными. Не перед отцом, бывшим Столпом. Не перед товарищами. Ему опасно быть просто рядом с людьми. Ренгоку Кёджуро больше не Истребитель демонов, а такой же призрак, бродящий по лесам и горам. Асакура Сора больше не одинока. Злиться не было смысла. Ничего не изменить. Сора сохранила ему жизнь, он может сделать с ней что-то большее. Например, убить больше демонов. Выяснить местонахождения без вести пропавших Истребителей демонов на Хоккайдо. Найти тех, кто охотится на Истребителей. Стреляет сначала в умных воронов, а затем уже в мечников. Кёджуро может спасти больше людей. Солнце неумолимо побеждает ночь. Скрывается луна за горизонтом, рассветные лучи развеивают мрак. Страшный темный лес становится уголком спокойствия и покоя. Сора спит на его плече, а Кёджуро приваливается своей головой на её. Накрывает их обоих пламенным хаори, не боясь запачкать. Час рассвета он не тратит на сожаления. Он мечтает о свободной жизни, которая наступит после победы над Королем демонов. Что снилось Соре? Что-то хорошее. Так они и встречают новый день на далёком и загадочном Хоккайдо.